Балканы: пороховой погреб Европы

Историк Ольга Агансон о Балканских войнах, политике великих держав и причинах, которые привели к Первой мировой войне.

В начале XX века Балканский региональный порядок был весьма разнородным: в его рамках сосуществовали государства, чье значение в системе международных отношений значительно варьировалось. Балканы находились в фокусе внешнеполитических интересов великих держав: Великобритании, Российской империи, Франции, Германии и Австро-Венгрии. В результате происходило наслоение соперничества между этими государствами с национальными проектами малых стран Юго-Восточной Европы, которые ко всему прочему воспринимали друг друга как заклятых соперников.

Структура регионального порядка в Юго-Восточной Европе обусловливала его высокий конфликтный потенциал. По-прежнему историки и публицисты горячо спорят, пытаясь ответить на эти уже, казалось бы, ставшие банальными вопросы: по каким причинам Балканы превратились в «пороховой погреб Европы»? Почему искра, вспыхнувшая в этом регионе, разожгла пламя Первой мировой войны?

Предыстория конфликта

Русско-турецкая война 1877–1878 годов ознаменовала новый этап в развитии Балканского региона. По Берлинскому трактату 1878 года независимость получили три страны — Сербия, Румыния и Черногория, а Болгария получала статус автономного княжества, де-юре оставаясь в составе Османской империи. Таким образом, балканское политическое поле пополнилось новыми региональными игроками — малыми странами, в основе внешнеполитических программ которых лежали проекты возрождения их средневековых «империй». В прошлом за доминирование на Балканах боролись самые разные государства, будь то Византийская империя, Болгарское царство или Сербия. Но эти страны на продолжительное время оказались под властью Османской империи. Обретя независимость, Греция, Сербия и Болгария стали претендовать на территории, некогда входившие в состав их средневековых «держав», в частности на Македонию, ставшую среди них отравленным яблоком раздора.

Сербия в середине XIV века // wikipedia.org

По итогам работы Берлинского конгресса 1878 года фиксировалось присутствие двух полиэтничных империй на Балканах: Османской империи и Австро-Венгрии. Стараниями Вены и Лондона турецкое владычество в Юго-Восточной Европе было сохранено: в состав Османской империи возвращались Македония и Фракия. Более чем на тридцать лет освобождение единоверных и единокровных народов становилось альфой и омегой внешней политики Сербии, Болгарии, Черногории и Греции.

Расширилось присутствие на Балканах и другой многонациональной империи — Австро-Венгрии, которая оккупировала Боснию и Герцеговину, а также вводила свои войска в Новопазарский санджак, регион на границе Сербии и Черногории. В перспективе Дунайская монархия, пополнившая ряды своих югославянских подданных, начала воспринимать Сербское княжество (с 1881 года — королевство), претендовавшее на роль югославянского Пьемонта, как потенциальную угрозу своей внутриполитической стабильности, что вело к появлению австро-сербского антагонизма.

Интересы великих держав

Существенную роль в нарастании политической нестабильности в Юго-Восточной Европе играл внешний фактор в лице великих держав, так как Балканы, располагаясь на стыке Европы, Азии и Африки, являлись важным геостратегическим регионом.

Для Российской империи балкано-черноморский регион являлся приоритетным направлением внешней политики еще с конца XVIII века. С одной стороны, Россия стремилась установить контроль над ключевым коммуникационным узлом того времени — Константинополем и черноморскими проливами Босфор и Дарданеллы, что автоматически обеспечивало ей выход в теплые моря. С другой стороны, она позиционировала себя как покровительницу христианских народов Османской империи: этот миссионерский посыл наполнял внешнюю политику Петербурга особым мистическим смыслом. Принципиальным антагонистом России на Ближнем и Среднем Востоке выступала Великобритания, краеугольным камнем внешней политики которой являлось обеспечение безопасности ее империи в Азии. 

«Перед атакой. Под Плевной», Василий Верещагин, 1881 // wikipedia.org

Этот внешнеполитический императив требовал контроля над коммуникациями в Восточном Средиземноморье, а Балканы были подступом к этому важному для Лондона геополитическому пространству. Интересы двух других великих держав — Франции и Германии — на Балканах носили преимущественно экономический характер, хотя на рубеже XIX–XX веков Берлин активно наращивал свое политическое влияние в Османской империи. Однако внешняя политика ни одной из упомянутых великих держав не была в той мере отцентрирована на Балканах, как это произошло в случае с Австро-Венгрией, считавшей этот регион своим «задним двором». Для нее гегемония на Балканах была сопряжена с поддержанием своего великодержавного статуса. Поэтому Австро-Венгрия болезненно ощущала, как менялась расстановка сил в регионе, и прежде всего это усиление местных игроков — малых балканских стран. В свете этого каждое вмешательство Австро-Венгрии в возникавшие на Балканах кризисы приводило к дальнейшему обострению ситуации в регионе.

Боснийский кризис 1908–1909 годов
Международно-политический кризис, возникший в результате одностороннего нарушения Берлинского трактата 1878 года Болгарией, провозгласившей свою независимость (5 октября 1908 года), и Австро-Венгрией, аннексировавшей Боснию и Герцеговину (7 октября 1908 года)

Таким образом, балканский фактор являлся весьма важной составляющей при составлении блоковой политики. Поскольку для Австро-Венгрии Балканский регион был ключевым, то Германия как ее союзница была вынуждена поддерживать любые агрессивные акции Вены на юго-восточном направлении. Падение влияния Дунайской монархии на Балканах означало ослабление позиций Тройственного союза в регионе.Мы также должны учитывать еще один немаловажный момент: каждая из великих держав исходила из того, какое место данный регион занимал в политике ее партнеров и соперников. В Европе на тот момент происходило размежевание великих держав на два антагонистичных блока: Тройственный союз (Германия, Австро-Венгрия и Италия), оформившийся еще в 1882 году, и Антанту (Франция, Россия, Великобритания), возникшую как результат серии договоров и соглашений, подписанных в 1891–1907 годах (франко-русский союз, заключенный в 1891–1894 годах, англо-французское соглашение 1904 года и русско-английское соглашение 1907 года о разграничении сфер влияния в Афганистане, Иране и Тибете). 

Руководствуясь этой логикой, Германия солидаризировалась с Австро-Венгрией во время серьезных международных кризисов, вспыхивавших на Балканах, и порой ее вмешательство в ситуацию на стороне союзницы носило ультимативный характер, как это было в случае с Боснийским кризисом 1908–1909 годов.

Болгары в битве при Кирке Килиссе // wikipedia.org

В свою очередь, Великобритания и Франция исходили из того, что Балканский регион важен для России. Лондон был заинтересован в том, чтобы Петербург все больше втягивался в урегулирование балканских проблем: это позволило бы отвлечь внимание России от Персии, где у нее имелись серьезные противоречия с Великобританией. 

Причины Балканских войн

Среди краткосрочных факторов, приведших к Первой Балканской войне, можно выделить несколько: прогрессирующее ослабление Османской империи и неудачные попытки младотурок купировать этот процесс; итало-турецкая война; склонность Сербии, Болгарии и Греции прийти к консенсусу по македонскому вопросу и их решимость поставить точку в вопросе освобождения единоверных и единокровных народов.

Политика оттоманизации
Создание единой османской «общности», вне зависимости от конфессиональной и этнической принадлежности народов, проживавших на территории империи, тогда как нетурецкие народы ставили знак равенства между ассимиляцией и оттоманизацией.

Начавшаяся в сентябре 1911 года итало-турецкая война подлила масла в огонь. В дипломатических и военных кругах не исключали вероятности распространения боевых действий на Балканский полуостров, в частности на Албанию, так как Италия, стремившаяся доминировать на обоих берегах Адриатики, рассматривала эту османскую провинцию как свою потенциальную сферу влияния. Иными словами, для Турции складывалась патовая ситуация, а правительства независимых балканских государств понимали, что для них открывалось «окно возможностей», позволявшее им внести свою лепту в решение восточного вопроса и получить свою долю «османского наследства».Что касается первого фактора, то стремление младотурок, пришедших к власти в Константинополе летом 1908 года, модернизировать страну и повернуть вспять центробежные тенденции за счет политики оттоманизации не принесло плодов. Более того, на окраинах империи периодически происходили восстания местных народов — особенно это касалось Албании и Йемена. В Белграде, Софии, Афинах и Цетине видели, что империю сильно лихорадило, а это повышало их шансы на успех в борьбе против «больного человека Европы». 

Отдавая себе отчет в отсутствии у них достаточных материальных и политических ресурсов для окончательного вытеснения Турции с Балканского полуострова — из Македонии и Фракии, малые государства региона решили на время заморозить существовавшие между ними противоречия, касавшиеся этнотерриториального размежевания в Македонии, и прибегнуть к военно-политическому союзу как инструменту реализации своих внешнеполитических целей. Тот факт, что Белград, София и Афины смогли прийти к компромиссу по македонскому вопросу, являлся настоящим прорывом для региональной дипломатии.

Для правительств Сербии, Болгарии и Греции раздел македонских территорий являлся болезненной темой, ибо каждая страна считала, что эти земли некогда входили в состав ее средневековой державы. Определить национальный состав населения этой турецкой провинции было крайне сложно: отождествление себя местными христианами с той или иной православной церковью на Балканах — греческой, сербской, болгарской — формировало их национальную идентичность. В итоге Софии и Белграду все же удалось договориться о разделе сфер влияния в постосманской Македонии: Сербия признавала за Болгарией территории к востоку от Родопских гор и реки Струмы, а Болгария за Сербией — земли на север и на запад от горы Шар-Планина. Решение вопроса о будущем территорий — «спорной зоны» — между Шар-Планиной, Родопом и Охридским озером отводилось русскому царю.

В мае 1912 года была заключена сербо-болгарская военная конвенция. В этом же месяце был подписан и болгаро-греческий договор о союзе. Показательно, что греческие и болгарские дипломаты решили оставить вопрос о территориальном урегулировании в Македонии на послевоенный период.

Болгарские войска ждут начала штурма Адрианополя // wikipedia.org

Первая Балканская война

Непосредственным поводом к началу войны послужили беспорядки, разразившиеся в македонских городах Беране и Кочане в августе 1912 года и повлекшие за собой преследование христианского населения со стороны османской администрации. Неспособность великих держав воздействовать на Порту и выработать эффективный план нормализации ситуации в этой балканской провинции Турции побуждала местные страны самостоятельно решить вопрос о будущем Македонии, поставив европейскую дипломатию перед свершившимся фактом. 8 октября 1912 года Черногория объявила войну Турции, десять дней спустя в войну вступили Сербия и Болгария, к которым затем присоединилась Греция. 

Триумф балканских государств в войне против Турции стал настоящей международной сенсацией: болгары одержали победы на фракийском театре военных действий, осадили Адрианополь и остановились в 20 милях от Константинополя на Чаталджинской укрепленной линии; сербы заняли Косово, северную и центральную части Албании, а также вышли к Адриатическому побережью. Греческие войска вступили в Салоники, а греческий флот успешно действовал в Эгейском море.

Реакция великих держав

Находясь под впечатлением от побед союзников, британские, французские и германские дипломаты констатировали появление на Балканах нового центра силы, который начинал приобретать все бóльшую значимость в их внешнеполитических калькуляциях. Так, Вильгельм II видел в Балканском союзе «седьмую великую державу» и ратовал за ее присоединение к Тройственному союзу и формирование Четверного союза, и это несмотря на то, что Германия продолжала позиционировать себя как наиболее лояльного друга Османской империи.

Оценивая новое соотношение сил в регионе, британский премьер-министр Герберт Асквит заявил, что «союзники не должны быть лишены плодов своих побед, которые им достались столь дорогой ценой». Французская пресса пестрела дифирамбами в адрес балканских союзников. По-иному воспринимали события на Балканах Россия и Австро-Венгрия — так называемые заинтересованные державы, для которых перемены, произошедшие в регионе, представляли собой настоящий внешнеполитический вызов.

Изображение:Греческая литография битвы при Килкис-Лаханасе // wikipedia.org

Итоги Первой Балканской войны

Первая Балканская война вынесла на повестку дня две сложнейшие международные проблемы. Первая из них заключалась в неопределенности будущего Османской империи, ибо военные поражения турецкой армии на Балканах непосредственно коррелировали с судьбой Константинополя и азиатских провинций султана. Вторая проблема состояла в границах военно-политического «творчества» балканских игроков и принятии его результатов великими державами, в первую очередь Австро-Венгрией. 

По какому сценарию дальше будут развиваться события? Утвердится ли Болгария в Константинополе? Вспыхнут ли беспорядки в Османской империи, в частности в ее азиатских провинциях? Послужит ли это поражение и потеря столицы тому, что начнется процесс распада Османской империи? Никто не мог с уверенностью ответить на эти вопросы. Например, драгоман (переводчик) британского посольства в Константинополе Уильям Фицморис подписывал свои письма «из британского посольства в болгарском Константинополе». Это, конечно, была мрачная шутка, но такой сценарий развития событий никто не исключал.

В Петербурге резко отрицательно отреагировали на то, что болгары могут овладеть Константинополем. Власть ослабленной Турции над Константинополем и проливами, как отмечалось, являлась для России «едва ли не наиболее выгодной», а потому следовало решительным образом противодействовать установлению над ними болгарского контроля. Кроме того, во главе Болгарского государства находился царь Фердинанд Кобург-Готский. Он был известен своей склонностью проводить «политику качелей», играя на противоречиях великих держав, слыл человеком амбициозным и несколько вероломным. У Кобург-Готского были хорошие отношения с австрийским правящим домом. И всегда была высока вероятность того, что он сделает разворот в своей внешней политике и начнет сотрудничать с державами Тройственного союза.

Великобритания была готова смириться с тем, что болгары войдут в Константинополь. Но здесь существовал другой вопрос: если Османская империя распадется в Европе, на Балканах, что будет с ее азиатскими владениями? Крупный британский дипломат, заместитель статс-секретаря по иностранным делам Артур Никольсон говорил о том, что, возможно, великие державы окажутся вовлеченными в континентальную войну не из-за мелких балканских дрязг, а за осколков османского наследства в Азии. Так, Франция претендовала на Сирию и Ливан. У Великобритании были интересы в районе Аравийского полуострова и в Месопотамии, у России — в Закавказье; германский бизнес реализовывал крупные финансовые проекты азиатской Турции.

Территориальные изменения по результатам Первой Балканской войны // wikipedia.org

Но Константинополь не пал под натиском болгар, и решение вопроса о принадлежности турецкой столицы и азиатских владений султана было отсрочено. Европа оказалась на грани континентальной войны не из-за ключевого стратегического центра на карте мира, а из-за тех албанских территорий, на которые претендовала Сербия, столкнувшаяся с упорным сопротивлением Австро-Венгрии. 

Проект мира

Вена рассматривала новую расстановку сил в регионе как угрожающую существованию Дунайской монархии. Приобретение Сербским королевством порта на Адриатике, как опасались правящие круги Австро-Венгрии, сделает его независимым от могущественной северной соседки, что повлечет за собой ослабление австро-венгерского авторитета на Балканах, а в конечном счете — откол югославянских провинций от монархии и вхождение их вместе с Сербией и Черногорией в единое югославянское государство. В югославянских провинциях Австро-Венгрии — в частности, в Хорватии, Далмации, Боснии и Герцеговине — усиливались просербские симпатии. На улицах Сараево сербское население распевало песни про королевича Марко, а многие югославяне империи нелегально переходили границу и записывались добровольцами в сербскую армию. Возникавшие в такой атмосфере алармистские настроения правящих кругов Дунайской монархии свидетельствовали об их склонности к силовому варианту разрешения кризиса вокруг сербского порта на Адриатике в ноябре 1912 года. Отказ Белграда от своих претензий на Адриатическое побережье предотвратил военное выступление Австро-Венгрии. Столь же бескомпромиссную позицию Вена заняла спустя пять месяцев, в апреле 1913 года, по вопросу территориального расширения другого югославянского государства — Черногории. Нежелание черногорского короля Николая снять осаду с албанской крепости Скутари (Шкодер) едва не спровоцировало вмешательство Австро-Венгрии и возможное распространение конфликта за пределы Балканского полуострова. Скутарийский кризис удалось урегулировать дипломатическим путем — под давлением великих держав черногорский король был вынужден отступить.

Поскольку в результате военных успехов балканских государств был сломан прежний региональный порядок, требовалась выработка нового и его международно-правовое оформление. С этой целью в Лондоне в декабре 1912 года начали работу два форума: первый — совещание послов великих держав, второй — конференция балканских государств и Турции. Принятие решений системообразующего характера находилось в компетенции великих держав, тогда как уполномоченные балканских союзников и Османской империи обсуждали вопросы более частного порядка. Современники воспринимали совещание послов великих держав как некую реанимацию «европейского концерта», целью которого было сохранение мира на континенте.

Сербский пропагандистский плакат // wikipedia.org

С подписанием 30 мая 1913 года в Лондоне мирного договора между Болгарией, Сербией, Грецией и Черногорией с одной стороны и Турцией с другой стороны были подведены итоги Первой Балканской войны. Великие державы санкционировали вытеснение Османской империи с балканского пространства — за Турцией остался лишь узкий участок Восточной Фракии по линии Энос — Мидия.

Вторая Балканская война

Однако устранение турецкой власти с Балкан не означало моментальной стабилизации ситуации в регионе. Включение в состав местных государств территорий, заселенных другими народами, а также их стремление пересмотреть в свою пользу результаты кампании 1912–1913 годов и вследствие этого рост националистической пропаганды превратились в источник потенциальных конфликтов на Балканах.

В регионе оформилось несколько очагов напряженности: Македония, где набирал силу болгаро-сербский и болгаро-греческий антагонизм, Южная Добруджа, являвшаяся камнем преткновения между Болгарией и Румынией. Кроме того, нельзя забывать и про реваншизм Турции, стремившейся вернуть Адрианополь. Взаимодействие этих факторов вылилось во Вторую Балканскую (или Межсоюзническую) войну, в результате которой Болгария потерпела сокрушительное поражение от сербо-черногорско-греческой коалиции и примкнувших к ним Румынии и Турции. По Бухарестскому мирному договору, подписанному 10 августа 1913 года, Болгария теряла почти все свои приобретения в Македонии (в ее составе оставалась так называемая Пиринская Македония), Адрианополь и Южную Добруджу. Фактически Македония оказалась поделенной между Грецией и Сербией — Эгейская Македония и Вардарская Македония. Болгария, однако, сохраняла за собой небольшую полосу на Эгейском море с портом Дедеагач. В болгарской историографии Вторую Балканскую войну часто называют «Первой национальной катастрофой».

В результате Второй Балканской войны в Юго-Восточной Европе оформился полицентричный региональный порядок. Стремлению Болгарии стать региональным лидером был положен предел. Стабильность в регионе во многом зависела от слаженного взаимодействия государств победившей коалиции — Сербии, Румынии, Греции, в меньшей степени от Черногории, которая тоже принимала участие во всех конфликтах. Болгарский реваншизм был той силой, которая консолидировала взаимодействие Белграда, Бухареста и Афин. Согласованность их действий во многом гарантировала неизменность границ, сложившихся в регионе по итогам двух Балканских войн.

Границы на Балканах после Первой и Второй Балканской войны // wikipedia.org

Значимым фактором балканской политической жизни стало новоявленное Албанское княжество, провозгласившее свою независимость в декабре 1912 года. У него сразу же возникли серьезные территориальные противоречия с его соседями: с Сербией — из-за Косово и с Грецией — из-за Северного Эпира. На тот момент Албания была государством с ограниченным суверенитетом, ибо великие держЧавы взяли на себя обязательства по формированию ее государственных, административных и финансовых институтов. Главной покровительницей Албанского княжества провозгласила себя Австро-Венгрия, которой было важно иметь в регионе рычаг давления на Сербское королевство.

В преддверии мировой войны

В общеевропейском масштабе Балканские войны привели к новому витку гонки вооружений среди великих держав и способствовали ремилитаризации международных отношений. Так, в июле 1913 года германский рейхстаг вотировал новый военный закон, предусматривавший увеличение численности армии на одну шестую, и одобрил новую статью расходов в бюджете на военные нужды. Из Франции последовал зеркальный ответ: национальное собрание республики поддержало законопроект о трехлетней военной службе, позволявший увеличить численность армии на одну шестую. В июне 1914 года российской Думой была утверждена «Большая программа» реорганизации армии и флота. Германское руководство, инициировавшее эту военную «лихорадку», находилось под гнетущим впечатлением от исхода Балканских войн — ослабления влияния Австро-Венгрии в регионе в результате укрепления там позиций Сербского королевства, почти вдвое увеличившего свою территорию, а также от перспективы дальнейшего военно-политического сотрудничества Белграда и Бухареста.

В сложившихся обстоятельствах время работало против Тройственного союза, а убийство австро-венгерского эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево в июле 1914 года, как казалось в Вене и Берлине, давало им шанс преломить негативную тенденцию. Но как показало дальнейшее развитие событий, этот расчет оказался роковым для европейской цивилизации. 

Источник