Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Что заставляет человека переезжать в другие страны? Нужда, поиск лучших условий проживания, порой просто жажда перемен. Что подтолкнуло в итоге переехать в Эстонию наших героев, история умалчивает. Но насколько разными могут быть впечатления от переезда и требования к стране у разных мигрантов, вы сможете убедиться сами благодаря двум рассказам...

Foto: Ingmar Muusikus

Джастин Зехмке работает копирайтером в эстонской технологической фирме Pipedrive. Он переехал из Кейптауна в Таллинн вместе с женой и ребенком и очень красочно описывает в эстонской прессе (портал Memokraat) проблемные места смены среды, начиная с доходящей до абсурда бюрократии и грабительских банков и заканчивая испаряющимися съемными квартирами и расистскими детскими садами.

Горький опыт переехавшего в Эстонию иностранца: бюрократия, грабеж в банке и расистский детсад

Как одна из самых странных бросается в глаза тема договора о сожительстве. Зехмке и мать его ребенка вместо того, чтобы пожениться, заключили договор о сожительстве — в прежней стране проживания эти семейные положения юридически равноценны. В Эстонии тоже принят и начал действовать Закон о сожительстве. Тем не менее Эстония потребовала, чтобы семья ходатайствовала в прежней стране проживания о справке, что они не женаты, и поженились бы в Эстонии. Это маленькое "дополнительное делопроизводство" выяснилось только тогда, когда они с семьей уже были здесь.

"Если выяснится, что наш договор о сожительстве — на самом деле достаточное основание для выдачи моей жене вида на жительство, то могу ли я тогда подать в суд на государство, чтобы востребовать расходы, на которые я был вынужден пойти из-за такой несовершенной коммуникации?" — спрашивает Зехмке под конец. Он уточняет, что к сегодняшнему моменту вел дела в миграционном бюро примерно с семью разными людьми и опыт сильно отличается. "По меньшей мере четверо из них были дружелюбными, готовыми помочь и понимающими. Они ясно видят, что их работа — помогать людям, которые законно ходатайствуют о виде на жительство. С остальными тремя опыт был не таким хорошим. Я испытал все, от прямой недоброжелательности до враждебности. В данном процессе, который основывается на установленных законах и правилах, ведь не должно становиться определяющим то, что у сидящего напротив тебя человека плохое настроение, или то, что ты просто не нравишься ему?" Также, по его словам, приглашающие иностранцев на работу в Эстонию сайты склоняются к маркетингу и представляют переезд более простым, чем он есть на самом деле.

Банковский грабеж

Помимо этого банк украл у Зехмке 250 евро за открытие счета. "В то же время, пока длилась вся иммиграционная сага, я уже начал работать и хотел получать зарплату. Поэтому я пошел в банк, в руках трудовой договор, договор аренды и паспорт. Я слышал о том, как просто в Эстонии открыть банковский счет, и прямо ждал прохождения этого процесса. Банки Южной Африки в первых рядах во всем мире по злоупотреблению своей позицией, краже денег и обведению клиентов вокруг пальца. Они настолько плохие, что однажды один клиент в знак протеста против плохого обслуживания выпустил в банке множество змей и стал своего рода национальным героем. Нынешний опыт может стать хорошим разнообразием. Ошарашьте меня своим обслуживанием первого мира. Это то, для чего я приехал в Европу". Вместо этого банк потребовал у него за открытие счета 250 евро.

"Я был в шоке. Это очень большая сумма, чтобы просто открыть счет. Мне сказали, что я могу подождать, пока получу свою ИД-карту, и после этого открытие счета будет бесплатным. Но этот момент в то время мог настать только через 60 дней, и я приехал в Эстонию работать, а не как богатый турист независимо наслаждаться видами. Мне неизбежно нужен был счет и я добавил и этот расход к своей долговой нагрузке, задав в свою очередь почтенной кредитной карте Южной Африки хорошую взбучку".

"Очередное безжалостное использование находящихся в отчаянии людей. Банки точно знают, что у иностранцев нет выбора — им нужно оплачивать счета и их зарплату тоже нужно куда-то переводить — и вымогает у них абсолютно бешеную сумму. Я почувствовал себя очень по-домашнему. Нет ничего, что напоминало бы мне Южную Африку больше, чем одно хорошее надувательство со стороны банка".

Детский сад с расовым фильтром?

Также у семьи были проблемы с поиском места в детском саду. "Мы нашли другой детский сад, в котором было свободное место, и нас пригласили встретиться с воспитателями. На всякий случай я попросил коллегу, который звонил им за меня, несколько раз переспросить, есть ли у них именно сейчас свободное место. Не через несколько месяцев. Не в следующем году. Сейчас. Они заверили нас, что есть. Все изменилось сразу, когда мы прибыли на встречу. Нам сказали, что мы можем претендовать на место в следующем году и что форму заявления мы найдем на сайте. Или пойти туда, в другой детский сад, который находится на расстоянии всего нескольких кварталов", — описал Зехмке и добавил, что не знает, уместно ли это вообще упоминать, но его спутница жизни родом из Индии. "Могло ли быть дело в этом? Действительно ли это вопрос расы? В этом ли дело, что мы говорили только на английском языке?" — спросил он.

Эссе: Эстония — мой любимый дом

Журналист и молодая писательница рассказала Sputnik о том, как переехала жить в Эстонию и обрела здесь дом, счастье и себя.

Я родилась и выросла в Баку, шесть лет прожила в Москве, где училась и работала, два года жила в Анталии, где много писала и рисовала карандашом, после еще около года пожила в Москве, откуда переехала в Таллинн. Каждый из этих городов (и каждую из стран) я люблю и считаю своим домом. Эстония — мой четвертый дом — самый любимый из всех.

Большой красный чемодан

Два с лишним года назад я вышла из поезда Москва-Таллинн и пошла по перрону, с трудом волоча за собой большой красный чемодан. До этого я приезжала в Таллинн дважды (и оба раза тоже поездом). Но красный чемодан означал только одно — я решилась на переезд. Денег у меня было всего ничего, местных знакомых — человек пять-шесть (двое из которых — "виртуальные друзья"), знание языка — на уровне "здравствуйте-спасибо", из документов только туристическая виза, а вот настрой на победу — стопроцентный.

Почему именно Таллинн, почему Эстония? Я могу быть эксцентричной и сказать, что это мне было суждено. Я могу быть романтичной и сказать, что полюбила Таллинн с первого взгляда и никак не выпускала его из головы. Я могу быть честной и сказать, что на тот период Эстония была для меня самым реальным вариантом для эмиграции. Но я схитрю и скажу, что в этом спектакле сыграли свою роль все вышеперечисленные пункты.

Три месяца спустя после моего прибытия на таллиннский вокзал я получу вид на жительство, найду работу, начну обрастать людьми и делами, худо-бедно, но заговорю по-эстонски, изучу город и обрету здесь дом. Но все шаг за шагом.

Комната с видом на чаек

Я сняла комнатку в спальном районе. Вообще-то я не люблю спальные районы. Но мне повезло — в пяти минутах от моего нового жилища находился квартал частных домов, куда позже я ходила гулять, чтобы успокоить мысли и послушать птиц. Хозяйка квартиры — русскоязычная эстонка — никогда не видела меня в глаза. Я нашла ее через знакомую знакомой. Мы договорились по телефону, и она взяла меня вот просто так — без предварительной встречи, без залогов и рекомендаций. Чистая, просторная, светлая квартира мне сразу понравилась.

В моей комнате был диван, который я использовала как кровать и рабочий стол, крошечный шкаф для одежды, в который не поместилось содержимое красного чемодана, трюмо, которое очень быстро заросло всякой макулатурой и мелочевкой, и громоздкий книжный шкаф, совершенно бестолковый, так как я не могла его использовать (он уже был забит книгами).

Но первое, что бросилось мне в глаза, когда я вошла в комнату, — это большое окно, мимо которого с криками носились чайки. Я стояла у него, смотрела на птиц и думала о "Чайке по имени Джонатан Ливингстон", которую перечитала незадолго до переезда: "Сможешь. Ибо ты обрел знание". Мне нужно было "смочь" очень многое, а некоторое знание я обрела в предыдущих переездах. И это знание мне очень помогло быстро адаптироваться и обжиться на новом месте. Но ускорило процесс еще и то, что моя влюбленность в Таллинн очень быстро переросла в настоящую любовь.

Маленький город с широкой душой

"Таллинн — город маленький". Эту фразу я слышала постоянно. Ее произносили с иронией, с какой-то грустью, будто пытаясь меня предостеречь. Мне отчаянно сватали Англию или — почему-то — Швецию. Особенно, когда узнавали, что до этого я семь лет прожила в Москве. У меня все время спрашивали: "Что ты здесь будешь делать?" — и добавляли: "Это очень маленький город". А я с каждым днем все больше ощущала ту необъяснимую связь, которая родилась между мной и Таллинном.

Город принял меня. Он распахнул передо мной свою добрую широкую душу. И я нашла здесь все, что мне было нужно: деловую суету, размеренность и творческую энергетику, близость природы, дыхание старины и современный комфорт, уют маленького города и столичный лоск.

Первое время я всюду ездила и ходила с картой и блокнотом, в котором были записаны названия улиц, остановок и номера автобусов. Спустя пару месяцев карта моя стерлась на сгибах до дыр, в блокноте закончились страницы, а я уже ориентировалась на твердую "четверку". Я исследовала не только центр и Старый город, но и парки, жилые кварталы, музеи, магазинчики — словом, все, на что могла найти время. Не малый вклад внесли в мою топографическую копилку и новые друзья. Каждый подарил мне по кусочку "их" города. И чем больше становилось друзей, тем полнее становилась эта копилка.

© ФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА АВТОРА
Старый город, 2014 год.

"Пойдем, покажу короткую дорогу", "Здесь пекут очень вкусные пироги", "Это мое любимое место", "Ты уже была в Ботаническом саду?", "Тут можно послушать джаз", "Никогда не езжай в Копли!" (кстати, Копли был одним из первых районов, который я отправилась смотреть с мыслью: "Интересно, почему я не должна сюда ехать?"). Ну а когда друзей рядом не было, а карта заводила в тупик, я обращалась к людям незнакомым. Из этих соображений на первой странице моего блокнота с адресами я записала фразу (и вскоре знала ее назубок): "Vabandage, kus on…" И это были мои первые попытки говорить по-эстонски.

Эльфийский язык

Никого не удивлю, если скажу, что чем быстрее и лучше ты заговоришь на языке страны, в которую переехал, тем увереннее ты будешь себя в ней чувствовать. Эстония (как и почти любая постсоветская страна) имеет в этом отношении одну особенность — здесь говорят по-русски. С одной стороны, это огромная скидка для русскоязычных эмигрантов, с другой — это расслабляет. Если изучение языка не горит и ты знаешь, что плохо-хорошо, но ты выкрутишься (на русском, английском или минимальном эстонском), то, скорее всего, обучение затянется. Именно так получилось у меня.

© ФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА АВТОРА
Музей под открытым небом.

Впервые я услышала, как звучит эстонский, из уст певицы Сандры Нурмсалу, которая выступала на "Евровидении" в 2009 году с песней Rändajad (в то время я еще смотрела "Евровидение" и даже не помышляла о переезде в Таллинн). Сказочная внешность Сандры Нурмсалу, ее чудесный голос и та нежная печаль, которой была наполнена песня, заставили подумать, что эстонский язык — это эльфийский язык. Эльфийский — потому что красивый и потому что не похож ни на один знакомый мне язык. Песня мне настолько понравилась, что я какое-то время спустя вызубрила ее наизусть.

Перед первой моей поездкой в Эстонию я с таким же усердием вызубрила несколько расхожих фраз. И хотя это было очень здорово уметь поздороваться и сказать "спасибо", я понимала, что я всего лишь попугай. Эстонский оставался для меня эльфийским языком до тех пор, пока я не начала учить его серьезно.

Должна признать, это оказалось нелегким испытанием. До Эстонии я жила в странах, языки которых я либо уже знала, либо имела базу для их изучения. Эстонский же был первым языком, который мне пришлось учить с нуля (по идее то же самое можно сказать про английский, но к нему меня стали приобщать в очень раннем возрасте). Я начала заниматься ударными темпами сразу, как только переехала (хотя на тот период я еще не получила документов и не знала, получу ли их вообще).

© ФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА АВТОРА
Кадриорг, 2014 год.

Каждый вечер после беготни по всевозможным миграционным инстанциям, встреч и/или исследования города я падала на свой диван-стол, включала старый тяжеленный лэптоп (вскоре он совсем вышел из строя, и его пришлось заменить новеньким и легким по весу аналогом, на котором я сейчас пишу эту историю) и заходила на сайт Keeleklikk.

Занималась я около часа, делая заметки в тетради. Мне очень хотелось скорее продемонстрировать приобретенные знания. Но поначалу я не была готова делать это перед незнакомыми людьми (кроме тех случаев, когда спрашивала дорогу у прохожих). Поэтому я донимала новых друзей. Те реагировали очень эмоционально. Меня хвалили, закрывая глаза на ошибки, как хвалят ребенка, который только начинает говорить. Меня спрашивали: "Сколько ты в Эстонии? Всего три месяца? И уже столько всего знаешь!" И хотя я понимала, что "столько всего" — это на самом деле смешной набор фраз, похвала меня вдохновляла.

Однако вскоре я попала в ловушку, о которой прекрасно знала и в которую попадают многие, начиная изучать иностранный язык. Программа Keeleklikk была успешно завершена, мне нужно было либо идти на более сложные курсы, либо с головой погружаться в эстоноязычную среду. По определенным причинам ни того, ни другого я не сделала. Я осталась с тем же смешным набором фраз, но он больше не был "Ты столько всего знаешь!", потому что время шло. И где-то через год я уже стала слышать совсем другое: "Сколько ты в Эстонии? Целый год? Могла бы уже сдать на В1!" Это совсем не вдохновляло… И мой эстонский окончательно застрял на уровне: "Я плохо говорю по-эстонски, вы говорите по-русски или по-английски?"

Город учил сам

Однако я не ожидала, что еще через полгода после того, как я все пустила на самотек, лингвистическая стена внезапно рухнет. Я оставила занятия, но город продолжал учить меня. Он учил меня уличными вывесками и театральными афишами, обрывками фраз в автобусах и трамваях, этикетками в магазинах, меню в кафе. Все это впитывалось, впитывалось, оседало, и однажды я просто взяла и заговорила. Первый раз это произошло в книжном магазине. И не просто сумела правильно задать вопрос, но еще и поняла, что мне ответили.

© ФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА АВТОРА
Старый город, 2014 год

Как позже сказала мне одна знакомая — языку нужно время, чтобы найти свое место внутри тебя. Что ж, эстонский наконец обустроился внутри меня. После того, как это произошло, у меня открылось второе дыхание, и с новыми силами я принялась укреплять то, что построилось само собой. Прежде всего, я еще раз прошла курс Keeleklikk. Я начала читать и даже писать по-эстонски (со словарем, конечно) и открыла для себя эстоноязычное радио. И я говорила. Где могла и с кем могла, уже не стесняясь незнакомых и так же не стесняясь друзей, которые вдруг опять взялись хвалить меня. Что ни говори, а с людьми мне очень повезло.

Люди Таллинна

Я могу бесконечно говорить о достоинствах Таллинна, но самое главное, самое дорогое, что я обрела в городе, — это его люди. В то самое сложное первое время рядом со мной были новые знакомые. Мне помогали делом и советом, поддерживали добрым словом и вниманием. Почему? Просто так. Будто мне выдали огромный аванс.

"Здесь все друг друга знают!" — говорили мне (обычно это была следующая фраза после моей любимой "Таллинн — город маленький"). Но меня это не смущало и не смущает. Я радуюсь, если встречаю знакомых: на улице, в театре или в магазине — это дает мне чувство дома (другое дело, если ты с кем-то на ножах, тогда сложно, конечно…).

Мне нравится обращаться к друзьям с просьбой найти того или иного специалиста и получить порядка десяти контактов (так в свое время я искала и находила монтажера, музыканта, ткача, фотографа, юриста, однажды даже нашла таксиста, в машине которого мой московский товарищ оставил свои солнечные очки). Я, как человек, который родился и вырос в Баку, ценю то, что "все друг друга знают", и считаю это больше плюсом, чем минусом.

© ФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА АВТОРА
Восхитительные таллиннские закаты.

Мой круг общения разрастался на глазах. Он состоял в основном из русских, но были в нем и эстонцы (причем нерусскоязычные), которые относились ко мне с особенным трепетом. Люди "приходили" в мою новую жизнь отовсюду — через работу, социальные проекты, хобби, через других людей. На самую первую вечеринку, которую я организовала в Таллинне по случаю моего новоселья, я пригласила около двадцати человек. Через год список гостей для аналогичной вечеринки вырос до ста человек (конечно, пришли не все, но сам факт).

Думаю, на этот процесс повлияло и то самое "Таллинн — город маленький", и то, что люди здесь открыты для общения, и самое главное — то, что это абсолютно "мои" люди. Я никогда раньше не чувствовала себя настолько "своей" и осознавать это было удивительно. Мне казалось, что я живу в Таллинне уже очень давно, может быть, даже всегда. И вскоре я почувствовала, что нашла в Таллинне не просто круг общения. Я обрела здесь семью.