Думы за экологию: как в России на рубеже XIX-XX веков боролись с промышленным загрязнением окружающей среды

В конце XIX века во многих странах активно развивалось промышленное производство, что влекло за собой загрязнение воды и воздуха в городах, где располагались фабрики и заводы. Российская империя не была исключением. Учёные из НИУ ВШЭ совместно с коллегами из ТюмГУ и Российского государственного архива литературы и искусства изучили на конкретных примерах, как в позднеимперской России боролись за чистоту окружающей среды. Выяснилось, что большую роль здесь играло городское самоуправление, а именно городские думы, которые впервые дали возможность горожанам вступать в публичный диалог с властью.

ЗАВОД БРАТЬЕВ КРЕСТОВНИКОВЫХ, КАЗАНЬ, 1870 ГОД / PASTVU.COM

Проблема загрязнения окружающей среды нередко воспринимается как феномен XXI века. Однако уже в эпоху промышленного переворота люди массово страдали от последствий деятельности фабрик и заводов, а учёные и эксперты били тревогу. Так, Париж конца XVIII — начала XIX века в научных трудах рассматривался как «лаборатория промышленного загрязнения», а Манчестер — в качестве «мировой трубы».

Промышленное загрязнение в период индустриализации XIX века было одной из самых насущных проблем и в крупных российских городах. Один из первых в Российской империи теоретиков градостроительства Михаил Диканский в 1915 году писал, что «необычайный и стремительный рост городов застал русские городские самоуправления совершенно неподготовленными».

Недостаточный контроль за соблюдением строительных правил способствовал быстрой и хаотической застройке городских территорий. Страдала эстетическая составляющая городской среды, но более серьёзной проблемой, по признанию Диканского, стала угроза здоровью горожан. Из-за расположенных «как попало» жилых кварталов, заводов и фабрик люди часто страдали от инфекционных заболеваний и токсичности промышленных отходов.

Механический завод «В. Г. Столль и К°». Челябинская контора товариществаWikimedia Commons

Влияние этих отходов на здоровье человека в то время было ещё недостаточно изучено и слабо поддавалось регулированию. Решение проблемы требовало коллективных действий значительного количества горожан. Городское самоуправление при этом, по мнению Диканского, было одной из немногих сил, способной обеспечить и направить подобные действия.

Сегодня уже достаточно хорошо изучен советский период борьбы с загрязнением окружающей среды. А вот дореволюционный, за редким исключением, получил значительно меньше внимания. Авторы новой работы решили восполнить этот пробел. Они изучили, насколько по-разному в Российской империи осуществлялась борьба за право на чистые воду и воздух, и каким сложным был путь к успеху в этом противоборстве.

Санитарные вопросы и местное самоуправление

В XIX веке в России городские промышленные предприятия по степени их влияния на здоровье рабочих и населения разделяли на три категории: «вредные», «допускаемые» к строительству в городах и «совершенно безвредные». К «вредным» относились заводы, загрязняющие воздух, воду и почву, а также пожароопасные и издающие шум. В городах их либо категорически запрещали открывать, либо разрешали при условии использования технологий, позволяющих сократить вредное воздействие.

В 1870 году городские думы в числе прочего получили право издавать обязательные постановления по охране общественного здоровья, куда могли входить правила содержания промышленных предприятий. Городская полиция должна была следить за исполнением этих постановлений. Позже думы также получили возможность издавать и постановления о переносе вновь открываемых фабрик за городскую черту. Однако уже действующие предприятия могли быть перенесены на новое место только по решению губернского начальства и министра внутренних дел.

Ткацкая мануфактура Коновалова в БонячкахWikimedia Commons

Положения, издаваемые в целях экологической безопасности, очень часто содержали формальные нормы без указания конкретных производств, условий и способов наложения запретов. Зачастую, как следует из архивных документов, вводились ограничения на открытия в городах складов тряпья, костей и кож, кожевенных, овчинных, салотопенных и клееваренных заводов, а также производств, которые «загрязняют или портят воздух и воду». Наиболее подробные требования в большинстве городов существовали в отношении устройства скотобоен, вымачивания кож и полоскания окрашенных изделий. Загрязнение от этих производств невозможно было не заметить, а сами подобные предприятия существовали повсеместно и долгие годы не меняли свои технологические процессы.

Думские постановления, касавшиеся расположения промышленных предприятий, практически всегда исполнялись, поскольку выявление нарушений грозило владельцу обязанностью снести заведение за свой счёт. А остальные вопросы либо контролировались слабо, либо вокруг них развивались затяжные тяжбы между промышленниками и органами городского управления.

Гордума Казани против Товарищества «Ушков и партнёры»

В 1893 году Товарищество химических заводов «Ушков и партнёры» начало строительство нового предприятия по производству сульфата натрия на окраине Казани. Другие заводы Товарищества уже были известны своей неблагоприятной санитарной обстановкой. А потому обеспокоенные горожане просили министра внутренних дел отменить разрешение на строительство. Но в дело вмешался знаменитый химик Дмитрий Менделеев. В результате строительство разрешили и в следующем — 1894 году — завод уже начал работать.

Новый виток конфликта начался с того, что летом 1900 года горожане подали жалобу в Казанскую городскую управу. Проведенная проверка выявила, что Товарищество вышло далеко за рамки разрешенного производства. Токсичные газы новых нелегальных производственных линий, попадавшие в воздух через трубы и отверстия в печах при соприкосновении с водой приводили к образованию соляной кислоты. Она разрушала и живые организмы, и имущество местных жителей. Например, деревья в расположенном недалеко лесу потеряли листья. То же самое случилось с яблонями в садах горожан, а сами их хозяева страдали от кашля и рези в глазах.

Казанская городская дума решила ходатайствовать о закрытии всех цехов, кроме сульфатного. Сначала губернатор удовлетворил ходатайство, но вскоре поменял своё мнение на противоположное. Думу уведомили об осмотре завода Строительным отделением Казанского губернского правления и принятии владельцами всех необходимых мер по сокращению вреда. Гласные думы попытались обратить внимание на отсутствие реальных изменений, но губернатор предложил подать апелляцию в Министерство внутренних дел и Сенат.

Обоз золотарей (ассенизаторов), 1890–1900 годы, Казаньpastvu.com

Рассмотрение апелляций заняло много времени, от МВД был получен ответ только в 1906 году. Но обе инстанции поддержали гласных думы и признали решение Казанского правления недопустимым, что, впрочем, не решило проблем горожан.

Конфликт прошел очередной круг: новые требования об «устранении» нарушений, очередные проверки, уведомления о соответствии необходимым требованиям и очередные апелляции от думы в МВД и Сенат. И снова — требования к Губернскому правлению. «Ни закон, ни распоряжения высших ведомств не устанавливали, что представлял собой “вред”, кто и как должен был его измерять, как и в какие сроки он должен был быть устранён», — поясняют исследователи.

В течение года завод находился под наблюдением двух экспертов с противоположными выводами. Один из них был нанят Казанской городской думой, а другой — Губернским правлением. Ожидаемо, что Строительное отделение Губернского правления заняло сторону лояльного к промышленникам эксперта.

Логического завершения у этого конфликта не случилось. В 1917 году на заводе случился пожар, известный как «Казанская катастрофа». Из-за существенных разрушений новая власть сочла его национализацию и восстановление невозможной. Тем не менее многолетнее противостояние вокруг завода Товарищества «Ушков и партнёры» стало одним из показательных примеров по усилию городских властей и общественности в борьбе с промышленным загрязнением в позднеимперской России, отмечают учёные.

Товарищество Тверской мануфактуры против Тверской гордумы

Во второй половине XIX — начале XX века в Российской империи случился ещё один прецедентный процесс, связанный с борьбой городских властей с промышленным загрязнением. Это противостояние Товарищества Тверской мануфактуры и Тверской городской думы.

Конфликт начался после основания текстильной фабрики на берегу реки Тьмаки в 1858 году. Появление в этом месте красильного производства изначально противоречило законодательству, однако соответствующее разрешение всё-таки было получено — ввиду удалённости от населенных пунктов и соблюдения противопожарных требований.

Тем не менее окрестное население сразу стало ощущать санитарные последствия работы предприятия, выкупленного кланом Морозовых. «Производство на Тверской мануфактуре предусматривало полный цикл работ, включавший изготовление, отбеливание, окрашивание и промывку изделий с использованием токсичных веществ, в числе которых применялись соединения хрома и мышьяка, тяжёлые металлы и их оксиды (свинец, медь), соляная кислота», — рассказывают исследователи. Местное население привыкло использовать речную воду в быту. Но теперь её употребление часто вызывало диарею, рвоту, боль в желудке. Объём неочищенных сточных вод увеличивался пропорционально росту территории фабрики.

Тверская мануфактура

В 1870-х годах первые шаги в борьбе с промышленным загрязнением были предприняты вновь образованной Тверской городской думой. Поначалу промышленники игнорировали усилия городских властей, но потом перешли к переговорам, предлагая, в том числе, строительство водопровода в Затьмацкой части Твери за счёт фабрики. Но позиция Тверской городской думы была принципиальной. В отношении Морозовской фабрики инициировали судебный процесс, в результате которого мировой суд ввёл запрет на спуск неочищенных сточных вод в Тьмаку.

«Ограничение деятельности фабрики угрозой перекрытия сточных труб было беспрецедентным явлением, всколыхнувшим промышленный мир, и придало “водяным недоразумениям” широкий резонанс», — рассказывают исследователи. Фабрика подала апелляцию, была организована экспертиза. В итоге несколько лет спустя с предприятия был снят наложенный ранее запрет. А причинами общей негодности тьмаковской воды признали стоки городских бань, свалок и огородов.

Впрочем, на этом конфликт не закончился. Через некоторое время в «Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями» появилась новая статья. По ней могли арестовать на срок до трёх месяцев за допущение порчи воды, повлекшей за собой загрязнение общественного водоёма.

Борьба между городской думой и Тверской фабрикой подошла к завершению только в 1910 году. До этого — в 1907 году — были созданы «Санитарные требования» для сточных вод фабрик и заводов. На их основе думцы выпустили постановление с требованиями о качестве сточных вод для Морозовской фабрики. Но инстанции, которая бы донесла промышленникам всю эту информацию, не существовало.

Фабрика Морозоваfilcat / pastvu.com

В 1910 году Тверской Окружной суд приговорил двух фабричных управляющих к аресту в земском арестном доме на срок один и два месяца из-за допущения ими спуска неочищенных стоков и нарушения предписаний Тверской городской думы. «Приговор шокировал представителей промышленных кругов — ранее случаев осуждения фабрикантов по санитарным статьям в Российской империи не происходило», — пишут исследователи.

Обеспокоенные московские промышленники в свою очередь начали искать компромисс. В результате по указу Николая II в 1911 году был образован Временный комитет, который должен был исследовать общественные водоёмы и консультировать фабрикантов по вопросам устройства очистных сооружений. В 1919 году он был реорганизован в Центрводоохран и постепенно распространил свою деятельность за пределы Московского промышленного района.

Река Тьмака в результате заводской активности всё-таки перестала замерзать зимой и перешла в категорию так называемых «промышленных рек». Но конфликт вокруг её загрязнения сыграл важную роль в возникновении Временного комитета и установлении контроля над промышленным загрязнением водоёмов в позднеимперской России, комментируют исследователи.

Бесхозные территории

Случаи Казани и Твери стали прецедентами, но подобная борьба с загрязнением окружающей среды велась далеко не на всех территориях Российской империи. Несмотря на то, что к тому времени в государстве уже сложилось несколько крупных индустриальных районов. «В частности, добыча полезных ископаемых активно велась на Урале и Апшеронском полуострове, а на севере Европейской России развивалось текстильное производство, одним из крупных центров которой стал Иваново-Вознесенск», — рассказывают исследователи.

«Я, житель Ковровского уезда по реке Уводи, осмелюсь сказать о совершенном уничтожении рыбы в этой реке благодаря фабрикам в г. Иваново-Вознесенске… Река Уводь, впадающая около Коврова в Клязьму, отличалась таким изобилием рыб: лещей, язей и сомов, даже судаков, что остались одни баснословные воспоминания. Причиной тому послужили фабрики г. Иванова и села Кохмы… Когда спускать стали отраву, то рыбы полуживой двинулась такая масса, что руками, корзинками ловило местное население целые горы, но при употреблении в пищу все переболели, и с тех пор этого промысла не стало. Мало того, воду в реке так попортили, что употреблять её для питья стало невозможно, даже скот пасущийся… совершенно не мог её пить».

Из письма жителя Иваново-Вознесенска в МВД,
источник — цитаты из архивных материалов в статье авторов.

Очень многое, как отмечают авторы, зависело от состава местных элит, которые получали большинство в городских думах. Если этим большинством были промышленники, то они ожидаемо отстаивали интересы индустриальных кругов.

Симский железовододействуемый завод, 1890 годpastvu.com

Проблема загрязнения в крупных промышленных центрах при этом редко становилось предметом широкого обсуждения. На Урале, например, значительная доля населения — как промышленники, так и их служащие — получали доход от деятельности заводов и фабрик. А это, как поясняют авторы, во многом предопределило политику не только губернских властей, но и городских дум.

«Грустная практика жизни установила у нас спуск “отработанных вод” туда, где удобнее богатому заводовладельцу спускать эти воды. Тщетно защищал закон право небогатых людей на неотравленные воздух и воду, — “крючкотворы-ходатаи” оказывались почему-то сильнее претендентов на это право, а всеобщее околофабричное отравление… распространялось с расширением фабрично-заводской промышленности».

Корреспондент екатеринбургской газеты «Урал», 1901 год,
источник — цитаты из архивных материалов в статье авторов.

И всё же городские думы сыграли большую роль в становлении экологической повестки. Исследователи обращают внимание на то, что именно создание городских дум предоставило горожанам возможность публично высказывать свою точку зрения по санитарным вопросам и вступать в открытый диалог с губернской администрацией и высшими ведомствами. «Гласные городских дум — дореволюционный аналог современных муниципальных депутатов — были одной из главных сил, которая инициировала и поддерживала борьбу за “экологические права” горожан», — комментируют авторы. Однако успех в этой борьбе за «неотравленные воду и воздух» зависел от очень многих факторов, в том числе, состава городских дум и состояния законодательства, которое не обозначало чётких критериев «опасности» производства.

Источник