Старый Таллин в объективе туриста из России

Пишет Дмитрий Черничев из Москвы: Если постараться одним словом выразить впечатление от старого Таллина, то этим словом будет слово "мило". Везде любовь к деталям. Хорошая типографика и интересные вывески.

далее...

Витрина кукольного театра. Можно позвонить на бесплатный номер и все механизмы оживут.

Зазывалы в музей пыток играют потом в подворотне в ладушки.

В Таллине тактичны даже колокола. Колокольня устроена так, чтобы звук слышали только монашки.

Парень делает из дольки лимона Луну для снимка.

Никак не могу привыкнуть к фотографированию на айпад

Город постоянно улучшается. Год 2000. Очень важное уточнение – A.D.

Этот же двор сегодня. Предпочтение отдается пастельным тонам

В Эстонии действует "электронное правительство". Можно зарегистрировать фирму за 15 минут не выходя из дома. Вообще общение с органами власти сведено до минимума. Даже голосовать можно по интернету. Можно не брать с собой права – у полиции все есть в базах данных. Ваш семейный доктор может выписать вам рецепт дистанционно (если знает о каких-то ваших застарелых болячках). Кстати, общественный транспорт для жителей Таллина бесплатен.

Кажется, что любовь к удвоению букв прорвалась и в светофоры. Смысл второго красного пешехода остался для меня загадкой.

И ситуация с культурой в Прибалтике всегда была для меня загадкой. Фактически все как в "Граде обреченном" Стругацких:

Считайте, – предложил он и принялся загибать пальцы. 
– В Городе выходят: два литературных журнала, четыре литературных приложения к газетам, по крайней мере десяток серийных выпусков приключенческой белиберды... вот и все, кажется. И еще полтора десятка названий книг в год. И при этом – ничего сколько-нибудь приличного. Я говорил со сведущими людьми. Ни до Поворота, ни после в Городе не появилось ни одного сколько-нибудь значительного литературного произведения. Одна макулатура. В чем дело?
Андрей и Изя переглянулись. Да, Гейгер всегда умел удивить, ничего не скажешь.
– Что-то я тебя все-таки не понимаю, – сказал Изя Гейгеру. – Какое, собственно, тебе до этого дело? Ищешь писателя, чтобы поручить ему свое жизнеописание?
– А если без шуточек? – терпеливо сказал Гейгер. – В Городе миллион человек. Больше тысячи числятся литераторами. И все бездари. То есть, сам я, конечно, не читаю...
– Бездари, бездари, – кивнул Изя. – Правильно тебя информировали. Ни Толстых, ни Достоевских не видно. Ни Львов, ни даже Алексеев...
– А в самом деле, почему? – спросил Андрей. 
– Писателей выдающихся – нет, – продолжал Гейгер. – Художников – нет. Композиторов – нет. Этих... скульпторов тоже нет.
– Архитекторов нет, – подхватил Андрей. – Киношников нет...
...
– Вообще-то, действительно, странно, – сказал Андрей. – Инженеры в Городе есть прекрасные. Ученые – очень неплохие. Может быть, не Менделеевы, но на крепком мировом уровне. Талантливых людей пропасть – изобретатели, администраторы, ремесленники... вообще всякие прикладники...

Не сочтите за великодержавный шовинизм. Но один наш какой-нибудь занюханный Витебск дал миру больше гениев, чем вся Прибалтика.
Кого вы знаете, кроме Чюрлениса?

Отношение официальной Эстонии к России немного похоже на отношение сына-неудачника к своей пьющей матери. Он обвиняет ее в том, что она ему всю жизнь испортила, и что если бы не она, то Эстония давно была бы уже самой Финляндией!

Немного послушал Рейна. Мне кажется, что он должен ненавидеть Бродского. Поэт читает слушателям свои стихи, а все спрашивают его только о прекрасном Иосифе.

И вообще, старый Таллин – город, созданный для инстаграма.