Большое интервью Стрелкова о ситуации на Украине. То, что Украина намерена воевать против России, не подлежит сомнению, считает Игорь Стрелков.

Корреспондент «Eurasian News Fairway» побеседовал со Стрелковым Игорем Ивановичем (Гиркин Игорь Всеволодович – военный деятель Донецкой Народной Республики, бывший командир повстанцев в городе Славянске и организатор сил народного ополчения в Донецке) в ходе его визита в один из городов РФ. Визита, организованного с целью сбора средств для населения Донецкой и Луганской Народных Республик и активизации деятельности местной ячейки общественного движения «Новороссия».

– Игорь Иванович, начну с самого «страшного» вопроса. В своем интервью для Российского института стратегических исследований Вы говорите, что Россию ждёт война. Какие сценарии её возникновения и развития Вы видите, методы ведения и возможные последствия?

– Украина предпримет попытки нанести удар для полной ликвидации Новороссии и, поскольку, Россия не может допустить уничтожения Новороссии, – геноцида русского народа, русского населения там, то каким-то образом Москва может быть втянута в войну. Насколько это будет масштабно – сложно сказать. Но то, что Украина чётко намерена воевать против России – это совершенно не подлежит сомнению. Даже если Новороссия будет сдана, Украина рано или поздно развяжет войну за Крым, поскольку она не признаёт его переход в состав России, не собирается признавать и практически открыто говорит, что будет бороться за него, в том числе – вооружённым путем.

– Говоря о войне, Вы подразумеваете войну «по наущению»?

– Естественно. Переворот в Киеве производился на деньги США, под руководством Соединенных штатов, и украинская нынешняя власть – это полная марионетка, которая и создавалась для противостояния с Россией, в том числе – военного. Именно поэтому Украина не идёт ни на какие уступки, вообще ни на какие. Даже на самые малые. И даже в принципе теоретически выгодные минские соглашения ими не соблюдаются, а используются только как перемирие для накопления сил и средств для дальнейшего ведения войны.

– Каково Ваше отношение к минским договоренностям?

– В целом положительное, но я не верю в их реализацию, поскольку у меня есть данные, что даже такие выгодные соглашения – подчеркиваю – Украина соблюдать не собирается. Киев нацелен только на войну. И нацелены они на неё потому, что от них этого требуют хозяева.

– Выгодны эти соглашения в первую очередь Украине?

– Теоретически, да. В любом случае Народным Республикам (ДНР и ЛНР – ред.) и ополчению они совершенно не выгодны, поскольку они обозначают ликвидацию и той, и другой.

– В одном из сравнительно недавних своих интервью – уже по возвращении из воюющей Новороссии – Вы упоминали о том, что осознаёте некоторую долю ответственности за начало «горячей» фазы конфликта. Значит ли это, что, по Вашей оценке, жители Донбасса без помощи российских добровольцев и, скажем так, «иной» поддержки из России не стали бы оказывать столь решительное сопротивление?

– Понимаете, ответственность можно ощущать по-разному. Можно ощущать чувство вины. Но у меня чувства вины как такового не было и нет. И я надеюсь – не будет. Ответственность за то, что там происходит, я продолжаю нести, поскольку в этом активно участвовал, поскольку многие люди, которые сейчас сражаются на фронте, которые помогают ополчению – они пришли в армию по моему призыву, ещё при мне. Это – во-первых.
Во-вторых, возможно, если бы наше подразделение, которое сыграло организующую роль, роль детонатора, не прибыло бы в Славянск, то восстания в Донецке и Луганске были бы задавлены. Там требовалась именно организующая сила, центр консолидации. Но восстание всё равно было, люди стояли на баррикадах уже с оружием, их убивали украинские силовики. Только это восстание могло закончиться так же, как оно закончилось в Харькове и Одессе. То есть было бы по несколько десятков трупов и в Донецке, и в Луганске, были бы карательные операции, были бы аресты, захваты.
Но в широкомасштабную национально-освободительную войну за независимость это восстание могло и не вылиться, а могло и вылиться на более позднем этапе. Однако история не знает сослагательного наклонения. То, что случилось – то случилось. Но, естественно, поскольку война идёт и продолжается, то я, как человек, который сделал одни из первых выстрелов в этой войне и возглавлявший подразделение, которое захватило органы государственной власти Славянска, естественно несу ответственность.

– Вы говорили о применении украинской стороной нейролингвистического программирования, в частности, «Пятым каналом» украинского ТВ. Вы сказали, что ощущали это воздействие на себе. Речь идёт о составной части информационной войны. Насколько, на Ваш взгляд, весома роль данного фактора в информационной войне, а информационной войны, в свою очередь, – в горячих конфликтах?

– Исключительно весома, поскольку она (информационная война – ред.) создаёт у людей совершенно искаженную картину. Когда же люди сталкиваются с реальной картиной воочию – они её не воспринимают. Настолько серьёзное поражение возникает – как наркотическая зависимость. Более того – я видел местных жителей, которые часами не могли оторваться от этой новостной программы (украинской – ред.), которая крутила сама себя. То есть когда ничего нового не идёт, а просто идёт лента, один и тот же текст … раз за разом …
Люди просто упирались в телевизор и не могли от него оторваться, их переставало интересовать всё окружающее. Вот такие вот полузомби и едут добровольцами на войну, собирают продовольственную помощь (для АТО – ред.) и всерьёз считают, что на Украине воюет российская армия, а не местное ополчение.

– То есть речь идёт о некоем зомбировании?

– Да, речь идёт о зомбировании, можно так сказать. Это действительно зомбирование. Причём, оно имеет долговременный эффект – не пятиминутный. Люди, которые получают эту информацию, они очень агрессивно реагируют на всё, что ей противоречит.

– По Вашим оценкам, когда могло начаться такое воздействие на население – вместе с началом боевых действий в Новороссии или ещё раньше?

– Уже при майдане. Находясь в Киеве в январе 2014 года, просматривая украинские телепередачи, я уже ощущал этот эффект массированного воздействия.

– Приднестровье, Босния, Чечня, Украина … Есть такое высказывание, что война – это наркотик. Так называемый синдром «отравления порохом». Что Вы об этом думаете?

– Войну сложно назвать наркотиком. Но человек, который много воюет, естественно получает повышенные порции адреналина, и организм к ним, естественно, привыкает. И по возвращении человека к мирной жизни его организму, во-первых, не хватает адреналина, ему всё кажется серым, пресным в плане того, что на войне все события крайне сжаты, и то, что человек переживает за неделю, в обычной жизни ему бы этих эмоций хватало на год. Поэтому меняется темп жизни.
А организм, который перестроился под очень высокий темп жизни – пусть на износ, но зато яркой и насыщенной – ему в мирной жизни достаточно сложно устроиться.
Кроме того, на войне всё обострено до предела. Там ярко выявляются характеры, там ярко выявляются люди, там как под увеличительным стеклом видны человеческие пороки и человеческие достоинства. Хороший человек на войне становится лучше, дрянной человек – дряннее несоизмеримо. То есть война – как лакмусовая бумага. И те люди, которые привыкли жить в условиях войны, у них появляется обострённое чувство справедливости, у них появляется обостренное чувство товарищества, они начинают делить мир «на своих» и «на чужих».
Когда же они возвращаются в мирную жизнь, где всё – в полутонах, они остаются такими же обострёнными, а всё вокруг им кажется не совсем настоящим, фальшивым. И далеко не каждый человек может перестроиться.
Вот я, например, могу спокойно перестроиться, поскольку имею к этому и привычку, и знания достаточные, и понимание ситуации. Я могу со стороны посмотреть. Хотя и у меня, бывают и срывы, и рецидивы.
В целом же назвать состояние человека на войне ненормальным … Я бы так не сказал.
Есть и противоположная точка зрения, что именно в мирной жизни человек ненормален. Мы ненормальны все по-своему. То есть война действительно срывает с человека всю шелуху, и остается его суть.

– В ноябре прошлого года глава ДНР Александр Захарченко присвоил вам и Бородаю звание героя Донецкой Народной Республики. Было ли это нечто вроде «компенсации» моральных потерь? Я имею в виду мотивацию Захарченко.

– Я не знаю мотивации Захарченко. С учётом того, что мы уже в тот момент с Бородаем резко разошлись, я это воспринял как своего рода оскорбление.

– Что конкретно оскорбило?

– Я не считаю, что Бородай совершил что-то особо героическое. Хотя я не стану обсуждать какие-то его действия. Как говорят солдаты: «За одно и то же получили медаль «За отвагу» разведчик и штабная санитарка». Я воспринял это примерно так. Это – во-первых.
А во-вторых, сегодняшняя наградная политика ДНР ниже всякой критики, поэтому принимать от Захарченко какие-либо награды или звания я не собираюсь. А, тем более, сейчас, когда он сам себя фактически разжаловал из избранного главы пусть непризнанной, но республики, в какого-то руководителя отдельных каких-то районов – ну это просто смешно.

– Бытуют разные мнения о причинах замены Стрелкова и Бородая на местных кадров. Что вы об этом можете сказать?

– Готовились переговоры с Украиной, и, естественно, их должны были вести местные люди, и это не вызывало никаких возражений с моей стороны. С другой стороны, подоплёка этих переговоров – будущего «Минск-1» – которая каким-то образом у нас сложилась к тому времени, требовала безусловного подчинения всех командиров данным условиям. Поскольку же эти условия, как выяснилось, сильно походили на предательство Новороссии, то люди заранее оценили: вряд ли Стрелков согласится на такого рода условия. Поэтому заранее были приняты меры к тому, чтобы я передал командование.

– В одном из своих интервью Вы сказали, что Вам решительно порекомендовали «засветиться». Каковы цели этой засветки?

– Да, было такое. Мне сложно оценить – какую тактическую цель это носило, тем более мне не объясняли. В частности, в данном случае рекомендацию давал Александр Юрьевич (Бородай – ред.). Он мне не объяснял, почему это было столь необходимо. Но рекомендация была дана, и я ее выполнил.

– Не является ли Ваша возросшая в последнее время медийная активность признаком появившихся у Вас каких-либо политических планов, или это в большей степени связано с деятельностью возглавляемого Вами движения «Новороссия»?

– Никаких политических планов у меня не появилось. А вот объёмы сборов средств в помощь Новороссии, её населению и ополчению сильно упали. Поэтому моя медийная активность – это попытка хотя бы поднять эти сборы. От того, что люди в России начали постепенно уставать от негативных новостей с Украины, от этого потребность в медицине, в снаряжении, в продовольствии нисколько не уменьшилась.

– Как пришло решение организовать движение «Новороссия»?

– После моего возвращения, после того, как был пройден определенный карантин, на котором я находился после возвращения, передо мной встал вопрос «Что делать дальше?». Я хотел бы снова служить, но никаких вариантов для продолжения несения службы ни в Новороссии, ни в России мне не только не было предложено, но и на мои запросы по данному поводу никто не отреагировал. То есть, условно говоря, я оказался в той же самой ситуации, в какой был. Даже хуже, поскольку я уже нигде не работал, то есть я остался просто военным пенсионером, который, в общем-то, никому и не нужен. Можно было бы, конечно, уехать на дачу и ловить рыбу с бережка удочкой. Но поскольку я всё же ощущаю очень большую ответственность за то, что происходит на Украине, и что происходит в Новороссии, для меня такая позиция неприемлема.
Соответственно, обсудив и обдумав все вопросы, связанные с тем, как я могу помогать Новороссии, я решил следующим образом: если я не могу помогать ей с оружием в руках, то займусь совершенно нехарактерным и не моим, что называется, делом – снабжением, которое действительно необходимо.
Для меня, поверьте, это совершенно несвойственно и очень некомфортно. Но надо этим заниматься. Я понимаю, что это нужно, понимаю, что мы всех проблем, связанных со снабжением, не решим. Даже близко не решим. Это – государственный уровень, на котором можно решить. Но… «делай что должно, и будь, что будет». Делай, что можешь. Удастся что-то сделать хотя бы по минимуму – уже хорошо.

– Ну и напоследок пару вопросов о личном, если Вы не против.

– Попробуйте. Не факт, что отвечу.

– В Интернете не так много о Вас информации. Достаточно скупые сведения. Я прочитал, что Вы – гуманитарий, историк по образованию. Вместе с тем, из Вашей биографии получается, что Вы – настоящий военный, до мозга костей, что называется. Почему Вы не пошли по линии стандартного воинского образования?

– В последних классах школы из-за неумеренного чтения я сильно посадил себе зрение на левый глаз. И в нормальное военное училище с таким зрением я уже не мог попасть, а в военно-политическое пойти не захотел, потому что мой дедушка очень не любил замполитов (у меня оба деда – кадровые офицеры, оба – участники войны). Его – дедушки – мнение было очень значимым для меня.
Поэтому в данном случае, оценив свои перспективы, я сначала предпочёл заняться тем, что я очень любил. Я историю с детства очень любил в школе, потому выбор исторического вуза был для меня вполне естественным. Тем более, что по складу ума я – гуманитарий. Ну, а после завершения института, после того как рухнул Союз, пошли беспорядки, пошли войны, случилось так, что я поехал в Приднестровье добровольцем.
С тех пор, конечно, возвращался к исторической науке, но уже в качестве увлечения. Хотя я написал там какое-то количество статей научных в перерывах между служебной деятельностью. Но на профессиональной основе к ней (истории – ред.) уже не возвращался.

– Ну и последний вопрос. Уже стали традицией адресованные к Вам вопросы о смене фамилии. Ответы на них известны. Я читал, что Вы – урожденный Всеволодович. Отчества меняют гораздо реже, чем фамилии …

– Я по паспорту и сейчас – Гиркин Игорь Всеволодович. Я не менял ни фамилии, ни имени, ни отчества. Ничего в этом такого не вижу. Однако, во-первых, когда я брал документы прикрытия во время командировок во «вторую Чечню» как офицер специальной службы, я взял отчество по деду. Взял по простым причинам:
Во-первых, отчество «Всеволодович» – относительно редкое Во-вторых, оно долго выговаривается. Некоторые люди, которые брали документы прикрытия, они и имя меняли и становились какими-нибудь «Иванами Ивановичами Ивановыми». Это достаточно обычное и нормальное явление.
У меня, кстати, сохранилось удостоверение чеченского Управления (Управление ФСБ по Чеченской Республике – ред.) на эти данные. Это делалось не для того, чтобы сменить фамилию. Это – общепринятая практика для обеспечения безопасности военнослужащих, которые выполняют специальные задачи. Ну и «Игорь Стрелков», именно так, – это литературный псевдоним, под которым я писал статьи.
И я счел возможным и в Крыму, и на Украине – где те задачи, которые я выполнял, тоже напоминали специальные – воспользоваться своим старым псевдонимом. И ничего в этом я не вижу ни плохого, ни хорошего.
Более того: поскольку я не собирался создавать себе какого-то имени, это было абсолютно нормальным. Вот в Крыму спрашивают: кто такой Игорь Стрелков? Ну, знал только Аксёнов. Но он и мои настоящие данные знал. Ну, знали ещё буквально несколько человек. Остальные не слышали об Игоре Стрелкове.

http://www.km.ru/world/2015/04/16/protivostoyanie-na-ukraine-2013-2015/757618-voina-kak-lakmusovaya-bumaga - цинк

Плюс еще одно большое интервью на ту же тему.

Игорь Стрелков рассказал о стратегической ошибке российских властей
Лекцию лидера движения «Новороссия», бывшего главы Минобороны ДНР Игоря Стрелкова изначально заявили под названием «Геополитические конфликты на постсоветском пространстве», но обсуждение столь широкой темы естественным образом сконцентрировалось на ситуации вокруг Украины. Особую актуальность выступлению придали события, развернувшиеся в середине апреля 2014 года, когда Киев объявил об «антитеррористической операции». Мероприятие в целом стало некой чертой под тем, что было сделано и упущено для укрепления независимости Донбасса. «Русская планета» приводит самые яркие и важные моменты выступления Игоря Стрелкова в Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС).

Война началась 22 февраля

– Весь мир думает, что война на Украине началась, когда Крым воссоединился с Россией, которая в глазах «мирового сообщества» сразу стала агрессором. С точки зрения России и здравого смысла, война началась, когда Майдан привел к власти нацистское правительство. По мнению администрации президента РФ и МИДа, война на Украине началась с трагических событий в Славянске и Одессе. По-моему мнению, Россия сделала необратимый, причем поддержанный всем обществом, шаг, когда воссоединила Крым.
Одновременно с вхождением Крыма на Юго-Востоке стали проходить демонстрации, где самым популярным флагом был российский и только российский. Люди, тогда не думали ни о какой независимости, и не пытались повторить «крымский сценарий». В крайнем случае, люди были готовы добиваться независимости от Украины, чтобы потом войти состав России.
Когда эти движения появились, для меня, как историка и человека, немного разбирающегося в мировой политике, стало ясно, что, сделав, первый шаг в Крыму, Россия не должна была останавливаться и должна была делать следующий. В начале тех событий, мою точку зрения разделяли не только такие же добровольцы, как и я.

Просьба Путина не могла изменить ход событий

– Если не ошибаюсь, 7 мая Владимир Владимирович призвал не проводить референдум о независимости народных республик. Сейчас все наши лицемеры, разные компьютерные тролли пытаются поставить нам, русским людям, в вину, что мы не послушали Владимира Путина. Вот не послушались Путина — теперь получайте за это. Но они забывают, что восстание уже началось. Люди уже захватили административные здания в Донецке и Луганске, добыли оружие. Референдум проходил, когда в воздухе пахло порохом, и было объявлено, что будет проводиться «антитеррористическая» операция.
Если бы эти события не начались на Юго-Востоке, они начались бы в Крыму. Сейчас стараются не акцентировать на этом внимание. В те дни к северу от крымского перешейка была сосредоточена крупная группировка украинских войск. Именно оттуда она поехали на подавление Славянска, Донецка и Луганска. То есть Украина разворачивала артиллерию на Крым и все равно готовилась к вооруженному противостоянию.
Заявление Путина уже не могло остановить людей на Юго-Востоке и их лидеров. Если бы они (лидеры) послушали Путина, над ними не то, чтобы рассмеялись, их разорвали бы на части, они перестали бы быть лидерами в какой-то степени. Тут же появились бы другие, готовые проводить референдум. Мы не должны воспринимать население Донецка и Луганска в качестве статистов, которым сказал Владимир Владимирович, что их поддержит, и они взбунтовались, Владимир Владимирович сказал, что не надо, и они тут же успокоились. Восстание действительно было народным, его поддерживали более 70% населения.
Чем была вызвана такая перемена относительно поддержки русских — я не знаю. С формальной точки зрения, как офицер запаса, после смены вектора Кремля я должен был покинуть Украину, ведь поддержки прямой нет. Но у меня уже были в подчинении люди, и сделать я этого никоим образом не мог. Я бы в своих глазах стал подлецом, мерзавцем и негодяем. С 7 мая я отвечал за людей и отстаивал их интересы. Это такие же, как мы с вами, русские люди. То, что они не граждане России — это не их вина… Мы сражались за Новороссию. Ополченцы встали за Россию и Новороссию… Что российские чиновники по этому поводу думают, меня не волнует…

Год назад Москва упустила идеальный момент для разгрома противника

– Была совершена стратегическая ошибка в связи с неправильной оценкой международной ситуации и в том числе, ситуации на Украине. Стремясь избежать войны, мы ее не избежали. Но война продолжается… Война не прекращалась ни на один день: ни после Минска-1, ни после Минска-2. Она сменялась перемириями, на то время пока украинская армия перевооружалась, пополнялась и готовилась к новым боям. И сейчас Украина не скрывает, что готовится к войне.
Год назад мы упустили идеальный момент для разгрома противника, когда его можно было уничтожить с минимальными потерями, фактически переформатировать Украину и вернуть, как минимум половину ее, в сферу влияния России. Тем более что население от Харькова до Одессы было готово с распростертыми объятиями встречать российские войска. Люди были готовы к любой форме интеграции с Россией.
Чего мы добились за год? Санкции нарастают, война продолжается, противник усилился, ни одна из задач, которая ставилась год назад, не выполнена. Поэтому я считаю — мы должны говорить о стратегической ошибке…
…Не сумев или не решившись оказать поддержку Януковичу, Москва оказалась перед выбором: принять, смириться с потерей или воевать. Выбор был, как говорится, между плохим и очень плохим. Однако реальность превзошла все ожидания. Был выбран промежуточный вариант: не два и не полтора. И, как это часто бывает, он оказался худшим из худших. С одной стороны, Россия не стала пассивно ждать, когда ее окончательно унизят и выдавят из Севастополя, но и пойти до конца тоже не решились.
Выступление русского населения на Украине получило поддержку несвоевременную, недостаточную и нерешительную. Разгромить врага, пока он был предельно слаб и фактически беспомощен, мы не решились. События пошли по выгодному для Соединенных Штатов плану — пути, переговоров и уступок. Как говорил в свое время известный деятель: шаг вперед, два шага назад.
То же самое происходило в свое время в 1990-х годах, в Югославии, когда решительные действия народной армии нивелировались последующими дипломатическими соглашениями вплоть до того момента, когда противник стал настолько силен, что смог одержать военную победу.
Фактически Россия сейчас втянулась в тяжелый кровопролитный конфликт. Причем тот факт, что непосредственно российские войска в нем не участвуют, не играет решающей роли. Начиная с крымских событий, в глазах всего мира, мировоззрение которого формируют западные СМИ, Россия представлена агрессором. Даже попытка «почетного» отступления, которую лучше всего иллюстрируют Минск-1 и Минск-2, противником не принято и не встречено с пониманием.

Кто виноват в бездарной политике на украинском направлении?

– Мои товарищи меня уговаривают: «Ну, забудь ты о Владиславе Юрьевиче, забудь», а я вот не могу забыть о человеке, который сыграл зловещую роль в ситуации в Донбассе. Я не могу снять с себя ответственность за то, что там происходило. Если я не могу сражаться с оружием в руках, буду сражаться информационно.

Сурков отвечал за выработку год назад нашей политики на украинском направлении. В том числе Владислав Сурков отвечал за тактическое руководство и, насколько я знаю, делает это до сих пор, оказывая очень значительное влияние на Новороссию и ее руководство. Во время Минска-2, когда неожиданно заартачились Захарченко и Плотницкий именно Сурков решал с ними вопросы.
Весь негатив, который возникал из-за политики по Украине, шел на президента. Вы, наверное, помните знаменитый интернет-мем: «Путин слил…». Он до сих пор гуляет по интернету. При этом забывается, что между Путиным и Новороссией стоит целый ряд чиновников и наиболее важную роль играет человек, который непосредственно отвечает за данную сферу. Именно Суркову нужно задавать вопросы, почему у нас все так «хорошо» получилось. Война продолжается, санкции не сняты, люди гибнут, парламент Новороссии, который возглавлял Царев, самораспустился. Оценить деятельность этого человека можно одним коротким словом — полный провал. И, естественно, ему за это отвечать не хочется.
Большой руководитель физически не способен знать, что происходит на местах, если у него нет нормальной команды помощников. Путин делегирует им полномочия. У него, кроме Новороссии, огромная страна и множество проблем.

У Порошенко нет другого выхода, кроме войны

– Как поступает страна, которая собирается мириться? Она проводит четвертую волну мобилизации, готовит пятую и шестую, бегает по всему миру, собирая вооружения, требует их официальных поставок. При этом Украина налаживает каналы неофициальных поставок, которые идут непрерывно. Только в одном Харькове за неделю садятся пять-шесть «Геркулесов» (военно-транспортный самолет) с вооружениями.
Украина собирается воевать и никогда этого не скрывала. Я не знаю, кто в свое время подсказал Владимиру Владимировичу, что Петр Алексеевич — уважаемый партнер. Вся риторика этого человека, все его окружение свидетельствовали, что он будет воевать. Порошенко открыто говорил: «Пусть меня назовут Петром Кровавым, но я восстановлю единство Украины». Это его слова в мае прошлого года.
У Порошенко, как и у всего киевского правительства, нет другого выхода, кроме войны… Им остается идти по пути полной мобилизации, перевода экономики на военные рельсы, идти по пути тотальной войны. На ближайшие полгода можно смело прогнозировать ужесточение боевых действий… Никакого перемирия не будет, Украина обязательно попытается раздавить республики и она наращивает силы в расчете на то, что Россия вынуждена будет защитить народные республики. Потому, что для подавления Донецка и Луганска 250-тысячная армия не нужна — хватает той, которая уже есть…
…Украина вооружаемая Соединенными Штатами и НАТО непрерывно готовится к войне… Для чего Киеву нужна новая эскалация? Если бы Порошенко действительно исходил из интересов украинского народа, то не для чего. По здравому расчету, Порошенко должен был бы плакать от радости от соглашений (Минск-1 и Минск-2), позволяющим ему сохранить Донбасс в составе страны и продолжить братоубийственную войну…

Чтобы победить, Россия нужно стать по-настоящему независимой державой

– Я хочу высказать тезис, который является для меня аксиомой. Мы вступили в войну, и чем она окончится, не знает сейчас никто. Очень много зависит от нашего президента, от нашей власти. От нас с вами тоже многое зависит, но от них — больше… Россия может выйти из этой войны еще более сильной, восстановить статус хотя бы региональной державы. А может выйти с еще большим количеством обломков и предсказуемыми последствиями в виде всеобщей деградации и депопуляции…
Россия, даже при поддержке Китая, не сможет противостоять Западу, не выработав собственной позиции, и не будучи готовой ее защищать. Если Россия не установит собственную экономическую, военную независимость, не установит суверенитет во всех сферах своей деятельности — бесполезно на что-либо рассчитывать, ее никто и никогда не будет воспринимать в качестве равного партнера.
Мировой опыт истории говорит, что уважали всегда только сильных, способных за себя постоять. Остальных, не готовых вцепиться в горло врага, рано или поздно уничтожают, грабят и унижают. Отношения с другими государствами Россия должна строить из понимания собственных национальных интересов… Россия должна строить собственный цивилизационный проект... Для того чтобы приобрести союзников, нужно иметь четко выраженную, внятную политику. К сожалению, такой политики у нас не наблюдается. Наша политика — это лебедь, щука и рак.

Россия должна разобраться с хунтой

– Даже если Россия закроет глаза на военный коллапс в Новороссии, неизбежно последует эскалация в Крыму или в Приднестровье. Причем военная победа России для Соединенных Штатов особо-то и не нужна. Цель Вашингтона — длительная, нерешительная, бестолковая и кровавая война. Запад устроит даже расширение Новороссии за пределы Донбасса, лишь бы сохранялся действующий фронт. Чем он будет длиннее и кровавее — тем лучше, останется на том же уровне — тоже неплохо.
Победа в данной войне видится англосаксам не в виде танковых колонн с «жовто-блакитными» цветами на Красной площади, а по аналогии с февралем 1917 года. Когда уставшее от затяжной бесперспективной войны российское общество, с энтузиазмом исполнявшее в 1914 году «Боже царя храни», с не меньшим энтузиазмом поддержало мятеж против царя, последствия которого всем нам хорошо известны.
Единственное, что сейчас точно не устраивает Запад — это полная и быстрая военная победа России, разгром и капитуляция антинародного марионеточного киевского режима, нацистского по своей сути. Освобождение Новороссии, освобождение Киева, проведение действительно свободных выборов — этого на Западе боятся и пытаются всеми силами не допустить методами кнута и пряника.
К сожалению, можно констатировать, что эта проверенная в веках тактика до сих пор, судя по действиям, не разгадана людьми, определяющими политику России на украинском направлении. Таких политиков перспектива оказаться вне закона для мировой финансовой олигархии пугает больше, чем повторение катастрофы вековой давности.

Последние боты Госдепа

Вашингтон фиксирует масштабное отступление своих войск по всем главным информационным фронтам. В России за последний год американцы сдали значительную часть завоёванных за последние 30 лет позиций. США теперь однозначно воспринимаются русскими как враг, который пытается их уничтожить:

http://ruxpert.ru/Информационная_война_против_России

Причины этой неудачи очевидны: захват Украины через Евромайдан оказался для американцев пирровой победой. За получение власти в Киеве Вашингтон вынужден был расплатиться практически полной потерей влияния на настроения общества в России: уж очень убедительны были кадры «мирного протеста», которые крутили по всем главным нашим телеканалам.

Кстати, надо отметить и изменение политики федеральных телеканалов. Если раньше даже Первый канал был подчёркнуто нейтрален, даже слегка либерален, то после начала Украинского кризиса главные наши «кнопки» резко протрезвели и прочно заняли уверенную пророссийскую позицию.

Наконец, убедительная победа России на Олимпиаде в Сочи и долгожданное воссоединение Крыма с Россией подняли уровень патриотизма в стране до, пожалуй, самого высокого уровня за всю постсоветскую историю.

Возможно, американцы смогли бы ещё как-то выправить ситуацию, продолжая аккуратно вести пропаганду в прежнем направлении, однако Барак Обама решил, что пришло время махнуть шашкой и открыто надавить на Россию. Россия была официально объявлена врагом и поставлена в один ряд с ИГИЛ и с лихорадкой Эбола. Американцы инициировали ввод санкций против России и взяли на себя ответственность за падение рубля в декабре 2014 года.

Вероятно, Барак Обама ожидал, что экономика России рухнет, и прозападным либералам будет несложно стянуть к Кремлю голодные толпы россиян, чтобы обложить последний горящими покрышками. Однако ожидания Вашингтона не оправдались: вызванные санкциями Запада экономические трудности оказались весьма умеренными, а наш народ проявил ровно ту реакцию, какую всегда проявлял в сложные для России исторические периоды: упрямую решимость сражаться до победного конца.

В прошлом году я наблюдал забавный разговор в магазине между покупательницей и кассиром. Обнаружив, что бананы подорожали, покупательница не расстроилась и не разозлилась, а весело произнесла, что Барак Обама может обломиться: если надо, мы проживём и без бананов. За последний год такие настроения стали повсеместными.

Вообще, некоторые высказывания Барака Обамы позволяют предположить, что его не снабжают нормальными разведданными, и ему приходится черпать информацию о России из интернета: причём далеко не из лучших источников. Так, даже американские СМИ смеялись над Обамой, когда тот выдал несколько очевидных нелепостей о ситуации в России – например, заявил, будто в Москве мало гастарбайтеров:

http://www.forbes.com/sites/markadomanis/2014/08/04/3-things-barack-obama-got-wrong-about-russia/

Возможно, Барак Обама полагал, что в России и вправду ничего нет, кроме одинокой нефтяной вышки, воткнутой в заснеженное поле, и что даже лёгкие санкции немедленно поставят Россию на колени. Либо, возможно, Барак Обама оценивал ситуацию более трезво, однако внутриполитические соображения требовали от него занимать максимально жёсткую позицию по отношению к России, чтобы не злить американских ястребов.

В любом случае, эффект оказался вполне предсказуемым: вся многолетняя работа американцев по выстраиванию образа дружелюбного дядюшки Сэма, который помогает России поднимать экономику и бороться с коррупцией, пошла насмарку. Вашингтон показал русским своё настоящее лицо, и ближайшие лет так десять Госдепу США будет очень непросто массово вербовать себе в России сторонников.

На этом фоне в США было принято решение увеличить бюджеты на информационную войну с Россией. На базе чешского офиса американского радио «Свобода» будет создан штаб для координации направленной на Россию агитации:

http://lenta.ru/news/2015/04/14/usmedia/

Работа будет вестись в социальных сетях, упор планируется делать на создание сатирических видеороликов на актуальные темы и последующее распространение их в Рунете. Интересно, что в качестве главного информационного партнёра в России американцы выбрали оппозиционный РБК-ТВ.

Выделять на информационную борьбу против России планируется относительно небольшую сумму, около 15 миллионов долларов в год, однако надо понимать, что финансирование американской пропаганды распределено по большому количеству источников, и что радио «Свобода» – только один из них.

Что очень приятно, американцы пока что продолжают плясать на тех же самых граблях. По уму им следовало бы заявить о «перезагрузке» отношений с Россией и выделить деньги на улучшение имиджа США в нашей стране. Бараку Обаме нужно было бы извиниться перед русскими, немедленно отменить все санкции и сделать какой-нибудь красивый жест: например, построить в России маленькую больницу с американским оборудованием или соорудить силами американских инженеров небольшой мост в одном из российских городов.

Русские – народ отходчивый, и при грамотной работе уже через несколько лет у американцев снова открылось бы окно возможностей для подготовки очередного удара в спину. К 2024 году Вашингтон мог бы уже всерьёз попытаться реализовать в России оранжевый сценарий: с учётом ранее сделанных ошибок, разумеется.

Вместо этого американцы открыто заявляют, что собираются наводнить Рунет ботами Госдепа, которые будут дружно распространять их агитацию. Наивный шаг. Но, впрочем, вынужденный.

Я не склонен недооценивать американцев: я уверен, что за Атлантическим океаном работают опытные специалисты, которые разбираются в методах информационной войны ничуть не хуже меня. Однако время работает против них – у Вашингтона нет возможности ждать 10 лет. Результат ему нужен уже «вчера».

Это нам хорошо – разоблачить либеральные мифы можно при желании очень быстро, достаточно предъявить реальные цифры и факты. А вот американцам разоблачать нечего: те пророссийские мифы, которые они «разоблачают», по большей части самими же американцами и выдуманы. Правда не на стороне США, а для построения новых мифов требуется время, и много времени.

Конечно, работа «вдолгую» тоже продолжается. Так, например, на днях пришла новость об активизации работы американцев в Западной Сибири: там они используют свой опыт угнетения индейцев для того, чтобы попытаться разжечь сепаратистские настроения среди народов Крайнего Севера:

http://politrussia.com/society/zapad-poshel-na-425/

Но вот работа США в Рунете явно становится всё более и более спазматической. Я сильно сомневаюсь, что полчища ботов Госдепа будут хоть сколько-нибудь эффективны: скорее всего, их очень быстро начнут узнавать и смеяться над ними, как начали год назад смеяться над «дочерьми офицеров», которые рассказывали нам, что в Крыму «не всё однозначно».

Почему Вашингтон так спешит?

Потому что экономические индикаторы фиксируют в США приход второй волны кризиса 2008 года. Наблюдается падение розничных и оптовых продаж, что обычно означает начало рецессии. Уменьшается количество заказов на промпроизводство. В красную зону уходит уровень отказов по заявкам на кредитование. Наконец, всё один к одному, падает и экспорт из США:

http://aftershock.su/?q=node/302086

Известный американский политик, бывший член палаты представителей США Рон Пол заявил на днях, что долларовый пузырь в обозримом будущем схлопнется, и что схлопывание произойдёт быстро и неожиданно:

http://aftershock.su/?q=node/302100

В этой ситуации американцы вынуждены торопиться и делать ошибки. Полагаю, скоро уже правда начнёт массово прорываться через покрывало американской пропаганды и внутри США – и тогда уже Вашингтон будет вынужден забыть о России, чтобы сосредоточиться на своих внутренних проблемах.