Ты — моя собака

Приютские собаки не похожи на нежных щенков из питомников. Как правило, это взрослые животные со своей историей, травмами и страхами. Они забиваются под унитаз, рвутся с поводка, лают на все, что движется, прокусывают руки. Многие не выдерживают и возвращают их в приют. Но есть и те, кто решается любить их, как бы яро они ни сопротивлялись. Где хозяева таких собак черпают силы и как справляются с трудностями, рассказывают они сами в фотопроекте Марины Докторовой.

Вика и Рони

Вика: Я увидела Рони весной 2022 года в новостях из Мариуполя — волонтеры вывозили собак с территории боевых действий. Написала в приют с предложением помочь, но меня неправильно поняли и привезли собаку ко мне в Петербург. Я жила в однокомнатной квартире с тремя кошками. Подумала: «Ладно, маленькая старенькая собачка, возьму на передержку. У меня много знакомых — пристрою». Рони оказался крупным псом-подростком с осколочным ранением в плече.

Первое время приходилось брать Рони на работу: я не знала, поладит ли он с моими кошками. Постепенно мы нашли общий язык, и я решила оставить его себе. Так началась наша эпопея.

В Рони будто жило несколько разных собак: ласковый и веселый пес, ужасный трус и агрессор, который кидается то на табличку «По газонам не ходить», то на собак, то на людей. Удержать его было невозможно. Рони знал: чем сильнее он дернет поводок, тем быстрее освободится и нападет. Я падала миллион раз. Однажды Рони укусил меня — когда я пыталась защитить собаку, на которую он бросился.

Первые полгода я почти не спала: гулять мы могли только ночью и рано утром, чтобы никого не встретить. Временами Рони был настолько агрессивным, что я сама стала его бояться. Я обращалась к разным кинологам, но никто из них не пытался понять мою собаку. Все действовали по своим шаблонам. Мы прошли все — от позитивного подкрепления до силового воздействия. Сейчас я категорически против последнего. Два занятия в такой школе — и я потом год исправляла последствия.

Рони не признает команд: на слово «нет» он реагирует с точностью до наоборот. Поэтому я с ним разговариваю человеческим языком: «Ну зачем тебе это? Отстань от кошки, невкусная она. Дома у нас такие же сидят». Кинологи говорят: «Не жалейте собаку, вы закрепите в ней страхи». Но в нашем случае только это и работает. Если раньше Рони мог от испуга убежать (трижды искала с волонтерами), то после того как я стала его успокаивать и жалеть, все изменилось: теперь он бежит ко мне, если ему страшно. То же самое с агрессией, причина которой всегда страх. Если он злится, я обнимаю его и прошу успокоиться. Для кинологов я творю преступление, но это помогает.

В общем, не бойтесь забаловать собаку. Это все легко исправить. Гораздо сложнее что-то сделать, когда вы травмировали собаку какими-то жесткими методами дрессуры. Мы это прошли. Мы живем вместе три года, и только сейчас Рони стал доверять мне настолько, что может подойти и лечь рядом. Для меня это предел мечтаний.

Наташа и Булка. Санкт-Петербург, 2024 годФото: Марина Докторова

Наташа и Булка

Наташа: Булка — моя вторая собака. Когда дочь выросла и я переехала в другую квартиру, я вдруг поняла: вот место для миски, а вот место для коврика. Я решила худеть, начала каждый день ходить 10 тысяч шагов. Однажды я подумала: зачем я гуляю одна? И после этого мне стало гулять одной как-то лысо. Иду и думаю: странно, как будто собаку дома оставила.

И тут в Петербурге устроили выставку собак из приютов. Я пошла, страшно стесняясь и говоря себе, что не буду никого брать. На втором круге я поняла, что собак расхватывают как горячие пирожки. И тут смотрю — кто-то лежит. Мне говорят: «Она тихая и человекоориентированная». Я отвечаю: «Давайте». Мне говорят: «Она ходит по столам». Я отвечаю: «У меня есть стол». (Смеется.) В общем, собаку мне завернули, и мы поехали домой.

Булка была очень запуганная. Я понимала, что нужно дать ей время оглядеться. Поначалу она действительно запрыгивала на столы, но это было от страха. Потом само прошло. Мне очень помогла книжка «Гладь, люби, хвали», где прекрасным милым слогом рассказывают простые вещи.

Полгода я вела себя так: «Дорогая, я тебе никто, ты меня не бойся. Моя задача — тебе дать еду, воду, диван. Все. Расслабься. Давай просто жить рядом». (Смеется.)

Сначала Булка перестала бояться, потом захотела сама выбирать маршрут прогулки, потом вдруг начала лаять. А потом выяснилось, что она может издавать звуки просто для себя — например, зевать со звуком. Раньше она этого не делала — видимо, до такой степени расслабилась. Каждые полгода я говорю дочке: «Смотри, она стала совсем домашняя собака».

Вика и Фроша. Санкт-Петербург, 2024 годФото: Марина Докторова

Вика, Паша и Фроша

Вика: Мы забрали Фрошу из приюта в восемь месяцев. Она была настоящим подростком, очень веселым и активным.

Паша: Меня Фроша подкупила еще и тем, что она очень похожа на лису, а именно на Девятихвостого из «Наруто».

Вика: Мы тренировались с кинологом, все было прекрасно. Трудности начались, когда наступила зима. Фроша стала бояться выходить из дома: ее пугали звуки, источника которых она не видит. Однажды Фроша убежала из парка. Мы гуляли на закрытой площадке, что-то где-то взорвалось, она нашла лазейку в ограждении и смылась. Мне кажется, я никогда в жизни так быстро не бегала. Повезло, что вечером не было машин, потому что Фроша не видела, куда несется. На мне был горнолыжный костюм — не советую никому в нем бегать. (Смеется.) В общем, больше она в этот парк не ходит. А я купила ей GPS-трекер.

Паша: Сейчас мы думаем, как побороть ее страх перед выходом на улицу. Хотим купить складные стулья из «Икеи» и сидеть рядом с подъездом.

Вика: Да, потому что у нее в подъезде сейфспейс. Я иногда сижу на корточках на крыльце с ней рядом.

Паша: Собака — это сплошной позитив. Даже когда приходится выходить на улицу ночью, а ты уже хочешь спать. Случаются какие-то интересные прогулки — или мы с Викой на улице вдруг говорим о чем-то, о чем не получается поговорить дома. Собака не дает тебе окаменеть: постоянно происходят какие-то изменения, и ты должен быть к ним готов.

Люба, Дима и Кирюша. Санкт-Петербург, 2024Фото: Марина Докторова

Люба, Дима и Кирюша

Дима: Все началось со знакомства с фондом «Особый друг»: нам привезли на передержку собаку-спинальника по имени Рекс. Он был в жутком состоянии, с открытыми пролежнями. Я такого никогда не видел.

Люба: Да, нам пришлось нелегко, но Рекс был очень классным, веселым. Он так кайфовал от жизни! Он обожал людей, несмотря на то что в него стреляли. Обожал врачей! И этим очень сильно нас бодрил. Позже мы взяли еще четырех собак с инвалидностью. А потом Рекс заболел. Он был молоденький, но заболевание оказалось серьезным.

Дима: Люба очень тяжело перенесла смерть Рекса. Мы сильно его полюбили. Это был сложный период, мы много думали, что делать дальше. Девчонки из фонда призывали нас принять правильное решение, потому что есть еще много собак, которые нуждаются в помощи. Они видели, что мы очень прониклись историей с особыми собаками. И это действительно так. У собаки, которая тратит меньше сил на побегать, образуется какая-то особая внутренняя энергия. Это совершенно захватывающе. И мы решили продолжать.

Люба: Кирюша жил в Астрахани, во дворе с другими собаками. Их там хорошо кормили, но однажды пришел мужчина и стал в них стрелять. Пуля попала Кирюше в позвоночник. У меня не было своей собаки-спинальника, и я решила его забрать. Мы все организовали, Кирюша приехал к нам на поезде, Дима его встречал.

Дима: Нам с ним пришлось менять подгузник прямо на вокзале. Было очень забавно видеть озадаченные лица прохожих. Мимо проходили два веселых и не очень трезвых мужчины. Заметив нас с Кирюшей, они внезапно стали очень серьезными и подошли поинтересоваться, не нужна ли мне помощь.

Люба: Выглядел Кирюша жутко: страшно худой, с открытыми ранами на бедрах. Я подумала, что у него рак, но оказалось, что он более-менее здоров. Поначалу Кирюша был вечно голодным: чуть пошуршишь пакетом — несется. За пару месяцев он отъелся и стал разборчив в еде. (Смеется.) Он парень пожилой и поэтому очень спокойный. Много спит, любит вить себе гнездо из одеял. С всеми собаками дружит, с ним вообще нет никаких проблем. Классный парень.

Люба: Когда у собаки отказывают задние лапы, многие люди теряются. Самое распространенное решение — усыпить, чтобы не мучился. И ветеринары часто к этому подталкивают. Лучшее, что можно сделать в такой ситуации, — это обратиться за советом к людям, которые умеют ухаживать за такими собаками. Например, в фонд «Особый друг».

Настя и Туве. Кронштадт, 2024 годФото: Марина Докторова

Настя и Туве

Настя: Туве нашли в лесу, в мешке с ее братьями и сестрами. Наш кинолог подозревает, что у нее могла случиться гипоксия, так как очевидно, что у собаки есть нарушения.

Решение забрать ее из приюта было импульсивным. Туве было 10 месяцев — это самый тяжелый возраст. Я оказалась совсем не готова к тому трешу, который меня ждал. Я ничего не знала о собаках. Прочитала только книгу Патриции Макконнелл «По ту сторону поводка». Хорошо, что хотя бы ее.

Я забрала Туве 7 марта. А утром 8 марта все на кухне было в говне. Туве какала дома еще несколько дней, потому что не знала, что в туалет нужно ходить на улицу. Весь мир был для нее раздражитель. Мы гуляли по ночам и ранним утром. Туве металась на поводке, не знала, где сходить в туалет, очень остро реагировала на всех собак. Это был кошмар. Но самая большая проблема была в том, что она не спала.

Через три месяца я выглядела как зомби. У меня были конфликты с мужем. И я написала волонтерам, что не знаю, как быть дальше. Мы обратились к кинологу, он сразу от нас отказался. Пошли к другому, но его рекомендации не сработали. Перепробовали много курсов с переменным успехом. В итоге я отучилась на инструктора в школе дрессировки «Городская собака» и сейчас сама там работаю.

Туве научилась гулять без поводка. Она меня видит, слышит. Она уже не летит ко всем собакам подряд, только к друзьям. Она знает команду экстренной остановки — Туве замирает, я могу подойти и взять ее на поводок. У нее было много страхов, но из острых остались только петарды.

Я сторонница спортивной дрессуры. Это физические и умственные нагрузки, четкие правила, точность и красота движений, дисциплина и слаженная работа в паре с хозяином. Такой вид тренировок практически во всех случаях приносит результат. Я придерживаюсь золотой середины: обозначаю границы дозволенного, но при этом показываю и желаемое поведение.

Настя, Стас и Бруно. Санкт-Петербург, 2024 годФото: Марина Докторова

Настя, Стас и Бруно

Настя: Я с детства знала, что у меня будет собака, а в сознательном возрасте решила, что это будет собака, спасенная с улицы. Самым сложным оказался первый месяц. Бруно очень боялся нас: выл и даже писался. Но со временем он стал тянуться ко мне — наверное, потому, что я женщина. А вот его отношения со Стасом никак не налаживались. Бруно был готов идти гулять с ним, только если я дома. Доходило до того, что Стас звал его, а тот разворачивался и бежал ко мне. Естественно, Стаса это очень расстраивало.

Мы много говорили на эту тему с кинологом и поняли вот что: в отношениях между собакой и человеком ответственность всегда лежит на последнем. Собаки могут интеллектуально развиться до уровня трехлетнего ребенка, соответственно, и уровень понимания у них такой же. Выстроить коммуникацию с собакой — это задача человека. Если же он впадает в детскую позицию «Ой, пес со мной не общается, значит, я тоже не буду», это никак не решает проблему. Большое заблуждение думать, что собака сама должна идти на контакт, любить человека и бежать ему навстречу. Нет, собака может сделать выбор не в твою пользу. Это как в отношениях с людьми.

В нашем случае помогло только время. Месяцев через семь Бруно привык к Стасу и немного успокоился, а тот в свою очередь придумал традицию: по вечерам предлагал ему играть. Уже через три недели Бруно стал сам вечером подходить к Стасу и звать его побеситься.

Стас: В игрушки мы с ним не играем, он любит просто подракониться, порычать, поприпадать. Конечно, наши отношения стали лучше, но душа у него все равно лежит к Насте. Если ее нет в комнате, он не останется со мной один на один, уйдет лежать в коридоре.

Марина и Бутч. Санкт-Петербург, 2024 годФото: Марина Докторова

Марина и Бутч

Марина: Я мечтала о собаке, но где-то в параллельной жизни. Решение пришло, когда я рассталась с мужчиной. Я попросила подругу, которая занимается спасением собак, найти мне лабрадора. И он нашелся на стройке в Москве.

Щенка подобрали волонтеры и хотели сразу же отправить его мне. Это было неожиданно. Так всегда: мечтаешь о чем-нибудь — и вдруг оно с тобой случается. (Смеется.) Я попросила три дня на раздумье. Положила трубку и думаю: «Зачем мне три дня, если это моя собака?» На следующее утро мы уже ехали встречать Бутча на вокзал.

Мой взрослый кот очень скептически воспринял появление щенка, но в итоге усыновил его и воспитал. Однажды я вернулась домой, а Бутч не успел спрыгнуть со стола — тогда-то я и поняла, что они поладили. Мой кот всегда сидел на столе и смотрел в окно, когда я уходила. А тут они сидели вдвоем. Это было очень смешно, с одной стороны, а с другой — это был стол, за которым я обедаю. Пришлось отучать.

Бутч всегда спал с котом на диване на кухне. Когда кота не стало, Бутч очень тяжело переживал утрату: не находил себе места, проявлял агрессию. Тогда я позволила ему спать в моей постели, и постепенно пес пришел в себя. С тех пор он всегда спит со мной, на своей половине кровати.

Чем дольше я наблюдаю за Бутчем, тем больше убеждаюсь, что он понимает всю речь практически. Но его реакция зависит от того, заинтересован ли он в том, что ты говоришь. Бутч линяет 400 дней в году, и я вынуждена бесконечно убираться, но я считаю, что это очень небольшая плата за ту радость, с которой я каждый раз возвращаюсь домой.

Кира, Алексей и Марти. Санкт-Петербург, 2024 годФото: Марина Докторова

Кира, Алексей и Марти

Алексей: Мы повстречали Марти в приюте для собак с инвалидностью, куда приехали за котом. Им кто-то подкинул котенка без лапки.

Кира: Нас пригласили подождать в дом, и Марти умудрился проскочить за нами в дверь. У него был сломан позвоночник, но он мог привставать на заднюю лапу и так преодолевать несколько метров. И вот пока мы ждали кота, Марти успел нас совершенно очаровать. Мы уехали домой с котиком, но не могли перестать думать о Марти. В итоге вернулись за ним.

Алексей: Поначалу было сложно психологически — мы не понимали, как ухаживать за собакой с инвалидностью, боялись сделать что-то не так. Но уже через пару недель приспособились: научились менять подгузник, завели полку с пеленками, памперсами, антисептиком. Гигиенические процедуры быстро стали новой рутиной.

Кира: Оказалось, в уходе нет ничего сложного. Это занимает максимум 10 минут утром и 10 минут вечером.

Алексей: Марти первое время мне не доверял, даже огрызался, когда я пытался его поцеловать. Сейчас я уже могу его тискать, но главный человек для него — Кира. Если она уезжает надолго, то первые пять дней он живет на придверном коврике. Когда я иду с ним гулять, он мониторит всех женщин — подходит к каждой, чтобы проверить, не Кира ли это.

Кира: Такого преданного сердца я еще не встречала.

Алексей: Когда Кира пыталась показывать мне этих собак в соцсетях, я не хотел смотреть — казалось, это все очень грустно. Но когда мы приехали в приют, выяснилось, что собакам вообще не грустно. Они не понимают, что с ними что-то не так, они очень жизнерадостные. Всем рекомендую хоть раз побывать в приюте «Особый друг» — это полностью перевернет ваше представление о собаках с инвалидностью.

Татьяна и Майки. Санкт-Петербург, 2024 годФото: Марина Докторова

Татьяна и Майки

Татьяна: Я всю жизнь мечтала о собаке, но, как человек ответственный, долго шла к принятию решения. Подумала, что будет здорово взять собаку из приюта и вместе с ней выучиться на канистерапевтов.

Майки — моя первая собака. Мы вместе уже пятый год. Я взяла его из приюта, когда мне было 45. Никто из окружения меня не понял: «Зачем тебе это надо?» И мама, и друзья все. Поначалу я даже скрывала, что взяла собаку. И еще первое время мне было немного неловко, что все гуляют с породистыми собаками, а я с дворняжкой. Это продлилось недолго. Сейчас я с гордостью говорю: «А у меня дворняжка». Все породистые собаки одинаковые, а моя одна такая.

Внешне Майки напоминает спаниеля. В приют его подкинули. Похоже, что раньше он был домашним — у него даже купирован хвост. Майки не очень долго пробыл в приюте, поэтому особых сложностей с ним не было. А вообще собаки, выросшие в обедненной среде, многого боятся: людей, транспорта, велосипедистов. В первые пять месяцев жизни щенку очень важно увидеть как можно больше разных вещей и убедиться, что они не страшные, но у приютских и бездомных собак такой возможности зачастую нет. По их социализации есть очень хорошая книга Софьи Баскиной и Оксаны Дубининой «Новая жизнь бездомной собаки».

Раньше, когда я приходила в дом, где была собака, все время испытывала брезгливость: «Ой, слюни… Ой, уберите ее от моего ребенка… Ой, тут вот шерсть». Сейчас мы с Майки постоянно обнимаемся, и слюни не слюни, и шерсть не шерсть. Эту нашу шерсть и слюни на стерильную чистоту я точно не променяю.

По мере нашего с Майки совместного жительства я поняла, что для канистерапии моя собака, увы, не подходит: к незнакомым людям Майки относится крайне настороженно. Мучить его я не стала, естественно. Так что мы просто живем и наслаждаемся. (Смеется.) Я нашла школу «Городская собака», где мы прошли много разных курсов: по комфортной прогулке, по движению рядом, по поиску. Меня затянуло, и я пришла в инструкторские курсы. Теперь преподаю в этой школе сама.

Вика, Мира (слева от Вики), Стеша и Руди. Санкт-Петербург, 2024 годФото: Марина Докторова

Вика и Мира

Вика: Миру вывезли из государственного приюта в Якутии, после того как местные власти приняли закон об эвтаназии бездомных собак. Мы с подругой взяли эту собаку на передержку, чтобы помочь ей социализироваться и найти хозяина в будущем.

Поначалу Мира жила у моей подруги, где нет других животных. Собака круглые сутки сидела под унитазом, дрожала от страха и не давала к себе прикасаться. У нее текло из носа. Мы испугались, что это рак мозга, потащили ее к врачу. Доктор сказал нам: «Отстаньте от собаки, у нее сильнейший стресс».

Первые восемь месяцев Мира вообще не выходила на улицу. Страх буквально парализовывал ее: она просто ложилась на землю и замирала. Кинолог объяснила, что, прежде чем перейти к прогулкам, нужно выстроить с собакой доверительные отношения в пределах квартиры. Мы такие: ладно, ну сколько это может времени занять — пару месяцев? Ок, выстроим.

Но время шло, а ситуация не менялась. Пока дома никого не было, Мира выходила и таскала разные вещи, носки там всякие. Как только появлялся человек, она забивалась под унитаз. У нас стали закрадываться подозрения: «Может, мы мучаем собаку?» Потом кинологи объяснили нам, что адаптация таких «трусишек» может занять годы. И дали те же инструкции: начать с доверия к квартире.

Мы пробовали выносить Миру на улицу на руках, но быстро поняли, что делаем только хуже. Собака ложилась на землю и ползла — не понимала, что можно сбежать. И мы решили, что пока без улицы. На пеленку она ходила идеально.

Через несколько месяцев мы научили Миру надевать шлейку и решили снова попробовать улицу. Собрали все ее имущество и поехали на машине в спокойное место на берегу. Разложили вещи на полянке, Мира стала ходить вокруг, но отойти от нас не решалась. И так мы периодически выбирались.

А потом в какой-то из дней Мира такая: «Пойдем гулять!» Сама метнулась в парадную — и побежала. Понеслась по улице, совершенно обалдевшая, забыв про все свои падения в кусты. С того момента у нас начались прогулки.

В процессе Мира переехала ко мне. Мы подумали, что ей будет полезно общаться с другими животными, и это сработало. Моя собака Стеша — это вторая причина, по которой я сомневаюсь, что смогу Миру кому-то отдать. Стеша ее расшевелила — они такие игрища устраивают! Настоящие подружайки.

Когда животное живет у тебя долго, ты понимаешь, что либо отдашь его кому-то очень близкому, либо не отдашь совсем. Кинолог говорит, что потеря хозяина может вызвать у Миры стресс, который способен свести на нет все наши достижения. В общем, это, что называется, «вечная передержка». (Смеется.)

Ирина и Цей. Санкт-Петербург, 2024 годФото: Марина Докторова

Ирина и Цей

Ирина: У моей любимой собаки, риджбека Лизки, случился разрыв селезенки. Говорят, у крупных пород такое бывает. Она ушла как ангел — очень быстро. Я поняла, что вместо наматывания соплей на кулак надо искать собаку, которая нуждается в помощи. И увидела Цея. В посте писали, что это риджбек, но было понятно, что нет. Разве что морда была похожа. И я подумала, что Лизка уступила место. Поехала знакомиться. Заполнила анкету, и через две недели волонтеры сами привезли Цея ко мне на дачу. Дело было летом. Так мы и зажили.

У Цея длинная история: туристы нашли его поздней осенью в горах Кавказа с простреленными и сломанными передними лапами. Одну ампутировали, а вторую решили попытаться спасти. Для этого Цея отправили в Санкт-Петербург. Лапу прооперировали, установили аппарат Илизарова. Но наступать на нее Цей не мог из-за повреждения лучевого нерва. Тогда волонтеры разыскали специалиста, который изготовил для него ортез. Цея наконец удалось поставить на ноги. А мне он достался уже готовеньким, здоровым псом.

Цей дружит со всеми собаками. На даче ему, конечно, нравится больше, чем в городе: там ему все интересно и он с радостью скачет — к озеру, например. В городе Цей филонит. Но мы стараемся ходить, заниматься. Пьем курсами препараты для суставов, делаем массаж. Поначалу думали про коляску, но я решила так: пока молодой, пусть скачет. Он не любит мужчин и гоняет кошек, а в остальном с ним нет никаких проблем.

Алла, Иван, Моника и Ридус (справа от Ивана). Санкт-Петербург, 2024 годФото: Марина Докторова

Алла, Иван и Ридус

Алла: До полутора лет Ридус жил с выпускницей детского дома, у которой была алкогольная зависимость, и питался тем, что находил на полу. Девушку отправили на реабилитацию, а я взяла Ридуса на передержку с целью быстро найти ему дом. Опытные люди говорили: «Алла, не делай этого. Ты не пристроишь эту собаку». Но я была уверена в успехе. Я ничего не знала о пристройстве на тот момент.

Ридус был совершенно дикий, за еду он был готов убивать. Мои собаки с ним не уживались, и нам пришлось поселить их в разных комнатах — по квартире мы перемещались перебежками. Гулять с ним было тяжело: он рвался на всех собак. Я летала по снегу, по траве, по асфальту. У меня были разбиты колени и локти. Не очень понимаю, как я все это пережила.

Иван: Собаки появились как-то по секрету от нас. Сначала Алла взяла одного чихуахуа. Потом решила, что ему скучно, и привезла второго. Потом мы развелись, и она подобрала Ридуса. Потом попыталась его пристроить подруге. А он же нервный. И когда молодая мама с двумя детьми решила выйти из дома, он встал перед дверью и начал на них рычать. После этого его судьба была решена. (Смеется.) Алла за это время подобрала с улицы Моню. И забирать Ридуса уже было некуда. Мы отправили его на платную передержку на ферму. Хозяйка была максимально на дзене: Ридус там бегал, она только кормила его и смотрела, чтоб он не жрал ничего полезного для лошадей. Но все равно просила забрать. А потом мы обратно поженились, переехали в дом и взяли Ридуса с собой. Мы его сначала поселили на улице, в будке, но потом он снова переехал в дом. Он ведь домашний — да, Аллочка?

Алла: Ну конечно, он домашний — он жил в квартире.

Иван: Поначалу Ридус на меня рычал. Потом Алла уехала и оставила нас вдвоем на полгода. Я подумал, что надо что-то почитать, и наткнулся на школу «ЛавГав». Там мне на бесплатных уроках кое-что хорошее объяснили про собак. Я стал заниматься с Ридусом. Оказалось, он вполне поддается дрессировке. Мы многому научили его и научились сами. Сейчас это ласковый и умный пес. Но некоторые сложности остались.

Алла: Ридус хорошо уживается с Моней и с одним из чихуа, а вот со вторым у него война. Мелкий его провоцирует, Ридус злится. Если бы он был единственной собакой в семье, вообще никаких проблем с ним не было бы.

Иван: Мне кажется, должно быть так: один человек — одна собака. А не один человек — четыре собаки. Есть прекрасная жизнь без собак. Можно делать все что угодно. Я вот полгода не мог уехать из дома больше чем на 12 часов, потому что нужно было кормить собак.

Алла: Ну хорошо, а собаки что-то дают вообще?

Иван: Ничего не дают мне собаки. Только гадят на пол, кусают.

Алла: Неужели никакой радости не приносят?

Иван: А тебе приносят?

Алла: Ну конечно. Я их люблю.

Иван: Ну этого мало, к сожалению. (Смеется.) Нужно с ними каждый день заниматься. Тогда они действительно понимают, что у них есть хозяин.

Алла: Короче, если хочется взять собаку трудной судьбы, то нужно делать это с холодной головой. Я считаю, что пристройство должно происходить — надеюсь, меня никто не убьет за мои слова, — по тому же принципу, что и пристройство детей. Я не сравниваю собак и детей, но, когда люди хотят взять ребенка, их обучают в школе приемных родителей. Важно понимать, что собака может оказаться сложной и в нее придется вкладываться. Подумать, какие у вас есть ресурсы. Время, деньги, терпение. Может, вам повезет, конечно, есть немало идиллических историй. Но чаще всего появление сложной собаки очень сильно меняет жизнь всей семьи. И лучше быть к этому готовым.

Источник