Тайна лучших врачей Эстонии: операция хирурга-алкоголика закончилась трагически

Три недели назад, когда биолог спорта Кристьян Порт в передаче "Граждане республики" (“Vabariigi kodanikud”) на ETV поднял проблему зависимости у врачей, на него обрушилась лавина возмущения. Союз врачей потребовал от порта конкретных доказательств или публичных извинений. Вести мощную словесную баталию наняли присяжных адвокатов. Однако тот же самый узкий круг врачей знает, что одна из самых ошеломляющих врачебных ошибок прошлого года началась именно с хирурга, у которого были проблемы с алкоголем, пишет Дельфи со ссылкой на Eesti Ekspress.

Проведенная под руководством лучших хирургов и закончившаяся для молодого мужчины повреждением мозга операция состоялась в Клинике легочных заболеваний Тартуского университета весной 2014 года.

Если верить врачам и медсестрам, которые сейчас в первый раз осмеливаются говорить о случившемся, у многих было искушение придать дело огласке уже раньше. "Этот случай потряс нас всех. "Умеренная проблема" доктора с алкоголем была практически секретом полишинеля", — говорит медсестра, которая по сей день работает в клинике.

"Многие знали, что это был не первый раз, когда он вызвал серьезное осложнение, — добавляет один молодой врач. — Из-за алкоголя он уже давно был объектом повышенного внимания, и очередное осложнение не удивляло уже никого".

По словам одного бывшего работника клиники, проблема с алкоголем в больницах прямо симптоматична. Действует общее правило, что чем больше пожилых врачей-мужчин, тем больше риск. Работники часто оказывались перед этической дилеммой, как вести себя с пьяными врачами. "Больше всего раздражало незнание, что делать, когда выпивший врач входит в операционную. Сказать опытному первоклассному хирургу, мол, пожалуйста, уйдите, требует от медсестры сильного характера и большой смелости".

Вспоминая эту историю, персонал больницы гудит, как улей. Все произошло весной прошлого года. В отделение экстренной медицины больницы Маарьямыйза поступил 34-летний мужчина. который жаловался на нехватку воздуха и сильную боль в груди. Поставили диагноз — пневмоторакс и отправили на операцию в Клинику легочных заболеваний.

Хирург клиники легочных заболеваний Бруно Сарана говорит, что пневмоторакс — это не отдельное заболевание, а ситуация, когда ткань легких пропускает воздух, хотя на самом деле она должна быть воздухонепроницаемой. Если пациент поступает вовремя, пневмоторакс — не серьезный диагноз, и в теории лечение должно быть простым.

Сарана говорит, что на 100 000 ­жителей приходится 15 случаев пневмоторакса в год. Через день-два после операции пациент обычно отправляется домой.

На этот раз травма была более серьезной и требовала незамедлительного хирургического вмешательства. 63-летний торакальный хирург, который проводил операцию, — настоящий корифей в области легочных заболеваний. Поскольку доктору не предъявлено официальное обвинение, Ekspress его имя не публикует. "Хирургов его уровня в Таллинне двое, в Тарту двое, и в общем-то это все", — отмечает заведующий Клиники легочных заболеваний Райн Йыги.

Во время операции хирург задел жизненно важную артерию, началось кровотечение. С точки зрения хирургии, это экстренная ситуация — нужно прерывать операцию и пытаться быстро зашить артерию. Сперва хирург тревогу не поднял. Анестезиолог обнаружил прорез только тогда, когда аппаратура операционной тревожно завывать.

Когда давление пациента упало до опасного для жизни уровня, на помощь позвали заведующего отдела хирургии Танеля Лайсаара. Лайсаар — суперзвезда в медицине. Вместе с пульмонологом Маргет Сависаар он в 2010 году провел в Тарту историческую пересадку легких.

Лайсаар взял руководство операцией на себя и попытался найти и зашить поврежденный сосуд. Сердце пациента на мгновение остановилось, но его удалось снова запустить с помощью электрошока. Больному понадобилось перелить невероятное количество крови — в общей сложности около 25 литров. Для восстановления таких запасов должны сдать кровь 55 доноров.

К счастью, на помощь Лайссаару пришел опытный кардиохирург, и вдвоем они сотворили чудо — вывели пациента из крайне опасного для жизни состояния. Но какой ценой — после операции его отправили в отделение интенсивной терапии, и через какое-то время оттуда — в дом призрения. После этого никто из работников больницы ничего о нем не слышал, но считают, что самостоятельным человеком он больше не стал. Повреждение мозга было тотальным.

Торакальный хирург взял для восстановления после случившегося отпуск. через пару месяцев он вернулся на работу и объяснил это коллегам так, что нуждается в деньгах, чтобы оплачивать уход за больной матерью. Он дежурил по 12 часов, читал лекции в университете и оперировал.

Когда Ekspress интересуется, что во время операции пошло не так, хирург начинает сердится. Разговор о том, что у него проблемы с алкоголем, он называет абсурдом и предполагает, что за этим стоят коллеги, которые завидуют его профессиональному успеху. Он утверждает, что сам ушел с работы из-за проблем со здоровьем. Говоря об осложнениях, хирург горячится: "Не начинайте! Я после операции был даже в шоке. Пережил пять сердечных приступов, хватит. До свидания!".

Работавшие вместе с хирургом люди говорят, что мужчина уже задолго до операции имел "сломленный" и "потрепанный" вид. Его видели на работе пьяным или с сильными остаточными явлениями, но сам он никогда не признавал, что пьет. Ни одной операции он, насколько известно, пьяным не проводил.

В больнице вспыхнул бунт. Ухода хирурга требовали все громче. В какой-то момент у руководства больницы не было другого выбора, как только уволить доктора. Его начальник Райн Йыги говорит, что помимо проблем с алкоголем к врачу были и другие претензии. "Они были, скорее, технического характера, как нужно проводить операции. Основные проблемы были с рабочей дисциплиной — если человек не появляется на работе и не справляется с рабочими обязанностями". Формально хирург, в конце концов, сам написал заявление об уходе, но для этого на врача пришлось серьезно надавить.

Подобные проблемы в клинике были и раньше. "Скажем так, что были случаи, когда от врача на дежурстве пахло алкоголем. Сам он пытался объяснить, что полоскал рот спиртосодержащей жидкостью для чистки зубов, — говорит главврач клиники Маргус Ульст. — Алкоголики ведь изобретательные!"

Ситуацию осложняло то, что на бумаге хирургу было нечего предъявить. Разговоры о пьянстве остались на уровне сплетен. На трезвость его никогда не проверяли.

Ульст говорит, что от проверки на трезвость не было бы особого толку. Прежде всего, при помощи умелого адвоката показания алкометра можно позже оспорить в суде, и в Комиссии по трудовым спорам власть тоже в руках работника. Больница боялась, что проиграет и должна будет еще и заплатить любящему выпить врачу.

Осложнения считаются неизбежной частью медицины. То, что врач допустил ошибку, позже сложно доказать. Если родные не жалуются, больнице приходится самой подавать на врача суд, что не было бы целесообразно.

Благодаря тому, что Клиника тартуского университета не дала увольнению официального хода, хирургу удалось продолжить работу врачом. С этой весны он работает в одной уездной больнице.

Он теперь работает с меньшей нагрузкой, четыре дня в неделю. Большую часть времени он принимает пациентов с травмами и направляет на лечение. Если нужно, делает мелкие операции, например, удаляет наросты на коже. "Он с февраля на испытательном сроке. Мы в курсе его проблем и наблюдаем за ним", — говорит главврач больницы.

Конечно, не исключено, что хирург победил зеленого змия. Он врач с большим опытом. Находятся люди, которые превозносят его способности до небес. "Он способен производить хорошее впечатление, особенно на русскоязычных пациентов, с которыми говорит на их родном языке", — признает его бывший коллега.

Работники Тартуской больницы тоже высокого оценивают его умение общаться. О его консультациях рассказывают необыкновенные истории. Говорят, что мало таких хирургов, которые так много времени посвящает одному больному.

Когда Eesti Ekspress проявляет интерес к этой истории, клиника выбирает тактику отрицания. Руководители больницы не считают возможным задним числом расследовать обстоятельства операции. Таким образом, по сути, невозможно сказать, когда состоялась эта операция, почему уволили хирурга и предшествовал ли этому основательный анализ.

По словам главврача, произошедшее на операции не дошло до верхов больницы. Следовательно, если анализ делали, он должен был проходить в очень избранной компании.

Ульст не знает даже, что стало с пациентом. Танель Лайсаар, ссылаясь на закон, отказывается обсуждать детали операции — если бы он это сделал, его могли бы привлечь к ответственности за разглашение деликатных данных. "Этот разговор сейчас очень неопределенный", — пожимает плечами и Йыги.

Перед публикацией этой статьи в Госпрокуратуре сказали, что для возбуждения уголовного дела не хватает деталей. И что особенно необычно — неизвестно, кто в этой истории потерпевший.