"Развод" эстонских политиков: что они будут делать с "опасным" дигидрогена монооксидом?

Газета Eesti Ekspress провела в Рийгикогу эксперимент: репортер по телефону, электронной почте и в личной беседе выяснял у народных избранников, что они думают о дигидрогена монооксиде. Ожидалось, что хотя бы у одного депутата «заиграет старая пластинка», и он начнет рассуждать о вещах, в которых ничего не смыслит.

Шутка шуткой, но результаты поражают: убедительной легенды, удивительного факта и небольшой способности к убеждению оказалось достаточно, чтобы политик поверил. Выяснилось, что многие депутаты готовы полностью запретить потребление дигидрогена монооксида, пишет Eesti Ekspress.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, насколько опасен поддающийся манипуляции политик — сегодня его заговорит журналист, завтра это будет проплаченное лобби.

Для начала следует прояснить ситуацию: дигидрогена монооксид — это простая вода. H2O, два атома водорода и один атом кислорода. Самая распространенная жидкость на земле, не обладающая ни цветом, ни запахом.

И все же многие депутаты Рийгикогу после беседы с репортером приходили к выводу, что могли бы продвинуть в парламенте запрет на дигидрогена монооксид.

Впрочем, репортер был весьма убедителен: «Химическое соединение, влияние которого на человеческий организм до конца не изучено.

В зарубежных СМИ говорится, что он является наиболее частой причиной смерти», — было написано в письме.

Политикам сообщили, что дигидрогена монооксид активно используется в сельском хозяйстве и в производстве, мы едим и пьем его.

Письмо поступило десяткам депутатов Рийгикогу, чиновникам в области здравоохранения и даже некоторым членам правительства.

Игорь Грязин: звучит, как химическая бомба!

В четверг вечером репортер совершенно случайно в коридоре Тоомпеа встретил Игоря Грязина, беседа с которым оказалась особо примечательной. Уважаемый политик с серьезным лицом рассуждал о том, что в Эстонии следует запретить потребление дигидрогена монооксида, поскольку это опасный яд.

Достаточно было упомянуть, что в мире есть вещество, из-за которого погибают тысячи людей. В Эстонии в этом году погибло 56 человек — имеются в виду утопления, конечно.

Глаза Грязина загорелись:

- Как вы сказали оно называется?
- Дигидрогена монооксид.
- Черт... звучит, как химическая бомба!

Грязин является политиком такого рода, в случае с которым трудно понять, шутит он или говорит серьезно. На этот раз сомнений быть не могло — он совершенно искренен.

По мнению Грязина, дигидрогена монооксид — это серьезная проблема. По его оценкам, Эстония должна быть готова к вспышке эпидемии. «С чумой в свое время было так же. Сперва умерло десять человек, позднее пол-Европы. Что, если сегодня погибло 50 человек, а завтра 50 000? Мы должны это прогнозировать, — объяснил Грязин. — И я это говорю даже не как депутат Рийгикогу, а как ученый. Я же все-таки профессор!».

Беседа продлилась почти четверть часа. В конце Грязин попросил написать название вещества на бумаге, чтобы не забыть.

Затем он сложил листок и сказа: «Теперь этим займется государство».

Политик воспринял шутку слишком серьезно. Вместо того, чтобы проверить в интернете, что представляет из себя дигидрогена монооксид, он пообещал привлечь к изучению проблемы ученых из Тарту, в первую очередь, генетика Ричарда Виллемса. Затем Грязин объяснил, что может перенести изучение вопроса за океан — в Корнелльском университета работает сестра его бывшей жены. Если выяснится, что химическое вещество опасно для человека, следует, по словам Грязина, быть готовым ко всему. Даже к тому, что запрет будет очень трудно ввести, поскольку в случае веществ, активно использующихся в производстве, велик риск столкнуться с заинтересованными группами. Договорились, что он найдет больше информации о «невидимой чуме», а репортер — людей, которых можно привлечь к акции.

Эрки Ноол: нужно действовать сразу

Долго ждать не пришлось. После краткого введения Эрки Ноол согласился присоединиться. Дигидрогена монооксид — это гигантская проблема, которой, по его мнению, нужно заниматься сразу. «Если от одного химического соединения в Эстонии умирает полсотни человек в год, действовать нужно сразу», — считает Ноол.

Будучи опытным политиком, Ноол сразу привлек статистику. Он сделал быстрое сравнение — в этом году дигидрогена монооксид убил больше людей, чем погибло за все миссии, к которых Эстония участвовала со времен восстановления независимости.

Он пообещал, что на следующем заседании комиссии по окружающей среде поднимет этот вопрос. По словам Ноола, о дигидрогена монооксиде он раньше слышал, но поверхностно и в основном в связи с темой удобрений, которую в комиссии недавно обсуждали. На вопрос, мог ли он употреблять это вещество во время своей спортивной карьеры, он ответил: «Всякие подозрительные пищевые добавки пришли позже. Я надеюсь, что мне удавалось справляться при помощи понятных средств».

В школе у олимпийского чемпиона была четверка по химии.

Другие ответы

В то же время начали поступать первые ответы на письмо.

Марика Туус-Лаул сообщила, что ей «глубоко неприятно, что вы шутите на тему смерти».

Министр экономики Урве Пало посоветовала обратиться к Марту Юуру или Рохке Дебелак (юмористы — прим. ред): «Они обязательно сумеют достойно ответить на вопрос».

Свежий депутат Рийгикогу Сирет Котка оказалась в замешательстве. Она связалась с однопартийцем, химиком Мяртом Сультсом, который, в свою очередь, позвонил репортеру и рассказал анекдот о запрете веселящего газа.

Центрист Прийт Тообал в ответ на вопрос рассмеялся. Разговор прервался. Спустя три минуты Тообал перезвонил и сказал, что дигидрогена монооксид — это «аш-два-о». «У меня по химии пять было», — гордо сказал он.

Реформист Меэлис Мяльберг, напротив, ничего не слышал о дигидрогена монооксиде.

Через день он написал. «На выходных выясню, какое влияние оказывает дигидрогена монооксид на окружающую среду».

53 смерти в год? По мнению Юри Яансона, Департамент здоровья должен был давно вмешаться. Сийм Кийслер посоветовал обратиться в комиссию по окружающей среде.

У Тармо Мянда оказалась своя четкая позиция на этот счет. Он обвинил загрязнение морской воды, но попросил не цитировать его в газете.

«Где это используется? Каким образом? – Раннар Васильев удивленно поднял брови. – Ни разу не слышал об этом! Честно. Ничего не могу сказать».

Денис Бородич тоже покачал головой.

P.S: В понедельник Грязин прислал электронное письмо с формулой дигидрогена монооксида.