Кореянка, удочерившая свою лучшую подругу
Когда речь заходит о переосмыслении образа семьи в Южной Корее, порой оказывается, что в корне всего лежит, как ни странно, старость. Страх остаться на склоне лет в одиночестве, беспомощным и больным тревожит многих. В частности женщин, которые не хотят обзаводиться семьей в ее традиционном понимании. Некоторые решают проблему достаточно необычно. Как именно? Ответ вы найдете в этой статье.
Сеул, Южная Корея. Почти каждый день Ын Со-Ран начинает в семь утра с чаепития со своей приемной дочерью Ли Эо-Ри*. После чашечки чая они отправляются работать в разные комнаты — Со-Ран пишет эссе, а Эо-Ри готовится к экзамену. Ближе к полудню они готовят, потом обедают и смотрят любимую комедию. Вскоре их звонкое хихиканье заполняет гостиную трехкомнатной квартиры. А там, снаружи, километрами простираются зеленые листья капусты.
Вечером они ужинают и занимаются домашними делами. Ясными ночами из окна видно, как вдалеке мерцает силуэт гор. Женщины занимаются йогой перед сном и болтают о друзьях и работе, провожая еще один день спокойной жизни.
«Мы были неразлучны несколько лет… Эо-Ри, наверное, знает меня лучше всех в мире», — рассказывает Со-Ран, маленькая, тихая женщина.
Хотя она и стала приемной дочерью, 38-летняя Эо-Ри всего на пять лет младше Сэо-Ран, которой сейчас 43 года. Женщины семь лет жили по соседству и дружили. В мае прошлого года Со-Ран удочерила Эо-Ри в отчаянной попытке создать семью в условиях строгого семейного права, согласно которому членом семьи может считаться только кровный родственник, супруг(а) или приемный ребенок.
Строгие гендерные роли и семейный патриархат глубоко укоренились в культуре Южной Кореи. Но в последние годы многие корейцы начали сопротивляться устоям. Они всё чаще настаивают на том, чтобы государство расширило понятие семьи, включив в него такие типы отношений, как «неженатые пары» или «живущие вместе друзья», и требуют все те права и услуги, которые доступны традиционным семьям. Часто в авангарде оказываются именно женщины; кроме того, именно за их счет растет число живущих «вне брака»: они выбирают одиночество, отрицая давление по вопросам вступления в брак и рождения детей.
История о том, как Со-Ран и Эо-Ри стали семьей, показывает их желание противостоять устоям и переосмыслить понятие семьи в Корее.
С самого детства Со-Ран знала, что не захочет выходить замуж. Фото: Ын Со-Ран
«Мама трудилась десятилетиями»
Со-Ран выросла недалеко от Сеула. Ее семья относилась к среднему классу: работающий отец, мать-домохозяйка и старший брат — нуклеарные семьи к тому времени уже сменили традиционные, состоящие из нескольких поколений. Но, хотя структура семьи менялась быстро, связанные с этим институтом обычаи сохранялись.
В большинстве семей от женщин ожидали, что после замужества они оставят работу и станут пожизненными сиделками для родственников. В семьях мужей они занимали низшие позиции, а во время семейных праздников, включая древние ритуалы в честь умерших предков, почти всё время работали на кухне. Ритуал под названием «чеса», или «чаре», проводится во время праздника урожая Чусок, лунного Нового года и в дни рождения умерших родственников. Женщины должны готовить еду на несколько дней вперед. Этот обычай настолько возмущает многих, что после каждого традиционного праздника увеличивается число разводов.
«Моя мама десятилетиями трудилась на благо семьи отца, каждый год выполняя долгие приготовления к чеса. Но мой отец — очень патриархальный человек, он никогда не выражал благодарности за всё, что она делала», — рассуждает Со-Ран.
«Наблюдая за всем этим, я никогда не мечтала о замужестве или о так называемой „нормальной семье“», — объясняет она. Мать Со-Ран все ее детство не пускала дочь на кухню. Она очень надеялась, что девочка будет жить по-другому.
«Тебе не надо жить, как я», — часто повторяла она.
Со временем некоторые традиции ушли в прошлое, но многие сохранились. Сегодня в семьях, где оба партнера работают, женщины тратят на уход за детьми и работу по дому в три раза больше времени, чем мужчины. Более того, даже те женщины, которые в одиночку кормят семью, всё равно тратят на работу по дому больше времени, чем их сидящие дома мужья.
(картинка) Так выглядит «чаре» — ритуал с едой и подношениями в знак благодарности предкам в преддверии празднования Нового года по лунному календарю в традиционной деревне в Сеуле. Считается, что для таких ритуалов женщины должны готовить еду в течение нескольких дней.[File: Kim Jae-Hwan/AFP]
«Почему ты до сих пор не замужем?»
Еще с юных лет Со-Ран знала, что хочет жить одной в обществе, где романтические отношения считаются прелюдией к браку и рождению детей.
«К тому же я очень свободолюбивый человек. Я люблю приключения, люблю спонтанные путешествия и не люблю детей, — она пожимает плечами. — Думаю, для такой, как я, выйти замуж было бы попросту безответственно».
Окончив колледж, Со-Ран устроилась работать в офис, переехав через всю страну — с южного острова Чеджу в далекую горную деревню. Она хотела быть ближе к природе и подальше от загрязненного воздуха, чтобы не усугублять мучившую ее с детства хроническую экзему. Но женщине никогда не было комфортно в деревне..
«Незамужняя женщина, живущая одна в маленькой деревне, притягивает бесконечные сплетни, непрошенные предложения сватовства и сексуальные домогательства», — объясняет она, закатывая глаза.
Однажды пьяный домовладелец пытался вломиться в ее дом посреди ночи — и это лишь один из нескольких случаев, с которыми она столкнулась. В стране, где многие одинокие люди живут с родителями, живущие отдельно молодые женщины часто уязвимы, их стереотипно считают сексуально доступными, а вероятность взлома в 11 раз выше, чем у мужчин.
Старейшины деревни докучали Со-Ран вопросами о замужестве и ругали за то, что, оставаясь незамужней, она «идет против природы». Многие предлагали ей выйти замуж за их сыновей или мужчин, живущих в округе. «Где твой муж? Где твои дети? Почему ты еще не замужем?» — не давали покоя соседи.
Измученная допросами, в 2016 году Со-Ран вновь переехала, на этот раз в сельский округ Чолла с населением в десятки тысяч человек. Многолюдность давала ей чувство анонимности. Вскоре она обнаружила, что по соседству с ней в одиночестве живет другая женщина.
Это была Эо-Ри, которая тоже переехала в Чолла, чтобы спастись от городской жизни. У них было много общего, включая любовь к растениям, вегетарианской кухне и изделиям ручной работы. Более того, они были солидарны в своем решении оставаться незамужними, поэтому быстро сблизились.
Каждый вечер они ужинали вместе, а годом позже Эо-Ри переехала к Со-Ран.
Со-Ран сблизилась с Эо-Ри благодаря общим интересам и взглядам, в том числе мнению о том, что традиционная семейная структура деспотична Фото: Ын Со-Ран
«Настоящая семья»
Отчасти такое решение было принято в целях защиты, поскольку Со-Ран чувствовала себя небезопасно в одиночестве: две женщины, живущие вместе, привлекали гораздо меньше нежелательного внимания.
«Но самое главное… Мы с Эо-Ри много размышляли о том, как хорошо и счастливо можно прожить старость, и пришли к выводу, что жизнь с другом-единомышленником — один из лучших сценариев», — объясняет Со-Ран.
Нам потребовались месяцы, чтобы прийти к комфорту в совместной жизни. Эо-Ри, хоть и любит готовить, со временем устала готовить на двоих, а Со-Ран призналась, что из-за состояния кожи она «немного помешана» на чистоте — принимает душ, как только приходит домой. Они решили, что Эо-Ри будет меньше готовить и следовать привычке Со-Ран принимать душ.
По словам Со-Ран, у них довольно разные характеры: Со-Ран чувствительна, но откровенна, а Эо-Ри более покладиста и невозмутима — но они хорошо дополняют друг друга.
«Эо-Ри с легкостью приняла мою озабоченность чистотой и даже как-то пошутила: “Такое чувство, что у меня есть профессиональная горничная”», — со смехом рассказывает она.
Их совместная жизнь дарила «радость, покой и утешение».
«Я пришла к выводу, что настоящая семья — это люди, которые живут одной жизнью, уважая и храня верность друг другу, независимо от того, состоят ли они в кровном или брачном родстве», — утверждает Со-Ран.
Через несколько лет, наладив совместный быт, они решили купить квартиру. Но выяснилось, что у Со-Ран были и другие проблемы со здоровьем, например, хронические головные боли. Она несколько раз попала в больницу, и женщины заговорили о том, что, будь они семьей, могли бы подписать друг за друга медицинское согласие. Южнокорейские больницы, опасаясь судебных исков (в случае, если что-то пойдет не так), обычно отказываются оказывать неотложную помощь — в том числе хирургическую — без согласия законной семьи пациента.
«Мы помогали и защищали друг друга на протяжении многих лет. Но в самые сложные моменты не могли друг другу помочь», — объясняет Со-Ран.
Со-Ран выступает на книжной выставке. Фото: Ын Со-Ран
Законная лазейка
Они стали изучать семейное право, чтобы найти решение.
О браке не могло быть и речи. «Мы не состояли в романтических отношениях и не хотели жениться. А если бы и хотели, то не смогли бы, так как в Южной Корее запрещены однополые браки», — объясняет Со-Ран.
«Так что единственным выходом для нас оставался этот странный вариант: я удочеряю Эо-Ри», — она с досадой хмурит брови.
Согласно южнокорейскому законодательству, взрослый человек может легко усыновить более молодого с согласия обеих сторон — к такому решению обычно прибегают те, кто выходит замуж за человека, имеющего взрослых детей, или консервативные семьи, не имеющие сыновей, которые усыновляют мужчин в расширенной семье, чтобы продолжить «семейную линию».
«Все, чего мы хотели — это просто заботиться друг о друге, например, иметь возможность подписать медицинское согласие, взять отпуск по уходу за семьей или организовать похороны, когда одной из нас не станет, — со вздохом объясняет Со-Ран. — Но в Южной Корее всё это невозможно, если вы не являетесь законной семьей. Поэтому мы решили воспользоваться этой лазейкой в законодательстве, какой бы странной она не была».
Около миллиона корейцев в 50-миллионной стране по состоянию на 2021 год жили с фактическими родственниками — друзьями или партнерами, но не имели права на покупку субсидируемых государством квартир, жилищные кредиты или общую медицинскую страховку, налоговые льготы и другие услуги, доступные супружеским парам и семьям.
В случае смерти у понесших утрату партнеров или друзей практически нет прав: их легко могут выселить, если не владеют собственностью, а при получении наследства они сталкиваются с огромным количеством юридических препятствий. В 2013 году 62-летняя женщина, чей сосед, с которым они жили вместе более 40 лет, скончался от онкологии, покончила с собой после того, как родственники умершего вынудили ее уйти из дома.
Хоть семьи Со-Ран и Эо-Ри приняли их образ жизни и женщины совместно владели домом, они хотели получить равную юридическую защиту и права. 25 мая 2022 года, взявшись за руки, они вошли в местный административный офис и подали документы на усыновление. На следующий день они официально стали матерью и дочерью.
«В Южной Корее май — это месяц семейных праздников: 5 мая – День детей, 8 мая – День родителей. И мы выбрали май, чтобы устроить свой собственный праздник», — рассказывает Со-Ран с озорной улыбкой.
Гвак Ми-Джи, ведущая подкаста Бехонсе, дома со своей собакой-спасателем Чон-Вон. Фото: Hawon Jung/Al Jazeera
«Бехонсе»
История Со-Ран, описанная в 2023 году в мемуарах «Я удочерила подругу», стала первым в стране публично известным случаем, когда взрослый человек пошел на усыновление для того, чтобы стать одной семьей.
Однако количество южнокорейцев, изучающих и одобряющих выходящий за пределы традиционной семейной ячейки образ жизни, растет. В прошлом году число семей, состоящих из одного человека или юридически не связанных между собой людей, достигло рекордной отметки: почти восемь миллионов, или более 35% всех семей.
Гвак Мин-Джи, общительная и дружелюбная телеведущая из Сеула, — одна из таких «незамужних» женщин. Почти каждую неделю 38-летняя женщина записывает свой подкаст «Бехонсе», сидя за обеденным столом.
Название подкаста состоит из двух корейских слов «бихон (не жениться или добровольно не выходить замуж)» и «сесанг (мир)» с отсылкой к Бейонсе и ее песне Single Ladies. Мин-Джи начала его записывать дома в 2020 году, устав от изоляции во время пандемии и надеясь достучаться до подобных ей женщин.
«Мы относимся к меньшинству, которым часто пренебрегают на телевидении и в СМИ. Моя цель — сделать нас более заметными, рассказывая о нашей повседневной жизни», — говорит Мин-Джи в своей уютной трехкомнатной квартире в модном районе Хэбанчхон. «Я хотела показать, что в мире, где на каждом углу кричат, что выйти замуж — это единственное правильное решение, и что быть одинокой женщиной — неприлично, если только ты не богата и успешна, есть много одиноких женщин, живущих обычной жизнью, и что это совершенно нормально!»
Подкаст охватывает широкий спектр тем, начиная от книг, отношений и психического здоровья и заканчивая советами о том, как пережить отпуск с назойливыми родственниками, а также лучших районов для незамужних. Мин-Джи брала интервью у одиноких женщин разных возрастов и слоев общества.
«Не все мои слушатели против идеи брака. Некоторые из них состоят в отношениях, а некоторые даже слушают мой подкаст вместе с парнями», — рассказывает Мин-Джи. Тем не менее чрезмерная нагрузка на работающих матерей и постоянное общественное осуждение разведенных «заставляет многих женщин отказываться от замужества», добавляет она.
У подкаста Мин-Джи более 50 тыс еженедельных слушателей. Некоторые из них создали собственные групповые чаты. В январе Мин-Джи организовала ток-шоу; 200 с лишним билетов были распроданы в считанные секунды.
«Такое чувство, что все мы так отчаянно хотели найти друг друга», — радостно рассказывает Мин-Джи, показывая мне свою квартиру. Стены ее спальни увешаны фотографиями и открытками из путешествий по Европе, а холодильник завален письмами от друзей и поклонников.
«Мой подкаст стал платформой, где женщины, не состоящие в браке, могут общаться с такими же, как они, и делать что-то вместе», — объясняет Мин-Джи, поглаживая по голове своего единственного постоянного компаньона — маленькую собачку-спасателя, сидящую рядом с ней на диване.
Ён Хе-Ин представляет в парламенте предложенный ею законопроект о расширении понятия семьи Фото: Партия базового дохода
«Право не быть одинокими»
Однако и Со-Ран, и Мин-Джи, и ее незамужние подруги сталкиваются с главным вопросом: кто позаботится о них, когда они состарятся или заболеют?
«У нас это одна из самых главных тем, — говорит Мин-Джи. — Мы всерьез обсуждаем, где и как можно купить вместе дом, или как мы будем заботиться друг о друге, когда заболеем».
Пока что они создали группу «Перекличка за завтраком» в приложении KakaoTalk, где каждое утро отмечаются и навещают тех, кто не отвечает два дня подряд. Но в конечном итоге Мин-Джи и некоторые ее подруги собираются жить вместе.
Такие решения имеют далеко идущие последствия для страны, столкнувшейся с тем, что многие называют бомбой замедленного действия: население Южной Кореи стареет быстрее, чем в любой другой стране, в то время как уровень рождаемости находится на самом низком в мире уровне (0,78 по состоянию на 2022 год). По прогнозам, к 2050 году более 40% населения будет старше 65 лет, а к 2070 году почти половину населения будут составлять пожилые люди.
Перед Южной Кореей стоит серьезная политическая задача: позаботиться о пожилых, особенно в связи с ростом числа одиноких людей.
В апреле Ён Хе-Ин, начинающая южнокорейская законодательница, сделала, по ее словам, ключевой шаг на пути к решению кризиса здравоохранения, предложив закон, который расширит юридическое определение семьи.
«Многие южнокорейцы уже живут вне традиционных понятий семьи, — объясняет Ён, 33-летняя женщина-законодательница из леворадикальной Партии базового дохода. — Но наши законы не поддерживают их образ жизни».
Ён, принадлежащая к меньшинству в парламенте — на долю женщин приходится всего 19% из 300 мест, а средний возраст составляет около 55 лет, — прославилась как активная сторонница прав женщин, детей, представителей рабочего класса и других политически недопредставленных групп.
Закон, продвигаемый под лозунгом «право не быть одинокими», поможет друзьям или живущим вместе парам, в том числе часто оставляемым без внимания пожилым людям, которые развелись, овдовели или отдалились от своих детей, а также людям, живущим в одиночестве, — объяснила мне Ён.
«Поскольку наше общество стремительно стареет и всё больше людей живут одни, многие пребывают в изоляции и одиночестве или подвергаются риску оказаться в таком положении», -— объясняет Ён. «Мы должны помочь им разделить свою жизнь с другими гражданами и проявить солидарность, помочь им заботиться друг о друге».
Ее предложение вызвало многочисленные отклики, поскольку в стране растет число случаев «одиноких смертей», когда тела людей остаются не обнаруженными в течение длительного времени после их смерти. В 2021 году в Южной Корее было зарегистрировано почти 3400 случаев «одинокой смерти», или «годокса», которые за последние пять лет выросли на 40%. Подавляющее число жертв этого феномена составляли мужчины в возрасте 50–60 лет.
После того, как в марте этого года на президентских выборах победил Юн Сук-Ёль из партии правого крыла «Народная сила», министерство гендерного равенства страны резко отменило планы по признанию более широкого спектра отношений. Фото: SeongJoon Cho/Bloomberg
Консервативный протест
Законопроект Ён вызвал бурю протестов со стороны консерваторов и евангелических церковных групп, обладающих огромным политическим лоббистским влиянием. Они обвинили ее в «поощрении гомосексуальности», поскольку проект может предоставить гомосексуальным парам такой же статус, как и гетеросексуальным, а значит, по их мнению, фактически разрешить однополые браки.
Ён получала сотни агрессивных звонков и сообщений.
«Зловещий законопроект» может „разрушить“ институт брака и семьи и испортить жизнь детям, разрешив однополые браки и поощряя внебрачные роды», — говорится в совместном заявлении около 500 консервативных групп.
«Если не считать однополые браки, мне трудно понять, почему люди, живущие вместе, требуют такой же правовой защиты, как и обычные семьи, — сказал мне представитель Христианского совета Кореи (CCK), попросивший не называть его имени. — Если вы заболели и нуждаетесь в лечении, ваша настоящая семья должна сразу же приехать и подписать [форму согласия на лечение], независимо от того, как далеко она живет. Почему кто-то другой должен брать на себя ответственность?»
Теперь будущее законопроекта неизвестно — его игнорирует большинство законодателей и публично отвергает правящее правительство и многие группы евангелических церквей.
Мин-Джи и Со-Ран, ярые сторонники законопроекта Ён, подверглись публичной критике за свой образ жизни. Интервью, которые давала Мин-Джи, вызвали шквал оскорблений в интернете: люди говорили, что она недостаточно красива, чтобы выйти замуж, или пророчили ей одинокую смерть. Другие писали, что ее «эгоистичный» образ жизни «оскорбляет» женатых людей — с такими же обвинениями столкнулась и Со-Ран после публикации своей книги в июле.
Мин Чжи (в красном) выступает на мероприятии со слушателями своего подкаста в Тэджоне в октябре 2023 года. Фото: Пак Хё Чжон
Медицинская кооперация феминисток
Поскольку законодательные и предпринятые правительством меры по борьбе с одиночеством и отсутствием ухода в значительной степени застопорились, некоторые женщины решили взять дело в свои руки. Так появилась Салим — общественная медицинская кооперация, организованная десятками феминисток в Сеуле в 2012 году.
Клиники организации Салим расположены в многоэтажном здании в северном Ынпхёне — одном из самых неоднородных, но быстро стареющих районов Сеула, где каждый пятый житель — представитель старшего поколения.
«Здесь я не чувствую себя пациентом — скорее частью сплоченного сообщества», — делится 31-летняя Ким Е-Джин, бывшая телепродюсер и член кооператива.
По словам соучредительницы Салим Чу Хе-Ин, врачи-феминистки и активистки, многие из которых не состоят в браке, основали сообщество, чтобы люди могли «стареть вместе, заботясь друг о друге».
Салим, что в переводе с корейского означает «спасение», открыта для всех желающих за минимальную плату в 50 000 вон ($39). Вначале там было около 300 членов и небольшая клиника семейной медицины во главе с Чу, которая сама работает врачом и не состоит в браке. Но за десять лет она завоевала репутацию места, где принимают не только женщин или жителей Ынпхёна, но и людей с ограниченными возможностями, жертв сексуального или домашнего насилия, сексуальных меньшинств и рабочих-мигрантов, которыми могут пренебрегать в клиниках или не оказывать должного лечения из-за языкового барьера или отсутствия страховки. Сегодня в организации насчитывается около 4200 членов, в ее состав вошли гинекологическая, психиатрическая и стоматологическая клиники, а также дневной стационар для пожилых людей.
«Это такое сообщество, которое окажет помощь, когда тебе плохо и одиноко», — рассказывает Е-Джин, добавляя, что Салим — одна из главных причин, по которой она и ее друзья хотят состариться в этом районе.
В Ынпхёне расположено множество неправительственных организаций, групп по защите прав женщин и социальных предприятий, а подкаст Мин-Джи одобрил его как один из лучших районов для одиноких женщин благодаря активному сообществу.
Выйдя на улицу, Ё-Джин пробирается мимо офисных работников, матерей с колясками, женщин средних лет с собаками и пожилых мужчин на ходунках, направляясь в популярную среди ее друзей пекарню, где рядом со стопками круассанов лежат книги о старении и общественном уходе.
Ё-Джин активно участвует в жизни местного сообщества. Она основала клуб для незамужних женщин «Сестры Ынпхёна», десятки членов которого собираются вместе, чтобы заниматься спортом или разделить трапезу, часто разговаривают по мобильному телефону на самые разные темы — от инвестиций в акции до пабов, где можно посидеть с другими женщинами.
«Я надеялась создать сообщество мало связанных друг с другом людей, в котором женщины смогут чувствовать себя в безопасности, получать поддержку и уважение, а также весело проводить время за занятиями, которые не под силу каждой из нас в одиночку», — говорит она.
Люди проходят отдел морепродуктов на рынке Чжунган в городе Каннын на востоке Южной Кореи. По прогнозам, к 2050 году более 40 процентов населения страны будет старше 65 лет. Фото: Carl Court/Getty Images
Видения будущего
Джи Ын-Сук – научная сотрудницы Института межкультурных исследований Сеульского национального университета. Она изучает жизнь незамужних женщин По ее мнению, небольшие организации наподобие Салим или такие группы, как «Сестры Ынпхёна», основанные на солидарности и взаимной поддержке, могут показать, как бороться с одиночеством и изоляцией по мере того, как общество меняется, а люди живут всё дольше.
«Именно поэтому государство должно уделять больше внимания деятельности женщин. Их усилия могут показать картину грядущего будущего и потенциальные решения для устранения проблем», — считает она.
Останутся ли эти усилия экспериментом или приведут к реальным изменениям, пока неизвестно. Но Со-Ран настроена оптимистично, утверждая, что изменения уже происходят среди многих простых южнокорейцев. Она рассказала свою историю, чтобы помочь таким же, как она — женщинам, которые не хотят выходить замуж, но хотели бы узнать, каково это — создать семью. После выхода ее книги многие одинокие женщины, живущие с друзьями, написали, что рассматривают возможность подобного шага, а другие поблагодарили ее за то, что она показала, что они не одиноки.
«Я надеюсь, что моя история послужит тревожным сигналом для нашего государства и общества», — говорит Со-Ран.
В первую годовщину семейной жизни Со-Ран и Эо-Ри вместе с мамой и бабушкой Со-Ран отправились на выходные на остров Анмёндо, известный своими живописными пляжами, усеянными сосновыми лесами, — отпуск, на который собралось аж четыре поколения женщин (это если судить по бумагам).
Долгое время мать Со-Ран хотела отдать дочь замуж, опасаясь, что после ее смерти та останется одна. Но теперь она рада, что Со-Ран счастлива и создала свою семью. «Теперь у меня есть внучка», — шутит она.
«Не обращайте внимания на то, что говорят другие — просто живите полной жизнью», — такое наставление она дала дочери.
*Псевдоним использован по просьбе Со-Ран.
По материалам Al Jazeera
Автор: Хавон Чон
Переводила: Эвелина Пак
Редактировала: Софья Фальковская
Комментарии
Отправить комментарий