Как крестьяне изменили Петербург
Вячеслав Алкопона интересно рассказывает про основание своего родного города: Мало кто проводит прямые параллели между исторически важными событиями и их последующим влиянием на облик городов, и я сейчас не про Чернобыль говорю с его взрывом, ведь для любого значительного изменения нужно время, и даже отмена абортов даст свои результаты только через 20-25 лет. Тот же Детройт начнёт умирать, сделав приоритеты на автомобили, а найденная арабами нефть и вовсе переросла в небоскрёбы только после того, как они набили деньгами собственные хранилища. Ну вот и отмена крепостного права в 1861 году кардинально изменила вид Петербурга не сразу, а всего через 30 лет.
Вы конечно разумно спросите, с чего вдруг? А я попробую объяснить, стараясь подчёркивать некоторые свои мысли статистическими фактами, опираясь на них как доктор Хаус на костыль. Хотя какой там из меня Хаус, максимум какой-нибудь Тырса, а то и Лобанов. Короче, фактически в истории нашего города были четыре кардинально поменявшие всю ситуацию эпохальных вехи развития, но в контексте задуманной серии постов про доходные дома нас будет интересовать лишь одна. Итак...
2.
Начнём с того, что большая часть города до отмены крепостного права представляла из себя некие сливки общества, съехавшихся в столицу по указу царя вместе с окружающими их рабами, ой, придворными. Те, кто не хотели меняться, продолжали жить в старенькой и обжитой Москве, но самые приближённые к власти чины поехали кормить комаров на болоте вслед за ними. Если в течение первого века Петербург застраивался личными дворцами этих влиятельных господ, то чуть позже стали появляться и доходные дома, где квартиры начали сдавать в наём желающим приобщиться к новой столице.
3.
Город рос, но достаточно медленными темпами, правда в головах, не сильно погружённых в историю, бытует мнение, что весь Петербург к тому моменту был каменный. На самом же деле большая часть города продолжала обрастать обычными деревянными строениями. Возможно их тогда и считали временным решением, но в качестве исторического доказательства служит множество сохранившихся до наших дней деревянных особняков, которые нынче стоят в покосившемся состоянии, ожидая реставрации. Каменным был исключительно центр, а вот живущие чуть поодаль от Невского проспекта матросы такую роскошь себе позволить не могли.
4.
Так вот небольшими, но довольно стабильными приростами прибывающего населения Петербург разросся до полумиллионного города к 1860 году, всего за полтора века своей истории. И тут Александр II принимает довольно оспариваемое в дворянских сословиях решение – крепостное право отменить. Но как я и говорил во вступлении, на сам Петербург это повлияло не сразу. Ведь в первые годы жизни крестьяне просто тупо не понимали, что же делать с внезапно выпавшей на их долю свободой? Народ в нашей стране живёт довольно консервативный и любое, даже позитивное изменение воспринимает в штыки. «Свобода? WTF? А кормить нас теперь кто будет?». Многие тупо остались жить в тех же домах и окучивать тоже самое поле, не сильно стараясь изменить своё положение в обществе, довольствуясь устоявшейся жизнью и продолжая увеличивать собственное потомство.
5.
Но вот именно дети свободных крестьян вдохнули этой самой свободы полной грудью и захотели историю своей страны изменить. Им не хотелось как родители пахать в поле, а мир диктовал промышленное будущее! Новое поколение мечтало стать студентами, пойти на заводы и приносить пользу некогда аграрной стране, поэтому при достижении своего совершеннолетия они просто уезжали в столицу, дабы своими руками прикоснуться к миру открывшихся возможностей. Поезда, лампы накаливания, прогресс. Позже они и вовсе возжелали сменить царские кандалы на коммунистические оковы, но об этом мы ещё поговорим.
6.
Такие перемещения можно отследить и по динамике роста населения Петербурга, если в 1860 году столица империи насчитывала примерно 506 600 жителей, то к в 1890 году их было 954 400 человек. А теперь внимательно следим за последующим ростом, на который пришёлся тот самый бум, про который я говорил раньше, и всего за 10 лет к 1900 году город насчитывал аж 1 418 000 жителей, а в 1916 в Петербурге проживало и вовсе 2 415 700 горожан. Дети свободных крестьян рванули в столицу и за 26 лет увеличили существующее до этого население в 2,5 раза. Полтора миллиона людей за 25 лет. А ведь каждому из них нужно было где-то жить!
7.
Накатывающие на страну экономические изменения почувствовали и богатые купцы, они же инвесторы. Поэтому вкладывать собственные рублики они стали не только в производство, но и в недвижимость. Так в Петербурге начинается массовый строительный бум, и по всему городу начинают выскакивать разнообразные доходные дома, как прыщи на лице старшеклассника. Правда если в конце XIX века город ещё застраивается исключительно точечными постройками, то в начале XX века Петербург превращается в одну большую строительную площадку. Появляются целые районы, кварталы, улицы. Застраивается даже то, что раньше казалось обустроенным, а новыми домами вокруг обрастает даже Петропавловская крепость.
8.
Но разогнавшийся экономический паровоз пустили под откос пришедшие к власти коммунисты, и если вставшая на промышленные пути Россия мчалась вперёд, а Петербург разрастался до неведомых до сели размеров, то сразу после смены правительства начался масштабный отток людей. Насколько масштабный? Ну чтобы вы понимали, то к 1920 году население революционного Петрограда насчитывало уже 740 000 жителей. То есть всего за три года оно уменьшилось в три раза!
9.
Из города пропали купцы, буржуи и промышленники. Квартиры и особняки перешли в руки государственной собственности, а освободившиеся доходные дома стали раздавать нуждающимся, переделывая под коммуналки. В Петербург народ стали привозить силой, устраивая на заводы и к 1940 году население смогли восстановить до 3 015 200 человек.
10.
Правда потом в нашу страну пришла война, и блокадный Ленинград потерял большую часть приехавшего населения, сократившись в 6 раз до 546 000 человек. И если это время мы до сих пор вспоминаем как траур, ежегодно отдавая дань памяти погибшим, то на события времён Великой Октябрьской революции наше население до сих пор смотрит празднично, а ведь пришедшее к власти правительство устроило геноцид собственного народа, сократив население города практически до тех же размеров, что и война.
11.
Но давайте не будем вдаваться в трагичные обстоятельства изменения демографии Петербурга, а в последующей главе моего рассказа разберём положительное влияние отмены крепостного права на последующий рост количества доходных домов. Кто их строил и как? Какие строительные решения изменили рынок жилья, на какие уровни сословия оно делилось? Ну и главное разберёмся с вопросом, где эти квартиры искали? Так же разберём устойчивый негативный образ домовладельца-кровопийцы, ставший даже своего рода штампом в российской литературе, и постараемся представить роль домовладельцев в жизни Петербурга.
12.
Кто отстраивал Петербург?
Сейчас в Петербурге наблюдается просто сумасшедший строительный бум, в котором своими муравейниками застраивают свободное пространство все, кому не лень, превращая красивый город в пригороды Гонконга. Но чуть больше века назад город переживал не менее сложное время, а доходные дома вылезали из земли как черви на асфальт после дождя. Так что логично спросить голосом Дудя, за чей же счёт был этот банкет? Кто отстраивал Петербург? Почему даже приходы строили не храмы, а доходные дома?
В предыдущей главе, посвященной внезапному росту доходного Петербурга, мы с вами разбирали причины для массового съезда людей на берега Невы, выдвигая одну логическую теорию. Шутка ли, за 25 лет население нашего города увеличилось на полтора миллиона жителей при условии, что до этого оно не достигало и миллиона! Улицы просто заполоняли люди с котомками. На перроны Николаевского, Царскосельского и Варшавского вокзала высаживались тысячи прежде сюда не ступавших ног, и те с надеждой осматривали роскошные элементы имперской столицы. Впереди была новая жизнь! Нет, были и те, кто победнее, они ехали в обозах или шли пешком в надежде на скорейшее улучшение условий, если конечно старуха процентщица раньше не переломит их судьбу.
2.
Столица манила бывших крестьян, обещала бурный промышленный рост и развитие. Но главное, о чём мы с вами и поговорим, каждому пребывающему нужно было жильё! Застройщики понимали, что ступившая на мостовую многодетная мать с ворохом своих пожитков, молодой телеграфист в дырявом пальто или босой крестьянин, все они и миллионы других не смогут приобрести роскошные хоромы в самом центре и предлагали им в аренду комнаты, квартиры, койки, набрасываясь на них с порога, ну как и сейчас тучные женщины с плакатами «экскурсии» обступают понаприехавших зевак, выходящих с Московского вокзала.
3.
В тот исторический момент очень выгодно было строить, причём строить нужно было много и быстро, толпа ломилась как зомби во время апокалипсиса, а жилых метров катастрофически не хватало. Петербург превратился в дореволюционную версию Дубая, обрастая колоннадой строительных лесов. Многочисленные инвесторы начали вкладывать собственные, а иногда и заёмные средства в постройку новых домов. Петербург рос.
4.
Многие спрашивают, насколько активно он рос. Неужели вот прям так? Придётся ответить цифрами, так что любители букв с аллергией на математику могут этот абзац проигнорировать. Есть в этих наших с вами интернетах такой замечательный портал как citywalls, где ведётся летопись каждого здания Петербурга, даже уничтоженного. Так вот, если верить их исторической разбивке на различные временные периоды, то до 1869 в нашем городе насчитывалось примерно 2500 домов (без деревянных времянок), а начиная с 1870 года и до 1934 было выстроено аж 8174 новых дома. Практически каждый был доходный, практически каждый был новый. Даже Невский проспект в тот период обновился процентов на тридцать, ну и почти все значимые его строения выстроены именно в это время.
5.
Логично спросить, а кто вкладывал свои кровные в постройку? И я отвечу — все! Абсолютно все, у кого в этот момент были деньги. Даже те, у кого их не было, брали взаймы и строили на них. В тот замечательный период вкладывать в недвижимость было исключительно выгодно, потому что срок окупаемости хорошего доходного дома не превышал и двух лет. Двух лет, Карл! Такому не научат даже на слётах «Бизнес молодости».
6.
Как это вообще возможно? Просто в тот временной период государство в лице монарха было заинтересовано в постройке жилья, а не в набивании карманов от бюрократии с земельными кадастрами. Поэтому основным пунктом в графе расходов значилась постройка и проектирование, но никак не выкуп земельного участка. Тем более многим приличным господам эти участки в своё время дарили. Так что, имея на руках земли, легко было вписаться в строительный процесс. Ну и главное, очень много доходных домов строили не просто лица, приближённые к царю, а люди состоящие с ним в родственных отношениях. Сразу у нескольких великих князей Романовых в Петербурге были собственные доходные дома.
7.
При этом некоторые ныряли в строительный бизнес с головой целыми семьям, превращая возведение-аренду-содержание в настоящие фамильные ценности. Так на счету огромного рода Ратьковых-Рожновых числилось несколько десятков объектов коммерческой недвижимости по всему Петербургу, от зерновых складов до дорогих доходных домов. Кстати, они очень много строили именно для взыскательной публики, и можно сказать, что именно они ввели моду на недвижимость бизнес-класса. Более того, они вкладывали денежные средства даже в окружавшую их дома инфраструктуру. Например, один из членов этой семьи ходатайствовал о расширении Ново-Калинкина моста сугубо в собственных интересах для более удобного проезда в центр от их нового доходного дома.
8.
Но зачастую в застройщики метили довольно экзотические организации, направляя полученные средства в крайне выгодный бизнес, например червонцы в строительство вкладывали приходы Латышской и Шведской церкви. Так же за счёт пожертвованных средств отстроились и доходные дома католической церкви святой Екатерины. Вернее как, дома существовали ещё со времён Анны Иоанновны, но к 1895 году архитектор Клевщинский, получивший монеты от святой обители, надстроил дома до пяти этажей и немного изменил фасады, дабы католическая церковь могла ещё больше заработать на мирских делах.
9.
Не обошли стороной стройки века и представители еврейской нации. Ну как же без них? Среди крупных инвесторов замечены торговцы железом, инженеры-строители, купцы разных гильдий. Среди известных имен — Марголины, Яполутер. Короче, в городе строили все, кто только мог, рассчитывая за пару лет снять все сливки с понаприехавшего населения. Даже архитекторы, которые получили заказы на парочку строений, в последствии строили доходные дома от своего имени.
10.
Триста с лишним лет назад Петр I основал на Неве город, который после надолго стал столицей Российской империи. Это общеизвестный факт. В справочниках так и пишут: «16 мая (по старому стилю) 1703 года на острове Заячий Пётр Великий основал город Санкт-Петербург в честь Святого Петра». Но при этом иногда забывают, что Петр задумывал и основывал один город, а в итоге вырос совсем другой. С городами так часто случается. И превращаются первоначальные замыслы в несбывшиеся проекты, но они все равно интересные. Мне, по крайней мере, для жителей Петербурга текст ниже, возможно, станет повторением общеизвестных фактов. Для Петра вообще характерно было, что многие его масштабные проекты начинались как-то несерьезно или авантюрно. Откуда берет начало его курс на «окно в Европу»? Из посиделок в Немецкой слободе и несколько эпатажного по форме (если оценивать по канонам дипломатии того времени) Великого посольства 1697-1698 годов. А основой регулярной армии нового типа стали «потешные полки». Не очень продуманным выглядело и ввязаться в Северную войну с Швецией, которая в то время была самой сильной державой на Балтике. И первые битвы, принесшие России болезненные поражения, это, казалось бы, подтверждали. Это потом были Полтавская битва, Гренгамское сражение и много других славных побед русской армии (той самой, что выросла из «потешных полков»). А поначалу вступление в Северный союз против Швеции выглядело внешнеполитической авантюрой. Не меньшей авантюрой могла показаться и история с основанием Санкт-Петербурга. Петр I, задумав кардинально перестроить свою державу, быстро пришел к мысли, что его Империи нужна новая столица. Во-первых, он не любил Москву и у него были на то основания (его там в детстве не раз пытались убить или лишить короны). А во-вторых, перестроить столь большой город на европейский манер было очень сложно и очень дорого. Проще было построить заново. Но Петр I закладывает новый город, в котором он видит свою будущую столицу даже не вблизи границы, а вообще на шведской территории. На территории враждебного государства. Шел третий год войны с Швецией, наша армия только-только одержала первую существенную победу (взятие Нотебурга в 1702 году). И еще неизвестно было, как пойдут дела дальше. Ну то есть, нам-то известно: Швеция признала территорию, на которой стоит Санкт-Петербург российской только по условиям Ништадтского мирного договора в 1721 году. Но Петр I этого знать не мог. А еще он не мог знать, какой на самом деле станет его новая столица уже к концу этого столетия. Потому что известные нам градостроительные планы Петра рисуют несколько другую картину. Первый российский император был авантюристом, но не дураком, и понимал уязвимость города перед вражеским нападением. В 1788 году, объявив войну России, шведский король Густав III обещал высадить десант на Дворцовой набережной. И поскольку наши войска были в это время в Северном Причерноморье, Екатерина II была вынуждена ставить под ружье кого только можно, включая простых горожан. Я не беру более поздние примеры специально, потому что блокаду Ленинграда во времена Петра, конечно, никто предугадать не мог. А нападение шведов – вполне. Петр, повторю, все это понимал. И потому планировал строить город не на берегах Невы, а на ее островах. Вода и флот должны были стать его главной защитой. Но, как говорится, «гладко было на бумаге…» Первоначально строительство Санкт-Петербурга началось на острове, который тогда назывался Койвусаари. Здесь появились первые улицы, древнейшая из них Большая Дворянская, ныне Куйбышева, был построен первый дом губернатора Меншикова, здание Канцелярии, Магистрат, Троицкий собор. Позже эту часть Петербурга так и называли: сначала городовая сторона, позже Петроградская. Руководил работами первый главный архитектор Петербурга Доменико Трезини. Хотя главным архитектором правильнее назвать было самого Петра: он делал наброски, по которым создавались масштабные чертежи, рисовал архитектурные отделочные детали. Об этом есть много свидетельств, правда, в них не сказано, помогало ли это Трезини и строителям или наоборот. Все-таки царь не имел архитектурного образования и это неизбежно проявлялось в его распоряжениях, планах и чертежах. Сам Петр был восхищен строящимся поселком (городом его назвать еще нельзя), называл в письмах «парадиз», «эдем» и т.п. Но очень быстро в дело вмешалась суровая реальность: первые жители Петербурга – его строители и защитники - старались селиться не на острове, а на берегу Невы, возле построенных в 1705 году Адмиралтейства и верфи. Там выросли Адмиралтейская и Ямская слободы, которые совсем не напоминали европейские кварталы, а были похожи на слободы старых русских городов. Что и не удивительно, люди обустраивали свое поселение так, как привыкли. Но Петру был нужен совсем иной город, похожий на Амстердам, а не Москву. И он поступает в своем стиле, начинает с «чистого листа». В 1710 году рождается проект строительства столицы на соседнем невском острове – Котлин. Тем более, этот остров был расположен ближе к морю, которое царь любил всей душой. Новый проект был составлен очень «по-амстердамски»: остров делили на равные участки шестьдесят каналов, перпендикулярно которым через весь Котлин проходил Главный канал. Набережные одновременно становились улицами, на которых планировались дома, в центрах кварталов – небольшие площади с церквями… Всего было запланировано более 7000 домовладений, которые предполагалось заселить богатыми горожанами. В 1712 году был издан указ о принудительном заселении острова дворянами, состоятельными купцами и ремесленниками. А год спустя для реализации плана в Россию был приглашен известный архитектор Андреас Шлютер, руководивший Берлинской академией художеств. Есть версия, кстати, что это он спроектировал знаменитую Янтарную комнату. Правда, к тому времени, как мне кажется, Петр понял, что строить столицу так далеко от основных укреплений на Неве даже для него перебор. Уже в указе 1712 года говорилось, что, хоть строительство домов и продолжается, заселять их будут после окончания войны. А война все не заканчивалась. И начиная с 1714 года финансирование «котлинского проекта» заметно уменьшается. Да и Шлютер больше занят работой с Летним дворцом. Совсем стройку не забросили (отступать Петр не любил), но стало понятно, что и этому острову не быть «сердцем» новой столицы. Но Котлин все равно сыграет важную роль в истории Петербурга – ведь здесь расположены крепости Кронштадт (заложена в 1723 году) и Кроншлот (основанная Трезини еще до появления «котлинского проекта»). А Петр разрабатывал новый план строительства растущего на глазах Санкт-Петербурга. Теперь уже на Васильевском острове. В 1715 году он лично внимательно обследовал территорию острова, провел первоначальные замеры. Вот как описал происходящее ганноверский представитель при русском дворе Фридрих Христиан Вебер: «Петр решил, что здесь должен быть регулярный город Петербург, застроенный в строгом порядке. Для этого он повелел сделать различные чертежи (проекты) нового города, считаясь с местностью острова, пока один из них, соответствующий его замыслу, ему не понравится. Новый город будут строить по этому чертежу. На нем обозначены как улицы и каналы, так и места застройки домов. В 1716 году их разметили кольями, и был издан указ, чтобы немедленно начать по чертежу строить дома и в них поселяться». Для нового проекта было решено привлечь нового архитектора, и царь сделал это лично. Весной 1717 года он приехал в Версаль, там же лично познакомился с архитектором Жаном-Батистом Леблоном, которого знал, как автора трактата «Теория садового искусства». Француз пришелся по душе и Петр предложил ему щедрое жалование, звание «генерал-архитектора» и пост главного архитектора Санкт-Петербурга. В том же году Леблон представил свой генеральный план новой столицы России. Так же, как и в замыслах Петра Великого, он был продумана в деталях с точки зрения устройства жизни города и его социальной стратиграфии. Как и хотел царь – политический и торговый центр города был на Васильевском острове. Архитектор вписал его территорию в геометрически правильную фигуру эллипса, что вполне соответствовало градостроительным традициям итальянских и французских теоретиков архитектуры. Но на практике в таком масштабе и одновременно в "чистом виде" эти принципы еще никто не рисковал воплотить. Внутри крепостных стен Леблон предусмотрел каналы-линии, площади, парки, дворцы царя и вельмож, правительственные здания, биржи, рынки и проч. Каналы Петру понравились, эллипс – нет, потому что для выполнения этого плана пришлось бы сносить многие уже построенные сооружения. План был существенно отредактирован. Когда начались подготовительные работы, с каналами тоже вышло не все гладко: их строительству активно противился Меншиков и, в итоге, убедил царя отказаться от них. А затем, в 1719 году Леблон умирает. По версии петербургского историка Евгения Анисимова, тут тоже не обошлось без интриг Меншикова: «Меншиков, завидовавший таланту Леблона, как-то раз оболгал его перед царем — сказал, что генерал-архитектор якобы приказал вырубить с таким трудом взращенные Петром в Петергофе деревья. Разъяренный царь, вспыльчивый и крутой, внезапно приехал в Петергоф, жестоко оскорбил Леблона и даже ударил его палкой. Леблон был так потрясен происшедшим, что в горячке слег. Спустя некоторое время Петр разобрался, в чём дело, и страшно избил Меншикова за ложный донос на француза. К Леблону же царь послал человека с извинениями и уверениями в своей неизменной к нему милости. Но, потрясенный этими невиданными для свободного человека оскорблениями, Леблон уже не поднялся с постели — он умер от унижения и позора. То ли дело Меншиков — вытер кровь и сопли кружевным брюссельским галстуком, почесал бока, да и пошел по делам — эка невидаль, барин холопа побил, ведь не убил же!» Так это было или нет, мы не знаем, но факт остается фактом – Леблон умер и реализацией его проекта занялись совсем другие люди. Работы на Васильевском острове все равно продолжались. Но из-за грандиозности масштаба Петр I тоже не застал их окончания. Его детище – Петербург приобрел свой окончательный облик новой столицы уже после его смерти. И он (облик) заметно отличался от первоначальных «островных» проектов царя. Но, думается, оно и к лучшему.
Город-остров, город мечта: первые проекты Санкт-Петербурга
Вот еще интересные факты о Питере от гидов:
Комментарии
Отправить комментарий