«Кнопочный телефон может стать поводом для травли». Психотерапевт о гонке гаджетов и статусе среди детей.

Взрослые предпочитают считать, что понятия «достаток» и «нищеброд» недоступны пониманию младших школьников. Но с тех пор, как похожая на кирпич Nokia сменилась лопатообразным iPhone, гаджеты стали мерилом статуса, что особенно заметно в детских сообществах. Каково пользоваться кнопочным телефоном, когда одноклассники давно обзавелись смартфонами? Что делать, чтобы ребенок не чувствовал себя участником конкурса на самое крутое устройство? Об этом врач-психотерапевт, который работает с детьми, директор престижной минской школы и ее ученики рассказали Onliner.by.

Социальный портрет ученика 36-й гимназии довольно пестрый. Здесь учатся дети непростых родителей наравне со школьниками из семей скромного достатка. Руководство школы прилагает массу усилий к тому, чтобы гаджеты не определяли статус ребенка в детском коллективе. Для оценки того, что из этого вышло, у нас было слишком мало времени.

О том, что в действительности происходит с детьми в современных школах и как на это влияют гаджеты, рассказал врач-психотерапевт Антон Сапронов, ориентируясь на случаи из своей практики. У Антона Владимировича не было цели проанализировать поведение учеников 36-й гимназии и тем более поставить им диагноз.

Илье 7 лет, учится во втором классе. Модель телефона он пока назвать не может, но в руках у него Sony Xperia T2. На вопрос «Что умеет?», получаем ответ — «Включаться». Правда, кое-что о мобильном Илья уже понял: вводя PIN-код, он отворачивает экран от посторонних глаз.

— Приложений у меня никаких нет. Только одна игра, — Илья запускает Google Chrome и показывает, как монохромный динозавр перепрыгивает кактусы. — Это мамин телефон, она мне его подарила. Не помню когда, но уже давно, в первом классе. А до него не было у меня телефонов.

— Ты мечтаешь о другом телефоне?

— Ну да, мечтаю, — загадочно улыбается Илья.

— А о каком?

— Не знаю, о каком, но хочу другой.

— Более крутой?

— Да.

— Как у меня? — предполагает его одноклассница Арина.

— Может быть.

— По моим наблюдениям, первые гаджеты появляются у детей, когда они идут в школу, и, как правило, это смартфоны с выходом в интернет, — говорит Антон Сапронов, врач-психотерапевт, работающий с детьми. — У первоклассников не всегда есть 3G, но они почти всегда имеют доступ к Wi-Fi. Дети часто лучше взрослых владеют терминологией, умеют лучше манипулировать телефоном на потребительском уровне. С 10—11 лет у большинства из них есть аккаунты в соцсетях, но многие заводят их раньше.

— Страсть к статусным вещам — это черта нарциссизма, который проявляется у детей с ранних лет. Так что конкуренция в таких вопросах свойственна детским группам любого возраста. Дети всегда чем-то меряются, и это нормально. Хуже, когда взрослые их к этому подталкивают. Ко мне на прием часто приезжают родители на очень дорогих машинах. И дети у них проблемные. Когда в кабинет заходит ребенок с очень статусным телефоном, дороже моего, я еще не ставлю диагноз, но уже насторожен. Что за эмоциональные отношения складываются в такой семье? Есть ли там место слабостям? Стыду, разочарованиям, несовершенству? Если всему этому места нет, то ребенок живет в постоянном напряжении. Ему нельзя ударить в грязь лицом. И это проблема.

— Обычно так происходит, если на ребенка вешают все эти «должен» и «надо». Такие дети часто вырастают, не понимая, кто они, чем на самом деле хотят заниматься и чего достичь. В таких случаях мы имеем дело с подавленными эмоциями, поэтому приверженность статусным вещам часто сопровождается депрессивным состоянием.

Общественные явления тоже принимают в этом участие. Бытует мнение, что поколение Советского Союза повлияло на развитие нарциссического общества. Потому что там все были уравнены, и каким-то образом нужно было выделяться.

8-летней Арине совсем недавно подарили 5-й iPhone.

— Что он умеет?

— Включаться! — находится с ответом девочка. На время урока школьники отключают свои телефоны и оставляют их в рюкзаках, поэтому первое, что все они нам демонстрируют, — это запуск.

— iPhone — мой третий мобильный. До него я пользовалась HT7 [HOMTOM-7, вышедший на рынок в 2015 году. — Прим. Onliner.by]. А первый телефон у меня появился в 5 лет, я тогда еще в садик ходила. Из приложений здесь есть Viber, игра «Угадай слово», Facetune [сервис для редактирования «селфи». — Прим. Onliner.by], калькулятор, погода... Я почти год мечтала об «айфоне», просила его у родителей на Новый год, и наконец мне его подарили!

— К сожалению, ситуация в школьных коллективах продолжает быть жесткой, — считает психотерапевт. — Для многих детей гаджеты стали способом выжить в классе. Если вы попадете в тюрьму, то вам придется говорить на языке заключенных. Но не стоит при этом отказываться от себя. Случается, что ребенок, родители которого обратились ко мне по совершенно другому поводу, в процессе терапии заявляет: «У всех крутые гаджеты, а у меня ерундовый». Дети вынуждены принимать некоторые реалии взрослой жизни быстрее, чем нам бы этого хотелось.

Одной моей подопечной, у которой была напряженность в отношениях со сверстниками, купили самый крутой смартфон в классе. И с ней все начали дружить. Она пришла ко мне и спросила: «А это вообще нормально?» Я говорю: «А ты как считаешь?» — «Я считаю, что нет». Если ребенок понимает это — пускай. Значит, это способ приспособиться. Пусть он примет реалии школьного коллектива, где гаджеты определяют статус, но при этом у него будет другая группа детей, например во дворе, где общение происходит на ином уровне.

— Бывает, что родители не могут купить ребенку дорогой гаджет или не хотят этого. Кнопочный телефон способен стать поводом для травли: «Что ж у тебя родители такие бедные?» У меня был такой случай: мой подопечный каждый день занимался борьбой, ездил на республиканские чемпионаты, отлично учился и в то же время считал себя ничтожеством, потому что у него не было крутого телефона.

Конечно, родители такого ребенка не смогут донести до его одноклассников, что покупка дорогого гаджета — это покупка статуса. Вряд ли одноклассники впечатлятся и скажут: «В самом деле, чего это мы?» Но есть способы поддержать ребенка в этой ситуации. Я обычно говорю таким детям: «Ты и твои одноклассники не имеют права гнаться за гаджетами. Потому что вы на них не заработали. Вы меряетесь родительским достатком. Конкуренция — это нормально, она влечет за собой прогресс, но она должна быть за счет собственных достижений. Когда твои одноклассники хвастаются гаджетами, они хвастаются заработком своих родителей. И это даже не в плюс родителям, которые не объяснили ребенку, что телефон — не повод для гордости. Что эти дети сделали в жизни, чтобы называть тебя нищебродом?»

— Услышав это, ребенок приобретает опору. Он перестает заниматься самоуничижением. Понимает, что он не ничтожество, каким его пытаются выставить сверстники. Что гаджеты, купленные родителями, не делают его одноклассников исключительными. Конечно, ребенок будет страдать от того, что его истинные достижения не ценятся. И я не избавлю его от этих страданий. Но поддержать его я могу: «Они потребители, меряются родительским благополучием и сами ничего в себе не вырастили. Во взрослой жизни ты выйдешь вперед!»

Ксюше 8 лет. Ее мобильный называется ZTM. Он тоже умеет включаться, о чем девочка говорит уже с некоторой иронией.

Судя по иконкам, Ксюша прожженная геймерша. Помимо виртуальных домашних питомцев (котейка, драконы и фиолетовое существо из Moy 5), четырех головоломок, шашек, крестиков-ноликов и двух приложений для изучения английского, девочка играет в Temple Run 2, где нужно спасаться от преследования демонических обезьян, в Masha Kasha, где героиня мультфильма «Маша и Медведь» варит кашу из всех подручных продуктов, в легендарный симулятор жизни Sims, который старше Ксюши в 2,5 раза, но до сих пор не потерял актуальность среди детей ее возраста, и даже в постапокалиптическую Zombie Catchers с возрастным ограничением 12+, где из «ходячих мертвецов» делают смузи. Впрочем, последняя игра могла быть унаследована Ксюшей от старшего брата вместе с картинкой на рабочий стол.

— А в «Симсах» какой у тебя уровень? — живо интересуется Арина, заглядывая в Ксюшин телефон через плечо.

— У меня — восьмой.

— Что объединяет современных детей? Игра по Bluetooth или в сети, — отмечает Антон Сапронов. — Ребенок с кнопочным телефоном выпадает из детского сообщества. Он оказывается вне клуба по интересам, выглядит отщепленным и непринятым.

— Я проследил одну особенность: если ребенок ходит с кнопочным телефоном, в то время как сверстники уже обзавелись смартфонами, в нем есть приятная эмоциональная наполненность, которой не хватает современным детям. Мне, как человеку, который вырос без крутых гаджетов, приятно с ним говорить. Он вовлечен в реальные отношения с детьми, родителями, взрослыми. Но в то же время он страдает.

Большинство детей, погружаясь в гаджеты, замещая гаджетами живое общение, чувствуют себя в своей тарелке, но такой образ жизни их ограничивает. Дети, которые гаджетов лишены, ведут полноценный образ жизни, однако, наоборот, чувствуют себя ущемленными. И это дилемма.

У Даниила телефон в виде гоночной машинки. На вопрос «Какой?», парень отвечает — «Кнопочный». Это слово он произносит вместе с Ариной, только однокласснице весело, а в голосе Даниила звучат нотки поражения. Учителя начинают утешать мальчика: «Какой красивый. Телефон и игрушка „в одном флаконе“». Вместе с похвалой Даниил явно получает порцию уверенности в себе, и язык у него развязывается.

«У этого телефона большая память, — утверждает парень и в качестве доказательства показывает записную книжку с номерами. — Много „вконтактов“ в него помещается, вот одноклассники...» Даниил делает вид, что перечисляет названия соцсетей, — очень уж хочет быть в теме.

— Из игр только змейка, она должна вкусняшки собирать. Однажды я набрал 99 очков, но нечаянно сбросил рекорд. Не знаю, сколько здесь можно набрать до конца игры, но хочу сто. А это — диктофон, он может записать пять разных звуков. В последний раз я сюда записал ответ на очень сложный вопрос по учебе, а то мог забыть. Еще есть такой звук, — и Даниил включает ревущий мотор гоночной машины.

— Телефон мне очень нравится. У него стекло не такое, как у всех, — мягкое. Он много раз падал — не разбивался. В него помещаются две симки — velcom и МТС. Два пароля можно поставить. Но я хочу другой телефон — сенсорный.

— А зачем?

— Эмм... еще не знаю, как ответить на этот вопрос.

— Ситуация «хочу новый смартфон» — одна из тех, которые мотивируют 12-летних детей самостоятельно зарабатывать деньги, — рассказывает психотерапевт. — Такие случаи не часты, но очень ценны. У меня было двое подопечных, парни по 12—13 лет, которые расклеивали объявления, зарабатывали копейки. Собрали по 100—150 рублей и купили себе простенькие «бэушные» смартфоны. Вот это достижение! У одноклассника мобильный за 2000 рублей, а у тебя за 150, но купленный на собственные деньги! Конечно, этот факт не упрощает жизнь ребенка в классе, там все равно будут пытаться принизить и обесценить его заслуги. И важно в этой ситуации его поддержать.

— На мой взгляд, проблема зависимости статуса ребенка от гаджета, который он приносит в класс, постепенно уходит в прошлое, — считает директор гимназии №36 Андрей Стригельский. — Школьники перестают рассматривать электронные устройства как статусную вещь и признак семейного благополучия. Если несколько лет назад мы проводили очень серьезную работу с родителями, чтобы дети в принципе не брали эти устройства в школу, то сейчас не особо обеспокоены этой темой, потому что гаджеты помогают в образовательной деятельности.

— Мы внедрили проект «Электронный дневник», где учитель в онлайн-режиме выставляет отметки, записывает домашнее задание. Ребята активно пользуются электронными учебниками, которые разработало Министерство образования. Вместо огромного набора книг в школу можно взять один планшет — и этого хватит.

— Как и в любом обществе, у нас в школе есть более и менее благополучные в материальном плане семьи. Так что я не отрицаю, проблема была — лет пять, может даже три года назад. Но сегодня на смену материальным приходят некие другие ценности. Дети становятся лучше, добрее, больше общаются. Сидя за одной партой, соседствуют и дружат ребята, у одного из которых, условно говоря, последний iPhone, а у другого — обычная кнопочная Nokia.

— Важно, чтобы в школе не процветал культ вещей. Если ребенок начинал излишне хвастаться, мы запрещали ему приносить гаджет в школу. Каждый педагог, наблюдая эту проблему, пытался донести детям, что материальные ценности не имеют значения. Что надо ценить дружбу, человеческие взаимоотношения. Звучит, может быть, банально, но если не закладывать это с детства, само по себе оно не появится.

— Понимая, что интернет сегодня — это засилье негативной информации, от которой нужно оберегать детей, мы стараемся, чтобы они максимально использовали свои гаджеты для получения знаний. У гимназии есть аккаунты в соцсетях: канал на YouTube, представительство во «ВКонтакте» и Instagram. В группах публикуются фото, анонсы мероприятий, опросы учащихся. Сообщества в соцсетях ведут и учителя, и ученики начиная с 8-го класса.

— Какие бы предрассудки по поводу молодежи ни бытовали в обществе, мы все-таки считаем, что современные школьники — это поколение, которое больше думает и принимает решения осознанно. Был некий крен. Сегодня мы его выравниваем.