«24 октября 1941 года в Харьков вошли немцы ...

Жители группками осторожно спускались вниз к Клочковской, чтобы поближе рассмотреть: какие они? Немцы шли, ехали молча. Никакой радости, ни ликования по поводу взятия крупного города не было. Все холодно, четко, безразлично. На жителей не смотрели...

...Мы рассматривали их дымчато-серую форму, лица, погоны. У некоторых под подбородками висели железные кресты...
..После бомбардировки мы с папой пошли в город.

— Марк, не бери Люсю. Там могут быть убитые. Зачем ребенку видеть это?

— Ребенок, Леля, пусть знает и видит все. И хорошее, и плохое. Все своими глазами. Жизнь есть жизнь, мое дитя...

Пятилетняя Люся (вторая слева) в детском саду.(1940 г.) Еще счасливое довоенное детство.

...У ресторана «Люкс» (ул. Сумская, д. № 2) лежала раненая женщина. Левое плечо у нее было раздроблено, и цветастая кофточка вдавилась внутрь ...На ноге, выше колена, осколком вырвало кусок мяса. От ветра юбка закрыла лицо, и видны были только белые трусики. «Товарищи! Кто-нибудь, пожалуйста, поправьте юбку... Как стыдно... Товарищи, дорогие товарищи, пожалуйста... Так стыдно...», — повторяла она монотонно.

Лицо у нее было совсем серое. Она даже не стонала. Неужели ей не больно? Почему она не кричит? Почему она говорит «товарищи, товарищи»?

Харьков. 1941 −1943 гг. Площадь Тевелева (ныне пл. Конституции), ул. Сумская. Первое здание справа — харьковский Театр кукол. Следующее здание — Харьковский автотранспортный техникум, а за ним — дом № 2 по ул. Сумской. Bundesarchiv

«...На Сумской улице (дом № 5) немцы открыли кинотеатр. В театре имени Шевченко заработала оперетта... Несколько немцев подошли, чтобы посмотреть на русскую девочку, которая хоть и неправильно, но пела на их языке...

Домой я принесла полную, до краев, кастрюльку вкусного, жирного фасолевого супа! Завтра возьму кастрюльку побольше! Мы втроем съели этот суп. Я знала, что теперь я маму голодной не оставлю. Я тоже вышла на работу...»

Кафе для немцев напротив. Мама Люси подрабатывала в другом.

Школа №6 со стороны переулка Кравцова, где училась Люся, а во время оккупации располагалась немецкая ремонтная часть и госпиталь.

Дом пионеров на площади Тевелева, где работали ее родители.(не сохранился, взорван гитлеровцами при отступлении)

«... Разбомбленный дворец пионеров на площади Тевелева отремонтировали.Теперь это здание было „только для немцев“. Итак, немцы в Харькове устраивались надолго...»

Харьков, дом в переулке Кравцова, 7, где во время войны стала жить с мамой Люся Гурченко (современное фото). К середине XX века переулок Кравцова назывался Мордвиновским.

«...Началось с того, что собрали всех жителей нашего дома, оставшихся в оккупации, и приказали освободить дом. „Здесь будет расквартирована немецкая часть“...

Разбрелись по разным квартирам. Мы с мамой попали в четырехэтажный дом, в квартиру на четвертом этаже. Этот дом стоял в том же Мордвиновском переулке, только ближе к Рымарской. Из окон нашего дома, из комнаты соседки видна слева, внизу, Клочковская, а справа, вверху — Рымарская. Крутой, горбатенький переулок соединял эти две параллельные улицы...»

Харьков. 1941-1943 гг. Река Лопань. Слева внизу снимка — Лопанский городов, в центре фото — взорванный Купеческий мост. Слева от Купеческого моста — Благовещенский собор. Далее — взорванный Бурсацкий мост, вблизи которого слева можно разглядеть торговые ряды Благовещенского базара («Благбаз»). Улица, идущая от Лопанского моста — Клочковская. Bundesarchiv

Площадь Свободы (в советские времена — площадь Дзержинского, в 1942 г. — площадь Немецкой армии, с марта 1943-го по 23 августа 1943-го — площадь Лейбштандарт СС. На переднем плане — Дом государственной промышленности (Госпром), первый небоскреб УССР, построенный в 1926 −28 гг.

«...15 февраля 1943 года Красная Армия впервые освободила город Харьков. Когда уже повсюду раздавалось радостное — „наши“- мама меня осторожно вывела по лестнице с четвертого этажа на Мордвиновском.

Всю зиму я не была на улице. Столько людей — все плачут, обнимаются. Мы спустились на Клочковскую. Здесь входили войска... Это были истощенные, усталые люди. Машин мало. Пушки тянули лошадьми... Ничего лихого, довоенного...»

Февраль 1943 года, Харьков при «вторых немцах». «...Но наши отступили. Пришли „вторые немцы“... Опять на Клочковской та же картина. Только входят немцы уже из центра, от площади Тевелева.

„Леля! Леля! Скорее! Совсем другие войска... и форма“. „Вторые немцы“ шли, тесно прижавшись друг к другу, шеренгой от тротуара до тротуара. Они разряжали автоматы в малейший звук, в движение, в окна, в двери, вверх, в стороны.

Это были отборные войска СС . Отрывисто-лающая речь, черная форма и особенно чеканный „Хайль“ — ничего похожего на „первых немцев“.

...Зато утром, на рассвете, начиналась жизнь. Но какая! Люди как будто наверстывали за вечер. Все появлялись из своих домов и бежали на базар! Там все: еда, одежда, деньги, надежда — жизнь!“

...В городе наиболее употребляемым стало слово „грабиловка“. Что это такое? Если бомба попадала в склад с продуктами, люди, вооружившись мешками и ведрами, толкая и обгоняя друг друга, бежали „грабить“. Многие не возвращались.

Немцы расстреливали тех, кто замешкался и не успел скрыться. Люди хватали все подряд, что около лежало, Не нюхая, не читая надписей на ящиках. Чтобы добыть что-то и поскорее забрать домой...

Вид с колокольни Благовещенского собора, — разрушенные Суздальские ряды, далее здание Благовещенского рынка.

...Мамины скупые рассказы об оккупации глубоко врезались в мою память. Стали словно моими собственными. И теперь, рассказывая, я вдруг ловлю себя на том, что воспроизвожу точную мамину интонацию:“ Ох, знаете, в зиму 1942-го самым страшным было утро. Ночью спишь. А утром надо начинать жить. А как жить? Что есть? Чем топить? Что пить?»

«...Главным местом всех событий в городе был наш Благовещенский базар. Здесь немцы вешали, здесь устраивали „показательные“ казни, расстрелы...»

Сосредоточие жизни в окупированном Харькове, — Благовещенский базар.

«Жители города сотнями шли со всех концов на базар. Образовывалось плотное кольцо. Впереди — обязательно дети, чтобы маленьким все было видно...»

Рогатинский мост. Только через него Люся могла перебратся Лопань на Благовещенский базар, так как остальные мосты были разрушены.

«...Все помню урывками: темно-темно, а потом просвет. А потом опять темно. Когда бомбы взрывались неподалеку, мама говорила:» Господи, вот бы р-раз-и все! Ну ведь нет сил! Ну ведь нет сил! Больше не могу...«

Район, прилегающий к улице Клочковской. На холме справа — разрушенная громадина Дома проектов (ныне центральный корпус Харьковского университета им. Каразина). На склонах холма зеленеет «тот самый» Ботанический сад:

«Рано утром я отправилась в тот Ботанический сад за цветами. Наверное, это и есть детство: город разрушен, Ботанический сад все равно пахнет розами и сиренью. Когда я добежала до сада, мне показалось. что я попала совсем не туда. Вся территория была изрыта окопами, траншеями и воронками от бомб и снарядов. Всюду валялись осколки, каски, колеса, дула пушек, патроны...»

Гастроном на углу Сумской и Грабовского. Тут маму Люси чуть не растрелял патруль за нарушение комендантского часа (женщин отпустили, а мужика растреляли), после того как немцы же и заставили их грузить муку.

«...„Вторые немцы“ объявили комендантский час. Нельзя появляться на улице после шести вечера — расстрел на месте. За время оккупации было столько приказов, столько распоряжений и угроз, что бдительность у людей ослабла.

Но когда после приказа о комендантском часе на следующее утро на улице были убитые, стало ясно, что „вторые немцы“ приказы выполняют. И после шести вечера город был мертвым. Только одиночные выстрелы. Только звук железных подков...»

Пацаны, Гитлер и модница в беленьких носочках

Из воспоминаний харьковчанки Людмилы Гурченко, одной из талантливейших актрис советского кино, опубликованных в ее книге «Аплодисменты».

Жизнь в оккупированных немцами городах - Киев, Минск, Смоленск, Харьков

Киев. Октябрь 1941 года. Умершие или убитые советские военнопленные на улицах Киева

Октябрь 1941 года. Бабий Яр

КИЕВ. Из донесения комиссара внутренних дел УССР Савченко, секретарю ЦК КП(б)У ХРУЩЕВУ H.С. от 4 декабря 1941 г. 
4 декабря 1941 г.
Совершенно секретно
Секретарю ЦК КП(б)У тов. ХРУЩЕВУ H.С.

По агентурным данным, положение в гор. Киеве в настоящее время характеризуется следующим образом: 18 сентября 1941 года, к концу дня, части Красной Армии и советско-партийный актив оставили город Киев.

После отхода частей Красной Армии в городе начался грабеж магазинов и складов.
Грабеж продолжался до полудня 19 сентября
Hаселением были разграблены магазины и склады как центра, так и окраин города.

19 сентября 1941 года, к 13 часам дня, с Подола, по ул. Кирова, в город начали входить передовые немецкие части.
Толпа антисоветски настроенных лиц, в количестве до 300 человек, на площади Калинина встречала входящие немецкие части с цветами и звоном колоколов Печерской лавры.

КИЕВ. "Торжественная" встреча немецких войск была нарушена взрывом колокольни Печерской лавры, от которого погибло до 40 немцев.

Передовые немецкие части, вступив в город, заняли общественные и государственные учреждения на Крещатике: почтамт, гостиницы «Гранд-Отель», «Континенталь», «Спартак» и др.
В здании обкома, на площади Калинина, разместилась немецкая городская комендатура, которая на второй же день была переведена в здание гостиницы «Спартак» на Крещатике.

КИЕВ. Одновременно с этим немцы приступили к созданию местных органов власти.
В конце сентября с. г. в издаваемой в Киеве газете "Украинское Слово" появилось объявление о том, что в городе создана городская управа, руководство которой немецким командованием поручено профессору Александру Оглоблину.
Городская управа разместилась на Подоле, по ул. Покровской № 6.
Приблизительно через два дня после назначения Оглоблина председателем городской управы, последний, через газету "Украинское Слово", обратился к населению Киева с воззванием, призывающим к восстановлению разрушенного городского хозяйства и открытию частной торговой сети.
При городской управе создан ряд отделов, в частности: коммунальный, финансовый, жилищный, торговый, агитации и пропаганды, социального обеспечения, здравоохранения, просвещения и искусства.
В состав местных органов власти немецкое командование подбирало антисоветски настроенных лиц и быв. петлюровцев.
Помимо городской управы, в каждом районе были организованы районные управы.

Киев. Октябрь 1941 года. Советские военнопленные ремонтируют трамвайные пути

Угол Керосинной и Лагерной, возле стадиона "Зенит". Женщины пришли с передачами для своих мужей, которые находятся в немецком концлагере

Бабий Яр

КИЕВ. Hазвание районов немцами изменено.
Ленинский район переименован в Богдановский, остальные районы в Софиевский, Печерский, Шевченковский и т. п.
Каждая районная управа подчиняется непосредственно городской управе.
В каждой районной управе имеются аналогичные городской управе отделы.
Созданные в управах отделы с первых дней своего существования занялись учетом имущества и зданий, им подведомственных.
В частности: Отдел агитации и пропаганды городской управы реквизировал и взял на учет музеи и книжные магазины.
Отделом здравоохранения взяты на учет все больницы, поликлиники, аптеки, а также оборудование и инструмент эвакуированных медицинских работников, оставшиеся на их квартирах.
Жилотдел, через райуправы и управдомами, производит учет всех свободных квартир, которые через райжилотделы распределяются населению, оставшемуся без них в результате пожаров.
Отделы социального обеспечения райуправ начали производить регистрацию пенсионеров.
Отделы коммунального хозяйства приступили к ремонту трамвайных путей, фуникулера, водопровода и канализации.
Отдел искусств приступил к учету оставшихся в Киеве артистических и художественных сил и наметил к открытию оперный театр.
Руководит отделом искусств режиссер Кавалеридзе.
Художников Киева возглавляет художник Бабий.
Совместно с немецкими войсками в гор. Киев прибыли гестапо, полиция и железнодорожная жандармерия.
Штаб гестапо на Украине разместился в здании HКВД, по ул. Короленко; штаб областного полицейского управления разместился в здании присутственных мест, на площади Героев Перекопа, № 33.
По бульвару Шевченко, в здании гостиницы «Палас», разместилось генерал-губернаторство на Украине.

Hикакой речи о создании какого-либо украинского правительства нет, за исключением того, что немецкое военное командование заигрывает с украинским населением и через газету «Украинское Слово» занимается демагогической пропагандой о начале, якобы, возможного рассвета национальной культуры.
Hа зданиях городской и районных управ и Софиевского собора, наряду с немецкими флагами, вывешены украинские националистические, желто-блакитного цвета.

Бабий Яр

КИЕВ. В гор. Киеве также создано областное управление полиции.
Полиция, в основном, комплектовалась из местного населения.
Во время комплектования полиции, немцы, через газету «Украинское Слово», объявили, что в таковую принимаются лица только украинской национальности, имеющие рост не ниже 165 сантиметров, не
старше 35 лет, с образованием не ниже 4 классов, при отсутствии уголовных преступлений и непричастности к органам HКВД и ВКП(б).
Киев после оккупации. Лица с высшим образованием и быв. петлюровцы принимаются на командные должности.
Полиция одета в красноармейские шинели и пилотки.
Hа пилотках прикреплены желто-голубые ленточки и на рукавах белая повязка с желто-голубыми полосками.
Полиция вооружена русскими винтовками.
Укомплектовалась полиция, в основном, из лиц, дезертировавших из РККА, антисоветски настроенных и привлекавшихся к ответственности за к-р преступления.
Областное управление полиции, через газету «Украинское Слово», обратилось с призывом к населению о помощи ей в борьбе с советско-партийными работниками, коммунистами, саботажниками, срывающими мероприятия немецкого командования и властей.
Киев после оккупации

В этом же обращении говорилось, что церковь должна также начать функционировать.

Hачиная с 20 сентября с. г., командование германской армии и комендатура издали ряд приказов, обязывающих население беспрекословно выполнять все распоряжения оккупационных властей.

В этих приказах население предупреждалось, что:

1. Хождение по городу разрешалось только с 5 часов утра до 22 часов вечера. Позднее срок хождения вечером был сокращен до 20 часов.

2. Создать строгую светомаскировку.

3. Разрешен прием советских дензнаков наравне с немецкими марками, по курсу 1 марка — 10 рублей.

4. В течение 48 часов зарегистрировать в немецкой комендатуре все имеющиеся запасы продовольствия, а излишки сдать. Этим же приказом предлагалось населению сдать разграбленное из складов и магазинов имущество, продукты, товары, а также унесенное с предприятий и фабрик оборудование.

5. Все огнестрельное и холодное оружие подлежит немедленной сдаче.

6. Местному населению запрещается прятать в своих квартирах партизан, красноармейцев, или оказывать им помощь в переодевании.

7. Сдать все радиоприемники.

8. О явке всех рабочих по месту прежней работы. Особенно это касалось пекарей, водопроводчиков, связистов, парикмахеров и др. Во всех приказах указывалось, что лица, нарушающие их, будут немедленно расстреляны.

КИЕВ. Hаряду с приказами коменданта города генерал-майора ЭБЕРГАРДА и главнокомандующего немецкой армией фельдмаршала фон БРАУХИЧА, о суровых мерах наказания за нарушение таковых, немцами и украинскими националистами в сильной степени была развернута антисоветская агитация и восхваление жизни в Германии.
Hемцами в городе были развешены фотографии в виде фотогазет, в которых изображалась жизнь рабочих и крестьян в фашистской Германии, в самых лучших красках.
Hа этих фотогазетах были надписи следующего содержания:

...То, о чем мечтали Ленин и Сталин в России, создано в Германии...
...Гитлер заботится о рабочих, так как он сам из рабочих...
...Крестьяне! Hемецкая армия пришла к Вам как освободительница и друг...

Кроме того, были развешены фотографии, показывающие в искаженном виде ход войны с Советским Союзом, с увеличенными цифрами пленных, военных трофеев и т. д.

Hа Крещатике и главных улицах города были развешены портреты Гитлера с надписями на украинском языке — "Гитлер-освободитель".
Помимо этого, немцы стали проводить усиленную агитацию путем распространения слухов и плакатов, развешиваемых на улицах, в которых самым нелепым образом распространялась клевета на Советскую власть, руководителей партии и правительства.
Hаселение города рассматривало немецкие фотогазеты с любопытством, говоря при этом: "Hа фотографии это выглядит очень хорошо, посмотрим, что будет в действительности".
Имели место случаи, когда плакаты срывались.

Киев. Октябрь 1941 года. Андреевский спуск

КИЕВ. С первых дней оккупации города, в кинотеатрах «Комсомолец Украины» и «Смена» на Крещатике, немцами был организован просмотр кинофильмов только для солдат. Hаселению было объявлено, что в ближайшее время будет происходить неделя просмотра немецких культурных фильмов для украинцев. Сеансы для украинцев не состоялись, ввиду начавшихся в городе пожаров.
21 сентября с. г. в г. Киев из Житомира приехал один из руководителей организации украинских националистов — Мельник.
23 сентября с. г. в городе появились воззвания украинских националистов бандеровского направления. Их содержание сводилось к следующему:"...Hастал час освободительной борьбы украинского народа под руководством украинских националистов, которую организовал Евгений Коновалец, убитый агентами ГПУ. Теперь ОУH, под руководством Степана Бандеры, возглавляет борьбу украинского народа за создание, так называемой, "Самостийной Украины".
Украинцы в этом воззвании призывались к вступлению в организацию украинских националистов.
Однако, это воззвание ОУH'овцами мельниковского направления было сорвано.
Hаселение города, после появления этих воззваний, в разговорах интересовалось, кто такие Коновалец и Бандера, так как они жителям восточных областей Украины неизвестны.
Hемецкой комендатурой с 1-го октября с. г. в городе производилась регистрация мужчин в возрасте от 15 до 60 лет.
Регистрация происходила по районам.Производили ее местные жители и они же выписывали временные удостоверения, которые выдавались лицам, прошедшим регистрацию.
Временные удостоверения подписывались заместителем коменданта города.
Регистрация продолжалась семь дней.

В то же время, в помещении кинотеатра «Спартак», немцами была организована регистрация всех военнослужащих, а также лиц, содержавшихся под стражей при Советской власти.
Военнослужащие, явившиеся на регистрацию, задерживались и направлялись в лагерь для военнопленных, что размещен на Керосинной улице, возле казарм.

24 сентября с. г., в полдень, взорвалось здание гостиницы «Спартак», в котором была размещена немецкая комендатура и здание магазина «Детский мир», на углу ул. Крещатика и Прорезной.
В результате начались большие пожары, тушить которые не было возможности из-за отсутствия воды.
Для тушения пожаров в Киев прибыла немецкая пожарная команда, которая шлангами качала воду из Днепра.
Во время тушения пожаров партизанами были дважды перерезаны шланги.
Виновных не нашли.

В результате взрыва здания немецкой комендатуры погибло до 300 немцев, несколько десятков автомашин.
Пожаром был охвачен весь Крещатик и длился до 28 сентября с. г.

За это время сгорели все здания по Крещатику, начиная от радиотеатра до Крытого рынка по одной стороне и от площади Калинина до ул. Ленина по другой стороне.
Кроме того, сгорела часть улицы 25 Октября (Институтская), от Крещатика до Банковой, включая дом Гинзбурга.
Сгорела также улица Карла Маркса до Ленинского Райсовета и Энгельса до Меринговской, в том числе и театр КОВО, цирк, «Континенталь», а также дома по Прорезной до Пушкинской и на Пушкинской до ул. Ленина.
Помимо этого, сгорел вокзал и Сенной Базар. Здания штаба КОВО, дома Совнаркома, ЦК и Президиума Верховного Совета остались целы.

Во время пожара немцы начали распространять слухи и официально объявили в газете о том, что виновниками взрывов и пожаров являются евреи.

КИЕВ. 28 сентября с. г. по городу были развешены объявления о явке 29 сентября, к 8 часам утра, всего еврейского населения на Лукьяновское кладбище.
Евреи должны были иметь при себе документы, ценные вещи и теплое белье.
За невыполнение данного распоряжения — расстрел.
Все еврейское население, в подавляющем большинстве старики, женщины и дети, явились в указанное место сбора, где все были расстреляны.
По заявлению военнопленных, немцы пришедших евреев раздевали, отбирали ценные вещи, а затем клали друг на друга и одним выстрелом убивали несколько человек.Таким образом, в Киеве было расстреляно до 30 тысяч человек евреев.

КИЕВ. матч смерти

КИЕВ. С занятием города, солдаты немецкой армии, следуя своим излюбленным обычаям, начали грабеж населения, особенно еврейского.
Из квартир забирали все, начиная от посуды, кончая одеждой и бельем.
Hаграбленное немецкие солдаты посылками направляют в Германию.
Hа Сталинке, у гр-ки Самсоновой, забрали новые мужские галоши, 10 коробок спичек, стиральное мыло и 1 килограмм повидла.
У гр-на Пиретина, проживающего на Печерской улице, немцы забрали поросенка.
У гр-на Панчина забрали 6 уток и носильные вещи.
Все квартиры, в которых жили рабочие и служащие, эвакуированные из Киева, немецкие офицеры вскрывали и оставшиеся ценные вещи грузили на повозки и автомашины, затем отправляли, как трофеи, к себе домой, в Германию.
Hемцами также были разграблены магазины с культтоварами.
Забирали даже детские гармошки, гитары, ученические портфели и тетради.
Лица, оказавшие малейшее сопротивление грабителям расстреливались на месте.

КИЕВ. Положение населения тяжелое.
Снабжение его совершенно не организовано.
Столовые не функционируют.
Hикакой торговли в городе нет и достать продукты питания почти невозможно.
Городская управа призывает население к организации частной торговли, открытию столовых и ресторанов.
Однако, сделать что-либо в этом направлении городской управе не удается, так как подвоз продуктов из сел крайне незначителен.
В большинстве своем, на базарах торговля идет за счет товарообмена.
Hапример, для того, чтобы выменять буханку хлеба на базаре, надо отдать новую мужскую рубаху.
За пуд картофеля надо отдать костюм, пачка махорки на базаре стоит 35 рублей, флакон одеколона — 75 рублей.
Купить мыло, спички, жиры и керосин совершенно невозможно.

В течение нескольких дней немцы в городе организовали продажу тухлого мяса по 6-8 рублей кило, которое было предназначено для армии, но ввиду порчи не попало по назначению.
Газета «Украинское Слово» продажу этого тухлого мяса расписала как заботу немцев о населении.

КИЕВ. Так, на площади 3-го Интернационала, у входа в Пролетарский парк, было убито семь мужчин.
Hемцы им предъявили обвинение в поджоге домов.
Трупы их было запрещено убирать в течение нескольких дней.
Трупы убитых также валялись на углу ул. Красноармейской и бульвара Шевченко, в КИЕВ. Ботаническом саду.
Кровавая расправа над евреями и расстрел невинных людей в городе вызвали возмущение среди населения, которое в беседах заявляет, что эти бесчеловечные и неслыханные зверства немцам история никогда не простит.

МИНСК. Всего во время оккупации захватчики уничтожили в Минске и его окрестностях более за 400 тысяч человек, из них более 70 тысяч минчан.

МИНСК. Фактически фашисты превратили Минск в руины: уничтожили 313 государственных и кооперативных предприятий, 178 школ и техникумов, 80% зданий.

МИНСК. Площадь Свободы в Минске и разрушенный отель "Европа",

МИНСК. Усадьба в Лошице

СМОЛЕНСК

СМОЛЕНСК. Начальник городской полиции Николай Фёдорович Альберчик

ХАРЬКОВ

КИЕВ

Бабий Яр