Кто же разрушил Нарву?

Прошедшая 25 сентября в стенах Нарвского замка конференция «Война и послевоенный ландшафт Нарвы» вызвала немалый интерес среди историков, краеведов и жителей города, пишет газета "Нарва"

Об этом наглядно свидетельствовал практически полностью заполненный главный зал музея. Доклады, касающиеся, в основном, военного времени и послевоенного сталинского периода, позволили слушателям и участникам открыть новые страницы истории. Несомненный интерес вызвало исследование сотрудника Нарвского музея Мерике Иваск, основанное на книге воспоминаний католического пастора Магнуса Фрея о лагере военнопленных в Нарве. Уникальные фотографии о работе немецких военнопленных по восстановлению Кренгольма, статистические данные о количественном составе военнопленных в Нарве - тема, мало знакомая краеведам.

На фоне новых данных и исследований историков несколько революционно прозвучал доклад директора нарвского музея Андреса Тооде «Кто разрушил Нарву?». В послевоенный период, в так называемое «советское время», трудно представить, что сама формулировка вопроса была бы возможна. Ответ был очевиден. Немцы. Они же фашисты! - разрушать и убивать могли только они. Сегодня официально принятая в Эстонии историческая версия винит советские бомбардировки 6 - 8 марта 1944 года, превратившие Нарву в руины. Дата 6 марта с начала 1990 - х годов официально является Днем памяти старой Нарвы. Спору нет: во время развернувшейся битвы разрушение Нарвы было неизбежно.

По информации, которую собрала сотрудник НКТУ Ольга Андрейчук: «6 марта 1944 года произошла бомбардировка Нарвы советскими войсками. Это была одна из самых разрушительных атак на Нарву. В результате этой бомбардировки был разрушен практически весь Старый город - 98% зданий.»

Иную версию разрушения города высказывают российские историки. В частности Геннадий Попов, бывший директор Ивангородского музея, на конференции, посвященной 70-летию освобождения Нарвы и Ивангорода от фашистов, проходившей 25 июля 2014 года, озвучил, что по его исследованиям Нарву взрывали отступавшие немцы.

Столь категоричные точки зрения, конечно, нуждаются в подтверждениях: «Истина где-то рядом»...В этой связи доклад Андреса Тооде, признавшего, что город был разрушен на те самые 98 % не только советскими бомбардировщиками, а свою кровавую лепту внесли и специальные саперные немецкие подразделения, отступавшие из-под Нарвы - заявление, сильное с точки зрения эстонской современной трактовки военной истории.

Да и сама цифра 98 % нуждается в корректировке. Конечно, сегодня сложно выявить и подсчитать какой урон городу нанесла советская мартовская бомбардировка 1944 года и что довершили отступавшие под Синимяэ немецкие войска. Фотографии военного времени, конечно, существуют. И даже есть фотоархив разрушенной Нарвы, представленный на Нюрнбергский процесс. Но установить точную дату снимков

достаточно сложно. Доклад же директора Нарвского музея можно назвать революционным не столько в плане собранной и представленной слушателям информации, сколько с точки зрения объективного взгляда на исторические события 70-ти летней давности. Мои детские воспоминания неразрывно связаны с бабушкой. Мы жили с ней в одной комнате и засыпая, я просила ее ни сказку почитать, а рассказать «про старую жизнь». Делала она это охотно. Вот только я, в силу возраста, слушала ни всегда внимательно. Но яркие моменты ее воспоминаний воскресить могу и сейчас. Помню, меня впечатляли ее рассказы про то, как она после освобождения Нарвы приезжала из эвакуации, по ее выражению, «завалы разбирать». Бабушка, дед и мама после февраля 1944 года были в эвакуации в советском тылу в деревне Котлы Сланцевской района. Осенью и зимой 1944 - 45 гг нарвитяне, которые планировали вернуться в родной город, приезжали разбирать завалы. Уж не знаю, добровольная ли это была процедура или обязательная. Как правило, приезжали мужчины. Но в нашей семье была очень норовистая лошадь, с которой мог справиться только дед.

Поэтому приезжать в город на «рас-чистку»приходилось бабушке. Рассказывала, как страшно было в Нарве, как практически каждый день взрывались дома и гибли люди. Тогда впервые я услышала слово «сапер». И узнала, что это такие солдатики, которые первыми заходили в разрушенные дома или на ту территорию, которую предполагалось очистить и обезвреживали находящиеся там боеприпасы. Про людей, которые были рядом с ними в те страшные времена, про соседку свою будущую - одну из двух женщин, переживших бои за Нарву. Недолго, правда, она прожила после Победы. Совершенно глухая и контуженная. Помнится, называла ее бабушка Шурой. Про кошку, которая вместе с Шурой пережила страшные дни и осталась у бабушки, когда Шуры уже не стало. Про солдатиков, которые первыми вошли в разрушенный дом, подмигнули находящейся в окопчике бабушке, а через минуту их уже не стало. Только окопчик и защитил от посыпавшихся от взрыва осколков... Как жалко сейчас, что к середине бабушкиных рассказов я уже засыпала.

Конечно, Нарву довоенную восстановить невозможно. Искать виноватых? Виновата война. И законы войны трудно поддаются логике мирной жизни. Категоричные заявления «мы точно знаем кто виноват» вызывают ответную реакцию. На мой взгляд, профессионализм историка в том и заключается, что-бы проанализировав исходные материалы, представить объективную картину событий. И заставить нас задуматься о том, что никогда не должно повториться.

Елена Вальме