Как взрослеет современный человек

Генри нельзя было назвать целеустремленным. После учебы в Гарварде он переехал обратно к родителям, начал преподавать, две недели спустя бросил. Попробовал стать коммивояжером, поработал на отцовской фабрике по производству карандашей, снова перебивался репетиторством и между делом предавался своей истинной страсти: писательству. Свою первую книгу, «Неделя на реках Конкорда и Мерримака», он опубликовал спустя 12 лет такой странной жизни, во многом благодаря своему верному другу и наставнику Ральфу Уолдо Эмерсону. Сегодня мы знаем его как видного американского писателя Генри Торо.

Достижение определенного возраста ничего не говорит о степени взросления. А что говорит? Люди все позднее вступают в брак и рожают детей, но и эти факты имеют мало общего со взрослением. Так что же делает нас взрослыми?

Такой творческий и карьерный путь никого не удивлял в XIX столетии: молодые люди того времени постоянно перемежали периоды независимости с периодами зависимости, а убеждение в том, что переход ко взрослой жизни в прошлом проходил более плавно и безболезненно — это вообще миф (так пишет профессор истории Стивен Минц в своей книге "The Prime of Life").

Если воспринимать взросление как набор маркеров (работа, переезд от родителей, брак, дети), выяснится, что большую часть человеческой истории (за исключением 50-х и 60-х годов прошлого века) взросление проходило кое-как.

И тем не менее именно эти маркеры мы продолжаем связывать со взрослением, а если кто-то слишком долго дорастает до этих маркеров или вообще их игнорирует, мы считаем таких людей незрелыми и инфантильными. И пока взрослые считают своим священным долгом жаловаться на современную молодежь, эта самая молодежь и в самом деле ощущает себя детьми, которые лишь примеряют папины ботинки или мамины туфли.

Достижение определенного возраста ничего не говорит о степени взросления. А что говорит? Люди все позднее вступают в брак и рожают детей, но и эти факты имеют мало общего со взрослением. Так что же делает нас взрослыми?

Взросление как социальный конструкт

Взросление — это социальный конструкт, как и детство, со своими последствиями для реальной жизни. Именно социальные конструкты определяют уровень ответственности за свои действия, принимаемые в обществе роли, взгляд людей друг на друга и на себя самих. Однако взросление сложно определить даже в самых, казалось бы, однозначных аспектах, таких как физическое развитие или обязанности перед законом.

В США нельзя употреблять алкоголь до 21 года, а голосовать и служить в армии можно уже в 18. Фильмы для взрослых можно смотреть с 17 лет, а устраиваться на работу — с 14.

Лоуренс Стейнберг, ведущий профессор психологии в Университете Темпл, утверждает, что хронологический возраст не всегда можно считать хорошим признаком зрелости, но он необходим для практических целей. «Нам всем знакомы и вполне зрелые и мудрые люди 21–22 лет от роду, и беспомощные и незрелые того же возраста. Но нельзя же заставлять людей проходить тесты на зрелость, чтобы решить, можно им уже покупать алкоголь или нет».

Взросление как телесная зрелость

Еще один из способов измерить уровень взросления — это телесная зрелость. Ведь должна же быть какая-то точка в развитии, после которой мы прекращаем телесно развиваться и становимся взрослым организмом? Однако и это зависит от единиц измерения. Сексуально люди становятся зрелыми после пубертатного периода, который может начаться в возрасте 8–13 лет для девочек и 9–14 лет для мальчиков, и всё это — варианты нормы.

К тому же простое достижение половой зрелости не означает прекращение роста и развития. Кстати, в течение столетий критерием зрелости служило физическое развитие (а если конкретнее — развитие скелета).

Например, в Великобритании, согласно Фабричному законодательству 1833 года, признаком того, что ребенок готов работать на заводе, служило появление второго коренного зуба (а это обычно происходит в возрасте 11–13 лет).

Если говорить о физической зрелости, многое зависит от того, какую часть тела мы рассматриваем. Скажем, зубы мудрости, как правило, прорезываются в возрасте 17–21 года, а кости запястья и ладони, по которым часто определяют возраст, полностью развиваются в разное время: запястный сустав полностью сформирован к возрасту 13–14 лет, а другие кости руки (пястная, фаланги, локтевая, лучевая) — к 15–18 годам. Последней в теле созревает ключица (в возрасте от 25 до 35 лет). Собственно, поэтому возраст в годах ничего не говорит о нашем физическом развитии.

Взросление как культурная практика

Ну что ж, развитие тела мало нам помогает в определении границ взросления. Может быть, нам поможет культура? Конфирмация, бар-мицва или вечеринка в честь пятнадцатилетия — это события, посвященные переходу в другой возраст. В теории. А на практике в современном обществе тринадцатилетняя девочка зависима от родителей и после своей бар-мицвы. Возможно, у нее появится чуть больше обязанностей в синагоге, но до взросления ей еще очень далеко.

Да и сама идея некой церемонии перехода из одного состояния в другое предполагает, что у нас внутри есть какой-то переключатель, который позволит нам быстро перейти в другой статус.

Другие события, связанные с идеей переключателя — это выпускные в школе или в институте. Их отличает от бар-мицвы только одно: одновременно переход совершает несколько сотен, а то и тысяч человек. Однако крайне редко кто-то из нас после выпуска сразу начинает взрослую жизнь, да и в целом среднее и высшее образование значительно продлевают период детства и юности.

Образовательная реформа, проводившаяся в течение XIX столетия в США, оставила позади разнородные частные школы и домашнее обучение и закрепила главенство государственных образовательных учреждений, в которых дети делились строго по возрасту. К 1918 году каждый штат страны обязывал детей посещать школу. Эти реформы были призваны создать лестницу взросления на институциональном уровне, предложить пошаговый путь для движения к зрелости.

Взросление как зрелость мозга

Ситуация, когда молодые люди учатся до 21–22 лет, вполне соотносится с современными научными представлениями о развитии мозга.

В возрасте 22–23 лет наш мозг уже практически полностью сформирован, по утверждению Стейнберга, исследователя развития мозга и подросткового периода. Это не означает, что после достижения этого возраста мы уже не можем обучаться. Еще как можем! Нейропластичность остается с нами на протяжении всей жизни. Однако нейропластичность взрослого отличается от таковой у подростка, у которого идут мощные процессы образования новых и отмирания старых связей. Во взрослом возрасте всё еще возможны некоторые изменения, но нейронная структура уже не меняется.

«Разница примерно такая же, как между капитальным и косметическим ремонтом. Однако основные функции мозга созревают до наступления 16-летия — логическое мышление, планирование, способность к высокоуровневому абстрагированию», — утверждает Стейнберг.

16-летний молодой человек с тестами на интеллект справится не хуже, чем взрослый. А вот элементы высшей нервной системы, такие как префронтальная кора (отвечающая за процесс мышления) и лимбическая система (отвечающая за эмоциональную сферу, мотивацию и поведенческие реакции), созревают значительно дольше.

До момента полного созревания этих систем мы менее способны контролировать свои импульсы. Именно по этой причине приговоры для несовершеннолетних отличаются от приговоров взрослым людям за те же деяния.

Тем не менее, как мы видим, мозг может быть достаточно зрелым для одних задач и незрелым для иных. К примеру, по мнению Стейнберга, нет никаких причин не позволять голосовать 16-летним молодым людям, учитывая зрелость логических функций их мозга.

Формирующаяся зрелость

Большинству сегодняшних молодых людей примерно 18–25 лет необычайно сложно ответить на вопрос, считают ли они себя взрослыми. Профессор психологии Дженсен Арнетт из Университета Кларка называет этот тревожный переходный период от юности ко взрослости «формирующейся зрелостью» (emerging adulthood). Он может продлиться и до 25, и до 29 лет. Подростковый период очевидно заканчивается лет в 18, когда дети оканчивают школу, признаются совершеннолетними и часто покидают родительский дом.

А вот период формирующейся зрелости может продлиться сколь угодно долго. Такой открытый срок окончания породил достаточно разногласий по поводу того, считать ли эту формирующуюся зрелость отдельным жизненным этапом.

Стейнберг, к примеру, склонен не относить этот период к отдельной стадии жизни, но предпочитает думать о нем как о продолжающейся юности. Юность для Стейнберга начинается с пубертатного периода и заканчивается после принятия на себя взрослой роли. Он отмечает, что в XIX веке от первой менструации до замужества проходило приблизительно 5 лет. В 2010 году этот период составлял уже 15 лет (благодаря тому, что первая менструация в среднем приходит к девочкам раньше, а замужество случается позже).

В общем, многие критики теории формирующейся зрелости не считаютнужным выделять этот переходный период в отдельный возрастной период, более важным считая тот факт, что сам процесс перехода во взрослую жизнь стал занимать больше времени. Сегодня у большинства людей есть некоторый период, когда они уже независимы от родителей и учебы, но пока не состоят в браке и не завели детей.

Возможно, это происходит потому, что брак и дети уже не считаются необходимыми атрибутами взрослой жизни.

Критерии взрослости

По Арнетту, существует три критерия взрослости — «Большая тройка»: ответственность за себя, независимость в принятии решений и финансовая независимость. Эти три критерия обрели большой вес не только в США, но и в других странах мира (Китае, Греции, Израиле, Индии, Аргентине), правда, с некоторыми нюансами. Например, в Китае к этим критериям добавляют возможность финансово поддерживать своих родителей, а в Индии — обеспечить безопасность своей семьи.

Из трех критериев взрослости два являются субъективными (независимость и ответственность), измерению поддается только финансовая независимость. Остальное оценить может только сам субъект.

Ученый-исследователь психологии развития Эрик Эриксон представил свои стадии развития, каждая из которых призвана найти ответ на центральный вопрос. Для подростничества центральным вопросом является идентичность, поиск самого себя и своего места в этом мире. В юности фокус внимания смещается на поиск близких отношений и построение дружеских и романтических связей.

Энтони Берроу, доцент кафедры развития человека в Корнеллском университете, изучает вопрос поиска смысла жизни в среде молодых людей. Вместе с коллегами он обнаружил, что жизненная цель у них ассоциируется с поиском своего места среди других студентов. Стремление к цели было связано с большей удовлетворенностью жизнью и позитивными чувствами. Также ученые просили респондентов оценить по шкале соответствия своим чувствам утверждения вроде «Я ищу цель или миссию в своей жизни».

Ищущие цель демонстрировали более позитивные чувства, чем не ищущие ее. А процесс поиска — это шаг на пути к формированию идентичности, которая, в свою очередь, необходима для осознания себя взрослым.

Процесс поиска полон препятствий и разочарований, но он крайне важен.

Когда тебе около 20 лет, это лучшее время для поиска, поскольку именно в это время жизнь обрастает многочисленными целями. Берроу говорит:

«В среднем возрасте по причине семьи и работы человек уже не настолько склонен размышлять о том, кто он такой, а если такое и случается, эти размышления дорого обходятся… Гораздо дороже и физиологически, и психологически, и в социальном плане, чем тот же поиск в более молодом возрасте».

Легкое взросление как историческая аномалия

Исследователь образования Роберт Хевигерст утверждал, что существуют некоторые вполне конкретные «задачи развития», которые необходимо решить: найти партнера, научиться с ним / с ней жить, завести семью, воспитать детей, получить профессию, обзавестись домом. Это традиционные взрослые роли, которые можно увидеть в любом семейном ситкоме и которые, как считается, современная молодежь не разделяет и не ценит.

Хевигерст разрабатывал свою теорию развития в 40–50-е годы, поэтому она ожидаемо была продуктом своего времени. Экономический послевоенный бум приблизил взросление, сделал его доступным: молодым мужчинам хватало работы, а образования для многих должностей не требовалось, и на эти деньги вполне можно было прокормить семью. А общественные взгляды того времени давали приоритет необходимым признакам благополучия: работа, жена, дом, детишки.

Однако этот период был лишь исторической аномалией. Минтц пишет:

«За исключением краткого периода после Второй мировой войны крайне редко бывало так, что молодые люди умудрялись добиться всех маркеров взрослости до 25—30-летия».

Вопреки нашим представлением, наши предки не были суперответственными зрелыми людьми, взирающими на жизнь с хладнокровием и достоинством, пока всю эту идиллию не разрушила современная ленивая молодежь. Как и сейчас, в те времена молодые люди пытали счастья где придется, ошибались, возвращались домой и продолжали скитаться.

А чтобы жениться, многим молодым мужчинам приходилось ждать смерти отца, чтобы получить наследство. По крайней мере, сегодня свадьба не требует летального исхода одного из родственников.

Золотой век простого взросления долго не продлился. Уже с 1960-х возраст вступления в брак стал увеличиваться, а законченное среднее образование стало необходимостью. Общество до сих пор ценит старые маркеры, но для их достижения уже нужно стараться гораздо больше.

Дженсен Арнетт подмечает удивительную вещь:

«Когда люди 50–70 лет смотрят на сегодняшних взрослеющих, они сравнивают их со своей молодостью и считают, что те с жиру бесятся. Но ведь со стороны старшего поколения это не что иное, как нарциссизм: иронично, что именно за это качество они и обвиняют сегодняшнюю молодежь».

По его мнению, современные молодые люди желают того же, что и их родители: построить карьеру, создать семью, завести детей (может быть, не всё из этого списка, но хотя бы часть). Они просто не считают эти критерии тем, что определяет зрелость.

К сожалению, общество этого не понимает, и более старшее поколение не воспринимает молодых людей как взрослых, пока они не соответствуют всем этим критериям. А ведь огромную роль для взросления играет именно то, воспринимают ли тебя взрослым другие люди и можешь ли ты играть роль, которая убедит других (и тебя самого) в том, что ты способен нести ответственность.

Трансформирующий опыт

Во взрослой жизни люди часто начинают акцентировать внимание на том, чего им не хватает. Уильямс Браун, автор книги Adulting, в 20 лет была сосредоточена на своей карьере. Несмотря на это, она ловила себя на том, что она с сожалением наблюдает за своими ровесниками, которые завели семью и детей:

«Было трудно смотреть на то, чего ты хотела и до сих пор хочешь, а это есть у других людей. При этом я прекрасно осознавала, что моя жизнь — это последствия моих собственных решений».

Сейчас Уильямс Браун 31 год, и она недавно вышла замуж. Я спросила ее, чувствует ли она себя сейчас более взрослой, достигшей своих целей.

«Мы с мужем встречались почти четыре года до свадьбы и долго жили вместе, поэтому я не думала, что свадьба что-то изменит. В эмоциональном плане я чувствую себя более крепко и надежно.

На днях мой муж сказал, что он чувствует себя и старым, и молодым одновременно. Молодым — потому что открылась новая глава в жизни. Старым — потому что найден ответ на вопрос, с кем ты хочешь провести свою жизнь, а это большая веха.

Но… В моей раковине по-прежнему полно грязной посуды».

Пожалуй, самым трансформирующим опытом для перехода ко взрослой жизни считается родительство. Это не означает, что бездетные люди не могут считаться взрослыми. Но вот для тех людей, у кого дети есть, словно срабатывает тот самый переключатель. Дженсен Арнетт в своем интервью 1998 года сказал:

«Наиболее часто в качестве собственного маркера перехода от юности ко взрослости люди называют рождение своего ребенка».

Если взрослением считать (по Берроу) комбинацию внутреннего чувства ответственности с убежденностью окружающих людей в том, что у тебя эта ответственность есть, рождение детей — это идеальная ситуация. Именно в этом случае ты чувствуешь себя взрослым, а другие люди уверены в этом.

Крайне важной валютой сегодня является чувство идентичности и цели, а дети дают и то и другое.

Помимо рождения детей часто упоминается и обратная ситуация — уход за престарелыми родителями. Эти две ситуации при удачном стечении обстоятельств позволяют достигнуть взросления в короткий период. Но взрослеть не обязательно быстро — этот процесс может быть медленным и постепенным. Взросление — это не какое-то событие, о котором можно написать в Facebook и ждать поздравлений. Взросление происходит тихо.

Куда уходит детство

Профессор Гриффин предлагает взглянуть на проблему детства и взросления с другой стороны и задать совсем иной вопрос: не «Когда можно считать меня взрослым?», а «Когда можно считать меня ребенком?».

Все так переживают за то, что молодежь слишком поздно взрослеет. Почему мы не волнуемся о тех, кто становится родителями в 15? Или за тех, кому приходится ухаживать за умирающими родителями еще ребенком? Порой случается так, что человеку приходится играть роль взрослого тогда, когда он еще к этому не готов. Интересно, такие люди переживают период формирующейся зрелости?

Выбирать, когда взрослеть, — это привилегия. Речь не столько о том, чтобы позволить себе дорогое обучение, сколько о том, чтобы иметь роскошь решать, когда брать на себя взрослую роль и иметь время подумать об этом.

Эта привилегия может сработать по-разному: кто-то проедет весь мир в погоне за работой своей мечты, а кто-то спокойно поживет в родительском доме, чтобы немного поразмышлять.

Взросление не всегда бывает желанным. Независимость может превратиться в одиночество. Ответственность может обернуться стрессом и тревогой.

Минтц пишет о том, что некоторым образом взросление несколько обесценилось в культуре:

«Мы часто слышим, что взрослая жизнь — это жизнь, полная тревог и тихого отчаяния. Послевоенная литература — это истории о разрушенных мечтах, нереализованных амбициях, пошатнувшихся браках, семейном отчуждении».

В сравнении с романами XIX столетия, полных томительного ожидания взросления, романы второй половины XX века полны разочарования. В них сквозит вопрос: а хотим ли мы становиться взрослыми?

Уильямс Браун определила три элемента взросления: позаботиться о других, позаботиться о вещах, позаботиться о себе.

Это не так уж и просто:

«Если в доме кончилась туалетная бумага, никто, кроме меня, ее не купит. Если я недовольна своей жизнью, работой, отношениями, никто, кроме меня, это не исправит».

Минтц видит определенную долю вдохновения в голливудском картине взросления, но вовсе не в той части, где необходимо как можно раньше получить работу и завести семью:

«Многие думают, что после 26 жизнь идет под откос… Мне же кажется, что лучше знать, чем не знать. Лучше быть опытным, чем неопытным. Лучше быть искушенным, чем наивным».

Кроме этих двух взглядов на взросление существует еще миллион точек зрения. Взрослый возраст можно закрепить законодательно, но это может ни о чем нам не сказать. Наука может продвинуться в понимании зрелости, но и это не поможет нам повзрослеть. Общество может влиять на наши представления, но каждому из нас приходится строить свои личные рамки.

Источник