1991 год. Центр Риги. В результате интенсивной стрельбы 8 человек ранено, 5 — убито. Из них четверо, в том числе операторы группы кинорежиссёра Юриса Подниекса Андрис Слапиньш и Гвидо Звайгзне, милиционер Сергей Кононенко и школьник Эди Риекстиньш, погибли в парке у Бастионной горки, а милиционер Владимир Гомонович — между четвёртым и пятым этажами здания МВД.

Имена убийц в Латвии не называют, даже материалов уголовных дел против ОМОНа и лично Млынника в республике нет…

Тени на Бастионке. Как погибла операторская группа Юриса Подниекса.

Изучая рижские события ночи с 19 на 20 января 1991 года, я пришёл к выводу о необходимости отдельного расследования гибели всей операторской группы Юриса Подниекса.

Двое сотрудников этой группы, Андрис Слапиньш и Гвидо Звайгзне, были убиты в ночь с 19 на 20 января 1991 года; третий — Юрис Подниекс — погиб при загадочных обстоятельствах летом 1992 года.

По моему убеждению, между гибелью Слапиньша и Звайгзне и мотивами возможного убийства Подниекса прослеживается явная причинная связь.

К сожалению, ранее на это не обращалось достаточного внимания (по сути, единственные, кто постарался проследить возможные связи между этими событиями, были латвийские журналисты Татьяна Фаст и Владимир Вигман).

Общая ситуация
 
Время гибели операторской группы Подниекса — это время общественно-политического кризиса в Латвии, вызванного переходными процессами от ЛССР к нынешней Латвии.
 
19 января 1991 года в Риге развернулось силовое противоборство между  подразделениями республиканского МВД, перешедшими на сторону сторонников независимости, и рижским ОМОНом, подчинявшимся союзному руководству.

В настоящем исследовании я не буду разбирать обстоятельства начала перестрелки в ночь с 19 на 20 января между ОМОНом и подразделениями республиканской милиции, дислоцированными в здании МВД на бульваре Райниса. Я лишь констатирую, что такая перестрелка могла произойти в любой момент после 18 января.

Именно тогда министром внутренних дел Латвийской ССР Алоисом Вазнисом был отдан приказ, разрешающий сотрудникам республиканского МВД открывать огонь на поражение по бойцам ОМОН, приближающимся к месту дислокации подразделений ближе, чем на 50 метров.
 
Важно отметить и то, что, основываясь на многочисленных утверждениях очевидцев, можно утверждать, что во время событий 19—20 января 1991 года огонь по ОМОНу вёлся с двух сторон — как из здания республиканского МВД, так и с Бастионной горки.

Это подтверждается и результатами расследования союзной прокуратуры. Московскую следственную группу в Риге возглавлял Валерий Костырев, который позже в интервьюдля фильма Антры Цилински «Анатомия провокации» расскажет следующее:

«Стреляли, как установлено в ходе следствия, из нескольких мест. В частности, из управления водопроводов и канализации, находящегося напротив министерства внутренних дел; велась стрельба со злополучной Бастионной горки, велась стрельба с гостиницы «Ридзене», велась стрельба из Академии художеств, но стрельба носила не такой интенсивный характер, это были единичные выстрелы».

Бастионная горка представляет собой господствующую высоту в районе республиканского МВД, очевидно, что контроль над ней был важен обоим сторонам конфликта.

Поэтому можно предположить, что и до приезда ОМОНа на бульвар Райниса Бастионная горка не оставалась «без присмотра», контролируясь некими вооруженными людьми.
 
Во многих исследованиях пишется, что ОМОН выманили в западню на бульвар Райниса.

В связи с этим подчеркну — республиканское МВД было главным оплотом вооруженного противостояния с ОМОНом; логично, что республиканское МВД готовилось к противостоянию с ОМОНом в случае его появления.

С точки зрения обороны здания республиканского МВД весьма логичен был и контроль над Бастионной горкой как, повторюсь, господствующей в районе высотой. Нельзя, однако, исключать, что Бастионная горка контролировалась и некой иной силой.
 
Мы не будет разбирать подробности штурма рижским ОМОНом здания республиканского МВД, а лишь отметим, что в результате ОМОН закрепился на бульваре Райниса и потенциально мог стрелять в сторону парка.

В дальнейшем мы будем исходить из допущения, что ОМОН мог вести автоматный огонь в сторону парка.
 

Гибель Слапиньша и Звайгзне
 
И вот в этих обстоятельствах на противоположной от бульвара Райниса стороне канала, в 150 метрах от места столкновений, появились Андрис Слапиньш и Гвидо Звайгзне — сотрудники операторской группы Юриса Подниекса. В 70-80 метрах за спиной у них была Бастионная горка. Слапиньш был убит на месте, Звайгзне — смертельно ранен.
 
Именно на этой стороне канала, около Бастионной горки, позже им будут установленыпамятные знаки. 

Как отмечалось выше, мы допускаем, что ОМОН вёл огонь в сторону парка. Однако от места расположения ОМОНа до места гибели Слапиньша и смертельного ранения Звайгзне было около 150 метров. Поэтому возможность прицельного поражения Слапиньша и Звайгзне бойцами ОМОН из имеющегося у них оружия вызывает сомнения.

Следует также отметить, что ОМОН стрелял, по утверждению очевидцев, неприцельными очередями.

Вот что пишет в статье «Троянский конь особого назначения», опубликованной 6 марта 1996 года в украинском издании «Зеркало недели», известный латвийский журналист Владимир Вигман:

«…под Бастионной горкой оборвалась жизнь операторов Андриса Слапиньша и Гвидо Звайгзне. Не потому ли, что «третья сила» не горела желанием быть увековеченной? Андрис Слапиньш, когда его нашла пуля, стоял за деревом, высовывалось только плечо.

Это каким же надо быть снайпером, чтобы попасть в темноте в единственную выдающуюся из-за дерева часть тела? Да и Звайгзне лежал в темной одежде на темной земле, только вот красный индикатор из камеры не выкрутил. Тоже снайпер? А может, стреляли с другой стороны, из-за спины или сбоку?»

Андрис Слапиньш.

Журналист Татьяна Фаст так описывает гибель Слапиньша в книге «Юрис Подниекс: легко ли быть идолом?»:

«Подниекс догнал Слапиньша уже у Бастионной горки. Когда он только вбежал на мостик, то понял, что попал под перекрестный огонь. В десятке метров от него этот же огонь сразил милиционера, Юрис видел, как тот рухнул, это был Сергей Кононенко. На его глазах подстрелили десятиклассника Эди Риекстиньша, и тот раненый, тащился в сторону мостика.

Юрис подбежал к нему, хотел что-то сказать, и в это время раздался выстрел. Это была снайперская пуля, которая попала Андрису прямо в сердце. Похоже, метились с близкого расстояния. Андрис стал падать, успев осознать, что с ним произошло».

Проводившие следствие латвийские правоохранительные органы так и не сумели выявить виновных в гибели Слапиньша и Звайгзне.

Исходя из изложенного, я могу сделать предположение, что с достаточно большой долей вероятности Слапиньш и Звайгзне были застрелены с Бастионной горки.

Также имеет основание и предположение, что Бастионная горка в тот момент контролировалась некими неустановленными вооруженными людьми, то есть «третьей силой».

Гвидо Звайгзне. 

 
Кстати — 20 января, уже после гибели Звайгзне и Слапиньша, Подниекс побывал на базе Рижского ОМОНа и беседовал с омоновцами, из чего можно предположить, что угрозы со стороны ОМОНа он не чувствовал.

О сохранении режиссером хороших отношений с ОМОНом свидетельствует и то, что, как отмечала Фаст, к журналисту затем домой заходил один из командиров ОМОНа Александр Кузьмин, чтобы рассказать ему нечто важное.
 

«Третья сила»
 
Версии о «третьей силе» можно разделить на две части. Прежде всего — о том, что именно «третья сила» спровоцировала столкновения подразделений республиканского МВД и рижского ОМОНа.
 
Так, Владимир Вигман в статье «Троянский конь особого назначения» пишет о заявлениях Вилмы Упмаце и Эрика Калнмейерса (последний сейчас занимает пост Генерального прокурора Латвии):

«Вилма Упмаце (бывший следователь по особо важным делам Прокуратуры Латвии, ныне — прокурор по делам реабилитации и спецслужб):

Кстати, как рассказал нам бывший следователь по особо важным делам Прокуратуры Латвии Эрик Калнмейер, милиционер Владимир Гомонович был убит между четвертым и пятым этажами именно выстрелом сверху». 

Заявления и Упмаце, и Калнмейерса говорят в пользу предположения о том, что «третьей силой», спровоцировавшей столкновение республиканского МВД и ОМОНа, были союзные спецслужбы. Однако ни Улмаце, ни Калнмейерс не объясняют, каким образом представители этой «третьей силы» могли проникнуть в здание республиканского МВД.

Отметим и то, что Калнмейерс и Упмаце являлись сотрудниками прокуратуры и не были свидетелями событий. При оценке заявлений Калнмейерса надо принимать в расчет и ту роль, которую он сыграл летом 1992 года в «спускании на тормозах» дела по расследованию гибели Юриса Подниекса.
 
Я лично слышал от рижских журналистов версии, что штурм республиканского МВД был операцией союзных спецслужб с целью получения хранившихся в здании видеоматериалов о визите Бориса Ельцина в Прибалтику.

Однако подчеркну, что за прошедшие четверть века версия об участии союзных спецподразделений в захвате здания республиканского МВД так и не нашла каких-либо весомых подтверждений.
 

Нас же интересует вторая часть версий о «третьей силе» — контроль представителями этой силы Бастионной горки и их роль в убийстве Слапиньша и Звайгзне. 

Здесь также всплывает предположение, что «третьей силой» могли быть союзные спецслужбы.

Как пишет в своей статье «Троянский конь особого назначения» Владимир Вигман, министр внутренних дел Алоиз Вазнис, перешедший на сторону сторонников независимой Латвии, передал следствию оперативную информацию:

«Еще до вильнюсских событий (т.е. до 13 января 1991 года) в Латвию прибыла группа примерно из сорока крупных молодых людей, назвавшихся болгарскими спортсменами, но разговаривавших исключительно по-русски. По его данным, эти люди двое суток провели на базе ОМОНа.

20 января автобус привез их в Ригу к зданию Оперного театра, где они пересели в черные «Волги» и рассредоточились. Шофера автобуса вскоре нашли мертвым. Вазнис считает, что это могла быть знаменитая группа «Альфа» или что-то в этом роде».
 
Однако каких-либо подтверждений присутствия «Альфы» или иных спецподразделений союзного подчинения в районе Бастионной горки так и не было получено.

При этом необходимо учитывать, что в тот момент Рига была по сути враждебно относящейся к подразделениям союзного подчинения территорией, поэтому любой признак их присутствия незамедлительно бы стал публично известным.
 
Отметим и то, что поведение Звайгзне и Слапиньша перед трагическими выстрелами показывало, что они не чувствовали угрозы со стороны Бастионной горки. Если бы Бастионная горка была бы занята представителями союзных спецслужб, Звайгзне и Слапиньш с высокой долей вероятности должны были это заметить.
 
Любопытно и то, что сторонники победившей стороны, то есть независимости Латвии, сразу же стали вбрасывать в информационное поле мысли о союзных спецслужбах как «третьей силе».

Не потому ли, что была необходимость отвести внимание общества от настоящей «третьей силы»?
 

В этой связи интересно мнение Татьяны Фаст, изложенное ей в книге «Юрис Подниекс: легко ли быть идолом». Она не отрицает версию о союзных спецслужбах как «третьей силе», но говорит о том, что это могли быть и национал-патриоты.
 
«Третьей силой», с которой операторы Подниекса столкнулись на Бастионной горке, могли быть не только советские спецподразделения «Альфа» или «Омега».

Нетрудно допустить наличие провокаторов и снайперов со стороны национал-патриотов. Если таковые существовали, то у них были все основания не попадать в объектив камеры», — отмечает Фаст.

В ночь на 20 января 1991 года, у здания МВД. Кадр из документального фильма «Рижский ОМОН: Закулисные игры» (2007).

И далее Фаст приводит рассказ отставного полковника КГБ Айвара Домбровскиса о бывшем советском милиционере Бесхлебникове, сменившем в годы перестройки фамилию на Майзниекс.

«Бесхлебников-Майзниекс возглавлял в те годы национальные отряды самообороны, созданные как бы в противовес рижскому ОМОНу. Этим отрядам приписывали участие во многих громких событиях начала независимости, в том числе в перестрелке у Бастионной горки.

Так ли это — неизвестно, потому что ни Майзниекс, ни другие члены отряда никогда не давали пресс-конференций и с прессой не общались. Честно говоря, они больше производили впечатление какого-то мифического образования, созданного в недрах спецслужб. Но чьих? Исчезли эти отряды так же быстро, как и возникли. Кстати, как и сам Майзниекс. Хотя разговоров о них было много», — цитирует рассказ Домбровскиса Фаст. 

Домбровскис намекнул Фаст, о некоей связи Подниекса и Бесхлебникова-Майзниекса, но от детализации отказался.

В этой связи я могу сделать предположение, что Подниекс, Звайгзне и Слапиньш увидели на Бастионке людей из команды Бесхлебникова-Майзниекса. За что и поплатились жизнью.

Юрис Подниекс: путь к гибели
 
Приведу отрывок из книги Фаст «Юрис Подниекс: легко ли быть идолом»:

«На созванной вскоре после 20 января пресс-конференции в здании латвийского парламента Подниекс намекнул на «третью силу», которую они застали в парке и предположил, что в операторов стреляли целенаправленно, уничтожая информацию.

Назавтра история повторилась. Потом прошла неделя, месяц. Я перестала его об этом спрашивать». 

Подниекс знал что-то важное о событиях ночи 19-20 января 1991 года и намеревался об этом рассказать. Возможно, к этому его подталкивало негативное отношение к захлестнувшей Латвию в 1992 году волне радикального национализма.
 
Но мы, видимо, так и не узнаем, что же хотел рассказать Подниекс о событиях ночи 19-20 января 1991 года и обстоятельствах гибели Слапиньша и Звайгзне. Сам Подниекс погиб 23 июня 1992 года.
 

Гибель Юриса Подниекса
 
23 июня Подниекс отправился плавать с аквалангом в озере Звиргзду Алсунгской волости Кулдигского района и исчез. В недельных поисках участвовало 50 человек, в том числе 20 водолазов.

На восьмой день поисков (и это при том, что, по словам местных жителей, обычно утонувших в озере Звиргзду находили за пару дней) 30 июня в 13 часов дня, ровно в то же время, когда Юрис исчез, один из курсантов Полицейской академии Эйнар Калванс обнаружил его тело в одной из впадин озера на глубине 8 метров. 

Нашёл в том месте, где водолазы уже все неоднократно «прочесали».
 
«Режиссера нашли с сорванной маской и пустыми кислородными баллонами. Он лежал, погруженный в темный ил, лицом вниз, далеко от того места, где его последний раз увидел сын Давис.

Почему они ничего не заметили раньше? Впадина помешала? А может, его там все это время не было?», — пишет Фаст в книге «Легко ли быть идолом?».
 

Юрис Подниекс.

Комментируя итоги расследования гибели Подниекса, Татьяна Фаст в статье «Последний день Юриса Подниекса» в газете «Телеграф» пишет:

«У меня на руках — выписка из акта судебно-медицинской экспертизы, подписанная главным судмедэкспертом Министерства благосостояния Велтой Волксоне.

Наконец, как получилось, что тело Юриса нашли в том месте, которое в течение 8 дней проползли, прощупали десятки профессиональных водолазов, а нашел молодой курсант, который только зашел в воду?». 
 

Но вот что интересно: уголовного дела по факту смерти Подниекса не возбуждали. Его смерть была квалифицирована как несчастный случай. Кстати, о том, что это был именно «несчастный случай», заявил сразу же после обнаружения тела Подниекса глава МВД Зиедонис Чеверс. 

Отмечу, это заявление было сделано ещё до вскрытия и исследования тела!
 

Знакомые Подниекса подвергали сомнению официальную версию его гибели. Так, ассистент Подниекса Александр Демченко высказывал такую точку зрения:

«Я не верю в несчастный случай. Почему? У меня есть аргументы. Первый — маска аквалангиста не найдена. Второй — тело Юриса было обнаружено на глубине 8 метров, в темной части озера, куда заплыть самому невозможно, без маски, лицом вниз. В озере много раков, которые ходят на глубине до 15 метров. В таком месте нельзя пролежать 8 дней и не измениться... Лицо, руки... все целехонько... Я уверен, что он там не лежал, его туда подбросили...»
 
27 июля 1992 года в прессе было опубликовано официальное заключение о смерти кинорежиссера. «Смерть Юриса Подниекса наступила в результате несчастного случая», — констатировал газете Diena заместитель начальника Управления по особо важным делам Прокуратуры ЛР Эрик Калнмейерс. 

Тот самый Калнмейерс, которого мы уже помним по делу о расследовании событий ночи 19-20 января 1991 года. И тот самый Калнмейерс, который ныне является Генпрокурором Латвии.
 

Уже спустя годы именно Калнмейерс пытался в разговоре с Фаст вновь доказать версию «несчастного случая». Этот диалог Фаст приводит в своей книге:
 
«Фаст: А как вы объясните тот факт, что Юрис всплыл в одном месте, а нашли его в другом?
 
Калнмейерс: Когда всплыл, он фактически тогда уже тонул и звал на помощь...
 
Фаст: Но почему он не поплыл, если смог вынырнуть на поверхность?
 
Калнмейерс: Вы когда-нибудь тонули? Если человек захлебывается, у него уже нет сил..
 
Фаст: Но нашли-то его в другом месте...
 
Калнмейерс: Ну и что? Могло отнести течением...
 
Фаст: В озере?
 
Калнмейерс: Да, и там есть движение воды... Мы исследовали все события в комплексе и до смерти Подниекса, и после, и специалисты пришли к выводу, что не было оснований для возбуждения дела.
 
Фаст: А кто конкретно принял решение не возбуждать?
 
Калнмейерс: Может быть, даже я писал постановление. Нужно смотреть в архивах, если они сохранились». 
 

Более того — все документы расследования гибели Подниекса были уничтожены в 90-х годах. Их пыталась найти Татьяна Фаст, когда работала над книгой.

Результат был ошеломляющим. Калнмейерс, опять тот самый Калнмейерс, заявил ей, что документов уже нет.

«…Когда я вновь созвонилась с прокурором Калнмейерсом, он сказал, что материалов следственного дела в архиве Генеральной прокуратуры нет. Вероятно, их уничтожили за давностью лет.

Когда это могло произойти, мой собеседник сказать не мог, потому что с 1993 по 2000 год уходил из прокуратуры в частный бизнес. А за эти годы в учреждении поменялось огромное количество народа...», — вспоминает Фаст.
 

За 23 года, прошедшие со смерти Подниекса, журналистам не удалось найти курсанта Полицейской академии Эйнара Калванса.

«Пыталась я разыскать и курсанта Калванса, который нашел тело режиссера: может, вспомнил бы какие-то подробности. Но в отделе кадров Министерства внутренних дел сказали, что в их системе он не работает, и вообще, кажется, переехал в Соединенные Штаты Америки», — пишет Фаст в книге «Юрис Подниекс: легко ли быть идолом?».
 
Я также попытался вести поиски Эйнара Калванса, однако, кроме аккаунта в сети Facebook c этими данными и фотографией спортивного вида мужчины возрастом около 40 лет, найти ничего не удалось. Попытки связаться с владельцем аккаунта были тщетны, а на самой страничке в Facebook он ничего не сообщает.
 

Заключение
 
Гибель всей операторской группы Юриса Подниекса, члены которой, по всей видимости, стали свидетелями действий вооруженных людей на Бастионной горке в ночь с 19 на 20 января 1991 года, так и осталась нераскрытой. Все свидетели, Подниекс, Звайгзне, Слапиньш отправились на тот свет.
 
Калнмейерс, много сделавший для нерасследования их гибели, ныне возглавляет Генпрокуратуру Латвии. Так что надежд на возобновление расследования нет.
 
Остаётся лишь призвать журналистское сообщество Латвии провести полномасштабное общественное расследование гибели Подниекса, Звайгзне и Слапиньша.

Исповедь настоящего полковника: О ночной изнанке Атмоды

Отряд милиции особого назначения в 1990-1991 годах был единственной силой, противостоящей Народному фронту Латвийской ССР и процессам национального пробуждения. Сегодня в официальной истории Латвии страницы «черных беретов» вырваны, в лучшем случае переписаны и полузабыты.
 

С полковником Млынником я смог встретиться после ряда конспиративных и проверочных процедур. Интервью состоялось на проспекте Вернадского — в простом кинокафе «Эльдар», оформленном в стиле комедий советского режиссера Рязанова. В рассказе моего собеседника прозвучали неудобные для истории песенной революции и героики баррикад вещи — история не получилась гладкой и комфортной, как на страницах официальной историографии нашей республики и в школьных учебниках.

Участник и свидетель событий вокруг борьбы в Латвии под видео- и диктофонную запись сообщил новые детали перестрелки около здания МВД Латвии в январе 1991 года, когда было убито пятеро человек, в том числе два оператора съемочной группы режиссера Юриса Подниекса.

Имена убийц в Латвии не называют, даже материалов уголовных дел против ОМОНа и лично Млынника у нас в республике нет…

 

---

Профиль

Чеслав Геннадьевич Млынник — с октября 1990 по август 1991 года командир Рижского отряда милиции особого назначения (ОМОН, «черные береты»), одного из первых пяти таких отрядов, созданных МВД СССР и подчинявшихся напрямую Москве. В состав подразделения вошли бойцы десантных и погранвойск, а также морской пехоты, многие воевали в Афганистане. Млынник — участник штурма дворца Амина. После эвакуации подразделения Рижского ОМОНа из Латвии в Тюмень участвовал со спецоперациями в большинстве локальных военных конфликтов — в Абхазии, Югославии и прочих. Вырос в Бауске. Поляк. Полковник. О роде войск не говорит.

---

 

«Чёрные береты» в советской Риге

— Вы были хорошо знакомы с Подниексом?

— Юрис? Да. Двое операторов его съемочной группы погибли 20 января в Риге. Подниекс потом приезжал к нам на базу ОМОНа в Вецмилгравис. Он что-то знал — после того как погибли его друзья, я разрешил в любое время дня и ночи приезжать к нам. Мы ничего от него не скрывали. Мало того, Юрис был посвящен в проведение некоторых наших операций — разумеется, законных операций по борьбе с оргпреступностью. У нас ведь преступления раскрывали, была своя оперчасть. После 20 января всего у него поменялись впечатления от наших бойцов.

— Он погиб летом 1992 года — утонул. Отряда ОМОН в Риге уже не было.

— В 91-м Подниекс даже ночевал у нас на базе. Я разрешил. Он встретился с каждым бойцов из группы, участвовавшей в штурме МВД. Изначально он был настроен по отношению к нам агрессивно — погибли его товарищи Гвидо Звайгзне и Андрис Слапиньш. Не знаю, какое мнение у него сформировалось, но он потом доброжелательно относился к нашему отряду. Приезжал и говорил, запомнилось: «Как же они не понимают, как не понимают«…

— Кто «они«?

— Не спрашивал. Возвращаясь к стрельбе в парке Бастионной горки в январе 91-го… Что предшествовало этим событиям? В новогоднюю ночь мы получили информацию, что в здании Дома печати в Риге складируется большое количество оружия и боеприпасов. Поступила команда все это изъять, со 2 на 3 января была проведена операция. Подсчитано: там было 40 000 только патронов. Ситуация накалялась.

Мы докладывали в Москву Крючкову (председатель КГБ СССР в 1988-1991 гг.), в ГРУ, что в здании Верховного Совета Латвии находится штаб-квартира ЦРУ. Нам объяснили: это новое мышление, нужно быть открытыми, в духе гласности и перестройки. Нам удалось внедрить туда своих людей — из отряда ОМОН уходили товарищи, некоторые из них подбирались Народным фронтом и другими структурами. Кое-что я знал. Был также открыт центр ЦРУ не территории Эстонии, там тоже накалялась ситуация. Необходимы были конфликты. 2-3 января нам удалось предотвратить вооружение незаконных структур оружием из Дома печати — а что дальше?

— Расскажите, это важно для создания объективной истории борьбы за независимость Латвии.

— Работавшие в Риге американцы и англичане создали психологический портрет тех структур Латвии, которые могли противостоять НФЛ. Этой структурой был наш отряд. Какие шаги будут предприняты с нашей стороны, просчитывалось на провокациях. Так, 2 октября 1990 года была принята Декларация независимости Латвии. Сразу перестали платить зарплаты Рижскому ОМОНу. Но мы деньги получили в обход через полевой банк, в нашем отряде никто этого не заметил. Затем нам отключили воду. Я позвонил Ивару Годманису и сказал: если через час не будет воды, у нас ее станет достаточно, а вот вам может ее не хватить. Он решил, наверное, что это набор слов. Через час станция водоснабжения контролировалась нами. Потом отключали телефонную связь. Позвонил в Москву по закрытой связи. Там сказали: надо разбираться, смотреть. Через час телефонная станция была наша. Делались провокации, чтобы проверить нашу реакцию.

— В перестрелке у здания МВД на бульваре ваши бойцы открыли огонь первыми?

— Нет. До этого была изнасилована женщина — супруга одного из офицеров. Это уголовка, мерзкое преступление, но преступников готовили. Ее вывезли, насиловали… В течение суток мы нашли виновных. К счастью, тогда работали еще две прокуратуры — Латвийской ССР и Латвийской Республики. ОМОН не мог полноценно проводить следствие, у нас не было камеры предварительного заключения. Я связался с Житниковым (командир 42-й дивизии внутренних войск ЛССР Александр Житников), с Пуго (министр МВД СССР, покончивший с собой после провала ГКЧП). Доложил Борису Карловичу в Москву. Он говорит: передай подозреваемых прокуратуре ЛССР. Приехал в прокуратуру, а бойцы с двумя машинами сопровождения повезли задержанных. Тогда на бульваре Райниса их и обстреляли.

15 омоновцев разоружили почти 300 человек

— Первые выстрелы были произведены со стороны парка Бастионной горки. Это даже снято в хронике, можно найти в YouTube, слева от Милды — первые выстрелы. Я дал команду по рации старшему обстрелянной группы искать укрытие. В здание военкомата бойцы попасть не смогли, туда не пустили, за машинами прятаться было нельзя. Укрыться можно было или в приемной МВД, или в самом министерстве.

— Из чего по вашим сотрудникам стреляли?

— Били автоматные очереди, Калашников и одиночные — не пистолетные, по звуку это были СВД (снайперская винтовка Драгунова калибра 7,62, гильзы предположительно от СВД находили в парке напротив здания МВД наутро 21 января. — А.Т.). Кто-то указывал трассерами с Бастионной горки, стреляя по нашим: по привычке в магазинах автоматов каждый пятый патрон был трассирующим. Но здание МВД никто не планировал захватывать. И тут наших стали обстреливать из самого здания министерства — вслепую, высовывали руку с автоматом через подоконник и поливали очередями. Тогда я дал команду начать штурм здания.

— Как прошел штурм?

— В Министерстве строительства, откуда по нашим бойцам также вели автоматный огонь, рядом с МВД было разоружено 132 или 138 человек. И в самом здании МВД — 140 человек. А у нас было-то всего 15 бойцов, которые разоружили всех этих с Калашниковыми.

— Фантастика, сдавались в плен?

— Никто не собирался сдаваться. Мы вели более активные действия, скажем так, чем они. Они вели неприцельный огонь, высунут автомат вслепую и стреляют.

Наши работали активно: выстрел в потолок, лежать, оружие на пол. Не один десяток челюстей был сломан тогда. Да, были погибшие в парке, те же журналисты Слапиньш и Звайгзне. Но их смерти — не на нас.

— А на ком?

— Могу сказать точно, что не мы. С нашей стороны было отстреляно за всею перестрелку 10 автоматных патронов, не более. Десять! Всех разоруженных вывели на улицу. Я позвонил Зенону Индрикову (генерал, 1-й замминистра МВД Латвийской Республики в 1991 году). Спросил: вы в состоянии управлять вашими подчиненными? Тогда откройте дверь — он тогда заперся в кабинете.

— Генпрокурор Латвии Эрик Калнмейерс, работавший тогда в прокуратуре Латвийской Республики, говорил мне, что мирных жителей в парке убила неизвестная группа из Москвы — «Альфа» или ГРУ, прибывшая в Латвию на микроавтобусе РАФ.

— У меня была простая машина. Да, я вызвал дежурную группу ОМОНа на рафике. Но они не участвовали в перестрелке, они позже приехали. Это знают Индриков и бывший координатор МВД СССР деятельности ОМОНа в Прибалтике Николай Степанович Гончаренко. Я приехал в ЦК Компартии Латвии, позвонил Борису Карловичу Пуго и Крючкову. Первый вопрос: ты МВД собираешься отдавать? Я ответил, что оно нам не нужно, мы его взяли, чтобы укрыться от тех, кто в нас стрелял. Потом поехали на базу в Вецмилгрависе, начала разбираться прокуратура СССР.

— Как реагировала Москва?

— Смотрите — люди убиты в парке, из парка же по нам стреляют. Вопрос политический — объявить, что мы невиновны, не могли, в том числе и в Москве. Нас хотели сделать виновными, но тоже не получалось. На нас Москва давила больше, чем местные. Я был отстранен от командования отрядом, потом через несколько дней восстановлен. Почему материалы следствия по убийству исчезли, где данные баллистистической экспертизы? Почему прокуратура не назвала имена виновных?

— В Литве, как и вы заочно, на пожизненное заключение осужден бывший боец Рижского ОМОНа, апеллировавший в ЕСЧП. Планируете ему помочь?

— Больной вопрос. Пока не получится. Не хочу об этом говорить. У Михайлова-Никулина был шанс, но он поверил предложению, которое сделали ему в Латвии: госзащита, неподсудность… Так он сам себя загнал. И даже после этого у него был шанс. Сегодня политически решить его вопрос непросто. Никто не планирует силовую операцию, чтобы вытащить его из литовской тюрьмы.

Команданте Евромайдана, зрада и перемога

— Герой Украины (или уже экс-герой), народный депутат Верховной рады Надежда Савченко рассказала, что в Киеве зимой 2014 года украинские снайперы, включая депутата рады Парасюка, расстреляли «небесную сотню» на Евромайдане с крыши гостиницы у площади. Возможно ли такое?

— Это традиционная уже часть сценариев всех госпереворотов — гибель мирных людей, «небесной сотни». Но давайте подумаем, кто может дать утечку информации? Не организаторы ли того переворота в Киеве в 2014 году? Когда им было выгодно, они использовали людей. Сейчас обстоятельства меняются, оглашена информация о снайперах. Вот о чем надо задуматься, чтобы не совершилась новая революция.

— Каким вы видите будущее Украины?

— Хмельницкую, Львовскую области и Закарпатье она потеряет. А южные области, Николаев мы не потеряем — в Новый год я разговаривал с людьми. В Закарпатье закрываются украинские школы — там венгерское население, мадьяры, очень сильно гнут свою линию. Не верю, что президент Украины Петр Порошенко завтра проснется, созвонится с Москвой и прилетит сюда. Это единственное, что могло бы спасти целостность Украины, это единственный вариант. Европа не поможет — ей не нужна большая Украина как единое государство.

— Есть же Минские соглашения по Донбассу, проект украинской стабилизации экономики, борьбы с коррупцией…

— Американцы никогда не позволят стабилизировать Украину, остановить войну в Донбассе, сделать ее торговым партнером хотя бы по нормализации транзита по сетям «Нафтогаз-Украина». Это стратегически невыгодно. Те молодые украинские ребята, которые думают, что пытаются сохранить свою страну как целостное государство, не понимают, что Украина обречена.

Выстоит, выдержит ли Россия?

— Ситуация в России сейчас хуже, лучше — как вы чувствуете?

— В идеологическом смысле в России есть проблемы. Патриотизм — это не ненависть к соседу, это любовь к Родине. А это состояние души, когда ты любишь свой дом. Нет идеологии у Запада. А есть стратегические ошибки: Америка, затеяв «арабскую весну» с последствием кризиса беженцев в Европе, неправильно просчитала и оценила собственные возможности. У России путь был и есть — и я верю, будет. Моя бабушка, умершая в 83 года, была очень мудрым человеком, оно предсказала развал СССР, приход Михайло Меченого и Бориса Алкоголика. Бабушка не говорила по-русски, только по-польски, но сказала: как все пожалеют, что нет Сталина. Мне легко жить — я понимаю, что будет завтра.

Фото © Sputnik / Лев Рыжков

— Но в России тоже есть свой Алексей Навальный и общество потребления, общество спектакля, как сформулировал Ги Дебор. Девственность меняют на айфон — и такое случается…

— Ой, забудьте про Навального — это такой спецпроект. Но не все общество настолько гнилое. Путин на Мюнхенской конференции показал, чего стоит Россия. Подготовка к Олимпиаде в Сочи стала первым шагом: игры даже Олимпиаду-80 затмили — по эффекту, не по медалям. Второе — возвращение Крыма в 2014 году. Мир понял, что после 90-х, когда Россия сдавала все свои позиции, в России стал преобладать патриотизм.

— Патриотизм был и ранее — когда Евгений Примаков при бомбардировках Белграда авиацией НАТО развернул свой самолет, летевший в США, нет?

— Когда Примаков развернул самолет над Атлантикой, это было спонтанное решение. Олимпиада в Сочи и Крым — это стратегия. Сегодня стратегия — это сильная Россия. Выступление президента перед Федеральным собранием — это только небольшой сюрприз, не все рассекречено. Да, Мутко надо было гнать после его первой Олимпиады, да, жена Шувалова (зампредседателя правительства Российской Федерации) летала в Ригу на выставку собак. Но менять их сегодня нельзя, это мина под стабильность правительства. Не может Путин тянуть все государство без помощников — видно, он устал, это последние его 6 лет. Вот Сечин из «Роснефти» — я с ним знаком еще с тех пор, когда Анатолий Собчак был жив. Он вызывает уважение сильного человека — бойца. Его не двигают на политику, он возглавляет коммерческую структуру. Таких людей надо больше.

— Каких результатов можно ждать от международного следствия по факту сбитого над Украиной 17 июля 2014 года Boeing 777?

— Я бы эту тему даже не муссировал сегодня. Жаль людей, их принесли в жертву. Когда быстро развиваются события, легче ориентироваться. Когда все превращается в вялотекущий процесс — это тяжело.

— Бомбардировки НАТО в Ливии в 2011 году утвердил Совбез ООН.

— Ракетно-бомбовые атаки НАТО по Белграду и городам Сербии шли вообще без санкции ООН. Как и бомбежки Луганска в 2014 году, где действовали ВВС Украины. По мне — это массовое убийство, солдаты с детьми не воюют. Война — это более чистое состояние. Наш народ прошел страшную войну до весны 1945 года — но не озверел. Это была священная война, у государства была идеология, и народ понимал, почему применяются жесткие меры. Когда умер Сталин, на его похоронах в Москве было официально 7 миллионов человек, неофициально — 12 миллионов, сотни в давке погибли. А когда умер Ельцин, на его похоронах присутствовало 300 человек. Это показатель.

Этот год покажет многое

— Вам не досадно, что вас называют «палачами Атмоды«?

— Прошло 27 лет… Где заводилы всего этого — Добелис, Ландсбергис, Прунскене? А нынешняя президент Литвы? Грибаускайте говорит только на руку России — хорошо! Если в Брюсселе ее не примут, она будет получать пенсию в России. Подозреваю, что она с Путиным чаще видится, чем со своими хозяевами в Брюсселе. И вообще что сегодня делается в Прибалтике и в Европе — это все нормально. Моя очень хорошая знакомая недавно на Новый год побывала в Париже. Она была там и 7 лет назад. Разочарована. Париж очень изменился. Центр — африканцы, окраины — арабы. Жуть. Кто более-менее состоятельный, сдает квартиры и уезжает подальше. Чехи — молодцы. Милош Земан сказал: мы примем беженцев-христиан, мусульман — не примем. Беженцы такие — пять жен, куча детей, на всех получает пособия, а сам Коран в руке ни разу не держал.

— Теория управляемого хаоса?

— А сотни сожженных машин в Париже? Это управляемая практика, технологии менеджмента беспорядков. Опять нарабатывается методика цветных революций, с которыми Европа еще столкнется. И в США в 38 штатах есть проблемы — в восстании в Балтиморе это уже отразилось. В ЕС нет идей, которые консолидировали бы всех. Скажу так: чем больше Меркель в Германии продержится, тем больнее будет Германии возрождаться. То же касается Франции с Макроном. А Восточная и Центральная Европа, чехи и венгры, Польша, итальянцы с «лигой Севера» уже меняются. Европа слишком хорошо жила — у нее был Советский Союз, очень выгодный конкурент.

— Сами чем сейчас занимаетесь?

— На этот вопрос никому не отвечаю. Воспитатель детского сада, вас устроит? В звании с 2000 года — полковник, тут ничего не менялось. У меня все прекрасно, чего и всем желаю.

— Вы находитесь в международном розыске и заочно в Литве приговорены к пожизненному… Нет ностальгии по Прибалтике?

— Когда мне было интересно, побывал во всем Европе — от Мадрида до Парижа, мне было интересно проверить, есть ли для меня границы. Один раз меня задержали. На час. Везде есть свои люди. Сейчас у меня интереса путешествовать по Европе нет. Латвия, Бауска, Рига? Рижские шпроты и ройский деликатес регулярно привозят. В Европе пока штампуют деньги, НАТО держится. А Прибалтика… Побывать там можно и завтра — но для чего? Ваши страны были равными в составе СССР, а теперь прибалты выполняют роль, как бы мягче это сказать… рупора идеологии европейского сообщества. Дальше прихожей Прибалтику не пускают. Убежден, что увижу Прибалтику и новую европейскую политическую систему, дружественную России. Ситуация быстро меняется — думаю, даже этот год покажет многое.

 
Андрей Татарчук, Рига — Москва — Рига