«Свобода слова» по-литовски

Литва вновь напомнила о себе в качестве «форпоста демократии», противостоящего «тоталитарной России». Департамент миграции Литовской республики при одобрении лично президента Дали Грибаускайте предоставил политическое убежище оппозиционному российскому журналисту Андрею Некрасову. На площади Дауканто Некрасову гарантировали соблюдение всех его прав и свобод, но не стали уточнять, что эти гарантии будут действовать только до тех пор, пока он ругает российскую и хвалит литовскую власть. Именно это в Литве называется «свобода слова».

Журналист Андрей Некрасов из Ижевска был одним из руководителей независимого профсоюза концерна «Калашников». Руководство концерна Некрасов неустанно критиковал в своих публикациях. По данным прокуратуры, за прекращение негативных публикаций журналист требовал от руководства «Калашникова» два с половиной миллиона рублей. За это против него было возбуждено уголовное дело по статье «вымогательство»: в России Некрасову грозит 15 лет лишения свободы.

В августе Андрея Некрасова арестовали на Кипре, однако Москве не выдали. Тогда удмуртский журналист вернулся в выдавшую ему шенгенскую визу Литву, объявил голодовку и запросил политическое убежище. На днях Департамент миграции Литовской республики удовлетворил просьбу Некрасова.

Предоставление политического убежища сбежавшему журналисту было решено сделать информационной кампанией: на самом верху с помощью этого случая решили напомнить всем, что Литва – «форпост демократии» и главный защитник свободы слова от «тоталитарной России» на всем постсоветском пространстве.

«Сейчас господин Некрасов получил статус беженца, живет в Литве, ему будут гарантированы его свободы, права, он сможет пользоваться всеми привилегиями и возможностями», — заявил главный советник президента Литвы по вопросам внешней политики Ренальдас Вайсбродас, подчеркнув, что его начальница Даля Грибаускайте одобряет решение литовского Департамента миграции.

Ближайшим аналогом истории с ижевским журналистом является предоставление той же Литвой политического убежища оппозиционному украинскому журналисту 

Анатолию Шарию. Литва в 2012 году предоставила Шарию убежище не потому, что тот преследовался властями, а потому, что тогдашние украинские власти считались в Литве пророссийскими. Спустя три года об этом просто и откровенно написал провластный литовский публицист Довидас Панцеровас, присоединившийся к информационной кампании по лишению Шария статуса беженца и выдаче его на расправу новым, союзным Литве украинским властям. Как писал Панцеровас, «в 2012 году Шарий утверждал литовским властям, что он преследуется со стороны «пророссийского режима президента Виктора Януковича», тогда как после победы Майдана к власти пришли прозападные партии, а Шарий между тем публикует «прокремлевские материалы», высмеивающие новую «европейскую Украину». Следовательно, нужно сделать союзникам приятное и подарить им нелояльного журналиста. А мы в Литве посмотрим, кто в Киеве будет смеяться последним: «пророссийский» оппозиционный зубоскал или «демократические и европейские» украинские власти.

То есть «свобода слова» в понимании литовского руководства действует только в одном направлении.

Пока ты критикуешь Россию, «агрессию Путина», «российскую пропаганду» и прочее, твоя свобода слова в Литве будет безгранична, а поддержка литовских властей — абсолютна. Как только ты начнешь говорить о России что-то хорошее, критиковать политику США и ЕС в отношении России, выступать против действий Украины в войне на Донбассе или, боже тебя упаси, против политики Литвы — тут же превратишься из независимого журналиста в прокремлевского пропагандиста, на которого свобода слова не распространяется.  

Именно такой казус произошел с украинским гражданином Шарием. Тот как был оппозиционным журналистом, так и остался. Как ему грозила при Януковиче угроза преследования со стороны украинских властей, так она ему грозила и после Майдана. И всем в Европе было очевидно, что политическое убежище Шарию при новом украинском режиме, радикальные сторонники которого убивают оппозиционных журналистов, нужно не меньше, а гораздо больше, чем в 2012 году.

Однако в начале года выяснилось, что Литва в этом отношении — никакая не Европа. Потому что пока Шарий был врагом «пророссийского президента Януковича», он был Литве другом и ему гарантировались фундаментальные права и свободы. Когда Шарий стал врагом антироссийского руководства «новой Украины», он стал врагом и Литве, едва не выдавшей журналиста Киеву в качестве презента.

Свобода слова для литовского руководства на практике является не просто относительной, а конъюнктурной ценностью.

Когда она нужна для антироссийских выступлений, то принципы свободы слова святы и незыблемы. Когда она противоречит литовской внешней политике, ставит под сомнение репутации Грибаускайте или dedule Ландсбергиса, а также эффективность энергетической политики Литвы, то это уже не свобода слова, а российская пропаганда, против которой допустимо применять самые авторитарные методы.

Поэтому отключение телеканалов в Литве — это не цензура и не покушение на свободу слова. По логике администрации президента с «ландсбергистами», если бы на запрещенных телеканалах поливали грязью Путина и называли Россию «террористическим государством», тогда да, отключать — смертный грех и покушение на основы основ свободы и демократии. А если они предлагают российскую точку зрения на события в мире и даже осмеливаются критиковать США и НАТО, то тут никакой свободы слова быть не может.

Если бы российский политолог Сергей Михеев называл свою страну «рашкой», то его бы первого пригласили на очередной круглый стол литовских консерваторов по проблеме «сдерживания России», на котором его свобода слова была бы безгранична. Но раз он вместо этого критикует политику Литвы, то запретить ему въезд не только в Литву, но и во весь шенген! Если бы российский историк Александр Дюков доказывал, что Сталин вместе с Гитлером развязал Вторую мировую и напал на Литву, которая теперь имеет право на компенсации за «50 лет оккупации», то он бы давно уже преподавал в Вильнюсском институте международных отношений и политических наук. Но раз он этого не делает, то запретить ему въезд, внести во все «черные списки», запретить журналистам брать у него интервью! Если бы журналистка «Комсомольской правды» Галина Сапожникова считала Россию террористическим государством, то была бы принята в Вильнюсе с распростертыми объятиями. Но если она считает, что киевская власть на Донбассе убивает собственных граждан, то приговор однозначен — вон из Литвы!

Поэтому новообретенный литовский житель Андрей Некрасов должен быть бдителен и не больно-то доверяться заверениям, что литовское государство гарантирует ему все права и свободы.

Пока российский журналист будет с пеной у рта кричать про путинский «кровавый режим», то оно ему все это будет гарантировать.

Но не дай ему бог сказать что-то плохое про руководство Литвы, раскритиковать её политику или усомниться в правильности позиции Запада по России и Украине. Тогда-то беглый профсоюзный деятель из Ижевска и узнает, что означает по-литовски «свобода слова».