Водка, баня и чеснок: как лечились русские люди в эпоху Петра Великого

В XVII веке скученная жизнь в России была только в монастырях и городах: Москву сравнивали по размерам с Парижем и Лондоном. Естественно, окружающий мир для горожанина той поры казался полным опасностей — еще не было канализации, водопровода и достаточного количества медиков, а землю почти каждый год посещали неурожаи, пожары, болезни. Известный автор Юст Юль в 1709 году с долей иронии писал о трех докторах, популярных по всей стране: бане, водке и чесноке, «который русские употребляют не только как приправу ко всем кушаньям, но и едят сырым среди дня».

Травники и пособия

Медицинские трактаты пробивали себе дорогу очень неспешно, хотя в Россию их привозили довольно много и активно переводили. С 1670-х годов на Руси была популярна переложенная с немецкого языка книга «Прохладный вертоград», которая рассказывала «о различных врачевских вещах». Такие сборники часто содержали самые разные советы.

Прохладном вертограде» есть разделы «о зачатии человеческом», «о насморку», «очная болесть всякая» (глазная), «чтобы чисто и гладко лице было» (основы косметологии), указания, как «брови и власы сделать черными», «чтоб пьяну не быть» и «добрый сон навести».

При Петре в 1708 году в России даже появились ветеринарные пособия, хотя они содержали советы, чтобы не мелочиться, для «людей и их коней». Головная боль? Возьми уксус, смешай с яичными белками и камфорой (лекарственным средством растительного происхождения), вымочи в этой смеси полотенце и обмотай вокруг головы. Сильный кашель? Протри через сито репу и сделай отвар.

И сейчас в магазинах довольно много сомнительных пособий по народной медицине, а большинство рукописей петровской поры, конечно, были бессистемными и пытались объять необъятное. Раздел «о вылазении зубном» находился рядом с советами, как быть, когда «жена мужа не любит». Иногда на страницах встречаются странные советы и суеверия. Женское целомудрие предлагали проверять так: «Положи зерно житное в воду, не намокнет — нечиста, намокнет — чиста».

Кроме того, многие термины из книг и речи докторов народу были непонятны.

Врач Змеев в XIX веке жаловался: на вопрос, болит ли живот, пациент отрицательно мотает головой, потому что привык называть его другим словом — «брюхо».

Первые русские врачи

Аптекарский приказ, возникший в 1620-е годы, должен был беречь «от лихого зелья» и колдовства самого царя, хотя постепенно накапливал и специальные медицинские знания. Если государю назначали какое-то лекарство, то «зелье» пробовали сразу несколько человек. В 1676 году один вельможа писал царю Федору Алексеевичу: «А лекарство де накушивали прежде доктор, потом я, холоп твой».

При этом специализаций врачей уже довольно много — в документах XVII века упоминаются цирюльники, алхимисты, аптекари, травники, кровопуски, мастера очных дел, доктора, лекари. Доктор в основном занимался консультациями («совет дает и приказывает»), а лекаря можно сравнить с фельдшером («прикладывает и лекарством лечит, и сам ненаучен»).

Врачебные осмотры в России назывались «дохтурскими сказками», а среди врачебных инструментов уже есть «ножницы двойные, что раны разрезывают» и «пилы, что зубы трут».

В 1674 году в Москве числились один хирург и пять докторов. В начале XVIII века в Москве упоминается восемь аптек. Хотя даже самые приближенные к царю слуги из народа, стрельцы, относились к медицине настороженно: в 1682 году восставшие казнили врача-«чернокнижника», дома у которого нашли сушеных змей.

В 1692 году в Падую послали русского стряпчего Петра Посникова, за морем он получил диплом доктора медицины и философии. В 1707 году появляется знаменитая школа на Введенских горах в Лефортове, первый русский медицинский университет, где теория совмещалась с практикой. Школой заведовал Николай Бидлоо, голландский врач из Лейденского университета. Учебников не хватало, лекции диктовали под запись, возникали сложности с переводом латинских терминов.

Зато в практике недостатка не было: в местный анатомический театр доставляли найденные в городе трупы «подлых людей». За 5–10 лет человек получал диплом лекаря, первых выпускников отправили на Балтийский флот. Иностранные врачи мало верили в русских, поэтому Петр строго требовал не чинить соотечественникам «никакой обиды в чести или в повышении чина».

Царь и медицина

Петр испытывал живейший интерес к анатомии — еще во время путешествий по Европе он посещал анатомический театр Фредерика Рюйша, где научился препарировать тела, а в 1699-м устроил «курс» анатомии для бояр. В их присутствии он, конечно, тоже вскрывал трупы. Можно представить удивление московских вельмож, которые не привыкли к такому вольному обращению с человеческими телами.

Со временем император научился пускать кровь и вырывать зубы. В коллекции Кунсткамеры хранится «Реестр зубам, дерганным императором Петром I у разных людей». Первый российский император лично вырвал порядка 60–70 зубов.

Среди царских «пациентов» значатся не только конюхи, портные и стряпчие, но и птицы высокого полета — приближенный Ф. М. Апраксин и жена фаворита Меншикова. Есть предположение, что царь дергал вполне здоровые зубы: он ведь не проводил диагностику, а просто спрашивал, где болит.

При Петре создали первую в России «инструментальную избу» по производству хирургических инструментов, стали ставить пломбы из свинца и золота, заботиться о гигиене рта с помощью толченого мела. Это связано с тем, что Петр лично видел бактерий в смывах ротовой полости с помощью микроскопа Левенгука.

В 1717 году Петр лечился в Спа — об этом событии повествует специальная мемориальная табличка — и начал рьяно искать минеральные воды в родном государстве. Кончезерские марциальные (железные) воды в Карелии стали популярны именно в это время. Сюда направляли и вельмож, и простых солдат. Один из них «18 дней оной воды пил и получил себе совершенное здравие». На первом русском курорте сочетали питье воды с пешими прогулками, разрешали больным «легкого самого пива пить по малу», но запрещали квас, брагу и кислые щи.

Народный взгляд

К сожалению, петровские реформы затронули только малую часть населения страны. Казалось бы, Россия проделала огромный путь в области медицины, но он разбивался о недоверие народа. Реформы сверху доходили до подданных с большим опозданием. В середине XVIII века из 56 мест городских лекарей 30 оставались вакантными. Жители сами пытались упразднить эти должности, потому что не видели в них надобности: провинциалов спасали жарко натопленные бани, заговоры, бани, настои.

Понимая связь между санитарным состоянием города и эпидемиями, власть не раз пыталась издавать строгие указы, но они не исполнялись даже в Москве.

В 1709 году жителей столицы предупреждали, чтобы они «во всех улицах и в переулках навоз и мертвечину и всякой помет отчистили» и вывезли в дальние места, присыпав землей.

Торговцам рекомендовали носить белый фартук.

Но мусор продолжали выбрасывать на улицы, а во многие реки делали незаконные врезки для выброса нечистот. Результатом стали многочисленные эпидемии, когда приходилось сжигать целые дворы «со всем, что в оных есть, и с лошадьми и с скотом, и со всякой рухлядью». В 1719 году от оспы умер Петр Петрович, трехлетний сын первого императора. В 1730 году оспа забрала жизнь последнего мужского представителя династии Романовых по прямой линии — Петра II. Прививки от оспы стали делать только с конца 1760-х годов.

При отсутствии официальной медицины практиковали довольно странные обряды.

Так, матери посылали своих детей в праздничной одежде кланяться больным со словами: «Оспица-матушка, прости нас, грешных!»

Малярию называли «лихоманкой», «трясиной», «трясучкой». На севере были популярны обряды, когда человек подходил к дереву со словами: «Осина, осина, возьми мою трясину». Хинный порошок от малярии считался очень дорогим. Источники XVIII века подчеркивают огромный разрыв между медицинским обслуживанием привилегированных слоев и лечением простого народа. Но сознание за столетия мало изменилось — баней, водкой и чесноком предпочитают решать свои проблемы и многие современные россияне.

Источник