Альфред Рубикс (на фото) — последний первый секретарь ЦК КПЛ, многолетний руководитель Латвийской социалистической партии и депутат Европарламента с 2009‑го по 2014 год. В августе 1991 года Рубикс поддержал путчистов ГКЧП, причем сделал это настолько «заметно», что Михаил Горбачев после подавления путча на пресс-конференции 22 августа 1991 года заявил: «Мы знаем, кто есть ху на самом деле... [ГКЧП] поддержали Кастро, Каддафи и Рубикс Альфред Петрович».

23 августа Рубикс был арестован, а в 1995 году осужден по обвинению в государственной измене. Приговорен к 8 годам тюрьмы, откуда (с учетом лишения свободы до суда) был досрочно освобожден в ноябре 1997 года. Пребывая под арестом, был избран депутатом 5‑го Сейма Латвии.

Насколько отличается экономическое положение советской и постсоветской Латвии и есть ли у страны перспективы развития при нынешней правящей элите? На эти вопросы Альфред РУБИКС ответил в беседе с Андреем Солопенко (аналитический портал RuBaltic.Ru).

— Г‑н Рубикс, как вы считаете, сегодняшняя ситуация в республике стала лучше или хуже по сравнению с тем, какой она была в Латвийской СССР?

— Если сравнить нынешнюю Латвийскую Республику с Советской Латвией, то падение страшное. Конкретный показатель, указывающий, что в стране непорядок, — это сокращение населения. Когда мы вышли из состава СССР, нас было 2,6 миллиона человек, тогда как сейчас, по данным статистики, чуть менее двух миллионов.
 

Честно скажу, я не верю этим цифрам, мне кажется, что количество населения нашей страны значительно меньше.
 

Люди продолжают уезжать из Латвии. Первыми, в начале 90‑х, массово уехали русскоязычные — в Россию, Белоруссию, на Украину. В XXI веке больше едут в богатые европейские страны, и среди уехавших людей преобладают латыши. Уже в прессе появились рассуждения ученых-демографов, что если так будет продолжаться и дальше, то через 50 лет в Латвии не останется латышей и она не будет такой, как она есть сейчас.

Это и есть ответ на ваш вопрос, стало ли лучше или хуже. Насколько я помню, во времена СССР Латвия занимала второе место после Эстонии среди союзных республик по выработке валового продукта на душу населения. В свою очередь, как можно сегодня приводить какие-то цифры, если мы не знаем, сколько точно у нас осталось жителей?

Также мы не знаем, кто владеет землей, лесами и другими латвийскими природными богатствами. Я был депутатом Европарламента, занимался вопросами сельского хозяйства, но так и не смог узнать, сколько какой земли кому принадлежит.

В этом году, по разным прогнозам, мы должны достигнуть трех миллионов тонн производства зерновых, однако в основном это заграничные латифундисты. Наши люди лишь работают на земле; в свою очередь, доходы от нее уходят за границу.

 
— Помимо сокращения населения, что еще произошло со страной за эти 25 лет?

— Естественно, мы потеряли не только население, но и все ведущие предприятия. Тот же завод ВЭФ, где выпускалось много уникальной продукции. Латвия перестала производить вагоны электропоездов и дизельные поезда, которыми мы обеспечивали не только себя, но и целый ряд других государств. Латвия потеряла шерстяное и хлопчатобумажное производство.

Есть маленькие предприятия, но это совсем не те масштабы, которые были раньше.

Если мы посмотрим топ‑20 предприятий с самым большим количеством работающих, то среди них только два работают в секторе реальной экономики. Остальные — это сфера услуг. Первые пять мест занимают торговые предприятия: «Максима», «Рими» и так далее. То есть реальной экономики у нас нет. Поэтому неудивительно, что люди очень недовольны жизнью.
 

Опросы показывают: три четверти населения считают, что экономика Латвии находится в плохом состоянии. Тем самым я делаю однозначное заключение: жизнь большинства населения стала хуже.
 

Сейчас наша страна готовится к празднованию своего столетия в 2018 году. По словам нынешних руководителей республики, это будет большой праздник песни. Однако я думаю, что народ отметит этот юбилей с полуголодным желудком. Несмотря на примерно равные стартовые позиции, мы очень сильно уступаем Эстонии и уже стали уступать Литве.

Во время моей работы в Европарламенте меня часто спрашивали, почему так, на что я в шутку отвечал: потому что в Эстонии и Литве первых секретарей ЦК Компартии избрали президентами, тогда как в Латвии посадили в тюрьму.

— Почему правящая элита допустила такое? Зачем нужно было закрывать предприятия, которые приносили реальные доходы?

— Мне приходилось беседовать на эту тему с различными представителями латвийского общества.

Многие люди, довольно крупные бизнесмены, рассказывали, что они приходили к Ивару Годманису — тогдашнему премьер-министру Латвии — и высказывали ему недовольство по поводу закрытия заводов.

Однако Годманис отвечал им открытым текстом, что на этих предприятиях много русских, которые не смирятся с новым курсом развития государства, поэтому все эти предприятия необходимо закрыть.

— Но ведь закрытие предприятий повлияло на благосостояние всего населения и серьезно сократило экономический потенциал страны. Неужели правящие круги не понимали, что от этого пострадают не только русские — пострадают все?

— Я задавался этим вопросом. Конечно, они понимали, ведь они же не настолько глупы, чтобы не видеть, к чему это может привести. Однако думаю, что желание правящей элиты освободиться от всего советского, разрушить все связи с Россией пересилило рациональные доводы.
 

Я им всегда говорил, что они хотят не свободы и независимости, а уйти из Советского Союза и прыгнуть под зонтик НАТО.
 

Также мне кажется, что правящие очень сильно надеялись, что Латвии помогут США и Евросоюз. Действительно, довольно существенную помощь после вступления нашей страны в ЕС Латвия получила.

Сейчас бюджет Латвии ежегодно пополняется на 1,1 миллиарда евро, тогда как мы перечисляем обратно Евросоюзу 320 миллионов. Четырехкратная разница. В этом смысле выгода, конечно, есть, но она могла бы быть намного больше, если бы наши правящие, опять же, грамотно использовали имеющиеся у них возможности.

— Например? Поясните, что вы имеете в виду?

— Очень просто. Вступив в Евросоюз, Латвия уничтожила свое сахарное производство, хотя могла этого не делать. Я поднимал этот вопрос в Европарламенте, и оказалось, что мы имели полное право производить сахар для себя и только за каждую тонну, поставленную на внешний рынок, нужно было платить пошлину в размере 500 евро.

Но наши руководители почему-то решили, что будет лучше полностью отказаться от этой ниши, несмотря на то что Еврокомиссия ничего подобного не требовала — она лишь рекомендовала так сделать.

Мне кажется, что наши правящие политики хотели быстрее вступить в ЕС, думая, что теперь они смогут сидеть за одним столом с лидерами Германии или Франции и чувствовать себя равными им. Поэтому и согласились на все выдвинутые условия.

Однако если бы наша элита поменьше верила обещаниям, а больше думала об интересах страны, а не о личном статусе, всё могло бы быть по-другому.

— Что в таком случае ожидает Латвию в будущем? Есть ли у страны перспективы при нынешнем руководстве?

— Если политический курс Латвии останется таким, какой он сейчас, то упадок в стране будет продолжаться.

Пока не прекратится натравливание друг на друга латышей и русских и запугивание Россией, ничего хорошего страну ждать не может. Кроме этого, необходимо решать и внутренние проблемы. Латвию сильно разъедает коррупция, в стране процветает теневая экономика.
 

Руководство Латвии так и не смогло побороть эти недуги, хотя о необходимости работы в этом направлении не говорил разве что ленивый. 
 

Поэтому я считаю, что лишь когда к власти придут новые силы, которые не на словах, а на деле станут заботиться об интересах государства, то будут возможны перемены к лучшему. В свою очередь, при нынешней власти ничего хорошего Латвию не ждет.

Отъезд людей из Латвии — проблема или благо?

Высокие цены, узкий выбор товаров и услуг, пустующие дома и отсутствие перспектив. С другой стороны — хорошая экология и увеличение пропорции титульной нации.
 

Факт — население Латвии уменьшается быстрыми темпами. В силу низкой рождаемости и за счет постоянной эмиграции из страны.
 
Как предприниматель и социолог, изучающий городскую среду, я на протяжении 15 последних лет вижу прямые негативные последствия от уменьшения населения. Они проявляются во всех аспектах деловой и повседневной жизни. Но удивительно, что при этом на государственном уровне никто серьезно не бьет тревогу.

Нет работающей программы повышения рождаемости (как, например, программа «материнского капитала» в России) или программы стимулирования возвращения эмигрантов на родину. Никто всерьез не объявляет борьбу утечке мозгов.

Комментарии в социальных сетях тоже во многом отличаются успокоительным и даже позитивным тоном, в том духе, что ничего страшного не происходит, новой экономике не требуется так много рабочих рук, и в целом «меньше народу — больше кислороду», то есть буквально: экология, чистый воздух — национальное богатство Латвии, и оно с каждым отъезжающим только прирастает.

Особенно малолюдность восторгает жителей российских мегаполисов недавно переехавших в Латвию. Как правило они не привязаны к работе внутри страны, и воспринимают ее как национальный парк, в котором белочки едят с рук. Осознание, что белочек и ежиков надо еще чем-то кормить, приходит потом.

Так что на самом деле происходит: демографическая катастрофа или естественные и никому не угрожающие изменения?

Население Латвии за 25 лет сократилось 
на четверть, но не всё

По данным Всемирного банка, с 1991 года — со времени восстановления независимости — население Латвии уменьшилось с 2 млн 650 тысяч до 1 млн 960 тысяч в 2016 году, то есть на 26%.

Правда, если брать национальный состав, численность латышей снизилась не так кардинально — с 1 миллиона 360 тысяч в 1989 году до 1 млн 220 тысяч в 2015 году. Минус 11 процентов. Сокращается в первую очередь доля нелатышей. Их число снизилось на 40%, а значит, Латвия становится более латышской.

Для страны, в которой к моменту восстановления независимости доля титульной нации составляла всего 51%, это очень чувствительный момент. Теперь латышей уже 62%, и, если так дальше пойдет, их доля еще больше может увеличиться.

Возможно, это первая причина, почему национальная элита не бьет в набат.

Маленький рынок — 
выбор меньше, цены выше

В Риге как-то все привыкли, что нужную одежду можно купить только в сезон. Летом на осень, осенью на зиму, и т.д. Как только прошел отведенный срок, магазины объявляют распродажу — и затем всё. Кто не успел, тот опоздал. Готовь сани летом.

И так во всем. Узкий выбор брендов, товары только под заказ, коврики для машины ждать месяц, починка техники в гарантийном ремонте — долгое ожидание, пока закажут детали. Никого не удивляет, что электроника и бытовая техника в Риге дороже, чем в России, не говоря уже о европейских странах.

В эпоху распространения интернета разница в цене, конечно, стала не столь ощутимой, но это выразилось также и в закрытии большого числа магазинов.

Каждый уехавший из страны человек — это сокращение выбора товаров и увеличение цен.

...Не найти ребенку нормальную студию

Сколько родителей сталкивались с тем, что не могут найти для ребенка подходящую студию танцев, моделирования и т.д. Или только нашли, устроились (пускай помещение полуподвальное, бытовые условия не на высоте), как начинается чехарда.

То дети начинают массово болеть, то тренеры, преподаватели уходить-приходить, программу все время подлаживают под новеньких, точнее под постоянную текучку состава, или, наоборот, делают акцент на ядро «ветеранов» и занимаются только с ними, а всех остальных держат «для массовки». Ребенок ходит-ходит, через какое-то время теряет интерес и уходит.

И главное, что ни за какие деньги эту ситуацию не исправить. Подходящих групп во многих областях нет, и всё. Или они очень далеко.

А если речь идет о более сложных ситуациях — найти хорошего логопеда, психолога, ортодонта, то тут совсем беда.

Странно, но некоторые родители не догадываются, что эта ситуация напрямую связана с небольшим количеством населения в городе.

Происходит это и в силу такого фактора, как шаговая доступность. Предположим, у вас десять студий определенного профиля на весь город. Есть выбор. Население сократилось в два раза, и студий стало только пять.

Во-первых, сильно уменьшился выбор, а во-вторых, каждая отдельная студия стала в среднем в два раза дальше от каждого дома, так как площадь города не изменилась, а в случае с Ригой даже увеличилась.

Меньшее количество студий — это и менее гибкие возможности выбора расписания. А что делать, если на всю Ригу только две полноценные театральные студии на русском языке?

Мы вроде бы понимаем, что деревня или поселок городского типа не могут обеспечить такого же разнообразия занятий, как большой город.
 

Но не многие осознают тот факт, что Рига с населением около 1 миллиона человек в 1991 году, Рига с населением 640 тысяч в 2015 году и, тем более, Рига с населением 570 тысяч человек (прогнозируется к 2030 году) — это совсем разные города, и в последних двух возможностей гораздо меньше.

Маленький город — 
хуже транспортная доступность

Казалось бы, должно быть наоборот. Но обратимся к недавнему прошлому.

Метро в Советском Союзе строили в городах-миллионниках. И главы городов — той же Риги, — озабоченные транспортной ситуацией, были вынуждены идти на различные ухищрения, чтобы показать центральному правительству искомую цифру населения. Почему? Потому что метро — это огромные инвестиции, и они окупятся только в том случае, если оно перевозит большее количество людей, причем сконцентрированных на небольшой территории.

Так же и с другими видами общественного транспорта. Если автобус должен забираться все дальше и дальше в пригороды, а в сумме он перевозит людей меньше, то каждый отдельный человек ждет автобус дольше и платит за него больше.

Или не платит — а покупает автомобиль. И тогда требуется больше дорог, парковок, люди забираются еще дальше в пригороды, количество потребителей общественного транспорта сокращается, он перевозит еще меньше людей, а получает денег меньше и продолжает деградировать либо висит обузой на бюджете города, тормозя развитие в других областях.

...И поговорить не с кем

Интересно читать комментарии интеллектуальной прослойки москвичей и петербуржцев, переехавших в Ригу.

Когда у них спадает пелена умиления от здешней вежливости и цивилизованности, они вдруг обнаруживают, что общаются в основном только между собой, а интересных собеседников, равно как творческих, «интеллектуальных» мест, тусовок в Риге — раз, два и обчелся.
 

«Мой личный опыт говорит, что, если не брать в расчет такие особые заповедники для интеллектуалов, как Оксфорд и Кембридж, для того чтобы иметь двадцать-тридцать знакомых с родственными интересами, мне необходим миллионный город», — это Джейн Джекобс, автор классического труда по урбанистике «Смерть и жизнь больших американских городов», цитирует британского специалиста по экономике городов П.Сарджента Флореса.

Высказывание относится к XIX веку, а актуально и в наши дни.

Несмотря на столичный статус, Рига не дотягивает до миллиона почти половину. А если вы не владеете в совершенстве латышским и не вхожи в латышские тусовки, то придется довольствоваться той активностью, которая создает довольно многочисленная, но все-таки небольшая русскоязычная община — около трехсот тысяч человек — население областного российского городка или подмосковного города. Больше, чем в Химках и Люберцах, но меньше, чем в Ярославле или Смоленске.

Принимая во внимание общее увядание русского образования в Латвии, можно догадаться, что даже эта довольно большая русскоязычная община постепенно маргинализируется, и те же приезжие москвичи с удивлением обнаруживают, что «контингент» рижских микрорайонов удивительным образом напоминает контингент, окружающий ларьки в Люберцах или в провинциальных городах России.

Сокращение населения — увядание бизнеса

Маленький рынок, а тем более его последовательное постоянное сжатие не дает вырасти местному бизнесу.

Возьмем некую условную компанию, которая успешно продавала свои товары в Риге в 2000 году. Заняла определенную нишу, и ей этого было достаточно. Население Риги в 2000 году составляло 764 тысячи человек.

Если бы население Риги росло, то, имея тот же штат сотрудников, один склад, то же количество единиц транспорта, они могли бы работать более интенсивно и продавать больше товаров, — выручка и прибыль на одного сотрудника выросла бы. Был бы рост зарплат, рост налогов, социальных выплат и обеспеченная старость в перспективе.

Но население Риги снизилось до 640 тысяч человек в 2015 году. Теперь этой компании, чтобы продавать столько же своих товаров, надо добрать еще 124 тысячи потребителей. В Риге их уже нет. Она вынуждена «идти в регионы».

Но регионы — одно название, мал мала меньше. Даже второй после Риги город Даугавпилс может обеспечить всего 86 тысяч дополнительных клиентов. Пятнадцать лет назад его бы почти хватило, так как его население составляло 115 тысяч человек, но оно тоже снизилось за это время. Значит, придется идти не только в Даугавпилс, но и добирать клиентов в других городках рядом с Ригой.

Даугавпилс — это 200 километров от Риги, другие поближе, но в разных направлениях от города, значит, усложняется логистика, нужны отдельные склады или регулярная доставка из Риги, а это резкое увеличение расходов на транспорт, бензин, водителей и прочее.

То есть при сохранении той же выручки издержки резко возрастают.

Мелкие предприятия — 
низкая квалификация работников

На 82% предприятий в Латвии в 2015 году количество работников не превышало 5 человек. Количество работников на больших предприятиях сокращается, и все больше появляется таких, где всего один работник.

Что это означает для профессионального роста работников?

Только то, что расти им некуда и незачем. Какую карьеру можно сделать в частной компании из пяти человек? В лучшем случае это перепрыгивание из одной карликовой компании в другую или открытие собственного бизнеса, который наверняка обречен на такую же борьбу за выживание, так как у владельца нет ни опыта, ни квалификации, ни финансов, чтобы стать большим.

Утечка мозгов создаёт замкнутый круг

Высококвалифицированные специалисты не заинтересованы возвращаться, потому что для них на родине нет рабочих мест. А отсутствие квалифицированных специалистов — одна из причин, не позволяющая создать такие места в Латвии. Хотя и не главная, на мой взгляд.

Главная в том, что государство и часть обывателей не видят в отъезде людей никакой проблемы и продолжают играть в «свободный рынок и конкуренцию», обеспечивающие движение людей и капитала... из Латвии.

А Латвия между тем потихоньку превращается в дачный поселок, довольно ухоженный, но в котором хорошо жить только тем, у кого есть депозит в банке или стабильная высокооплачиваемая работа за его пределами...