Дотявкались или Почему я не могу продать хутор

Пишет Владимир Борисович Шилин, Доктор технических наук и пенсионер из Латвии: Вы когда-нибудь видели водителя шикарного «мерседеса», которого просят выйти из машины, а он говорит, что не может, потому что у него штаны дырявые, и через них слишком много чего выглядывает. А на вопрос, почему не купит новые, он отвечает: не на что... Не видели? Так вот я перед вами, моя «иконка» — сбоку.

Хутор

Лет 45 назад я сутками сидел за столом и вычислительными машинами того периода, пока лекари мне не сообщили, что если я не хочу потерять подвижность к 50-60 годам, то надо переходить на активный образ жизни на свежем воздухе.

И я решил действовать. Начал ездить по окрестностям и искать, где можно купить какую-нибудь хибару. Ездил довольно много по ближайшим окрестностям Риги, пока не встретился со своим бывшим студентом, ставшим заместителем председателя колхоза. Он мне и предложил посмотреть брошенный хутор.

К хутору полтора километра пришлось идти пешком, потому что по так называемой дороге на 21-й «Волге» проехать было невозможно.

И вот — дом 1891 года постройки:

Созерцание самого дома и красивейшей природы вокруг вознаградило все издержки пешего перехода с выливанием воды из башмаков.

Но еще больший восторг вызвал у меня хлев, конструкция которого (особенно его чердака) с инженерной точки зрения была просто великолепной:

Удивило и наличие водосборника для сточных вод на 15-20 м3 — и это в 1891 году!

Мой братик, с которым я был очень дружен, был убежденным горожанином, но, увидев дом и остальные строения, осмотрев аллеи с вековыми дубами, кленами и липами, сказал — покупаем!

Слово старшего (пусть и на три часа) — закон для младшего.

Первым делом осмотрели хутор — и поняли, что в подвале прежние хозяева держали свиней, а поскольку подвал был основательно затоплен грунтовыми водами, жильцы, чтобы не сильно себя утруждать, просто накатывали настил из бревен — и достелились до такой степени, что пролезть в подвал можно было только согнувшись в три погибели:

На вопрос моему бывшему студенту — зампредседателя колхоза, а почему хутор брошен, он ответил вопросом же: «Вы до хутора дошли? Так зачем спрашиваете?»

Подвели с братом итоги.

Проблемы: нет дороги, полузатопленный подвал, ледник без крыши, запущенная территория. Но в тридцать пять, да для двоих — это не проблема.

Но легко сказать — покупаем. Хутор принадлежал колхозу, и продать его они могли только члену колхоза. Уходить из института, имея ученую степень, было неразумно, и старший брат решил: «Я пойду в колхоз, я меньше теряю». И он поступил в колхоз инженером по радиосвязи.

Наконец купили.

Вероятно, кто-то еще имел виды на этот дом — и в период оформления документов его подожгли. Пожарные приехали быстро, пожар потушили, но межэтажное перекрытие над частью дома сгорело. Правда, мы его и так планировали заменить.

На восстановление дороги ушло полгода. Понимая, что вокруг такого дома не могло не быть дренажной системы, которая препятствовала бы попаданию грунтовых вод в подвал, мы стали ее искать — и нашли, она вся оказалась заизвесткованной.

Почитав книжки, решили, что дешевле и надежней сделать открытый дренаж и провести заодно обводную канаву (0,2 км) и дорогу вокруг хутора к реке. В трехстах метрах — Большая Югла. Подвал стал сухим.

Для канализации собственноручно выкопал двухметровую яму под трехкамерный отстойник диаметром 2,2 метра и опустил туда бетонные кольца. Полтора метра пришлось копать в сплошном доломите.

Организовал систему подземного орошения с залповым колодцем. Отдельно заглубил цистерну на 2 м3 для солярки на отопление. От дома до колодца проложил пять водопроводных труб и кабель для насоса, при этом забетонировав два технических колодца.

В гараже была вырыта и забетонирована смотровая яма.

А дальше началась «освобождение» 1991 года.

С хутора, который раньше можно было не запирать, угнали автомашину «ЗИМ», купленную списанной и не до конца мною восстановленную, автомашину «Москвич» моей сестры, разобрали передний мост «Волги»...

Что было затем в стране — все хорошо знают. Хутор не остался в стороне от политики. По крыше хлева стреляли, повредив шифер, разобрали полностью крышу гаража, пытались снять двутавровые балки №30, проложенные мною над гаражом. Погнули одну, но снять не смогли.

Сломали верхнюю часть бетонного колодца. Утащили крыльцо из гранитного массива.

Из дома вытащили все, что там было.

И вот прошло почти тридцать лет. Время, когда была возможность привести хутор в порядок, безвозвратно прошло вместе с трудоспособным возрастом.

Долго надеялся, что в новых условиях что-то наладится. Нет... И в конце концов я решил продать хутор вместе с памятью о не самых плохих годах жизни на этой земле.

И вот сижу я в том самом «мерседесе», то бишь хуторе, а оторвать свой зад от сиденья и выйти на люди не могу — пока еще стыдно. Ведь ученые степени за плечами, меня спросят: «А зачем они тебе? Лучше бы клал печи...» Конечно, степени теперь никому не нужны. Они же хоть и присуждались и в рижском Политехе, и в каунасском — но на русском. А позволят ли класть печи без знания латышского?

Наверное, вы понимаете, что продать «мерседес» по цене «жигуленка» не так уж сложно, но для этого нужно быть олигофреном!

И вот назначаешь ты цену, которая адекватна и качеству, и состоянию твоего «мерседеса», даже без наценки на ностальгию, — а продать не можешь.

А за цену «жигуленка» ты отдавать не хочешь, потому что он у тебя — последнее что есть, помимо твоих необустроенных в жизни внуков. Всё, что ты пока смог для них сделать, это залезть метров на восемь по дереву и закрепить этот канат:

Для наблюдательных: угадайте, где здесь автор — владелец «мерседеса»? Автору здесь 72 года.

Внучки на самовыпасе в соседском лесу:

Ниже — архитектурные формы для обеспечения пропитания «не выходя из «мерседеса»». Сейчас уже в запустении. Постепенно разрушаются и другие здания хутора.

Крыши этих парников полностью сворачиваются по всей длине 5 метров на малой и 10 метров на большой. Боковины собраны из окон с помойки. Все выполнено в одиночку. Ширина — 5 метров. Есть некоторые особенности в устройстве крыши для обеспечения стока воды при дожде.

И почему такой хутор нельзя продать? Прежде всего потому, что все хотят, но на халяву, как и эти сожители-иждивенцы:

Удивительно — как перестал там жить, исчезли и «иждивенцы»...

Среди покупателей «нехалявщиков» в стране не осталось, а иностранные не приезжают.

Гав-гав и их последствия

Думая о националистических правительствах Латвии, я все время пытаюсь найти хоть какие-нибудь разумные обоснования, касающиеся жизни страны.

И ничем принимаемые властями решения объяснить не могу.

Рядом — огромная, ненавистная в их глазах страна, но в этой стране достаточно много людей, которые хотели бы переехать в Латвию или обзавестись здесь недвижимостью.

И вот для таких людей правительства все увеличивали и увеличивали минимальную сумму вложений в экономику страны — для получения права на временное проживание с перспективой получить постоянный вид на жительство. Доведя «минималку» до того, что уже никто ехать не хочет, решили обобрать как липку уже приехавших.

Причем всем ясно, что русофобская политика привела к серьезнейшим осложнениям в отношениях с ближайшим соседом. Соседом, располагающим неограниченными возможностями потребления продукции, которую пока еще может выпускать Латвия.

Нет, власти, возбуждая население своими болезненными фантазиями и постоянными обвинениями в адрес России, довели до того, что пришлось практически полностью перекрыть свои поставки из-за эмбарго. Но привело это лишь к тому, что те продукты, которые мы поставляли, россияне начинают выпускать сами.

Неужели у кого-то могут возникнуть иллюзии, что если слона привязать за ногу шпагатом, он его не порвет?

Россия слишком большая, и даже если перевести ее на полную изоляцию и заставить жить в условиях полной автаркии, Россия с этим справится. И если вынудить Россию к производству внутри страны всего, чего ее лишили, в дальнейшем возврата сбыта санкционных продуктов ждать не приходится.

Но самое главное, что, возбудив население, авторы этой глупости сами начали верить в то, что они внедряли в сознание других. В результате страх привел к фактической оккупации латвийской территории войсками НАТО.

И теперь, когда Латвия стала почти прифронтовой территорией, скажите — кто из нормальных людей поедет в страну, по которой будет нанесен первый удар (если то, о чем щебечут националисты, произойдет)?

И вот на «Регнуме» появились данные о продаже эксклюзивной недвижимости в Латвии.

«Апартаментами дороже 500 тысяч евро в Латвии в последнее время интересуются только граждане России и других стран СНГ — местным жителям такое жилье не по карману. Эксперты отмечают, что можно смело говорить об обрушении рынка эксклюзивной недвижимости в Латвии, сообщает газета Diena.

Так, если в 2014 году в Земельную книгу было занесено 13 сделок с апартаментами по цене от 800 000 евро и 26 сделок на сумму от 700 000 евро, то в 2015 году эти показатели составили 19 и 24 соответственно. Цифры за 2016 год ещё ниже — 5 и 9».
 

Конечно, мой хутор до таких цифр не дотягивает, но и в более низкой ценовой группе спад, я думаю, не меньший.

И зачем гавкали на Россию? Ей же это как слону дробинка. Кому сделали и продолжаем делать хуже?

Но те, кто довел страну до полунищеты, продолжают свою неразумную политику.

А я благодаря их глупости не могу продать свой хутор и хоть немножко пожить по-человечески и вытащить из убожеского прозябания своих внука и внучек.

Некоторые наши члены ИМХОклуба советовали мне жить с написанного, но, во-первых, я не считаю, что мои тексты кого-нибудь, кроме нашей аудитории, могут заинтересовать, а во-вторых, я никогда этим не занимался и не умею этого делать.

Поэтому пока и сижу, не вылезая из «мерседеса». И тешу себя робкой надеждой на возможные изменения с появлением на мировой сцене Трампа.