Как это работает. Аэропорт Пулково в Санкт-Петербурге.

Пишет Алексей Дмитриев: В тридцатых годах двадцатого века в Ленинграде был заложен аэровокзал, который получил такое же название, как и близлежащая железнодорожная станция – «Шоссейная». Со временем возникла потребность построить новое здание аэровокзала. Работы поручили архитектору Александру Жуку.

Есть интересная версия, согласно которой Александр Жук, в ходе распития неустановленных напитков с друзьями, в какой-то момент ощутил необходимость притормозить, и в знак своего намерения поставил на стол перевернутый граненый стакан. Друзья поддержали и тоже перевернули стаканы. Александр, бросив взгляд на стол, вдруг понял – именно так и будет построен новый аэровокзал.

Именно сюда и была приглашена группа блоггеров, в том числе и я.

Уж не знаю – верна ли легенда про стаканы, но в 73-м году было построено здание, знакомое всем жителям Ленинграда. Тогда же «Шоссейная» превратилось в «Пулково». У Александра Жука получился потрясающий аэровокзал. Это, бесспорно одно из красивейших зданий, построенных в СССР в семидесятых годах.

На тот момент это было крайне прогрессивное здание – с единым залом, с пятью световыми куполами. Загрузка пассажиров проходила через два сателлита, вынесенных на поле.

Пассажиров к ним доставляли по длинным подземным траволаторам, я их отлично запомнил еще с детства.

Долгое время у нас было два аэропорта – Пулково-1 и Пулково-2. Первый, который со «стаканами», использовался на внутренних рейсах, второй – на международных. Отлично помню, как мы, будучи школьниками, ездили на автобусе от метро Московская и просто гуляли по зданию.

Со временем пассажиропоток усилился, требования пассажиров стали возрастать, и имеющийся терминал стал устаревать. Он был по-прежнему красивым, но людям стало тесно и неудобно. Что касается международных рейсов, то здание Пулково-2, которое меньше первого терминала раза в три, вообще не справлялось. Ситуация стала очень некрасивая – у второго по величине города в стране был совсем неподобающий аэропорт.

Было принято решение исправить ситуацию, и в результате появилась компания «Воздушные ворота северной столицы», сокращенно ВВСС, одним из акционеров которой стал ВТБ-Капитал. Банк предоставил кредит в сумме 1,2 миллиарда евро, которые были потрачены на создание нового терминала и на реконструкцию старого. Давайте посмотрим – что из этого получилось.

Экскурсию для нас провел руководитель пресс службы Пулково Игорь Лаптев. Начал он ее с ленинского жеста, направив указующий перст на здание старого терминала.

Первое что мы увидели, разумеется, знаменитые стеклянные купола. Раньше тут проходили прибывающие пассажиры.

Не могу не отметить забавную ситуацию: стоит одному человеку найти прикольный ракурс, как все вокруг тут же начинают делать то же самое.

Поднимемся с первого этажа старого терминала на второй, где проходит основная жизнь. Основное, что бросается в глаза – стало больше пространства. Раньше тут находились стойки регистрации и пограничного контроля, которые съедали много места.

После реконструкции все эти посты были перемещены в новый терминал, а старый снова вернулся к первоначальной задумке – много пространства и много света. Очень хорошо получилось.

Тут появились магазины, кафе и разные заведения общепита. Отрадно, что им не просто сдали часть пола, а аккуратно вписали в интерьер, обыграв те же самые стеклянные купола. Посмотрите – все границы имеют круглую форму, повторяя рисунок потолка.

Управляющей компании удалось решить нетривиальную задачу – сохранить прекрасную архитектуру, убрав при этом всю архаичную начинку, сделав аэропорт современным.

Есть и потери. В Пулково увеличили количество телетрапов, теперь пассажиры могут удобнее подниматься на борт самолета, но у этого получилась и обратная сторона. Дело в том, что за ненадобностью были демонтированы два сателлита на поле, а траволаторы, ведущие к ним, были засыпаны. Жаль, это был прикольный элемент аэропорта.

Но вернемся на второй этаж обновленного терминала.

Пулково пытается разнообразить пространство для пассажиров, а что в наше время любят путешественники? Они любят делать селфи и смотреть на что-нибудь необычное. Специально для них тут установлена скульптура Петра, работы Михаила Дронова. Петр энергично шагает по терминалу, прихватив с собой чемодан на колесиках.

Народ с Петром охотно фотографируется. Статуя установлена совсем недавно, поэтому пассажиры еще не сориентировался – что же надо натирать Петру, дабы счастье осенило убывающего в путь пассажира. На данный момент Пулково осторожно рассчитывает, что натирать будут либо ботинок, либо ручку чемодана, но народ у нас веселый, могут начать натирать и что-нибудь другое.

Одним Петром культурная часть Пулково не ограничивается. На третьем этаже, недалеко от Макдональдса, здесь открылась фотовыставка Президентской библиотеки. Пассажирам нравится.

Есть в Пулково интересный артефакт – винтовая лестница. Раньше по ней ходили курить, но после перестройки терминала она оказалась дорогой в никуда. На первом этаже она упирается в технические помещения, на третьем – тоже в тупик. В результате востребованность этой конструкции оказалась нулевой, но администрация проявила мудрость, не став разбирать ненужную лестницу, а сохранила ее, закрыв стеклом. По обеим сторонам установлены львы, удачно вывезенные из Константиновского дворца.

Идем мы из старого терминала в новый, я случайно поворачиваю голову – а у нас с собой еще один мужик и тоже фотографирует, с очень хитрым видом!

В ходе экскурсии приходилось все время разрываться. С одной стороны – можно почти все фотографировать, чего в обычный визит делать запрещено. С другой – рядом находится человек, без устали рассказывающий интереснейшие вещи, и тут не до фотографий. Самый хитрый блоггер вел трансляцию в перископ.

Иногда люди опаздывают на рейс. Тут надо отметить, что решение о допуске к посадке – прерогатива авиакомпании, а не аэропорта. На внутренние рейсы лучше прибывать не позднее, чем за сорок минут до вылета. На международные еще раньше. Может получиться обидная ситуация, когда вы даже видите автобус, но вас авиакомпания к перевозке не примет, понимая, что это задержит весь рейс.

Со старым терминалом все понятно – он стал гораздо лучше. Давайте теперь посмотрим на новый.

Английские архитекторы не желали ударить в грязь лицом. Если Пулково-1 было одним из прекраснейших зданий своей эпохи, то новый терминал должен был бы стать лучшим сейчас. С одной стороны – непростая задача, но с другой – это аэропорт города, в котором так много узнаваемых деталей, и англичане этим воспользовались.

Возьмем, к примеру, первый этаж. Сюда выходят прибывающие пассажиры, тут их ожидают встречающие  граждане. Тут очень крутой потолок. Здесь архитекторы хотели передать волнение Невы, и им это вполне удалось.

У второго этажа отдельного потолка нет, это скорее балкон, на котором можно очень неплохо отдохнуть. Тут очень симпатичные эскалаторы.

А вот третий этаж. Тут потолок совершенно иной. Он золотистый, своим цветом напоминая позолоченные купола соборов города. Хотя есть версия что это цвет нашего питерского заката, но тут я очень сомневаюсь.
Форма крыши очень необычная, она ломаная, напоминает чем-то купол Спаса-на-крови.

В крыше есть стеклянные элементы, пропускающие дневной свет. Это, во-первых дает еще больше воздушности, но еще и создает ощущение преемственности со старым терминалом.

Зал регистрации украшен скульптурами девушек с крыльями. Автор скульптур – питерский художник Дмитрий Шорин. Причем крылья – это уменьшенные копии крыльев самолетов.

Крыша держится на колоннах, которых в нашем городе также немало. Не прошли архитекторы и мимо такого символа города как мост. В Пулково есть мосты! Самые настоящие мосты связывают зону регистрации и зону пограничного контроля. К сожалению, я додумался снять эти мосты через стекло.

Раньше, сколько себя помню, на выходе из аэропорта пассажиров хватали за руки мутные люди и нагло предлагали довезти до города. Результат поездки мог быть совершенно различным – от тарифа в пять тысяч рублей за полчаса езды и вплоть до банального ограбления. Сейчас, конечно, есть Яндекс такси и Убер, но аэропорт тоже вносит свою лепту в борьбу с нелегальными таксистами, запустив несколько таких вот островков. Это единый агрегатор, который подгоняет пассажиру такси из тридцати четырех парков города.

Устроено оно просто: таксисты стоят на специальной стоянке, пассажир делает заказ у стойки, выходит на улицу и там к нему сразу подъезжает карета.

Но не могу не сказать, что на прошлой неделе разразился скандал. Система выбора машины работает автоматически, и важным фактором выбора машины является ее территориальная близость к терминалу. А, как известно, у нас ежели один человек что собрал, другой завсегда разобрать сумеет. Поэтому недавно появилась отличная услуга – буквально за три тысячи рублей умельцы вносят коррективы в софт у таксиста, в результате чего он кажется доверчивой системе гораздо ближе, чем есть на самом деле. Всплыло это тогда, когда внезапно оказалось, что куча такси стоят, по мнению навигатора, практически на взлетной полосе! Сейчас, говорят, уже эту лазейку устранили.

Вспомните, что вы делали, прилетев в другую страну? Как правило – искали возможность обрести местные деньги. Буквально несколько дней назад в зоне прибытия международных рейсов открылся киоск компании Global Exchange. Не могу сказать, что иностранные туристы раньше страдали от наличия долларов и отсутствия рублей, но судя по очереди – менять прямо тут удобно. Это настолько свежее открытие, что Пулково не успело даже об этом написать пресс релиз.

Раньше в Пулково все надписи дублировались на русском и английском языках. С некоторых пор к ним добавился еще и китайский, и тому есть веская причина! Не секрет, что международный траффик существенно доходнее, чем внутренний. На международных рейсах есть магазины дюти фри, иностранные компании платят по более высоким тарифам. А самый большой поток траффика генерируют кто? Жители Китая!

Для привлечения большего потока китайских туристов, «Воздушные ворота северной столицы» очень хотят получить сертификат Welcome Chinese, который вот-вот должен быть выдан. Этот сертификат означает что тут сделано всё, дабы китайские туристы могли чувствовать себя комфортно, уютно и окруженными вниманием. Отсюда и иероглифы везде.

В «Воздушных воротах» очень трепетно относятся к мнению пассажиров. Постоянно проводится анализ соцсетей на предмет отзывов, жалоб и предложений, и в 15 часов ежедневно собирается сводка мониторинга блогов. Может и меня прочитают J

В результате тут получился очень уютный, современный и красивый аэропорт.

Что вы делаете почти каждый раз, когда летите на самолете? Сдаете багаж.

Это очень простая процедура – сбросить чемодан у девушки на стойке регистрации и потом, сразу по прилету, взять его с ленты выдачи багажа. Казалось бы – проще простого. Давайте посмотрим – как оно устроено на самом деле.

Итак, вы приехали в аэропорт с целью свалить, наконец, из дождливого Питера на Фиджи на три месяца. Это очень важно, чтобы на Фиджи, потому что когда я пишу эту заметку, за окном идет дождь и очень, блин, хочется на Фиджи.

Вы подходите к девушке, ставите чемодан на весы, отдаете ей паспорт и улыбаетесь. Девушка, ясное дело, улыбается в ответ и при этом регистрирует багаж. В этот момент в компьютер заводятся все данные о вашем чемодане – его вес, привязка к конкретному пассажиру, формируется весь маршрут с учетом пересадок. Это занимает секунду, после чего формируется телеграмма со всеми этими данными, которая отправляется на центральный сервер в Лондоне в виде багажной бирки.

Почему Лондон? А потому что там единая система, одна на всех. Ваш чемодан может лететь через десять аэропортов в разных странах, и каждый из них должен четко понимать - что это и куда оно летит. Такая глобализация.

А милая девушка берет из принтера наклейки с уникальным штрих кодом и приклеивает на чемодан в разных местах.

После чего чемодан уезжает в неизвестность, за которой - Фиджи. Вот как эта неизвестность выглядит:

В Пулково, на первом и втором этажах прямо за стеной, куда уезжают чемоданы, выстроена очень сложная система транспортеров, лент и прочих механизмов. Чемоданы падают туда.

Они едут по ленте и периодически проходят мимо сканеров, которые считывают штрих код, наклеенный милой девушки парой абзацев раньше.

Чемодан едет с очень высокой скоростью, примерно раза в три быстрее ходьбы человека. Чемодан может упасть на бок, может быть наклонен – но системе важно понимать что перед ней. Поэтому сканер висит не один, их обычно по три штуки. В Пулково проводили эксперимент – клеили на чемодан только один штрих код, причем небольшой – все равно сканер читает его с высокой вероятностью.

Так как сканер настроен очень чутко, подходить к нему нельзя.

Все ленты и другие носители пересекаются, упираются друг в друга, делают развилки. Система, опознав единицу багажа и прочитав код, запрашивает сервер в Лондоне – куда же этот чемодан едет. И получает в ответ номер рейса. К этому рейсу уже комплектуется телега, она стоит где-то в оконцовке транспортеров. Задача системы – довести чемодан именно до нужной телеги.

Чемодан попадает на специальную платформу, которая называется «курьер». При этом система точно знает – на каком именно курьере лежит багаж.

В момент, когда, по мнению системы, чемодану неплохо бы поменять направление, курьер сбрасывает багаж на другую ленту.

В процессе движения чемодан очень внимательно исследуется. Его еще раз просвечивают, обнюхивают, может даже ощупывают (нас не пустили в эту зону), делают чемодану МРТ. В ходе всех этих медицинских процедур с чемодана последовательно снимаются риски, которые мешают погрузке его на борт самолета.

Это гарантирует, что вместе с вами не полетит что-нибудь взрывчатое, ядовитое или иным образом опасное.

В момент, когда чемодан уже всячески исследован и признан безопасным, система транспортирует его в сторону загрузки в телегу. Это уже стерильная зона, то есть тут все безопасно. В самый необходимый момент чемодан сваливается вот в такую воронку и прикольно съезжает вниз, на первый этаж.

На первом этаже чемодан оказывается на так называемом «латерале». Это тоже конвейер, но уже очень не быстрый. Его задача – подвезти чемодан к человеку, который сделает дальнейшие манипуляции.

Проходя мимо одного латерала, я вдруг обнаружил на нем пингвина, который наверняка хочет на Фиджи.

На оконцовке латерала стоит живой человек. Казалось бы – бери чемодан, кидай в телегу, но нет. В аэропорту, как завещали отцы, везде нужен учет и контроль.

Работник за определенное время до вылета начинает комплектовку. Первым делом на компьютере открывает виртуальную телегу, номер которой соответствует номеру тележки, физически находящейся у латерала.

Потом каждый предмет багажа сканируется и закладывается в открытую телегу. Когда телега заполнена, она на компьютере закрывается и открывается следующая. А по собранной телеге создается багажный манифест, то есть документ, описывающий – что тут лежит. В результате система по прежнему знает – в каком именно месте аэропорта, вплоть до телеги, находится каждый отдельно взятый чемодан.

Когда весь багаж принят и последняя телега укомплектована, латерал закрывается. Например – Копенгаген уже грузится в самолет, а Геленджик еще только сваливается со второго этажа.

За телегами приезжает специальная машинка. Называется она ROFAN ZH4. Когда все тележки готовы, этот Рофан бодро их везет к самолету, где и происходит погрузка.

Отдельно к самолету везутся нестандартные вещи – детские коляски, инвалидные кресла.

На случай, если какой-то чемодан будет совсем опаздывать, в Пулково есть специальный каблучок, который может в последнюю секунду домчаться до самолета.

К сожалению, любая сложная система допускает сбои. На идеально работающую систему может наложиться человеческий фактор. Я думаю что вот такое предупреждение у каждого латерала появилось не просто так. Не совсем, правда, понятно – зачем дублировать его на турецкий язык.

Отдельно порадовала инструкция – как правильно работать с багажом, разложенным на стеллажах. Судя по нижней части плаката в Пулково иногда работают очень ловкие, креативные парни.

Многие часто летающие пассажиры сталкиваются с проблемой потерянного багажа. Чемодан может не успеть за хозяином, а может и вовсе унизить его – слетав, например, в Америку и обратно, пока несчастный отдыхающий томится в Геленджике. Почему так происходит?

Проблема первая – лямки на спортивных сумках. Тут все просто – для системы идеальным является прямоугольный чемодан, без выступающих деталей, с четко видным штрих кодом. А когда на ленту попадает рюкзак, у которого свисает десять лямок, он имеет отличный шанс за что-нибудь зацепиться. Например – за соседний чемодан, и с вновь обретенным другом уедет совсем не туда, куда система его планирует сбросить.

Второй проблемой является упаковка чемодана. Надо понимать, что если чемодан надо досмотреть – его все равно досмотрят. Если чемодан надо открыть – его откроют. Но многие люди все равно стараются перед вылетом запаковать свой багаж в полиэтиленовую пленку так, что он становится похож на колобок. Тогда он, вместо того чтобы спокойно и мирно лежать на кондукторе, начинает скатываться, прилипать к другим чемоданам и снова уезжает не туда.

Очень большая проблема – это старые штрих коды. Когда система читает штрих код с предыдущего полета, она может не успеть прочесть и распознать новый, актуальный. В результате чемодан попадет в зону неопознанных вещей и будет анализироваться вручную, кем-то из этих прекрасных парней.

Чтобы никому из этих прекрасных парней не пришлось вытаскивать незадачливых фотографов из конвейеров, на полу нарисована интуитивно понятная дорога.

Смотрите – какие замечательные следы!

Выйдя из багажного отдела, я совершенно не удивился тезису, что жить тут – хорошо!

Аэропорт надо обслуживать. Это только кажется, что пилот прыгнул в самолет, завел двигатель и взмыл ввысь. На самом деле, чтобы борт оторвался от земли и чтобы он благополучно приземлился должны быть выполнены многочисленные работы. Вся техника, которая обеспечивает работу аэропорта, находится в БАМе, что расшифровывается как база аэродромной механизации. Эту базу отлично видно по левому борту самолета, заходящего на посадку со стороны Ломоносова.

Первым, кто нас встретил на БАМе, был суровый рыжий пес. Когда автобус приехал, барбос мирно лежал на завалинке и смотрел на работу парней. Как только мы вывалились, со всеми этими фотоаппаратами, пёс тут же расставил все точки над i, гавкнув и строго посмотрев. Сразу стало понятно – тут все серьезно, не забалуешь.

Экскурсия началась с большого нового ангара, в недрах которого затаились замечательные машины Ваммас. Как нетрудно догадаться из названия – делают эти аппараты горячие финские парни.

Многие у нас почему-то считают Финляндию страной, где кроме Йолупукки нет ничего, а ведь это большое заблуждение. У них довольно много внимания уделяется разного рода промышленности, с упором на спецтехнику. Например, городские тракторенки Вилле очень удобны. Финские верфи делают поразительные суда. А еще они делают отличную аэродромную технику.

Посмотрим на трактор повнимательнее. Какой у него функционал?

Эта машина должна обеспечить чистоту взлетно-посадочной полосы. А что у нас на полосе обычно бывает? Правильно – снег.

На носу у машины установлено крепление для фиксации навесного отвала. Сам отвал, ввиду отстутствия в данный момент снега, мирно лежал на улице.

Отвалом можно убрать только часть снега, этого в плохую погоду решительно недостаточно. Поэтому под длинным корпусом трактора спрятана щетка. Сейчас она развернута по линии корпуса, но оператор машины может повернуть её на любой угол. А так как машин таких много, то, выстроившись, они за один проход могут расчистить всю полосу.

У нас я не видел работу этих аппаратов, но очень похожие есть в Домодедово, где я и посмотрел на их работу. Зрелище впечатляет – они идут клином, не притормаживая, оставляя за спиной чистый бетон.

Руководитель БАМа, критически осмотрев нас, задал риторический вопрос: Кто, говорит, не хочет из вас влезть в кабину? Так уж получилось, что я стоял ближе всех. Ну вот как можно было отказаться?

Ощущения интересные. Во-первых, очень высоко. Во-вторых, мне всегда нравились машины с рациями, это моя слабость.

А в-третьих, тут уже не торпеда, как в легковушке, а вполне себе кокпит – развернутый вокруг пилота этой штуки. Сама машина с автоматом, с разного вида джойстиками и приборами. Был, конечно, соблазн завестись и начать кататься туда-сюда, но я пощадил других участников экскурсии. А так-то у меня стаж пятнадцать лет, фиг убежишь.

Сзади у этой машины большущая попа, как у муравья. Там спрятаны силовые установки и прочие механизмы. Вся машина передает мощность гидравлически. Это круто.

Через год все эти прекрасные машины выгонят из терминала, знаете почему? Я сперва подумал что это шутка, но, похоже, нас не разыгрывали. Когда в России будет проводиться чемпионат мира по футболу, к нам будут прибывать толпами болельщики. Некоторые из них остро не любят друг друга. Так вот, в этом терминале, где сегодня мирно стоят финские трактора, будет организован накопитель для свежеприехавших фанатов!

В последний раз окинув взором будущее прибежище любителей футбола, мы направились к старому ангару. Он строился раньше, когда таких больших машин еще не было, поэтому менее удобен. Тут ниже крыша и совсем небольшие ворота. Некоторые машины сюда загнать вообще нельзя.

Первое, что я увидел в ангаре – это трапы. Не знаю у кого как, а у меня аэропорт в основном ассоциировался с этими лестницами. Сейчас в Пулково они используются значительно меньше, потому что в новом терминале построено много телетрапов, позволяющих пассажирам попасть на борт прямо из здания.

Для аэропорта зима – весьма неприятное время года. Зимой на полосу валится снег, на полосе образуется лед и это все мешает нормальному функционированию комплекса. Борьбу со снегом работники аэропорта ведут разными средствами. Финские машины я вам уже показал, а вот шнековый снегоуборщик. Когда снега очень много он несется по полосе и весь снег отбрасывает далеко-далеко в сторону. Со стороны это выглядит как будто паровоз несется по заснеженным путям, вздымая фонтан снега.

Завершение борьбы со снегом делают вот эти два Мерседеса Актроса. Если левый своим отвалом еще намекает на борьбу со снегом, то правый на первый взгляд выглядит как просто грузовик. Но ровно до тех пор, пока он не раскроет крылья, спрятанные сзади, и из этих крыльев начинает поливать полосу реагентами. В раскрытом состоянии машина может обработать чуть ли не всю ширину полосы. К сожалению для нас ничего раскрывать не стали.

Итак, сейчас в Пулково на ниве борьбы со снегом трудится целая иностранная шайка. Немецкие грузовики с отвалом и химическими крыльями. Шнековый снегоуборщик, тоже из Европы. Финские многофункциональные трактора. Кругом импорт, а как же отечественный производитель?

Помните, в начале статьи я упомянул про Змея Горыныча? У нас, как водится, на все эти хитрые иностранные системы есть свое альтернативное решение с резьбой.

Итак, задача – есть полоса, на ней лежит снег и лед, которые надо с полосы убрать.

Решение: берем Урал. Прикручиваем задом наперед к нему списанный турбореактивный двигатель от самолета. Сзади ставим на Урал самую большую бочку с топливом. Всё, это готовое решение, которое кладет все те финские машины на обе лопатки. Знакомьтесь – Змей Горыныч.

Итак, мы берем самого отважного водителя, он заводит самолетный двигатель и бодро мчится по полосе. Реактивная струя сдувает весь лед и снег с полосы нафиг. У этого метода есть несколько побочных явлений. Во-первых, оно несколько прожорливое в плане топлива. Во-вторых, оно чуть-чуть шумное. А в-третьих, если водитель зазевается, то самолетный двигатель запросто сдует не только снег, но и сам Урал с этой же полосы.

По вышеуказаным причинам данный конкретный аппарат уже почти не используется. Но слово «почти», сказанное руководителем БАМа, все же оставило надежду однажды зимой посмотреть на машину в действии.

Крутая штукенция, правда?

Под впечатлением от данного аппарата, мы вышли на улицу, где под парами стояла техника, нужная аэропорту летом. Сейчас снега, конечно, нет, но зато везде лезет трава. Поэтому сейчас в Пулково в разгаре сельхоздеятельность.

Вот это, например, газонокосилка. Побольше, чем у вас на огороде, а?

Всю эту историю надо заправлять. Раньше технике надо было ездить в Авиагородок, это территория между Пулково и Московским районом Питера. Сейчас же на территории базы построили самую настоящую АЗС. Увидев бензоколонку, на которой нет персонала, я первым делом задался вопросом – как осуществляется борьба с кражей топлива?

Как ни странно, оказалось что этим вопросом озаботились и проектанты, которые смогли решить столь серьезную для нас ситуацию. Оказывается, у каждого сотрудника аэропорта есть магнитная карточка. И перед заправкой он прикладывает её к считывателю, таким образом идентифицируя себя. Кроме того, система знает – на какой технике этот человек в данный момент работает. И позволяет налить именно то топливо, которое нужно данной машине. Разумеется, в компьютере ведется учет и контроль. Если вдруг система определит что или человек не тот, или топливо не то – то подача топлива прекращается, а на человека сообщают куда надо. Кстати, туда, где сидят те, кто надо – нас не пустили. Потому что не надо.

Завершая разговор о топливе, нельзя не упомянуть еще об очень важной машине – самолетный топливозаправщик. Тут Пулково снова проявило себя весьма прогрессивным аэропортом. У нас в Питере единственный в России аэропорт, в котором создана конкуренция бункеровщиков самолетов. Авиакомпании могут выбирать из трех вариантов – Роснефть, совместное предприятие Shell с кем-то и совместное предприятие Лукойла с Газпромом. Это, если они конечно не устроили картельный сговор, должно привести к снижению цены и повышению качества.

Как и любая техника, все эти машины имеют свойство ломаться и нуждаются в своевременном техобслуживании. Для этих целей в Пулково есть БАТО, что расшифровывается как база аэродромного тех обслуживания.

На данный момент БАТО – это два очень современных новых ангара, в которых обустроены ремзоны для разного вида машин. Тут есть и ямы, и индивидуальные системы отбора выхлопных газов и кругом невероятно чисто. В случае, когда без загрязнения не обойтись, например при смене масла, под машину кладутся опилки, которые потом убираются вместе с грязью. В итоге тут одна из самых чистых ремзон, которые я когда-либо видел.

Отдельная гордость руководителя БАТО – автоматическая станция раздачи масла.

Он с нескрываемой гордостью рассказывал про то, как эта система работает, как ведется учет масла. Тут применяется примерно такая же система, позволяющая идентифицировать людей и машины. Тут масло себе для личных целей отлить будет непросто. Видимо это было раньше серьезной проблемой.

Второй ангар с ремзоной отличается от первого только наличием двух портальных кранов, способных поднять пять тонн. Краны, как на них написано, финские – Конекранс. Сразу подумал – а нет ли у нас какой-нибудь своей разработки, наподобие машины с самолетным двигателем, но чтобы кран?

Выйдя из ремзоны, мы вдруг наткнулись на машину, которая в зимний период поливает крылья самолета антиобледенителем. Выглядит это так: вы уже зашли в самолет, все заняли места, пристегнулись и борт оттащили тягачем от здания аэровокзала. Вдруг к самолету подъезжает вот такая машина, над ней поднимается башня, в люльке которой сидит человек (а зачастую люлька открытая, и человек там похож на пришельца в десяти тулупах и плаще), и вот этот гражданин начинает яростно поливать самолет из брандспойта водой. Некоторые пассажиры пугаются, сам видел.

А сейчас вот она, проходит в тихий летний период подготовку к зиме.

Уже отьезжая от БАТО мы проехали мимо списанной Тушки, на которой написано «УЧЕБНАЯ». Это самолет, на котором отрабатывают навыки спасатели, пожарные и разные другие службы.

А мы поехали смотреть на диспетчеров и немного заняться споттингом.

Иногда, возвращаясь в город по Киевскому шоссе, я паркуюсь под глиссадой, чтобы сделать один-другой снимок приземляющихся самолетов. Это, конечно, совсем не то. Они потом довольно далеко еще летят до торца полосы. Правильный споттинг делается там, гораздо ближе к точке касания.

И вот нам сказали – едем на споттинг. К сожалению времени было не вагон, поэтому поставили нас довольно далеко от точки касания. На улице стояла жара, полоса раскалилась, поэтому самолеты было видно сквозь марево горячего воздуха.

Сопровождающие нас прекрасные девушки, сверившись с планшетом, сообщили о скором прибытии бритиша. Так оно и случилось. Вот он, прибыл с берегов Темзы.

Круто – прыгнуть в самолет, и через пять часов ты уже в Лондоне.

А вот и наши: момент касания Россией земли. Однажды я придумал великое изобретение – специальную турбину, которая от набегающего потока воздуха раскручивает колеса, чтобы при касании они не горели. Весь воодушевленный, я полез в интернет и был крайне опечален, найдя эту идею и обсуждение – почему она дурацкая.

Пока мы делали споттинг, мимо пролетел ястреб. Это, возможно, работала орнитологическая служба Пулково.

Не секрет, что самое опасное для самолета – это взлет и посадка. Одной из проблем в ходе этих двух процедур могут стать птицы. Практика показала что птицы меньше вороны особой проблемы не представляют, а вот чайки и более крупные пернатые – уже опасны.

Несколько недель назад в Питер прибыл борт из Амстердама, так у него в носовом обтекателе была ощутимая вмятина – поймал что-то в своей Голландии при взлете.

Чтобы у нас такого не было, в Пулково работают орнитологи. В отличие от одноименных ученых, которые птиц любят, пулковские орнитологи выступают как войска ПВО – сами не летают, и другим не дают.

С целью извести неуместных тут птичек, орнитологи пользуются разнообразными инструментами.

У них есть биоакустическая система, имитирующая крики злобных птичьих хищников. Если вдруг орнитологам попадется глухая чайка, которой пофигу на крики, то для неё приготовлена группа зеркальных шаров, как на дискотеке. Их включают, и шары начинают сверкать во все стороны, а чайки не любят дэнс и сваливают. Против совсем уже настырных применяют сигнальные ракеты.

У Пулково долгое время была повышенная опасность птиц, так как неподалеку, на Волхонском шоссе, находилась городская свалка. Для чаек эта свалка была совершенно потрясающим ресторанам, они летали туда стадами и потом забредали в аэропорт.

Чтобы бороться с превосходящими силами противника пулковские орнитологи завели себе разной степени злобности птиц: орлов, ястребов. В прошлом году, говорят, у них был филин. Филин, судя по поведению, в прошлой жизни был большим начальником – он ничего не делал, но все птицы, при виде его, затихали и старались незаметно свалить подальше.

Так или иначе, но серьезных случаев столкновения птиц с самолетами в Пулково зафиксировано не было. Ну и хорошо.

Я отвлекся. Вот, взмыл вверх швейцарец, кажется.

Взлетевшая Россия развернулась и взяла курс на Европу.

А вот еще одна Россия приземлилась точно в срок и направляется к перрону.

Пару слов скажу про «точно в срок». Пулково страшно обижается, когда задержку рейсов связывают с плохой работой аэропортовых служб. На самом деле в подавляющем большинстве случаев задержки вылета связаны с факторами, на которые аэропорт повлиять не в силах. Например самолет, на котором должны улететь пассажиры, опаздывает. Пулково бы и радо всех выпустить, но сделать ничего нельзя – борт задержится на столько же, на сколько он опоздал с прилетом.

Или, что тоже часто бывает, какой-нибудь нерадивый гражданин посетил магазин Дюти Фри, после чего утратил над собой контроль, распатронил батл Джонни Волкера и прямо там же, между полками с конфетами и косметикой, с этой бутылкой плотно поработал. Что в таких случаях происходит? Сперва его вызывают по всем громкоговорителям, но в обьятиях Морфея под воздействием Вани Пешеходова, так сладко спится. Авиакомпания понимает, что весь их роман был ошибкой и надо расставаться, но по правилам самолет не имеет права лететь с багажом не явившегося пассажира. И начинается долгий и мучительный сгруз багажа. В результате у нас полный самолет раздраженных людей, страшно нервничающий экипаж, в мыле наземные службы, и где-то в недрах магазина спит ничего не подозревающий алкоголик. И только магазин Дюти Фри страшно радуется, потому что ничего личного, джаст бизнес.

Дело близилось к четырем часам, начался вечерний час пик. В Пулково есть два периода, когда самолетов много – это вечерний и утренний разлет. Авиакомпании стараются таким образом построить расписание, чтобы людям было удобно летать. А удобнее всего утром слелать в эту суетливую Москву и вечером вернуться домой. Ну или наоборот, утром покинуть эту дурацкую Москву, чтобы вдохнуть полной грудью воздух на брегах Невы, а вечером грустно вернуться обратно в нерезиновую.

Самый адов разлет, который я видел, был в Лондоне. Я вышел из вагона метро на станции, не доезжая две или три остановки до Хитроу, там где ветка уже идет по земле. Параллельно линии метро шла глиссада, и постоянно в поле зрения находилось три, порой четыре самолета. В Москве очень интересно бывает садиться, когда самолет разворачивается к Домодедово, и перед тобой в воздухе висят самолеты.

У нас изредка тоже бывает очередь в воздухе, но это скорее редкость. Чаще оно бывает вот так:

Управляют самолетами в воздухе из башни. В ней ходит лифт до нижней точки расширения, а дальше надо подняться по довольно длинной лестнице. К сожалению в этот раз подьем на башню не случился.

Зато случился визит в центр оперативного управления аэропорта. Это место, где управляют всем происходящим на земле. Люди внутри работают очень напряженно, поэтому тут как в библиотеке – надо соблюдать тишину.

Каждый диспетчер – это дирижер, управляющий местами стоянки, назначающий гейты, направляющий автобусы. Перед глазами много мониторов, и приходится одновременно говорить и по телефону, и по рации.

Это вам не на форексе торговать, тут все серьезнее.

Раньше они сидели в разных помещениях, теперь всех собрали вместе, чтобы было проще договариваться – кому-то нужен срочно автобус, другому трап. В одном помещении работать проще.

Супервайзер контролоирует строгое выполнение всех операций. Начальник смены контролирует всю работу и решает сложные ситуации в оперативном порядке. При этом начальник обладает квалификацией, позволяющей трудиться на любом рабочем месте в этом помещении.

На центральной колонне установлена пробковая доска, к которой булавками прилепляется важная информация. В основном – последние результаты работы каждой смены, в процентах. Насколько я понял, это некий интегральный показатель, учитывающий количество обработанных рейсов, пассажиров, взвешенное на долю прошедших по телетрапу.

Смен тут всего четыре, работа ведется 24 часа в сутки. Получается что это такой локальный чатик. Утренняя смена такая взяла, и показала результат в 79%, чем умыла дневную. А дневная поднатужилась и в ответ выдала 81%, типа нате вам, что ответите, утренние?

От греха подальше размыл фото этого информационного щита, а то вдруг там есть что-то такое, что нельзя.

Люди работают крайне сосредоточенно, поэтому тут поддерживают не только тишину, но и создают приглушенный свет, чтобы ничего не отвлекало диспетчеров. Даже на двери в туалет висит строгое предупреждение.

При этом у них там стоит аквариум с живыми рыбками! Предположу, что это требование психологов – тоже, наверное, позволяет снять стресс.

Уже выходя из помещения, случайно наткнулся на стенгазету, прививающую семейные ценности, а также подчеркивающую важность соблюдения норм безопасности.

Заканчивать рассказ про Пулково стенгазетой как-то неразумно, поэтому вот вам фотография настоящего иранского самолета на земле невской.