До свидания, секс

Несмотря на почти полное исчезновение табу и рост популярности приложений для знакомств, Америку охватила «сексуальная рецессия». Что это — неумение знакомиться, сосредоточенность на карьере или просто отказ от плохого и нежеланного секса, — разбиралась старший редактор журнала "The Atlantic".

Казалось бы, мы должны переживать сексуальный бум. Процент американцев, считающих, что во внебрачном сексе «нет ничего плохого», велик как никогда. Новые случаи ВИЧ фиксируют все реже. Противозачаточные таблетки и средства экстренной контрацепции доступны без рецепта.

Если вам нравятся случайные связи, Tinder и другие приложения позволяют организовать их буквально в течение часа. Фраза «если что-то существует, то об этом уже снято порно» давно стала трюизмом. «Секстинг», обмен сообщениями сексуального характера, теперь практически норма. Слово «полиамория» вошло в повседневную жизнь. Осуждающий термин «извращение» сменился одобрительным «фетишем». Анальный секс из табу превратился в «пятую базу», и подростковый журнал Teen Vogue публикует руководства по нему. За исключением, может быть, инцеста и зоофилии (а также секса без взаимного согласия) наша культура как никогда толерантна к любым видам сексуальной активности.

Но несмотря на все это, американские подростки и молодые люди стали заниматься сексом меньше, чем раньше.

К облегчению родителей, педагогов и священников, подростки теперь позже начинают сексуальную жизнь. По данным центров по контролю и профилактике заболеваний, в период с 1991 до 2017 года количество старшеклассников, ведущих половую жизнь, снизилось с 54% до 40% (и нет, они не занимаются вместо этого оральным сексом — по крайней мере, не больше, чем раньше).

Резко снизилось и число подростковых беременностей. Когда этот показатель только начал падать, изменения встречали с закономерной радостью. Но сейчас некоторые эксперты начинают беспокоиться, не имеет ли эта (безусловно положительная) тенденция каких-нибудь не столь радужных причин. Возможно, тот факт, что подростки стали меньше заниматься сексом, — первый признак более широкого явления: отказа от физической близости, который потом переносится во взрослую жизнь.

Профессор психологии Университета Сан-Диего Джин Твенг, изучающая эту тему несколько лет, утверждает: молодые люди 20 с небольшим лет практикуют воздержание в два с половиной раза чаще, чем представители «поколения X» (рожденные в 60—80-х) в их возрасте. (Впрочем, у «поколения X» в наши дни количество секса тоже уменьшилось по сравнению с предыдущими поколениями в их возрасте: если в конце 1990-х среднестатистический взрослый американец занимался сексом 62 раза в год, то в 2014-м — уже 54, а в 2016 году — еще реже.)

Молодые люди 20 с небольшим лет практикуют воздержание в два с половиной раза чаще, чем рожденные в 60—80-х в их возрасте.

Другие социологи, с которыми я говорила, иногда подвергали сомнению точность данных Твенг, но соглашались с фактом, что средний молодой американец в 2018-м занимается сексом реже, чем его сверстники в прошлые десятилетия. При этом общественное мнение на шаг отстает от реальности: большинству из нас все еще кажется, что у окружающих гораздо больше секса, чем на самом деле.

Антрополог Хелен Фишер уже восемь лет проводит ежегодные исследования сексуальной жизни американцев совместно с порталом Match.com. «Каждый раз мы изумляемся: насколько мало, оказывается, американцы занимаются сексом!» Как и многие другие эксперты, Фишер связывает это с уменьшением количества пар, создаваемых молодыми людьми: за последние четверть века американцы стали жениться реже, а те, кто все-таки вступает в брак, делает это позже. Правда, стало больше пар, живущих вместе без оформления отношений, но не настолько, чтобы компенсировать снижение числа браков: около 60% взрослых американцев в возрасте до 35 лет сегодня живут без супруга/партнера; каждый третий взрослый в этой возрастной категории проживает с родителями.

От исследователей секса, психологов, экономистов, социологов, терапевтов, педагогов и молодых людей, с которыми довелось говорить при подготовке этой статьи, я услышала множество самых разных теорий для объяснения «сексуальной рецессии». В качестве причин называли «культуру случайных связей», невыносимое экономическое давление, тревожные расстройства, психологическую хрупкость, широкое распространение антидепрессантов, потоковое вещание, содержащийся в пластике эстроген, падение уровня тестостерона, интернет-порно, распространение вибраторов, приложения для знакомств, паралич выбора, родительскую гиперопеку, карьеризм, смартфоны, новости, информационную перегрузку, недостаток сна, ожирение. Возьмите любую современную проблему — и кто-нибудь непременно обвинит ее в падении либидо.

Некоторые эксперты, впрочем, дали более оптимистичные объяснения. К примеру, в последние десятилетия снизился уровень сексуального насилия по отношению к детям (а пережитое насилие зачастую ведет к более раннему и беспорядочному сексуальному поведению). Кроме того, современные молодые люди испытывают меньше давления, заставляющего их вступать в нежеланный секс, — благодаря изменению представлений о гендерной идентичности и сексуальной ориентации (которые теперь включают и асексуальность). Возможно, все больше людей ставят учебу и работу выше любви и секса, по крайней мере на время. А может быть, они просто стали более обдуманно выбирать партнеров.

Многие (а то и все) эти объяснения могут оказаться правдой. Во время опроса 2007 года участники назвали 237 причин для занятий сексом, от мистических («Я хотел почувствовать себя ближе к Богу») до самых нелепых («Хотел сменить тему разговора»). Причин не заниматься сексом может оказаться не меньше. Вместе с тем некоторые объяснения встречались мне особенно часто.

Секс для одного

Уменьшение количества секса — феномен не сугубо американский. Многие страны просто не настолько пристально следят за сексуальной жизнью своих граждан, но там, где такие исследования проводятся, приходят к схожим результатам. В 2001 году в Великобритании люди в возрасте от 16 до 44 лет занимались сексом в среднем чаще шести раз в месяц; в 2012-м — реже пяти. У австралийцев за тот же период средняя частота занятий сексом упала с 1,8 до 1,4 раза в неделю. Финские исследователи зафиксировали снижение частоты сексуальных контактов параллельно с ростом мастурбации.

В Нидерландах средний возраст начала сексуальной жизни увеличился с 17,1 в 2012-м до 18,6 года в 2017-м. Эта «отсрочка» касается и всех остальных форм физического контакта, включая поцелуи. В Нидерландах, в отличие от США, новость встретили с тревогой. Если люди пропускают важнейшую фазу развития (которая включает не только флирт и поцелуи, но и разочарования и любовные драмы), готовы ли они к сложностям взрослой жизни?

Встревожены положением дел и в Швеции, которая гордится едва ли не самым высоким в Европе уровнем рождаемости. «Если социальные условия для качественной сексуальной жизни ухудшились — к примеру, из-за стрессов и прочих нездоровых факторов, — это политическая проблема», — заявил шведский министр здравоохранения.

И наконец, Япония — страна, которая не просто переживает демографический кризис, но стала хрестоматийным примером опасностей «бессексуальности». В 2005 году треть не состоящих в браке японцев в возрасте от 18 до 34 лет были девственниками; к 2015-му показатель вырос до 43%. Выросло и количество людей, вообще не собирающихся вступать в брак. (Не то чтобы свадьба была гарантией активной сексуальной жизни: согласно опросам, у 47% состоящих в браке японцев не было секса как минимум месяц.)

Еще недавно в публикациях западных СМИ на эту тему отчетливо сквозил подтекст: «Посмотрите, какие ненормальные эти японцы». Но постепенно стало приходить осознание, что опыт Японии — не забавный феномен, а предостережение. Туманные карьерные перспективы сыграли решающую роль в том, что многие молодые люди предпочли быть одинокими, — но с тех пор под эту реальность подстроилась и культура, которая теперь даже поощряет такое поведение. Живущий в Токио писатель Рональд Кельц описывает «поколение, которое находит реальные отношения со всеми их несовершенствами и запросами менее привлекательными, чем соблазны виртуального либидо».

Япония — один из мировых лидеров по производству и потреблению порно, равно как и по разработке высококачественных секс-кукол. Что еще более показательно — там изобрели новые формы сексуальной стимуляции, заменяющие «старомодный» секс с участием более чем одного человека. Недавняя статья в The Economist под заголовком «Японская секс-индустрия становится менее сексуальной» описывает магазины онакура, где мужчины платят за возможность помастурбировать в присутствии девушек-сотрудниц. В статье говорится, что многие молодые люди находят саму мысль о сексуальном контакте с другим человеком слишком утомительной.

Многие молодые люди находят саму мысль о сексуальном контакте с другим человеком слишком утомительной.

В период с 1992 по 2014 год доля американских мужчин, признающихся, что мастурбировали хоть раз за последнюю неделю, удвоилась (теперь этот показатель составляет 54%), а женщин — утроилась (26%). Во многом это объясняется легким доступом к порно (в 2014 году 43% опрошенных мужчин регулярно смотрели порно) и вибраторов (уже десять лет назад ими пользовались более половины опрошенных женщин).

Эти данные особенно впечатляют, если вспомнить, как долго западная цивилизация пыталась бороться с мастурбацией. Доктор Д. Х. Келлаг в конце XIX века призывал американских родителей удерживать детей от соблазна такими мерами, как обрезание без анестезии и прижигание клитора карболовой кислотой. Во многом именно благодаря книгам Келлага мастурбация продолжала оставаться табу и в XX веке.

Страхи по поводу вреда мастурбации живы и сегодня: их поддерживает, к примеру, психолог Филип Зимбардо, организатор знаменитого Стэнфордского тюремного эксперимента. В своей книге он предупреждает, что «прокрастурбация» (его собственный неологизм) ведет к неудачам в учебе, общественной жизни и сексе. С ним согласен известный борец с порно Гэри Уилсон: он убежден, что мастурбация при просмотре интернет-порно вызывает привыкание, приводит к структурным изменениям мозга и грозит эпидемией эректильной дисфункции.

«Медицинские» обвинения абсолютно беспочвенны, а вот корреляция между просмотром порно и желанием секса в реальной жизни действительно прослеживается. Известный нью-йоркский секс-терапевт Иэн Кернер говорит, что хотя и не считает просмотр порно чем-то нездоровым (и некоторым своим пациентам его даже рекомендует), он часто сталкивается с мужчинами, которые постоянно смотрят порно и «мастурбируют, как будто им все еще 17» в ущерб реальным сексуальным контактам. По мнению Кернера, именно из-за этого его пациентки все чаще жалуются, что им хочется секса больше, чем их партнерам.

Готовя статью, я поговорила с несколькими десятками молодых американцев в возрасте от 20 до 35 лет об их личной жизни. Их истории оказались очень разными, но некоторые темы поднимались почти в каждом интервью. Одна из них — порно. Оказалось, что многие мои собеседники рассматривают свою сексуальную активность и просмотр порно как абсолютно не связанные друг с другом сферы. «Мои пристрастия в порно и в жизни даже не похожи», — заявляли многие из них.

Я вспомнила эти слова, когда Pornhub опубликовал список самых популярных поисковых запросов за 2017 год. Первое место уже традиционно занял лесбийский секс — категория, которую любят и мужчины, и женщины. А вот на втором месте неожиданно оказался хентай. Порно, конечно, и раньше отличалось от реального секса, но никогда — до такой степени.

Влияние порно на жизнь молодых людей в каком-то смысле похоже на влияние социальных медиа. Как сказал один из моих собеседников, «интернет настолько упростил удовлетворение базовых социальных и сексуальных потребностей, что остается гораздо меньше стимулов добиваться этого в реальном мире. Я не говорю, что интернет приносит больше удовольствия, чем секс и отношения, — он приносит его ровно столько, чтобы можно было прожить и без них. Думаю, каждому стоит спросить себя: если бы у меня не было интернета, я бы чаще выходил из дома, общался, занимался сексом? Думаю, для многих моих сверстников ответ будет утвердительным».

Даже те, кто состоит в отношениях, признавались, что интернет иногда конкурирует с их реальной сексуальной жизнью. «Мы бы наверняка занимались сексом больше, — заметила одна из женщин, — если бы, приходя домой, не включали телевизор и не начинали скроллить смартфоны». Казалось бы, это противоречит всякой логике: кому нужен секс в интернете, когда есть настоящий? Но, возможно, наше сексуальное влечение более хрупко, чем мы привыкли о нем думать.

Культура случайных связей и гиперопека родителей

Я перешла в старшую школу в 1992 году, во времена, когда количество подростковых беременностей достигло рекордного уровня. Но в середине 90-х оно пошло на спад, и хотя причины происходящего были не до конца понятны, тенденция всех обрадовала.

В последующие годы средний возраст первого сексуального контакта неуклонно увеличивался, количество подростковых беременностей — снижалось. Но со стороны это было не слишком заметно, даже наоборот: в конце 90-х в прессе активно начали муссировать тему «культуры случайных связей» в студенческих кампусах.

Люди до сих пор сильно переоценивают количество случайных связей в школьной и студенческой среде. В реальности студенты-миллениалы занимаются сексом не чаще, а скорее реже, чем студенты «поколения X». Согласно прошлогоднему исследованию, подростки стали реже ходить на свидания. Также они стали реже употреблять алкоголь, подрабатывать, проводить время вне дома без родителей и получать водительские права — словом, делать все то, что обычно ассоциируется со взрослением.

Это подводит нас к другой важной теме: все возрастающей тревожности родителей за учебные и экономические перспективы детей. Вместе с тревожностью выросли и требования, которые родители теперь возлагают на подростков. «Когда в 6:30 у тебя начинается бейсбольная тренировка, в 8:15 — школа, в 16:15 — драмкружок, с 18:00 ты помогаешь в столовой для бездомных, а вечером еще надо дописать сценарий, тебе некогда налаживать личную жизнь, — вспоминает один из моих собеседников. — Родители и учителя постоянно напоминают, что надо думать о своем будущем, а не об отношениях. А после школы это давление продолжается в колледже».

Александра Соломон — профессор психологии и практикующий психотерапевт, ведет один из самых популярных курсов Северо-Западного университета: «Супружество 101». Курс в 2001 году ввели один из основоположников супружеской психотерапии Уильям Пинсоф и профессор психиатрии Артур Нильсен. Они решили, что было бы полезно научить студентов основам построения любовных, сексуальных и семейных отношений еще до того, как они выберут себе партнеров, и тем самым застраховать их от неудачных браков.

Александра убеждена, что «культура случайных связей» (хотя точнее было бы назвать ее «культурой отсутствия отношений») — одновременно причина и следствие своего рода задержки в социальном развитии, которую она наблюдает у нынешнего поколения студентов. Один из них сформулировал это так: «Мы вступаем в случайные связи, потому что не умеем строить отношения. Мы не умеем строить отношения, потому что вступаем в случайные связи». Кроме того, зачастую ее ученики вынуждены выбирать между случайным сексом и отсутствием секса, потому что третий вариант — долговременные отношения — кажется им не только недостижимым, но и безответственным. Их воспитали в убеждении, что на первом месте должны быть учебные и карьерные успехи, а не любовь. «Студенты изо всех сил стараются не влюбляться во время учебы в колледже, чтобы это не нарушило их планов».

Мираж Tinder

«Лысеющий коротышка», — описывает себя 32-летний Саймон («Если бы не чувство юмора, у меня не было бы шансов»). Его предыдущие отношения начались еще до эпохи смартфонов, и когда семь лет спустя они закончились, он понятия не имел, где теперь принято знакомиться. Первой его мыслью было пойти в бар. Но его не покидало чувство, что сегодня нельзя просто подойти к девушке и познакомиться: то, что еще недавно было нормальным поведением, вдруг стало чем-то почти неприличным. Тогда друзья создали ему аккаунт в Tinder.

Оказалось, что КПД у приложения не слишком высокий. Только одна из 30 понравившихся Саймону женщин делала ответный свайп вправо; и лишь каждая десятая из тех, с кем симпатии совпали, отвечала на сообщение. Получается, что из 300 женщин, которым он поставил лайк, ему удавалось поговорить только с одной. До реальных свиданий доходит еще реже.

Людям, которые не пользуются приложениями для знакомств, кажется, что там можно за несколько минут найти пару для случайного секса. В действительности, если ты не красавчик, приложения только отнимают время. В 2014 году средний пользователь заходил в Tinder 11 раз в день и каждый раз проводил там 7,2 (мужчины) или 8,5 (женщины) минуты — примерно полтора часа в день.

Почему же люди продолжают использовать такие приложения? Потому что, объясняет Саймон, найти пару офлайн еще маловероятнее. Даже когда Саймону понравилась девушка из его волейбольной команды, он так и не пригласил ее на свидание: это казалось неловким, а то и откровенно бестактным. Так что новые отношения он все-таки нашел на сервисе для онлайн-знакомств (правда, не в Tinder).

Сначала мне показалось, что Саймон сгущает краски, но чем больше я общалась с другими молодыми людьми, тем больше убеждалась, что он просто описал новую культурную реальность. «Никто больше не знакомится в публичных местах», — резюмировал еще один мой собеседник. Эта тенденция усилилась на фоне многочисленных скандалов по поводу харассмента: согласно опросу 2017 года, 17% американцев в возрасте от 18 до 29 лет убеждены, что если мужчина приглашает женщину выпить, то это можно расценить как сексуальные домогательства.

Кое-кому из своих собеседников я рассказала, что познакомилась с мужем в лифте. Многие женщины на это вздыхали и говорили, что были бы только рады, если бы кто-нибудь познакомился с ними таким способом (впрочем, много было и тех, кому подобная попытка показалась бы неприемлемой). Одна из женщин заметила, каким старомодным сейчас кажется «Секс в большом городе». «Миранда познакомилась со Стивом в баре», — сказала она таким тоном, будто этот сюжет имеет столько же общего с ее жизнью, сколько романы Джейн Остин.

«Миранда познакомилась со Стивом в баре», — сказала она таким тоном, будто это был сюжет из романа Джейн Остин.

При всех недостатках приложений многие пользователи считают их меньшим стрессом, чем прочие способы знакомства. По крайней мере, они исключают известную двусмысленность. Когда я и мой будущий муж впервые встретились вне нашего офисного здания, мы оба не были уверены, считать это свиданием или нет. На сервисе онлайн-знакомств вам хотя бы не приходится ломать голову: рассматривает ли вас собеседник как потенциального партнера или это дружеское общение? Кроме того, многим проще начинать разговор с новым человеком посредством текстовых сообщений, а не лично или по телефону: меньше потенциальных неловкостей. Другое дело, что чем больше человек привыкает к приложениям, тем труднее ему знакомиться без них. Моя собеседница Анна рассказала, что ей нравится один молодой человек из ее окружения, но она понятия не имеет, что делать в таких случаях. «Может быть, когда-нибудь я увижу его в Tinder и свайпну вправо. Во всяком случае, тогда не придется ставить себя в неловкое положение».

Чем фотогеничнее человек, тем больше у него шансов в сервисах для онлайн-знакомств. Недавнее исследование показало, что пользователи обоих полов обычно интересуются людьми, которые выглядят в среднем на 25% привлекательнее их самих, — а это не слишком перспективная стратегия. В итоге пользователи проводят долгие часы, пытаясь познакомиться с людьми «из другой лиги», редко получают от них ответные сообщения и еще реже ходят на реальные свидания.

Плохой секс

Дебби Хербеник, ведущий научный сотрудник Университета Индианы в Блумингтоне (который считается негласной столицей секс-исследований в США еще с 1940-х годов, когда здесь работал Альфред Кинси), считает, что у «сексуальной рецессии» последних лет есть и положительная сторона. Снижение количества сексуальных контактов, помимо прочего, может отражать отказ молодых людей от принудительного или нежеланного секса (в конце концов, еще несколько десятилетий назад изнасилование в браке во многих штатах не считалось преступлением). Люди научились говорить «нет».

Есть все основания полагать, что просмотр порно серьезно влияет на сексуальное поведение молодых людей. При отсутствии качественного сексуального образования подростки воспринимают порно как руководство к действию. «Иногда мне приходится объяснять студентам, что, впервые занимаясь сексом с новым партнером, не надо его душить или пытаться заняться с ним анальным сексом», — говорит Дебби.

Вполне возможно, что такой опыт довольно многих отпугнул. К тому же распространение порно заставляет молодых людей все время беспокоиться, как они выглядят во время секса (многие мои собеседницы пожаловались, что чувствуют себя обязанными изображать порноактрис), и приводит к завышенным ожиданиям.

Порно заставляет молодых людей все время беспокоиться, как они выглядят во время секса, и приводит к завышенным ожиданиям.

Случайные связи тоже не способствуют качественному сексу: согласно опросам, большинство людей получают от них меньше удовольствия, чем от секса с постоянным партнером. А учитывая, что все больше молодых людей откладывают серьезные отношения на потом, они рискуют вообще не узнать, что такое по-настоящему хороший секс. Неудивительно, что многие предпочитают отказаться от него вообще.

Торможение

«Миллениалы не любят раздеваться: если вы придете в раздевалку спортзала, все, кому меньше 30, переодеваются прикрывшись полотенцем», — говорит Ион Дисенд, основатель брендингового агентства Redscout; именно из-за этого фитнес-центры по всей стране спешно реконструируют раздевалки и душевые. По этой же причине эволюционируют интерьеры современных спален: молодые пары хотят, чтобы у каждого была собственная ванная и гардеробная.

Молодые люди обоих полов сегодня сильнее, чем прежде, недовольны тем, как выглядит их тело без одежды (в том числе гениталии — спасибо, опять же, порно). «Лабиопластика превратилась в такой прибыльный бизнес, что кое-где уже можно встретить билборды — билборды! — рекламирующие ее», — написала мне Дебби Хербеник. А ведь наша сексуальность напрямую зависит от отношения к собственному телу. Если человек стесняется выйти из душа на глазах у партнера, что уж говорить, например, об оральном сексе?

Термин «торможение» означает все, что препятствует возбуждению, — от низкой самооценки до отвлекающих мыслей. Эмили Нагоски сравнивает возникающее в мозге возбуждение с педалью газа в автомобиле, а торможение — с педалью тормоза. Исследования демонстрируют, что у многих людей «тормоза» более чувствительны, чем «акселератор». И тут не помогут ни эротика, ни виагра.

Для многих моих собеседников торможение стало постоянной проблемой. Чаще всего оно возникает в результате травмы, тревожности, депрессии (при этом многие антидепрессанты тоже подавляют сексуальное желание), нарушений сна. Получается замкнутый круг: если человек несчастен, его либидо снижается, а ведь доказано, что секс помогает людям чувствовать себя счастливее.

Неужели такие мелочи, как недостаток сна, могут победить настолько фундаментальную потребность? Сразу несколько экспертов объяснили мне: да, могут. Дело в том, что человечеству как виду секс нужен — а вот для отдельного человека он не обязателен. Как пишет Эмили Нагоски, человек может умереть от голода, жажды, даже от депривации сна — но никто еще не умер от отсутствия секса.

Человек может умереть от голода, жажды, даже от депривации сна — но никто еще не умер от отсутствия секса.

Уровень рождаемости в США второй год подряд опускается до рекордно низкой отметки. В 2017-м в стране родилось на 500 тысяч детей меньше, чем в 2007-м. А среднее количество детей, которое планируют иметь американки, упало с 2,1 (так называемый коэффициент замещения — уровень рождаемости, позволяющий удержать численность населения на прежнем уровне без иммиграции) до 1,76. Если так будет продолжаться, это приведет к серьезнейшим демографическим изменениям.

Сексуальное поведение человека — одна из базовых вещей, отличающих нас от других видов: мы занимаемся сексом в ситуациях, когда зачатие не только маловероятно, но и невозможно. «Наряду с прямохождением и размером мозга сексуальность формирует триаду, отделившую нас от обезьян», — пишет профессор Джаред Даймонд, изучающий эволюцию человеческой сексуальности. Да, никто еще не умирал от отсутствия секса; но мы занимаемся им миллионы лет — потому что это приятно, потому что это нас объединяет, потому что так мы чувствуем себя счастливее.

Как и экономическая, «сексуальная рецессия» развивается неравномерно и не очень-то справедливо. Люди, которым и так уже дано многое (внешность, деньги, психологическая стабильность, прочные социальные связи), имеют все шансы найти любовь и секс; тем, кому повезло меньше, придется гораздо сложнее.

Источник