Что пили до революции

Говоря о дореволюционном алкоголе важно учитывать, что, во-первых, существовало большое количество похожих напитков, для которых часто использовалось общее название. Во-вторых, сами рецепты и технологии производства со временем менялись, поэтому вкус и качество тоже заметно менялись. В-третьих, популярность тех или иных продуктов, включая алкоголь, носила в том числе региональный характер.

На Руси долгое время любимым напитком был мёд, тот самый из сказок, который по усам тёк, а в рот не попадал. К медовым напиткам относились мёд ставленый (с добавлением ягодного сока, получался путём естественного брожения сначала в открытых ёмкостях, затем в закопанных в землю дубовых бочках, и процесс занимал от 5 до 40 лет), мёд хмельной (в него помимо сока добавляли хмель, и процесс занимал от 3 до 10 лет) и вареный (напоминающий пиво).

Но из-за дороговизны и сложности производства, а также того, что добывать сырье – мёд обыкновенный – стало сложнее, медовые напитки были со временем забыты (тем не менее в литературе и мемуарах упоминания о вареном мёде встречаются и в 18, и в 19 веке). Уже к 15 веку их вытеснил алкоголь, приготовленный на основе злаковых культур. В Москве и прилегающих регионах самым популярным алкогольным напитком стало так называемое хлебное вино, а к Северу от Москвы активнее развивалось пивоварение. Примечательно, что в 18 веке в Великом Новгороде, одном из центров российского пивоварения, появилась медовуха. Она готовилась путем брожения либо из мёда, воды и дрожжей, либо простым смешиванием мёда, воды и спирта. Правда, по-настоящему популярной она стала только к 20 веку и к легендарным медовым напиткам прошлого никакого отношения не имела.

К моменту возникновения Российской империи самым известным русским алкогольным напитком стало хлебное вино. Д. И. Менделеев в книге «Винокурение» описывает его как напиток, приготовленный «из бражки или перебродившего с дрожжами хлебного сусла, получаемого, подобно пивному суслу и квасу, при посредстве солода и хлебной муки». По сути, речь идёт о самогоне на основе пшеницы, ржи, овса или ячменя. Производство хлебного вина называлось винокурением. В словаре Даля в качестве синонимов упоминаются: «горячее вино», «зелено вино», «горелка», «ординарная», «винище», «полугар». Слово «полугар» впервые в официальных документах было использовано в 1698 году в Указе Петра I «О кабаках в Сибири» и произошло от способа проверки качества. Жидкость поджигали, ждали, пока пламя не потухнет, и, если в результате оставалось больше половины первоначально объема, такое хлебное вино считалось некачественным. Если оставалась половина, его называли полугаром. К середине 19 века основной продукцией винокуренных заводов были были считавшийся эталоном полугар (38%), пенное (44,25%), трёхпробное (47,4%), а также четырёхпробный (56%) и двойной спирт (74%).

Неизвестный русский художник,  «Знаток»

Уроженец Шотландии контр-адмирал Патрик Гордон в своем дневнике описывал производство хлебного вина так: «3-го мая 1697 г. я увидал здесь место где перегоняют вино. Помещение состояло из дома, в котором находились печь и котел для кипячения воды. На той же стороне был большой заторный чан; на другой стороне две большие печи, внизу отделенные одна от другой, а наверху соединенные. На той стороне, которая прямо приходилась к наружной стене, были в каждой печи вмазаны два котла, всего четыре. В заторный чан, вмещающий в себя 4-5 бочек (Oxhoft), кладут 9 квартов или четвериков ржаной муки. Если же к этому подмешать солоду, то лучше. — Затем нагревают воду в большом котле до кипения, и обливают ею ржаную муку, затирая её, как пиво. Массу оставляют стоять целые сутки, после чего прибавляют дрожжей и опять оставляют её стоять сутки для брожения. По истечении этого времени, наполняют бродящей жидкостью маленькие котлы, снабженные крышкою, на которой примазаны хлебным тестом в кружок довольно длинные, плотно закрытые трубки. Перегонку продолжают до тех пор, пока масса в котлах не пригорит, или пока не станет переходить только водянистая жидкость, которую называют раком. Перегнанную жидкость собирают в нарочно подставленных сосудах и переливают в бочку. Перегонять его лучше без хлеба и солода (этим вероятно они хотят сказать что: полезнее перегонять затор без осадка, собирающегося на дне и состоящего из хлебных частиц и солода). Жидкость, полученную при первой перегонке, перегоняют вторично; от чего получается более крепкое вино. Из одной бочки муки (одной четверти) получается 6 ведер вина; выкурка однако же значительнее, если при затирании к ржаной муке прибавлять солоду». Технологии производства со временем менялись, приближаясь к современной.

Винокуренные заводы были как государственными, так и частными. Примечательно, что на государственных винокурнях часто трудились каторжники. В 1754 году императрица Елизавета подписала указ «О допущении к подрядам на поставку вина одних помещиков, и о возбранении курить вино другаго звания людям», гласивший: «Впредь с будущего 1755 года, в Москву, в Санкт-Петербург и в прочие города для продажи на кабаки вино, сколько куда надлежит, Камер-Коллегии и Губернаторам и Воеводам, что до которого места по прежним указам следует, подряжать и к подрядам допускать одних помещиков и вотчинников, кто сколько куда подрядиться пожелает». Объём производимого и продаваемого сырья традиционно измерялся вёдрами. Для личных нужд чиновники первого класса могли производить до 1000 вёдер алкоголя в год, а четырнадцатого всего 30. Те же, кто чинов не имел вовсе – только 25. В 1765 году вышел Устав о вине, в котором Екатерина II подтвердила: «Вино курить дозволяется всем дворянам и их фамилиям, а прочим никому», но только «тем, кои в деревнях сами живут, и впредь жить будут домами; а которые в деревнях сами не живут, а находятся в городах и в отсутственных местах, не курить и к ним не возить, дабы в небытность их, под видом курения на их расходы, не могло происходить от прикащиков, людей и крестьян корчемств». Желающие заняться этим прибыльным делом должны были предъявить в Канцелярию кубы, на которые ставились клейма. Продукцию можно было продавать откупщикам, в питейные заведения, а также «по подрядам с казёнными местами, столько, сколько кто куда подрядится». В 1794 году все чины уровняли в правах, и для личных нужд можно было производить «всего лишь» 90 вёдер. При этом производить водку из купленного хлебного вина теоретически мог любой желающий кроме крестьян. С 1817 заниматься винокурением для личных нужд дворяне уже не могли (но некоторые по-прежнему это делали).

В. Е. Маковский "В кабаке" (1893 год)

Долгое время, когда говорили о вине, по умолчанию подразумевалось хлебное вино. Если речь шла о напитках на основе винограда, обязательно уточняли, что это именно виноградное вино. Так Д. Д. Благово в книге «Рассказы бабушки», описывая коронацию Павла I, пишет: «Для народа был обед: начиная от Никольских ворот, по всей Лубянской площади были расставлены столы и рундуки с жареными быками; фонтанами било красное и белое виноградное вино, и столы шли по Мясницкой и до Красных ворот». Описывая праздник в честь освящения нового предела в сельском храме, автор упоминает, что «на дворе были расставлены столы для крестьян, приготовлен праздничный сытный обед, причём было угощение вином и брагой». Иногда хлебное вино называют предшественником водки, иногда в некоторых источниках под этим словом подразумевают саму водку. Причина разночтений, возможно, кроется в том, что иногда водкой называли и другие крепкие напитки. Так коньяк и арманьяк в 18 веке именовали французской водкой. Обычно речь шла не о хлебном вине, а о его производных, как правило, с добавлением различных ароматизаторов.

В 18 веке виноградные вина были привозными, стоили достаточно дорого и были доступны немногим. При Петре I в моду вошли венгерские вина, при Елизавете – шампанское. Популярность вина в России росла по мере присоединения южных регионов, в некоторых из которых (например, на Кавказе, в Крыму и низовье Дона) виноделием занимались намного раньше. Со временем появилось много отечественных производителей, предлагавших дешёвые напитки, и вино стало более доступным. Символом дешёвого алкоголя сомнительного качества стали «ланинские» вина, примерно как портвейн «777» в СССР. Правда, Ланин выпускал и безалкогольные напитки, а продукция была безопасной и грозила только похмельем. К концу 19 века лидером по производству вина стала Бессарабия, но и традиционные винодельческие регионы не утратили своё значение.

О соотношении цен на вино хлебное и виноградное можно судить по сравнительной ведомости журнала «Русский меркурий» (1805 год). В ней приводятся цены на одни и те же товары в Москве и Иркутске. Если ей верить, то цены в Иркутске кусались, возможно, потому что привезти товары было проблематично. Пуд пшеничной муки 1.50 и 1.20; сено – 0.50 и 0.25; пшено 2.50 и 1.10; гречневая крупа 2.40 и 1; горох 2 рубля и 1.45; масло коровье 12 рублей и 11; лучшая говядина 5 рублей и 5.50; ветчина 8 рублей и 3.40; сахар 60 и 8; кофе 60 и 11; ведро простого вина 5 и 5.50; ведро плохого виноградного вина 20 и 6; лимоны (за 1 штуку) 1 рубль и 0.1. В конце 19 – начале 20 века ситуация изменилась. «Красноголовка» (красная крышка) — водка, звавшаяся в народе «казёнка» (бутылка 0,61 литра) в начале 20 века стоила 40 копеек. Второй сорт водки – «Белоголовка» (белая крышка), водка двойной очистки за 60 копеек. Коньяк обычно стоил от 3 рублей и выше. Разливное пиво недорогих сортов до 10 копеек за литр, но были и дорогие сорта. Бутылочное пиво стоило дороже. На вина разброс цен был большой. Что-то по 10 копеек, что-то по несколько рублей.

Судьба отечественного пивоварения складывалась непросто. С одной стороны пиво довольно часто варили крестьяне, но обычно по праздникам и только для личных нужд. Делать они это по правилам могли не в котлах, а в корчагах (больших глиняных сосудах). Чтобы заниматься пивоварением для продажи, в 18 веке требовалось получить официальное разрешение и вступить в гильдию пивоваров. Чаще всего владельцы пивоварен были иностранцами. Ко второй половине 18 века в моду вошло пиво, сваренное на английский манер. Однако по отечественному пивоварению серьёзный удар в 1767 году нанесло введение системы откупов. Продажа пива контролировалась теми же людьми, что занимались продажей и более крепкого алкоголя. Князь М. М. Щербатов писал: «Откупщики, повышая цену на хлебное вино, подняли цены и на отечественное пиво. В С.-Петербурге оно стоило 20 коп., а в Москве — 24 коп. за ведро, некоторые умудрялись поднимать цену еще выше. Так, московский купец Роговиков поднял цену до 33 коп. за ведро». Продажа водки и хлебного вина была выгоднее, поэтому пивоварение надолго пришло в упадок. В 1817 году был принят Устав о питейном сборе, и пивовары были избавлены от гнёта откупщиков. Однако через какое-то время систему откупов вернули, а вместе с ней и прежние проблемы. Из-за ситуации с откупами значительная часть продаваемого пива была импортного производства, а отечественное было сварено часто полукустарным способом и не радовало качеством. Изменилась ситуация только после того, как в 1861 году была принята новая акцизная система в пивоварении. Однако годы застоя сделали своё дело, технологическое отставание по-прежнему тормозило развитие отрасли, и вдоволь напиться отечественным пивом россияне смогли только ближе к концу 19 века. Больше всего пивоварен работало в Петербурге и Москве, а также западных областях и на территории Малороссии.

Популярны были напитки домашнего приготовления. Артист А. Н. Вертинский в мемуарах упоминает бабушку, которая «как все украинские хозяйки, была большой искусницей в приготовлении всякого рода наливок, вишнёвок, черносмородиновок, малиновок и настоек — то на зверобое, то на почках берёзы или смородины, то на шалфее или мяте <…> Гордостью её продукции были два напитка: варенуха и спотыкач. Варенуха готовилась так. Сначала варились травы. Какие? Это знала только одна она. Потом добавлялся мёд, потом взвар из сухих фруктов. Все это смешивалось, в смесь добавлялась водка или спирт, потом процеживалось через кисею и разливалось по бутылкам. Вкус у этого напитка был небесный! Такая бутылка иногда вынималась вечером из чуланчика, к ней подавались печёные яблоки, и… Остальное вам ясно. А другим шедевром был спотыкач. Делался он просто. Когда из большой “сулеи” сливали наливку и разливали её по бутылкам, то оставшиеся в ней ягоды заливались тёпленькой водой. Ягоды “отходили” в воде и выпускали из себя весь спирт, который они в себя впитали. Спотыкач был крепче всех настоек на водке и буквально валил с ног». Спотыкач вообще был легендарным напитком, про который ходило много шуток.

В. Е. Маковский "Тихонько от жены" (1872)

Как и сейчас, были любители распивать разные суррогаты и технические спиртосодержащие жидкости или лекарства. Популярны были капли Гофмана, что породило шуточки на тему «гофманистов» (особенно с учетом наличия известного писателя-однофамильца). Технические жидкости со спиртом по правилам дополняли вонючими компонентами, но люди пили и их. Их прогоняли через самодельные фильтры, кипятили с лимоном и специями, чтобы перебить неприятные запахи. Пик потребления суррогатов пришёлся на период закручивания алкогольных гаек и сухой закон уже в 20 веке. У бедноты был популярен коктейль «болтун» из политуры и молока, который тщательно взбалтывали. Политура представляла собой спиртосодержащую жидкость, применяемую в деревообработке. Особенно вырос спрос на подобные подозрительные жидкости во времена сухого закона. Разумеется, было и много подпольно произведённого алкоголя.

Крестьяне и мещане чаще всего пили хлебное вино, водку, пиво, ко второй половине 19 века вино – не слишком разнообразное меню. То, какой именно алкоголь стоял на столах  было показателем финансового благополучия и щедрости хозяев, а также важным штрихом к портрету человека, особенно когда речь шла о «благородиях". Например, столичный денди Евгений Онегин предпочитал шампанское, а в ресторане пил «вино кометы». Так называли вино урожая 1811 года, когда на небе действительно можно было увидеть комету, и её появление многие сочли дурным предзнаменованием. В деревне Онегин не изменил привычкам.

Вдовы Клико или Моэта

Благословенное вино

В бутылке мёрзлой для поэта

На стол тотчас принесено

Покойный дядя оставил после себя множество наливок, которые избалованного племянника не заинтересовали. Есть версия, что, когда упоминалось, что дядя «мух давил», речь шла не о расправе над насекомыми, а употреблении алкоголя. Возможно, это отсылка к выражению «быть под мухой» или намек на маленькие рюмочки, которые называли мухами. В семье Лариных гостей угощали более дешёвым цимлянским вином, произведенным в донской станице Цимлы. Оно же упомянуто в «Дубровском». Сильвио, загадочный и противоречивый герой повести «Выстрел», ранее «служил в гусарах, и даже счастливо; никто не знал причины, побудившей его выйти в отставку и поселиться в бедном местечке, где жил он вместе и бедно и расточительно: ходил вечно пешком, в изношенном чёрном сюртуке, а держал открытый стол для всех офицеров нашего полка. Правда, обед его состоял из двух или трёх блюд, изготовленных отставным солдатом, но шампанское лилось притом рекою».

В 1914 году в России был введен сухой закон, продержавшийся до 1925 года. Любители выпить либо покупали алкоголь подпольно, либо перешли на различные суррогаты и технические спиртосодержащие жидкости. А еще выросло число потребителей наркотиков, но это уже другая история.

Источник