На пмж в Финляндию

В Финляндии бывали многие, но не многие знают эту страну изнутри. Мы приехали сюда не ради Финляндии, а ради наших соотечественников, ведь здесь живут и трудятся около 30 000 тысяч эстонцев. В течение недели мы встретимся с некоторыми из них и поинтересуемся, как им здесь живется.

Финляндия — это не только Хельсинки. Хотя наше путешествие началось именно оттуда. Первая остановка — город Котка, расположенный в 135 километрах от Хельсинки на восток.

Дорога в город, в котором проживают 55 000 человек, тянется вдоль леса и каменных россыпей (это не просто камни, а настоящие валуны), которых не увидишь в Эстонии. В Котка проживают 315 эстонцев, кроме того, здесь немало тех, кто просто ездит сюда на заработки.

Как ни странно, но Анна Ви­ролайнен, наш, так сказать гид, не финская эстонка, а эстонская финка. Она рабо­тает в муниципалитете и занимается иммигрантами. Сама Виролайнен приехала в Котка четыре года назад из Пылва, она тоже ингерманландка, до приезда в Финляндию свободно владела финским и русским языками.

Виролайнен (кстати, ее фамилия переводится как «эстонец») могла перебраться сюда в начале 1990-х годов, но тогда в Пылва она еще имела работу бухгалтера. В конце концов под давлением троих сыновей семья сменила место жительства. Старший сын (сейчас ему 30 лет) выдержал недолго, вернулся к оставшейся в Пылва невесте и остался в Эстонии.

Младшие сыновья (25 и 28) прижились, нашли работу, один — в фирме по обслуживанию недвижимости, второй — в мастерской по ремонту парусных судов. Виролайнен семь лет стояла в очереди на переезд в Финляндию. Ответ на вопрос, почему именно Котка, прост: переселенцам муниципалитет сразу предоставлял квартиру.

На сегодняшний день Финляндия свернула программу переезда ингерманландцев, тот, кто еще стоит в очереди, должен будет переехать в течение пяти лет. «Из Эстонии ингерманландцев приезжает немного, в основном из России», — сказала Виролайнен. Только в прошлом году из России в Котка приехали более 200 переселенцев, сейчас их здесь более 1200.

ЭТВ в дорогом пакете

Если эстонцы живут довольно обособленно друг от друга, то местные русские сосредоточились в одном районе, продолжая жить в российском информационном пространстве. «Они привезли спутниковые тарелки, слушают российское радио и читают русские газеты», — заметила Виролайнен, добавив, что в кабельной сети можно смотреть и Эстонское телевидение, но для этого надо купить более дорогой пакет. Так что новости из Эстонии Виролайнен ищет в Интернете. Кстати, дома по-прежнему говорит по-эстонски.

В Котка много рекламы на русском языке, в выходные дни город заполняют российские туристы. Магазины, торгующие товарами люкс, существуют исключительно благодаря богатым российским туристам.

Невольно приходишь к мысли, за каким чертом Сталину нужна была Карелия, чтобы потом разорить ее. Сейчас петербуржцам приходится тащиться до финляндской границы по разбитым дорогам, а так ездили бы за покупками всего за несколько десятков километров.

В Котка много парков, какое-то время Виролайнен даже работала в одном из них. Самый примечательный — парк Ленина, в котором стоит памятник вождю пролетариата, кстати, подарок города-побратима Таллинна.

Переезд Анне Виролайнен, всю жизнь прожившей в одном городе и проработавшей на одном предприятии, дался нелегко. В Финляндию она приехала не ради денег, ей и в Пылва жилось неплохо. «Боялась, что не найду работу в Финляндии, ведь возраст уже не юный», — говорит Анна. Ее муж, технолог молочного производства, до сих пор не нашел работу и не скрывает, что готов вернуться в Эстонию.

Связь ослабевает

«Сейчас мне здесь очень нравится, я довольна жизнью, — ответила Виролайнен на вопрос, не думает ли она о возвращении в Эстонию. — Сами знаете, как в Южной Эстонии с работой».

Своим домом она уже считает Финляндию. «Еще в советское время я во всех документах писала, что я финка, так что в душе я была готова уехать», — говорит она, добавляя, что в Эстонию ездит по меньшей мере пять раз в год, вот и в эти выходные собирается поехать на юбилей крестной матери.

В Котка эстонцы находят применение своим силам в разных сферах, работают строителями, продавцами, врачами и художниками. По словам Виролайнен, в одно время в местной больнице работали пять или шесть врачей-эстонцев.

Криста Пальмер, работающая в алкогольном магазине, по отцу тоже ингерманлндка, в Котка обосновалась еще в 1991 году, а в 1998 году к ней переехала дочь. «Финны считают работу в алкогольном магазине престижной (в стране действует госмонополия на торговлю алкоголем. — Ред.), так просто сюда не устроиться», — сказала Криста, добавив, что при принятии на работу знание русского языка оказалось решающим.

Пальмер общается с некоторыми местными эстонцами, но со временем связь с Эстонией ослабевает, на бывшую родину она ездит не чаще одного раза в год. «Неплохо съездить туда, но возвращаться лучше. Здесь наш дом», — говорит она.

Неужели связь с Эстонией окончательно распалась? На вопрос, на каком языке она думает, женщина ответила, что в основном на эстонском, да и дома с детьми и мужем-эстонцем говорит на родном языке, хотя некоторые слова уже забываются. «Мы, конечно, стараемся говорить по-эстонски, но в речи все чаще проскальзывают финские слова», — сказала она.