Эстония: страшная быль о потерянном времени

Как в жизни каждого человека, в жизни любого государства есть определенные точки отсчета. В новейшей истории Эстонской Республики такой «точкой», безусловно, является апрель 2007 года, собственно – примерно год до и год после.

До тех пор мы не верили, что в нашей стране можно игнорировать мнение трети населения. Оказывается, можно, и нередко.

Да тех пор мы не очень верили, что даже глава нашего правительства может откровенно лгать. Оказывается, может, и регулярно.

До тех пор мы не подозревали, что в нашей стране недовольство правительством может оказаться изменой родине. Теперь мы знаем больше: даже законные действия могут сойти за измену.

До тех пор мы не верили, что только ради политической выгоды, ради власти можно стравить народ нашей страны. И в голову не могло прийти, что такое поведение может быть еще и неподсудно.

До тех пор мы не верили, что в наших СМИ может быть какая-то иная цензура, кроме внутренней авторской.

До тех пор специалистам и в голову не могло прийти, что применение команды ping, которая выполняется абсолютно с любого компьютера, можно назвать кибератакой и, надувая щеки, получать за это у НАТО обещания и деньги.

До тех пор мы всерьез не задумывались, что кого-то куда-то нужно было «интегрировать». После оказалось нужно, причем всех, но пока невозможно. Возможно только денег попилить.

До тех пор мы не представляли, насколько аморфна русская община и как легко ее лидерами могут объявить себя разные люди, преследующие разные интересы.

До тех пор некоторые не верили, что России настолько нет дела до русских в Эстонии. Хотя как полигон для «Наших» и «ихних» годится.

Теперь мы верим, знаем, понимаем.

Явно лучше понимаем и то, насколько важен язык, потому что именно с переименования, с подмены названия начинается подмена сути, а когда смысл доведен до абсурда, когда осталась одна оболочка, с нею можно делать все что угодно.

Памятник Воину-освободителю Таллинна от немецко-фашистских захватчиков был переименован в Монумент Павшим во Второй мировой войне (не надо было освобождать от немецко-фашистских захватчиков, затушите Вечный огонь!), Монумент Павшим во Второй мировой войне был заменен в быту на Бронзового солдата (павшим монументы ни к чему, любым, всем), параллельно появился «Алеша» (гость из Болгарии? Главное – не местный) и – квинтэссенция – Памятник Бронзовому солдату!

Существует теория о семилетних жизненных циклах. Вот экстремумы для современной Эстонии: 1991-1992 год – независимость, 1999-2000-й – первый кризис, 2006-2008-й – «апрель». Следующий узел – в 2015 году. Я даже день знаю: 1 марта, первое воскресенье марта. И все остальные проблемы в нашей стране удастся решить мирно и спокойно, когда уйдет эта главная подлая проблема. Потому что иначе «чем могущественнее будет партия, тем она будет нетерпимее; чем слабее сопротивление, тем суровее деспотизм... Эта драма будет разыгрываться снова и снова, и с каждым поколением – все изощреннее... Вот какой мир мы построим». Мир по Оруэллу.

Игорь Кулдмаа

Õhtuleht: «бронзовая ночь» научила русских, что Эстония есть и будет

Если сейчас, апатично оценивая влияние «бронзовой ночи», аналитики утверждают, что в конечном итоге перенос Бронзового солдата пошел экономике на пользу, то тогда неопределенность относительно дальнейшего развития событий и будущего была довольно большой, пишет Õhtuleht.

Разрушенный город нуждался в восстановлении, что дало работу и принесло доход многим людям и фирмам, оживив тем самым экономику. Россия закрутила транзитные краны, что вынудило предприятия — как и при более раннем российском кризисе — приступить к активным действиям и искать новые рынки. Плюсом Эстонии, несомненно, было то, что она воспользовалась шансом и заняла свою нишу в мире — стала умело продвигать кибероборону. «Бронзовым мятежом» Эстония словно убила двух зайцев разом: избавилась от тынисмяэского идола и в качестве бонуса получила экономическую выгоду!

Мы до сих пор не знаем, насколько на грани была тогда ситуация. Сейчас в дополнение к вопросам, на которые за пять лет не нашлось ответов, можно только предполагать, какой могла быть роль работника КаПо, подозреваемого в измене родине, в ходе всех бронзовых беспорядков. Сегодня все подробности переноса Бронзового солдата и подавления беспорядков ревниво охраняются, информацию предоставляют выборочно. До сих пор можно было только спекулировать, кто же все-таки принимал решения, у кого из них сдали нервы, что происходило в Д-терминале порта, какие варианты и решения у правительства были в запасе, если бы беспорядки были масштабнее.

Но мы знаем, что тех, кого судили как предводителей беспорядков, не посадили на пять лет, хотя именно этим грозил премьер-министр Ансип.

Но основной вопрос в том, чему нас научили бронзовые беспорядки. Пожалуй, в сознании русских отпечаталось, что эстонское государство есть и будет и что даже в экстремальных ситуациях оно может сохранять контроль над происходящим.

Эстонцы, вероятно, пришли к тому, что русские не собираются уезжать и что нам надо учиться жить здесь вместе. Но о том, что угли продолжают тлеть под пеплом, свидетельствуют битвы за русскоязычное школьное образование и масштабы внимания к данной теме в ежегоднике КаПо.