Казалось бы, нам давно к этому нужно привыкнуть: нас сюда никто особо не звал, но «раз вам тут так хорошо, так и быть – оставайтесь!». Нам периодически напоминают, что никаких особых прав требовать для себя преференций у потомков оккупантов нет. Любое наше даже самое робкое возмущение местные бдительные масс-медиа и чутко реагирующие граждане рассматривают исключительно через призму лояльности. Как бы ни изучили государственный язык коренные неэстонцы, они всегда будут отставать по каким-то другим показателям. Большинство из нас с этим если не смирилось, то уже не обращает внимания.
В 2006 году, едва занявший пост президента страны Тоомас-Хендрик Ильвес обратил на себя мое внимание очень обнадеживающим заявлением, что все жители Эстонии являются для него соотечественниками. Однако, по всей видимости, глава государства имел в виду нечто иное.
Ибо совсем скоро в эстонскую прессу просочились откровения тогда еще просто политического деятеля Ильвеса, где он приравнял знание русского языка к признанию советской оккупации.
Те, наделавшие немало шуму откровения были опубликованы спустя значительное время, став достоянием общественности каким-то странным образом, окольными путями.
Дальше, как из рога изобилия вышли наружу другие заявления отца эстонской нации, которые он сделал на пару со своей супругой, в формальной и не очень обстановке. Досталось тогда и эстонскому мороженому, и эстонским врачам, и ресторанам Советской Эстонии и еще, бог весть, чему. В какой-то момент это даже стало немного забавлять – особенно, когда пресс-служба президентской канцелярии пыталась мягко сместить акценты оброненных фраз президента.
Рекомендуется к просмотру: