Манежка 2002. Вспомним события. Россия проиграла Японии. Быдло взбунтовалось, разгромив центр Москвы.
В результате массовых беспорядков в центре Москвы пострадали 75 человек, 49 из них были госпитализированы, один человек скончался от ножевых ранений (17-летний школьник Андрей Труженников). В ГУВД Москвы сообщили, что за организацию погромов в отделения милиции были доставлены 130 человек. Для усмирения фанатов сотрудникам милиции пришлось применить табельное оружие. Стражи порядка произвели 9 выстрелов в воздух. По данным милиции, в центре города повреждено 8 таксофонов, 36 витрин магазинов, повреждены несколько троллейбусов. В ходе погромов в центре Москвы также разбито 107 автомашин, в том числе иномарки, две машины телевизионного канала РТР, перевернуто шесть из них и сожжено семь. В массовых беспорядках в центре Москвы принимали участие от 7 до 8 тысяч человек. Милиции удалось прекратить массовые беспорядки в центре Москвы к вечеру около 18:40. На следующий день начальник столичного ГУВД Владимир Пронин и его заместитель Василий Чемисов подали в отставку, но министр внутренних дел Борис Грызлов не уволил первого. (c) Вики
*
Воспоминания очевидцев:
*
*
Ольга Ямская (на момент беспорядков 31 год). Пермь.
*
В Москву просто так, не по делам, я приезжала всего два раза. Первый в августе 2000, когда горела Останкинская башня. Второй – в июне 2002-го. В пору было бы задуматься о плохой ауре или карме. Мы с сестрой не знали, что на Манежной показывают футбол. Хотели попасть на Красную площадь и долго выбирали маршрут. Через Никольскую и ГУМ или через Манежку. Выбрали, в итоге, второй вариант. Через толпу протиснулись с большим трудом. Футбол еще шел, но атмосфера на площади мне ужасно не понравилась. В общем, мы постарались пройти быстрее, потом поняли, что на Красную площадь не пробраться и пошли в обход. Ощущение было такое, как будто мы в тюрьме или в армии. Вокруг стояли полураздетые молодые люди с недобрыми, я бы даже сказала, агрессивными лицами. Мне почему-то огромные лысые бугаи всегда внушали неприязнь и страх. А тут их было много и, казалось, что многие из них изрядно приняли. В общем, хотелось скорее оттуда уйти. А потом началось. Мы услышали крики, мат, кто-то что-то скандировал. А потом увидели толпу, точнее отряд из десяти-пятнадцати молодых людей, которые неслись прямо на нас. Мы в ужасе бросились в сторону, хотя, повторяю, совершенно не понимали, что происходит. В конце концов.мы слабые беззащитные женщины, постоять за себя не можем. Наверное, сработал инстинкт самосохранения. И не зря. Мы с Катей тогда молча переглянулись и поняли, что на Красную площадь сегодня идти не стоит. Перед нами, в двух шагах, была станция метро. Охотный ряд. Почему-то мы побоялись идти к ней и двинулись в другую сторону, к театрам. Было страшно, и разум нас не слушался, поэтому к театрам мы не пошли, а скорее, побежали. Но когда мы выскочили к памятнику Марксу, мы такое увидели, что сразу повернули назад. Это был настоящий погром, словно в город вошли оккупанты. Абсолютно неуправляема толпа двигалась к нам буквально смятая все на своем пути. Я помню треск битого стекла, который раздавался ежесекундно, улица была засыпана мелкими осколками, как будто вдруг, ни с того ни с сего, выпал снег. Помню, что перед этой толпой бежал мужчина с окровавленным лицом. Борода у него была красной. Несколько молодых людей с упоением крушили припаркованную иномарку. Мы кинулись прочь с этой ужасной площади. Москву мы знали плохо, так что бежали, куда глаза глядят, остановились только тогда, когда добежали до Лубянки и юркнули в метро. Только придя домой я почувствовала себя в безопасности.
*
*
Иван Тихонов 17 лет. Москва.
*
Когда объявили, что футбол будут показывать в городе на больших экранах, я очень обрадовался. Много раз слышал, как это происходит в Европе, что там, мол, это настоящий праздник. Очень хотелось самому в эту атмосферу окунуться. Я тогда заканчивал школу, уже во всю шли выпускные экзамены, так что на игру с Тунисом я не попал. А вот в день игры с Японией у меня как раз выдался выходной, и мы с одноклассником отправились на Манежку. Праздником там и не пахло. Скорее наоборот. Мы пришли минут за пятнадцать до начала игры, но мне, почему-то, сразу захотелось оттуда уйти. Кругом было очень много угрюмых и неприветливых людей. В каждом их движении видна была какая-то пещерная злоба на все вокруг. Я тогда еще подумал: «не дай бог проиграем сегодня».
*
*
А еще на площади было ужасно грязно. Окурки, обертки, бутылки, как стеклянные, так и пластиковые, болельщики бросали прямо на мостовую, желающих дойти до урны днем с огнем было не сыскать. Конечно, матерились, но к этому я привык. Того, кто ходит на футбол матом не испугаешь, так что в этом плане тут все было точно также, как на трибунах. Начался футбол, и толпа немного успокоилась. Я тогда еще подумал, что опасения мои, судя по всему, совершенно напрасны. В общем, первый тайм прошел спокойно, как на поле, так и на Манежке. Вот только к концу его поблизости от нас появилась группа из двадцати, примерно, крепких молодых людей. Все как один лысые, в майках-безрукавках. Они двигались через толпу, разрезая ее клином и довольно грубо обходясь с теми, кто стоял у них на пути. Один из них больно толкнул меня в бок. Я попробовал возмутиться, в ответ услышал угрозу в крайне матерной форме. Стало страшно, по его лицу было видно, что он готов притворить свою угрозу в жизнь прямо на месте. Шансов у меня было бы немного.
*
*
На мою удачу другой, ростом чуть повыше, остановил его, напомнив, что у них «дело». Мой обидчик пообещал найти меня, подкрепил угрозу матом и двинулся дальше. Его спутники громко скандировали что-то, в поддержку сборной, как им, наверное, казалось. Когда японцы забили, я подумал, что окончания матча, наверное, дожидаться не стоит. Атмосфера была не праздничной, а предвоенной. Болельщики пьянели, мата становилось больше, агрессии тоже. Какой-то мужчина, стоявший рядом, попытался уйти. Рослый парень с лысой головой через плечо обматерил его. Если опустить нецензурную брань, то он счел его поступок чем-то вроде предательства. В общем, желание остаться на площади испарялось с каждой минутой и к середине второго тайма улетучилось совсем. Мы ушли. Только вечером я узнал, что произошло после финального свистка. После этого я еще долго спрашивал себя, не те ли парни, что прошли мимо нас были зачинщиками погрома? И что это за таинственное «дело», они обсуждали?
*
*
Камиль Сайдуллин. 34 года. Москва.
*
Мы отправились на Манежку большой компанией. Нас было семеро и, наверное, это обстоятельство спасло мне если не жизнь, то здоровье. Поначалу ничто не предвещало беды. Было весело. Скажем так, любители футбола преобладали над гопотой. И спиртное, сколько бы там не распинались потом, про свободную продажу, вовсе не добавляло агрессии. Наоборот, все было как-то спокойно и душевно. Я еще по дороге радовался, что милиции так мало. Жалко только, что в тот момент, когда она остро понадобилось, ее не стало больше. Да были там неприятные моменты. Были матерные кричалки, было выяснение отношений на повышенных тонах, но там, где собирается толпа этого не избежать. В общем, атмосфера испортилась к концу матча. А началось все уже после игры, причем не сразу.
*
*
Мы двигались к «выходу» минут через пять-десять после окончания матча.Успели дойти до конца площади. А потом, вдруг, толпу всколыхнуло. Я обернулся и понял, что началось какое-то движение. Где-то в стороне какие-то идиоты задымили своими шашками. Я чуть-чуть отстал от друзей, пытаясь понять, что происходит. И это было зря. В следующую секунду откуда-то сбоку я получил очень сильный удар кулаком. И сразу же, прежде, чем понял кто меня ударил, второй, а потом третий. Все это сопровождалось бранью, но времени слышать ее не было. Меня повалили и, должно быть, забили бы до смерти ногами, если бы один из моих друзей не помог мне подняться. Рукав его футболки был разорван, шея оцарапана. Мы бросились бежать, все всемером. Я с детства так не бегал. Моим друзьям тоже досталось. Было обидно и больно. Готов поручиться, что на углу Тверской видел милиционера, который улепетывал. И я подумал, что центр города отдан на растерзание уличным хулиганам.
*
*
Сергей Стежников. 23 года. Одинцово.
*
Я вышел из Камергерского и понял, что на улице происходит какой-то форс-мажор. Впрочем, со свойственным мне легкомыслием, я всему этому значения не предал и пошел к Охотному ряду. Хватило пяти шагов, чтобы понять, что двигаться надо в противоположную сторону. С манежной неслись такие звуки, будто там идет перестрелка. Потом я увидел, как на Тверскую хлынула толпа каких-то качков. У них, по-моему, не было никакой цели. Встречных они просто били, без расспросов, просто так. Я видел, как разбили стекло магазина, в метре от меня пролетел булыжник. Попади он мне в голову, я бы там и остался. Но так я развернулся и побежал, сам не зная отчего. В руках у меня был мешок с книгами. Пришлось его бросить. Своя жизнь дороже. К счастью в тот день я отделался всего лишь потерей своего любимого Фолкнера.
*
*
Валерий Гердо, фотограф, очевидец событий на Манежной площади.
*
«Я сидел в конторе, мне друг мой, фотограф, позвонил и сказал: «Вова, тут трындец творится, подлетай». Я приехал. Народу было много: толпа тысяч пять, все изрядно заряжены алкоголем. Сразу было видно, что есть люди, которые хотят бить морду. Плюс очень мощно сработало стадное чувство. Одному на бегу дали в морду, и понеслось: «Пацаны, наших бьют». Начали возникать стихийные драки. В экран, висевший над площадью, полетели стеклянные бутылки, которые чаще попадали не в цель, а людям на головы. Нашлись тут же люди, которые кидающих пытались успокоить: ловили и прикладывались кулаком. Кто-то за них вступался — еще один вариант лавинообразного процесса. Потом все пошли громить витрины гостиницы «Москва». Моховую уже полностью заполонили люди, движение было перекрыто. И в этот момент как раз показали рекламный ролик из фильма «Большой Лебовски», где герой разбивает стекло у машины. Потом официальная версия (а у нас любят официальные версии) была такова, что именно с этого ролика все и началось. На самом деле машины начали бить еще до этого.
*
*
Нельзя сказать, что сразу кидались на всех подряд. Журналисты, например, сначала работали довольно спокойно. Но через какое-то время началось: «Бей телевизионщиков». С них всегда с первых начинают. Несколько моих знакомых фотографов тоже пострадали: к ним просто подбегали и били. И аппаратуру забирали. Милиция, конечно, появилась сразу. Но какая? Один автобус ОМОНа, мальчишек, которые были даже без жилетов, без обмундирования. Очень слабый отряд. И что такое эти 20 мальчиков против огромной толпы? Их там просто смяли — и все. Того, кто убежать не успел, всех избили. Одного я лично отбивал. Лежит пацан, уже согнувшись, его бьют по полной программе, один козлина на нем вообще прыгает. Я сначала смотрю и думаю — бьют мента, красиво, нужно снимать. Но когда подбежал, снимать уже не хотелось, хотелось спасать. Начал его поднимать с земли, на меня один ублюдок кинулся, схватил за камеру, но я ему пальцы сломал. В этот момент подошли еще двое ребят нормальных и потащили омоновца этого в Думу. Хоть сейчас и говорят, что этот отряд не сделал совсем ничего, — это неправда. Мальчишки из ОМОНа все-таки рассеяли толпу. Часть фанатов были идейные, часть загашенные алкоголем, а часть просто случайно примкнувших, бзделоватеньких таких. Вот когда пошел ОМОН, эти сразу и отвалили. И толпа эта все-таки перестала быть единой массой.
И всего два года назад на том же месте с теми же участниками:
Комментарии
Отправить комментарий