«Котики-наркотики»: Как подростки помогают друг другу бороться с наркозависимостью

«В тот день я поехала за кладом. Перед выходом из метро получила сообщение от нашего общего друга о том, что Жека в коме. Тогда мне еще не объяснили, из-за чего она могла в нее впасть, но я все сразу поняла. У меня началась истерика, но я не изменила маршрут и продолжила идти по координатам. В момент, когда снимала клад, мне прислали фотографии трех трупов на крыше», — рассказывает Май, активистка и одна из создательниц проекта «Подростки и котики».

Почти два года назад, 30 июня 2020 года, на чердаке дома в Люберцах нашли три тела подростков без следов насильственной смерти. Макс, Валера и Жека. Было это намеренное убийство или случайная передозировка наркотиков, до сих пор неизвестно — официальной экспертизы нет. Только похороны.

Спустя несколько недель после смерти подростков их друзья создали первую в России группу взаимопомощи «Подростки и котики», которая работает с несовершеннолетними людьми с наркозависимостью.

Помогла ребятам художница Катрин Ненашева. Изначально на встречах группы рассказывали, как справиться с наркотической зависимостью, а позже стали также обсуждать ментальные заболевания, буллинг, насилие и селфхарм. Сейчас в рамках проекта открылся шелтер для подростков, оставшихся без ночлега, где им оказывают профессиональную психологическую помощь, а еще проводят группы поддержки, мастерские самоадвокации и театральный кружок.

Авторка The Village Яся Контарь поговорила с создателями «Подростков и котиков» о смерти и том, каково спасать людей от своей же зависимости.

Школа, доза в подъезде и попытки завязать

Никого из друзей не было рядом, когда Макс, Валера и Жека передознулись. Никто не предполагал, что такое может случиться. Употребление наркотиков было почти ежедневным ритуалом. После уроков в «Макдоналдсе» на Китай-городе, во время летних каникул в «Горке» (парк «Горка» на Китай-городе. — Прим. ред.) или и вовсе перед школой. «В 15 лет я была скромной. Боялась, что на занятиях скажу хрень, поэтому нюхала перед ними, чтобы не стесняться. Я всегда носила с собой вещества. Даже когда провожала своего парня на вокзал, где досмотр и много полицейских, не доставала их из рюкзака. Они у меня были как водичка — вдруг понадобятся», — рассказывает Алиса Эль, одноклассница и девушка Валеры, одного из погибших подростков. 

Алиса отличается внешне от остальных ребят из «Подростков и котиков». Она носит аккуратное темное каре, шубу и дамскую сумочку на плече. Другие же одеваются в яркую одежду, имеют татуировки и пирсинг. Травмирующее прошлое Алисы выдают лишь шрамы на запястьях, спрятанные под рукавами черной блузки.

В первый раз Алиса попробовала наркотики «из интереса». «Мне было 14, и я тщательно готовилась к первой пробе — как к прыжку с парашютом, — вспоминает Алиса. — Попросила подругу побыть трип-ситтером на крыше, чтобы она за мной следила. В итоге я так волновалась, что меня просто вырвало и после первой марки я ничего не почувствовала. Зато потом взяла еще, и началось».

Алиса хотела стать писательницей, поступить на журфак. В 15 лет она писала прозу и решила, что наркотики смогут расширить ее сознание. Однако вместо вдохновения Алиса получила множество проблем. С каждым употреблением зависимость росла: Алиса нюхала уже не на крыше с подругой, а дома в одиночку через стенку от мамы или перед занятиями на подготовительных курсах.

Через несколько месяцев марафонов у Алисы появился парень Валера, а вместе с ним и героин. «Я очень боялась иголок и не одобряла внутривенное употребление, тем более героина, поэтому всячески просила его завязать. Он согласился, и мы только нюхали, но позже Валера захотел вернуться к внутривенному употреблению и взял меня на слабо. Я говорила ему: „Если ты начнешь, я тоже начну“, на что он мне ответил: „Ты очень боишься иголок, ты не сможешь переступить через себя и начать колоться“. Ну а я взяла и пересилила себя. В первый раз, когда он уговорил меня купить шприцы и поставиться, мне хотелось плакать от страха, но физически я плакать не могла, потому что уже была упоротая», — говорит Алиса.

 Я мечтала стать героиней какого-то тупого подросткового фильма, и самое смешное, что про нашу команду в итоге сняли фильм. Правда, не о том, как мы тусуемся, а о том, как преодолеваем зависимость. Надо быть осторожнее со своими желаниями

Со времене она решила, что «эффект наступает сразу после укола, поэтому сам процесс уже не кажется таким страшным», и перешла на тяжелые наркотики. Во время карантина она употребляла в подъезде с незнакомыми 35-летними мужчинами, чтобы перебить «откат от солей» и снюхивала все «нашкуренное» в подъездах.

«Когда ты нюхаешь и тебе говорят „ты — наркоманка“, всегда можно ответить: „Ну я же не героином в подъезде колюсь?!“, а вот когда ты уже колешься метадоном с незнакомцами в подъезде, приходят мысли: „Это я что, получается, наркоманка?“» — вспоминает Алиса. Так романтизация наркотиков и стремление ощущать себя героиней подростковых фильмов переросли в серьезную зависимость. Разовые употребления для смелости перед занятиями превратились в марафоны, а отношения переросли в абьюз и наркотические психозы. «Я мечтала стать героиней какого-то тупого подросткового фильма, и самое смешное, что про нашу команду в итоге сняли фильм. Правда, не о том, как мы тусуемся, а о том, как преодолеваем зависимость. Надо быть осторожнее со своими желаниями», — говорит Алиса.

Долгое время завязать с наркотиками не удавалось — чуть ли не каждая попытка заканчивалась сильными срывами, синдромом отмены, скорой и промывкой желудка.

Несколько раз Алиса была близка к смерти. «Один раз я случайно обнаружила чужую закладку и решила ее забрать. Внутри был порошок странного желтого цвета. Я тогда не умела отличать наркотики друг от друга и просто снюхала всё. Нюхаю одну дорогу, вторую, третью — не вставляет. Думаю: „Может быть, это нужно вколоть?“ Был очень странный эффект — без эйфории, а, наоборот, с ватным состоянием. И я поняла, что это какие-то опиаты. Единственное, что я про них знала, что под ними нельзя спать — иначе может остановиться сердце. Тогда я посмотрела в зеркало и поняла, что у меня зрачок не расширяется, а, наоборот сужается, превращаясь в маленькую точку. Я подумала, что сейчас я, видимо, сдохну», — вспоминает Алиса.

Оказалось, что девушка нашла чей-то героин. «Дозировка была огромной. Вдобавок дома была мама, поэтому я даже не могла пойти проблеваться. Было адски страшно, но я не могла плакать. Единственное, что я смогла сделать, — это позвонить Валере. Он приехал и привез стимуляторы. Под утро мне стало немного легче», — продолжает она.

В июне 2020 года 17-летняя Алиса ушла из дома, потому что та была против совместной жизни с Валерой.  Спустя несколько дней Алиса попала в полицейский участок. Оттуда ее перенаправили в больницу в Свиблово «для детей, попавших в трудную жизненную ситуацию», а после — в психиатрическую больницу. Маме сообщили, что дочь в больнице, когда та уже уже лежала в палате. В это же время парень Алисы умер от передозировки героина на крыше.

«Он уже один раз лежал в коме с передозом. Все знали, что он много употребляет. Пока я лежала в больнице, писала ему письма, надеялась, что мы скоро увидимся. Я переживала, что с ним может что-то случиться — что его побьют, например, но точно не что он передознется. Он был довольно аккуратный на самом деле, все взвешивал на весах, чтобы рассчитать свою дозу. Но, видимо, на крыше не оказалось весов», — говорит Алиса. Она узнала о смерти Валеры через неделю после случившегося.

«Меня спросил психолог: „Как вы себя чувствуете?“ Я говорю: „Ой, не очень, сегодня девочки из соседней палаты на меня накричали“. Я полностью проигнорировала информацию о смерти Валеры», — вспоминает девушка. Осознание пришло позже, спустя несколько часов, но слезы все равно чередовались с приступами отрицания. Алиса продолжила писать Валере после его смерти. Писала, что считает себя виноватой и что проходит лечение, а скоро будет получать образование, жить обычной жизнью, а он уже ничего не сможет сделать.

«Сухаревка», знакомство с Ненашевой и неудавшийся проект

В это же время в другой психиатрической больнице лежала 15-летняя Май. Там же соцработницей работала Катрин Ненашева. Летом 2020 года Ненашева искала подростков для создания проекта «Подросток — не равно диагноз». Май связалась с Ненашевой, чтобы дать интервью. «Когда она пришла ко мне в палату Сухаревской детской психбольницы, о проекте мы уже не говорили. Просто знакомились, общались. Для меня было большим удивлением и открытием, что взрослый человек меня понимает», — вспоминает их первую встречу Май.

После выписки Май вместе с Катрин создали проект «Антистигма», нацеленнный на дестигматизацию подростков с ментальными расстройствами. Встречи проходили в той же Сухаревской больнице, но посещали их уже не только пациенты, но и просто подростки. Приходило в среднем 15 человек, среди которых было много друзей Май, в том числе и Жека — одна из умерших на крыше летом 2020 года. Потом начался ковид. Катрин уволилась из больницы, и ребята перестали сотрудничать с «Сухаревкой»: «У меня всегда было неприятное ощущение, что мы сидим в этом помещении, обсуждаем дестигматизацию, гуманное обращение с молодыми людьми с диагнозами, а в соседнем здании маленьких детей бьют головой об кафель», — рассказывает Май.

Через несколько месяцев после прекращения проекта трое подростков умерли на крыше. «Официальная версия — передозировка, но, по моим данным, это не передозировка, а намеренное самоубийство Макса и убийство двух других человек», — говорит Май. Она утверждает, что видела переписку Макса с его лучшей подругой, где он пишет, что хочет умереть, но боится это сделать в одиночку, поэтому хочет что-то подмешать в наркотики соупотребителям.

Передозировка героина, похороны и запуск проекта «Подростки и котики»

Смерть подростков на крыше в Люберцах стала причиной создания проекта «Подростки и котики» по борьбе с наркозависимостью. До «Подростков и котиков» существовал проект «Антистигма», но в нем никогда не обсуждали тему наркопотребления. «Все отлично знали, что я употребляю и что Жека сидит на героине. Помню, даже за месяц до ее смерти Катрин спросила: „Как там у Жеки дела?“, а я ответила: „Да так же, как и раньше, колется“», — вспоминает Май.

Через неделю после похорон Жеки Катрин Ненашева, Май и еще несколько активистов из подростковой ячейки «Психоактивно» провели первую встречу сообщества «Подростки и котики». Встретиться решили на Китай-городе — эпицентре подросткового наркопотребления. Пришло пять человек. «У нас не было особого понимания, что делать. Решили, что даже если сейчас у нас ничего не получится придумать, то мы хотя бы отрефлексируем смерть ребят, — рассказывает Май. — На „Полигоне“, как обычно, тусовались подростки в разных видах опьянения. И вдруг неожиданно к нам пришел какой-то парень с фейсбука* Катрин, к которому сразу же подбежали две девчонки с криками: „О, Даня, давно не виделись“. Катрин позвала их всех на нашу встречу». Этими девушками были Ася и Ева — нынешние координаторки «Подростков и котиков». 

«Я задала ребятам конкретный вопрос: насколько часто они упротребляют наркотики и с чем это связано? Параллельно предлагала поговорить, как насилие влияет на наркопотребление, — рассказывает Катрин. — Многие подростки были знакомы с погибшими, поэтому они согласились поговорить про насилие и наркопотребление с какой-то незнакомой теткой».

Пришли в основном подростки от 14 до 18 лет, имеющие проблемы в школе и в семье, а также разного рода психические расстройства, например РПП, биполярное и пограничное расстройства личности. Они долгое время не получали профессиональной помощи и не рассматривали возможность обратиться к психиатру и психотерапевту за терапией с медикаментозным лечением, поэтому все проблемы в жизни пытались решить с помощью наркотиков. Для них Китай-город был общей площадкой «по обмену опытом боли» — местом, где можно чувствовать себя чуть свободнее, а также найти собеседника и наркотики.

 Мы садились в большой круг и разговаривали. К нам приходили как ребята из „Анонимных наркоманов“, так и просто люди с опытом наркопотребления. А еще ребята, которые тусовались неподалеку. Так что Китай-город нам не мешал, а, наоборот, помогал

Со временем встречи «Подростков и котиков» набирали популярность, на них приходило около 20 человек. Изначально основная концепция встреч заключалась в том, чтобы обсуждать наркозависимость в ее эпицентре — главном месте употребления. «Мы садились в большой круг и разговаривали. К нам приходили как ребята из „Анонимных наркоманов“, так и просто люди с опытом наркопотребления. А еще ребята, которые тусовались неподалеку. Так что Китай-город нам не мешал, а, наоборот, помогал», — говорит Катрин.

Периодически к группам присоединялись взрослые прохожие с улицы. Так, во время первой встречи на Китай-город пришел 45-летний Владимир. До 25 лет он жил не в Москве и не умел писать и читать, зато активно употреблял и страдал от алкоголизма с раннего возраста. Сейчас у Владимира высшее образование и свой бизнес. «Ребят его история очень вдохновила. Некоторые 12–13-летние подростки говорили: „Привет, у меня алкоголизм. Я бухаю уже несколько лет каждый день“. Когда слышишь подобное, тебе кажется, что изменить ситуацию невозможно, — рассказывает Ненашева, — но Владимир был как раз подтверждением того, что в 12–13 лет можно страдать от серьезных зависимостей и что побороть их можно даже на запущенной стадии», — резюмирует она.

Открытие собственного шелтера, мастерская по самоадвокации и «чистые» вечеринки

Со временем аутрич-работа (уличная социальная работа, нацеленная на помощь в открытом городском пространстве. — Прим. ред.) «Подростков и котиков» прекратилась, а уличные локации сменились собственным шелтером на «Студенческой».

«Подростки и котики» — единственный отечественный проект по борьбе с наркозависимостью, рассчитанный на людей от 16 до 21 года. «Люди этой возрастной категории зачастую самые уязвимые — им тяжело получить бесплатную психологическую помощь на законодательном уровне. Более того, большинство подростков после того, как им исполняется 18, по щелчку пальцев не становятся взрослыми, а, наоборот, впадают в кризис, так что им все еще может быть нужна помощь и поддержка», — говорит одна из соорганизаторок проекта Алиса Эль.

Место на «Сухаревской» — это полуподвальное однокомнатное помещение с большим коридором, расположенное среди творческих мастерских. В помещении только стеллаж, стол и несколько стульев. Кроватей нет. Вместо них — спальные мешки на пушистом ковре. Вместо подушек — мягкие игрушки. Для уюта ребята развесили по всей комнате фонарики и гирлянды, расставили небольшие суккуленты в горшках и разложили пледы. На столе чайник с чаем и немного готовой еды. Правда, микроволновки, чтобы ее разогреть, пока нет.

По ночам пространство превращается в шелтер, где можно укрыться подросткам, столкнувшимся с домашним насилием и не имеющим возможности вернуться домой. Раньше в подобных случаях организаторы снимали для них отдельную комнату в хостеле или предлагали остаться у других ребят из проекта, но это всегда было проблематично из-за того, что большинство подростков несовершеннолетние.

«Было несколько ситуаций, когда ребятам в состоянии передозировки негде было остаться, и они приходили ко мне домой. Когда это произошло впервые, в начале проекта в 2020 году, я ужасно испугалась. Но мне было важно, что ребята пришли именно ко мне, что они не побоялись рассказать и нашли для себя открытое, принимающее пространство, где можно всем делиться», — вспоминает Катрин.

Сейчас «Подростки и котики», кроме группы поддержки, также проводят театральный и дискуссионные кружки на разные темы, а еще мастерские по самоадвокации. Там же можно посетить бесплатную очную консультацию с психологом и психотерапевтом. Ребята сотрудничают с благотворительным фондом «Изумрудный город» и выиграли грант от фонда поддержки детей в трудной жизненной ситуации «Абсолют-Помощь», на который наняли профессиональных психологов и психотерапевтов. Кроме того, организуют фестивали в поддержку сверстников с наркозависимостью или с психическими расстройствами и проводят «чистые» вечеринки — «тусовки с диджей-сетами, которые помогают учиться, развлекаться и социализироваться без наркотиков и алкоголя».

В последнее время «Подростки и котики» обсуждают не только зависимость, но и любые другие проблемы. Недавно подростки устроили перформативные прогулки по Чистым прудам «Мне здесь (не) ок» и «Мирный ужин», на котором все желающие могли поддержать друг друга и обсудить *****. Во время проведения «Мирного ужина» 3 марта Катрин Ненашеву арестовали на 14 суток по статье 19.3 («Неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции») и отправили в Сахарово.

Сейчас проект «Подростки и котики» работает в прежнем режиме — активисты все так же устраивают мероприятия на «Студенческой», создают зин о правах подростков и готовятся к проведению очередной воскресной встречи, параллельно оказывая экстренную бесплатную психологическую помощь детям и подросткам из России, Украины и Европы, пострадавшим из-за «спецоперации».

Катрин Ненашева полагает, что главное, чем можно помочь подросткам, — это создать как можно больше независимых и актуальных инициатив, научить их социализироваться, развлекаться или же, наоборот, справляться с трудностями без веществ и алкоголя: «Люди подросткового возраста находятся в более уязвимом положении, и хотелось бы в рамках этой уязвимости создавать возможности для получения первой необходимой поддержки, которая ребятам часто нужна».

* Meta Platforms Inc., которой принадлежат Facebook и Instagram, признана властями России экстремистской организацией, ее деятельность на территории страны запрещена.

Иллюстрации: Елизавета Стрельцова

Источник