Молодые алкоголики: о белой горячке, обществе анонимных алкоголиков, долгах и веселье

В честь 155-летия водки журнал "The Village" напечатал статью, где молодые алкоголики из Москвы и Петербурга делятся своими историями.

В России больше миллиона человек имеют зависимость от алкоголя, говорит Минздрав. При этом в массовом сознании алкоголизм — удел жителей бедных регионов и выходцев из неблагополучных семей. Поэтому The Village нашёл четырех молодых алкоголиков из Петербурга и Москвы, которые честно рассказали о том, почему спивались и как пытались с этим бороться.

Алексей Синяков

журналист, 32 года

Алексей — человек из книги Довлатова. Пьет с 12 лет и чаще всего водку. Она помогает ему работать и справляться со стрессом. Любит пить в одиночестве. После длительных запоев у него были страшные галлюцинации, а однажды онемело все тело и он чуть не умер.

На работе мне даже предлагали кодироваться: у доброго начальника была такая опция — закодировать сотрудника за счет редакции. Я отказался

Я могу нажраться из-за печальных новостей. Например, потому что Путин отжал Крым. Однажды я пришел на журналистское мероприятие, где сперва показали обращение лидера про полуостров. Меня изгадили всего изнутри. Чтобы никого не осуждать, я напился. Утром проснулся и сказал: «Какой же я мудак». Какое я имею право ругать людей, которые присоединяют Крым, но не бухают с утра до вечера, как я? Я ничем не лучше их.

Алкоголь — это моя защита от несовершенства мира. Так же я напивался, когда закрылась рюмочная «Второе дыхание», когда Навальный проиграл Собянину или когда мне задерживали зарплату.

Порой в «Московском Комсомольце» мне приходилось звонить какой-нибудь маме, у которой убили сына, и представляться следователем, чтобы получить комментарий. После такого испытываешь иррациональный ужас, и ничего не остается, кроме как напиться.

На работе через меня проходит большой поток информации, и голова превращается в ком. Поэтому ее нужно чистить. Прочищает лучше всего водка: она кристаллизует сознание и дает новые силы. А если сил набралось слишком много и никак не можешь расслабиться, водку надо шлифануть пивом. Еще бывает: не можешь текст три дня написать, потом напиваешься — и бац — на следующий день все написал. А бывает, нужно напиться, чтобы оценить свой текст со стороны. Мне неважно, какой день недели — пятница или понедельник, я пью в любой день.

Но я не спился, потому что четко обозначил грань: алкоголь никогда не должен вредить работе. Ни разу не было такого, чтобы я нажрался и не вышел на смену. Точнее, я не пью, когда мне надо писать текст, но если еду на интервью, могу выпить. Однажды перед интервью с моим любимым режиссером Эльдаром Рязановым я из страха значительно накидался в баре. Интервью брал не только я, но еще несколько журналистов. И вот я пьяный говорю: «Эльдар Александрович, вам уже 80 лет... Вы скоро умрете... Когда вы уже будете нормальное кино снимать?» Повисла пауза. Тут меня берут под руки охранники и пинают на улицу, как в типичных комедиях. Мне очень стыдно за ту историю. Изначально я хотел аккуратно спросить «Эльдар Александрович, когда ждать новых шедевров?».

Вкусная водка и коровьи экскременты как закуска

Больше всего я люблю водку. Люблю ее смаковать, во рту держать. У разной водки разное качество спирта и вкус. Кстати, я по запаху могу определить качество спирта: альфа, люкс, экстра, роял. Некоторые напитки работают обманчиво. Например, приятный бальзам пахнет травами, но если выпить его много, то у тебя начнется быдло-опьянение. От некачественного спирта ты становишься набыченный, а от хорошего приходит умиротворение.

В свое время что я только не пробовал. Как-то в экспедиции мы пили стеклоочиститель, который очищен то ли с помощью ваты и тампонов, то ли молоком. Его народное название — «Максимка»: 10 рублей за пол-литра. 80 % и запах ацетона. От него можно было ослепнуть. Пить мерзко, но опьянение есть. Наутро губы опухают как у бомжа. Еще пил тройной одеколон «Саша». Но пил неправильно: оказывается, в него нужно кидать раскаленный гвоздь, который забирает всю горечь и запах. Тогда вкус похож не на парфюмерию, а на жесткое пойло. А один мой знакомый закусывал самогон коровьим говном. В экспедиции в Крыму по осени ему было нечем закусывать, и он среди выцветших трав увидел сухую лепешку. Сказал, на вкус как земля.

Водка в 14 лет и пьянство коллег

Мой отец — алкаш, который ушел из семьи. С детства мне говорили, что самое плохое в жизни — это алкоголь, поэтому в 12 лет в знак протеста я купил на подаренные дедушкой деньги «Балтику 3». Я не знал, как ее открыть, поэтому разбил о бордюр и, пытаясь не заглотить куски стекла, выпил залпом. Было классно. С отцом я не общался класса с седьмого. Я хотел быть пьяным, но никогда не хотел вести себя как он. Не делать из себя самого умного, не барагозить, не воровать деньги. Однажды, когда мне было лет 13, отец украл у меня 10 долларов на опохмел.

Не могу сказать, что меня жестко воспитывали, но я все время слышал назидания. Я был рэпером, ходил в широких штанах, но этого было мало, хотелось делать что-то асоциальное. Например, пьянствовать. С седьмого по девятый класс мы с одноклассниками напивались через день. Пили водку. Я жил в Ясенево и учился в худшей школе округа. В седьмом классе у нас были и наркоманы. Родители долгое время не замечали, что я пью. А лет в 15 я уже и не скрывал. Ругали, конечно. Запирали дома, не давали денег, но я сбегал и находил чуваков, с которыми всегда можно бухнуть. В девятом классе меня выгнали из школы.

Я бросал пить на год, чтобы поступить в университет. После первого курса поехал в двухмесячную археологическую экспедицию и там снова начал бухать каждый день. Для многих экспедиция как рыбалка, там все с утра до вечера пьют. Это эскапизм и то самое гусарство: «Мы ученые, но можем позволить себе пить как лошади». С 19 лет до 32 я пил минимум раз в три дня.

После университета я недолго работал учителем в школе, а потом пошел в журналистику. В газете «За Калужской заставой» я столкнулся с жестким алкоголизмом начальника. Он с утра выпивал банку пива за три глотка. И таких три. Это, считай, он похмелился. Бывало, я приходил утром на работу, а он говорил с трясущимися руками: «Леха, быстро звони в наркологичку». Звоню, а они: «Мы интервью не даем». А нам не интервью нужно, а срочно укол главреду.

В «Московском комсомольце» был ужас. Бар в редакции работал с утра, а водка стоила 300 рублей. Многие уже к трем часам дня не могли работать и валялись на диванах. Гусев нормально относился к пьянству, хотя знаю, что двоим запретили позже двух появляться в редакции, потому что они в это время всегда пьяные. Но в рабочее время я не бухал, иначе пропадет желание писать. Даже если праздник, я ни грамма не выпью, пока не закончу работу. Или перенесу работу на завтра. Зато после работы я бухал каждый вечер. Прямо в редакции, где и оставался на ночь. Утром все приходили на работу, а я сплю на диване. Пил воду из-под крана и садился писать текст. На работе мне даже предлагали кодироваться: у доброго начальника была такая опция — закодировать сотрудника за счет редакции. Я отказался.

Я знаю много людей, которые пьют больше меня. Ими можно заполнить рейсовый автобус. Журналист «МК» Дима Кафанов не раз кодировался и уходил в запои на три месяца. История кончилась неприятно. Его напоили и выбросили из окна. А мой лучший друг с алкоголя перешел на траву, а потом на мефедрон, а потом и на героин. В итоге выбросился из окна. Я знаю много историй, когда люди пытались бросить бухать и начинали «дуть». То синий день, то зеленый. И в итоге у человека сразу две зависимости. Я тоже раньше принимал наркотики, но перестал, потому что боялся тюрьмы. А алкоголь — общепризнанный наркотик, с ним не страшно.

Белая горячка и проблемы с женой

В 2015 году у меня начались первые серьезные запои, и я поймал подобие белой горячки. Пил с утра до вечера и ничего не ел. После пяти таких дней уже физически не лезет алкоголь и еда, но ты не можешь заснуть, потому что привык засыпать с ним. Первые сутки я не спал и пил. На вторые сутки без сна я начал слышать голоса. Как будто перед подъездом кто-то обсуждает меня и говорит, что я алкоголик. Потом я пошел в магазин. Мне казалось, что у машин есть глаза и рот, и они хотят меня укусить. Звучит глупо и смешно, но на самом деле очень страшно. У меня поднялась температура до 38. Пытался заснуть, но не мог, постоянно видел перед глазами яркие вспышки и слышал крики. Ночью я услышал звонок. Выхожу в коридор и вижу, что там на трехколесном велосипеде ездит гном. И звенит в звонок. Сейчас рассказываю, и снова мурашки по всему телу. У меня была паника, но я сообразил, что все происходит не по-настоящему, лег лицом в подушку, говорил «пожалуйста-пожалуйста» и уснул.

В те годы я еще видел черта. День на пятый запоя проснулся и увидел его в пиджаке или во фраке. Черт сидел на книжной полке. Потом я отвернулся, и его уже там не было.

После этого я понял, что у меня серьезные проблемы, и стал искать альтернативные средства прочищать голову после работы. Играл в большой теннис, но не помогало. Мог сутки просидеть в компьютерных играх, но после них оставалось мерзкое ощущение бездарно потраченного времени. После тяжелого похмелья, кстати, когда тебя всего трясет, спасают книги. Мне помогал Андрей Платонов, его тексты наполняют силой.

Я начал пить чуть меньше. Не чаще чем раз в три дня, но спустя пару месяцев все вернулось обратно. Я понял, что нет другого выхода и я алкоголик. Снова чуток притормозил в августе 2018 года, когда женился. Жена с самого начала знала, что я много пью: мы с ней познакомились, когда я писал текст для «Батеньки» про алкоголь. Однажды сказала: «Либо алкоголь, либо я». А у меня с детства комплекс, что никто не может меня ограничивать. Жена пыталась мне помочь: предлагала вместе гулять или смотреть фильмы. Конечно, ссорились из-за алкоголя, один раз я даже довел ее до слез. Она уезжала к родителям, а я четыре дня был в запое. Вся кухня была загажена: всюду бутылки, мухи, посуда. А я лежал и не мог ничего сделать. В итоге она сказала, что, если ей мое пьянство надоест, она уйдет. Я думаю, как пойдет, так и пойдет.

А вот в августе 2019 года произошло страшное. Я пил в экспедиции около Тулы дней семь, после чего проснулся трезвый и вызвал такси до города. В машине у меня закружилась голова. Потом онемели кисти рук. Онемение поднималось, я не чувствовал рук все выше и выше. Потом онемели ноги. Я сказал водителю ехать в скорую, а тот сказал, что никуда мы от маршрута отклоняться не будем. Потом я перестал выговаривать буквы и целые слова. Я говорил ему: «Я умиваю, умиваю...»

Сознание уходило от меня. Я думал, что отброшу коньки либо у меня инсульт и я останусь на всю жизнь парализованным. В приемном отделении больницы врач сказал, что это не инсульт, а что-то связанное с сосудами. Сказал, что мне поможет пиво, а я его уже видеть не мог. Около кабинета мне стало получше. Врач предложил лечь в больницу прокапаться, а мне надо на работу на следующий день в Москву. Спрашиваю его: «Если до Москвы доеду, умру?» Он сказал, что не знает.

Из-за этого случая сейчас я пью, мне кажется, даже реже, чем большинство людей в Москве. Почти все напиваются в пятницу и в выходные, а я пью от одного до четырех раз в месяц и всегда без похмелья. Если я пью один, то не люблю никакие разговоры. Не могу ни читать, ни смотреть сериалы — только спать. Жена в это время смотрит телевизор или работает. Я почти поборол физическую зависимость от алкоголя, хотя иногда мне снится, как я напиваюсь.

Польза алкоголя и склонность к зависимостям

Пьянство — это инфантильная часть человека. Когда ты пьешь, ты — ребенок. А за ребенком должен обязательно смотреть внутренний взрослый. Если ребенок пьет очень много, взрослый должен сказать ему об этом. А если внутри нет взрослого, а есть второй инфантил, который думает, что нет никакой зависимости, ты, скорее всего, сопьешься.

Если у тебя есть одна зависимость, значит, у тебя в целом есть предрасположенность к зависимостям. Если бухаешь, не надо принимать наркоту. Кстати, у меня есть зависимость от работы, компьютерных игр и сладкого. Думаю, зависимости появляются от избалованности в детстве. Ты получал все, что хотел, и в итоге не можешь сказать сам себе нет.

Я не хочу бросать бухать. Мы живем в такой стране, что не бухать невозможно. Алкоголь спасает и связывает с другими людьми. Боюсь, что, если совсем перестану пить, не смогу нормально работать. Например, мне нужно взять интервью у человека, который торгует спайсом. Как мне подойти и убедить его пообщаться? А если выпью, то сразу нахожу подход.

Надеюсь, через год у меня будут дети, и я на время вообще не буду бухать. Ну или буду выпивать совсем немного. Дети — это еще большая ответственность, чем жена. Я хочу уменьшать в отношениях с алкоголем количество инфантилизма — для этого мне нужны внешние ограничители.

= 0) {this.classList.remove('tvg-spoiler_hidden');} else {this.classList.add('tvg-spoiler_hidden');}}">

КАК ПОНЯТЬ: АЛКОГОЛИК ЛИ Я?

Мария Колопина

(имя изменено по просьбе героини), дизайнер, 24 года

Мария попросила об анонимности, потому что это главный принцип групп анонимных алкоголиков. Девушка живет в Петербурге и начинала пить с напитка «Ионовка» — по фамилии основателя клуба «Ионотека». Через несколько лет Мария легла в наркологическую клинику. Теперь большую часть ее жизни занимает программа «12 шагов» и собрания анонимных алкоголиков.

Мне не особо хочется идти на встречу анонимных алкоголиков, но я знаю, что мне это нужно. И знаю, что будет, если я забью

Мне 24, и я алкоголик. Алкоголь популяризирован, с него снята стигма, поэтому алкоголиком стать легко. Молодые люди гордятся количеством выпитого. Мои же пьянки редко заканчивались хорошо. Я могла очнуться в Мариинской больнице голая за стальной решеткой. Все потому что я перепила и пыталась прыгнуть с моста, чего вообще не помню. Память алкоголика очень короткая. Ты хорошо помнишь, что алкоголь сделал для тебя, но не помнишь, что он сделал с тобой.

Питерские бары и «Ионовка»

Вряд ли моя зависимость идет из семьи. С появлением машины мама даже за столом не пила. Лет в 12–14 мне могли налить бокал вина. Мы все пили на школьных дискотеках. При этом кто-то себя вел нормально, а я вела себя неадекватно и потом ничего не помнила. Меня это не насторожило, потому что пили мы довольно редко. В школе я училась хорошо, потом поступила на книжного иллюстратора. После первого курса я рассталась с парнем и тогда начала пить. В то же время мы поехали с друзьями в Москву на летние фестивали, и наша жизнь превратилась в непрекращающиеся вписки и бары.

Потом, зимой в Питере, мы с подругой каждые два-три дня ходили в злачные места: «Нико», SummerBar. Перед барами мы покупали трехлитровую бутылку «Швепса», выливали треть и заливали водку. Этот напиток назывался «Ионовка» в честь Александра Ионова (основателя клуба «Ионотека» и музыкального лейбла Ionoff Music — прим. ред.). Мы знакомились с новыми творческими людьми, все было классно. При этом я помню, как трезвею в какой-то шаурмичной, а мне говорят: «Маша, почему ты побила того парня?» А я не знаю вообще, про кого речь. Мне рассказывают, что я ругалась на него и толкнула. Мне было стыдно, я ничего не помнила.

Старые знакомые отваливались, потому что со мной стало сложно общаться. Бывало, я одалживала деньги и не возвращала. Могла подвести людей по работе. Или взять вещь и не вернуть. Мне в целом было неинтересно с людьми, которые не пьют или пьют мало. Мне интересно с теми, кто проведет со мной всю ночь, а желательно и следующий день. С другими я не общалась. Я не понимала людей, которые утром субботы или вечером воскресенья собираются по домам. Я могла продолжать пить и лежать. Когда мне говорили: «Тебе на сегодня хватит» — я жутко обижалась. Меня это приводило в бешенство, и я пила назло. Мне казалось, что я знаю лучше, сколько мне надо, хотя опыт показывал, что я ничего не знаю.

Другие люди могут поехать из бара домой, но я никогда так не делала. До конца искала продолжение веселья на всю ночь и на следующий день. Конечно, я пыталась контролировать себя: не пить определенный алкоголь или съесть перед пьянкой хороший бургер. В какой-то момент думала, что я пью из-за своего парня, и бросила его. Потом решила, что нужно бросить универ или поменять город, чтобы не пить. Я жила в Москве месяц, но это не помогало. Универ я бросила из-за работы и постоянных прогулов. После поступила в СПбГУ на лингвистику, но ушла спустя два месяца.

Попытки бросить и микрозапои

Я начала встречаться с молодым человеком, который был против пьянок, и три месяца не пила. Но отношения не помогли. У меня было ощущение, что я упускаю что-то важное. Как будто я ущербная и поэтому не могу веселиться с другими. Поэтому я срывалась. Заходила в бар, где работают знакомые, и всегда в конце соглашалась выпить. Осенью 2014 года пошла на день рождения подруги и разрешила себе выпить, потому что «это же день рождения». И вот открываю глаза, вижу дворцовый мост и понимаю, что нахожусь на крыше какого-то здания одна. И не знаю, как сюда попала.

После этого я решила, что, раз у меня не получается бросить, нужно продолжать пить. Словом, сдалась. Я пила стабильно каждые выходные, но могла и в среду, и в понедельник выпить. Запои у меня бывали на два-три дня. Я выходила из дома только за алкоголем и обратно.

Алкоголизм отражался и на работе. Я пила в выходные, что перетекало на понедельник и вторник, а на работе врала, что заболела. Потом реально заболевала, и меня увольняли. В другой раз меня уволили из-за огромного опоздания с похмелья. В целом из-за алкоголя меня увольняли раза три точно.

Не могу сказать, когда конкретно мое увлечение тусовками стало проблемой, но в какой-то момент мне стало противно быть трезвой. Трезвость — это мерзость, такой был у меня девиз. Я считала, что люди, которые не пьют, не понимают ничего в жизни, а вот я знаю, как надо жить и получать удовольствие. Мне нравилось плевать на общественные нормы. Я просыпалась, похмелялась и шла знакомиться с незнакомыми людьми на улице, чтобы выпить с ними. Могла и по дороге из бара купить бутылку вина и выпить ее в кровати.

Раньше для меня была важна компания, а летом 2017 года перед реабилитацией мне уже было все равно, с кем пить. Я не была трезвой ни одного дня в течение двух месяцев.

Наркологическая клиника и анонимные алкоголики

Мне казалось, что у меня проблемы с чем угодно, но не с алкоголем. Может быть, психологическая зависимость, биполярка или что-то еще — сама себе придумала разные диагнозы. Мама переживала за меня, но ничего не говорила. В группу анонимных алкоголиков она попала раньше меня. Точнее, в группу для родственников и друзей алкоголиков. Наверное, она винила в моем алкоголизме себя. В какой-то момент она перестала давать мне деньги, что стимулировало меня пойти на работу.

Если бы она не пошла туда, у меня бы ничего в жизни не поменялось. Сперва она предложила сходить на семейную психотерапию. Это была консультация у клинического психолога перед реабилитацией. В тот день я проснулась с похмелья, выпила несколько рюмок водки, вина из коробки и поехала к подруге, которой группа анонимных помогла завязать с наркотиками. Она рассказала, что частная клиника, в которую меня хотели положить, — хорошая. К сожалению, эта девочка уже умерла, потому что не соблюдала программу по реабилитации.

На консультации мне объяснили, что в таком темпе я проживу максимум лет пять. Они сказали: «Позволь нам помочь тебе». Я согласилась и решила неделю перед лечением как следует догулять. Сперва мне было жутко жалко бросать людей, с которыми я пила, но потом я поняла, что настоящие друзья остались со мной, а отпали лишь собутыльники.

Духовная программа «12 шагов»

В клинике нужно было лежать два месяца, но меня выгнали через месяц. Там много правил и строгий распорядок дня, а я ленивая. Там нельзя материться, нужно выполнять разные задания, связанные с программой «12 шагов». Например, написать десять примеров, как тебе помогал и как мешал алкоголь. Утром зарядка на свежем воздухе, днем и вечером — групповые собрания, где все читают «дневник чувств», который нужно вести каждый день, и консультации с психологом.

Жить с восемью такими же наркоманами и алкоголиками в замкнутом пространстве довольно непросто. Первый месяц трезвости вообще самый тяжелый. Организм не привык, и у тебя все чувства оголены. И злоба, и слезы, и обиды, и ссоры из-за бытовухи — все было, почти что «Дом-2». Но там я могла заниматься собой и анализировать чувства: ни телефона, ни интернета, ни книг и музыки.

В последний день я не успела доделать домашку, и это стало нарушением, из-за которого меня выгнали. Но даже месяц в клинике мне сильно помог. Я поняла, что не хочу в свой прежний мир, и решила выполнять ежедневные несложные действия по программе «12 шагов», и ходить на встречи анонимных алкоголиков.

«12 шагов» — это инструкция, как стать нормальным человеком. Только первый шаг программы — говорить об алкоголе, а все остальные посвящены работе над собой. Программа позволяет не допускать ситуаций, которые могут привести к срыву. Например, там учат извиняться, если ты накосячил. Я же предпочитала замять дело либо самой обидеться на человека. Изначально мне казалось, что эти действия — бред, но сейчас я понимаю, что они реально упрощают жизнь. Каждый день я выполняю 10-й и 11-й шаги — то есть пишу своей наставнице, как прошел мой день, как проявлялся мой эгоизм и что меня раздражало. Также пишу благодарности за хорошие вещи, которые произошли со мной за день, — это помогает видеть добро в каждом дне.

Это духовная, но не религиозная программа. Хотя верующие не найдут здесь противоречия со своей религией. Не могу сказать, что программа похожа на секту: в ней нет лидеров, нет обязательных условий или членских взносов. Но понятие бога в программе есть. Изначально я не верила ни во что, но мне предложили отказаться от предрассудков, связанных с этим понятием. В программе слово «Бог» означает «Бог — как мы его понимаем», то есть личное представление каждого о нем. Те, у кого это слово вызывает отторжение, могут называть его «Высшая Сила». Для меня Бог — это Вселенная, сама жизнь с ее непредсказуемостью. Поэтому в начале программы важно поверить, что есть Сила могущественнее, чем я.

Я, скорее, агностик, но у меня в жизни были разные периоды: то я ударялась в религию, то в воинствующий атеизм. Эти эксперименты не давали результатов, и я по-прежнему ощущала свою жизнь пустой, бессмысленной и незначительной.

Алкоголизм навсегда

Раньше мне казалось, что я могу стать нормальным человеком и периодически выпивать, но сейчас я так не думаю. Это знание позволяет мне спокойно встречаться со знакомыми, которые пьют, и не пить самой. У меня нет больше тяги к алкоголю. Я могу танцевать и чувствовать себя расслабленно так, чтобы утром не было стыдно.

Последний раз я пробовала алкоголь 1 марта 2019 года. После реабилитации я один год и три месяца оставалась трезвой, но забила на посещение групп, что привело меня к трехмесячному срыву. Было хуже, чем раньше. Я просто сидела дома и пила. Моя сила воли вообще ничего не решает, у меня ее практически нет. Может, в других сферах она есть, но не касательно алкоголя. Помочь мне может только поход в группу анонимных алкоголиков.

Там никто тебя не спросит, откуда ты и в чем твоя проблема. Там царит дружелюбная атмосфера. Люди по очереди высказываются на заданные темы. Например: «Как справляться с чувствами?», «Обиды и прощения», «Опыт срывов». Мне было важно услышать других. Я удивилась, когда узнала, что не я одна всех вокруг ненавижу, что не я одна лишняя и неудачница. Оказывается, другие люди тоже так думают.

Иногда меня накрывает, и я хожу на два-три занятия в день. В среднем же хожу на встречу анонимных алкоголиков пять раз в неделю, иногда шесть. Мне туда не особо хочется идти, но я знаю, что мне это нужно. И знаю, к чему приводит, если я забью.

Иногда я признаюсь людям, что не пью, потому что у меня раньше были проблемы. Но малознакомым людям рассказывать о своем опыте стыдно. На прошлой работе меня каждую пятницу звали в бар, а я придумывала отмазки, чтобы не идти и не рассказывать, почему не пью. Но на новой работе я решила говорить людям честно, и ни у кого мои проблемы не вызывают отторжения.

В какой-то мере я благодарна алкоголю. Мне нравилось много пить, а сейчас у меня есть нечто большее, что я не ожидала найти и что гораздо круче алкоголя. Изначально я думала, что брошу пить, и все, но программа «12 шагов» не только про трезвость. Это программа делает тебя лучше в целом. До нее я не верила ни во что и не видела смысла в жизни, а сейчас вижу. Алкоголизм мотивировал меня передавать свой опыт другим людям, быть для кого-то наставником. Я уже привела на группы нескольких знакомых. Я хочу быть полезной и чтобы от алкоголя погибало меньше людей. 

Артем Гриневич

шеф-повар «Южной рюмочной», 26 лет

Артем гордился, что может выпить бутылку водки и его не стошнит. На всех тусовках он мог перепить любого. Так было до тех пор, пока у Гриневича не накопилось долгов на миллион рублей и он не приобрел хронический панкреатит. Его поджелудочная железа вся в рубцах и воспалена. Кроме того, с похмелья Артем падает в обмороки.

Я пьяный, потный, грязный, у меня течет кровь, гноится ухо, я в растянутом свитере. Покупаю вино, а девушка мне говорит: «Вы знаете, эта бутылка 4 тысячи стоит?» А я знаю и беру таких пять

Первый раз я попробовал водку в 14 лет. То были чудесные времена, когда нигде не спрашивали паспорт. Говоришь, что покупаешь папе, и улыбчивая теточка даст тебе все что угодно. При этом до 16 лет я был отличником, учился в музыкальной школе, служил в церкви алтарником. Идеальный сын в кубе. Но я не очень хорошо умел общаться со сверстниками и был аутсайдером. И тут на даче я прибухнул с крутыми ребятами, которые меня обычно задирали. Мы стали хорошо общаться, и в голове устаканилась мысль, что алкоголь помогает общению.

ы пили после школы примерно раз в две недели. Либо на улице, либо в торговом центре, переливая алкоголь в пластиковые стаканчики, либо на легендарных вписках, когда родители уезжали на дачу. Тогда появилась моя самоидентификация. Кто-то был рэпером, кто-то готом, кто-то смотрел много фильмов или хорошо играл в компьютерные игры — а я мог выпить бутылку водки и не блевануть. В 15 лет так не мог никто. Когда меня представляли в незнакомой компании, про меня говорили: «Это Артем, он много бухает». Я мог перепить любого. У меня и сейчас практически нет рвотного рефлекса, я пью до тех пор, пока не упаду в обморок.

Родители периодически замечали, что я пью, но я никогда не приходил домой в невменяемом состоянии. Ну выпил пару бутылочек с ребятами, ничего больше. Они не были против, а я создавал иллюзию, что у меня все под контролем и переживать не стоит.

Но в 16 я сорвался с контроля, и меня понесло в максимальную контркультуру. Я бросил все кружки, набил татуировки и стал много пить. Бешеный поток вписок и кутежа длился шесть лет. Потом я начал замечать, что кто-то закончил учебу, кто-то нашел работу, у кого-то семья, а я до сих пор официант, и все еще мое главное достижение — что я могу выпить литр водки и не блевануть. Знакомые звали меня только на вечеринки с бухлом, а сами ходили в музеи и на концерты.

Чтобы добавить легитимности своему алкоголизму, я пошел работать в бар. Если я много пью, то хочу хотя бы в этом разбираться. В общепите я работаю с 17 лет. Работал на кухне, в зале, был и управляющим, и менеджером, и барменом, и официантом. Иллюзия, что, если ты работаешь барменом, можешь пить сколько угодно, на самом деле не иллюзия.

После работы пьешь с коллегами, чтобы снять стресс, а потом кто-нибудь обязательно предлагает пойти в другой бар. А у меня нет стоп-крана, и мы идем. Пью до семи утра, а в десять мне на работу. Сплю пару часов и, чтобы иметь хоть какую-то возможность работать, пью коктейль или пиво. Похмелился с утра, вечером мне все еще херово, и я снова похмеляюсь. И потом кто-нибудь из коллег предлагает пойти в другой бар…

Дорогой алкоголь, проблемы со здоровьем и долг в миллион рублей

Когда я начал много пить, бабуля грустно смотрела на меня и говорила: «Прям как дедушка Женя». Я слышал истории про деда, который работал полярником и много пил. Он уезжал на полгода, приезжал с бешеной зарплатой, оставлял семье маленькую часть, а сам уходил в бар, где спокойно мог напоить всех за свой счет. Он жил на широкую ногу и пил примерно так же. Умер из-за проблем со здоровьем.

Я пил по трем причинам. Во-первых, чтобы лучше общаться с людьми. Во-вторых, потому что алкоголь был моей самоидентификацией и я больше ничего не умел. В-третьих, потому что во мне было много внутренних барьеров, комплексов, тревоги и страха. Я стеснялся своей внешности и неумения общаться. Со временем становилось только хуже. На трезвую голову мне сложно было с этим справиться, а как только выпьешь, становится легче. Так могло продолжаться месяца по два с перерывом на пару дней. Пьяным, естественно, тоже работал.

Полтора года назад я понял, что у меня проблемы. С похмелья я падал в обмороки и у меня сильно болела голова. Только встаю — сразу темнеет в глазах и падаю. Никакие лекарства не помогали — только пиво. Однажды думал, что у меня инсульт, и вызвал скорую. Оказалось, что в шее пережало сосуды и алкоголь расширял их, а вот утром они очень сильно сужались и кровь не поступала в голову.

В то время я попытался придать еще большей легитимности алкоголизму и поступил в школу сомелье. Занятия проходили пять раз в неделю с ежедневными дегустациями. Вино, которое пробуешь, можно сплевывать, но я не сплевывал. К тому же после дегустации всегда остаются образцы, которые можно душевно приговорить с ребятами. И вот в два часа дня ты выходишь с учебы уже веселый и идешь в бар. А вечером работа, после которой можно еще выпить пять-шесть кружечек пива. Пьешь каждый день, а в выходной думаешь, что идешь, наконец-то, отдыхать, потому что до этого работал и учился. Вдобавок я больше не мог заснуть без алкоголя.

Пил я в тот период жестко. Всегда до блэкаута или анабиоза. У меня даже были аудиовизуальные галлюцинации. Например, с сильного похмелья в шелесте занавесок я слышал голоса. Но я прекрасно понимал, что это глюк. Или, например, странная история случалась с боковым зрением. Если вдалеке кто-то пройдет, и я это увижу краем глаза, мне кажется, что у меня чем-то машут у лица.

Я тратил бешеное количество денег. Чтобы пойти в школу сомелье, взял кредит в 200 тысяч рублей. В школе познакомился с хорошим алкоголем и стал покупать только его. Спускал 30 тысяч за ночь. Приходил в бутик пьяный, потный, грязный, у меня течет кровь, гноится ухо, я в растянутом свитере. Покупал вино, а девушка мне говорила: «Вы знаете, эта бутылка 4 тысячи стоит?» А я знаю и беру таких пять. Но на вечеринке через минут 40 все мое дорогое вино кончалось, и мы все равно пили паленую водку.

Вдобавок к кредиту у меня была незакрытая кредитка, но я хорошо зарабатывал и не волновался. Однако, когда началась школа, я понял, что не могу работать так много, и заработок упал. Появились еще две кредитки. Потом я объединил все долги в один кредит, но не выкинул закрытые кредитки, а начал снова их тратить. Так за полгода я накопил кредитов на миллион рублей, из которых больше половины потратил на алкоголь.

Переломный момент случился, когда в конце 2018 года я пил три недели подряд и у меня сильно заболел живот. После каждой рюмки текилы я чувствовал спазмы. Подумал, что гастрит, ничего страшного. Сходил к врачу, а мне говорят, что на моей поджелудочной много рубцов и она переваривает сама себя. Я лег в больницу. Диагноз — хронический панкреатит, то есть поджелудочная постоянно воспалена. У меня заболевание бомжей и миллионеров, потому что и те и те могут себе позволить пить в конских количествах.

У меня повышенный риск развития рака, диабета или некроза поджелудочной. Когда я понял, что больше не могу пить, то впал в серотониновую яму. Полгода лежал дома и орал в подушку. Я мечтал стать сомелье, но теперь никогда им не стану. Я потерял самоидентификацию и не понимал, кто я такой без алкоголя. Меня прекратили звать на вечеринки, а в барах я только нюхал любимое вино и рекомендовал друзьям коктейли. Мне казалось, что жизнь закончена, я даже думал пойти работать системным администратором.

Потом меня пригласили работать шеф-поваром в «Южную рюмочную». Теперь я человек, который может приготовить любое блюдо. Я человек, который может работать больше 300 часов в месяц и может найти общий язык с кем угодно. Меня не напрягает, когда вокруг меня все пьют, я четко знаю, что это не для меня. Мне неважно, пьяный гость или нет, главное, чтобы ему понравилась моя еда.

Я радуюсь, что не пью. На вечеринках постоянно вижу разный кринж и думаю: «Как классно, что я больше себя так не веду». Я больше не рассказываю по пьяни десять раз одну и ту же историю. Я больше не забываю, что уже здоровался с этим человеком. Больше не лезу кому-то помогать или обнимать. Не соревнуюсь за внимание девчонок, не устраиваю сцен. И не сижу грустно в углу комнаты, чтобы все увидели, какой я грустный. Когда ты пьяный, все это выглядит впечатляюще, а когда трезвый — смешно.

Последствия на всю жизнь

Я свыкся с тем, что каждый месяц отдаю 40 тысяч на кредиты. Осталось отдать еще 700 тысяч, думаю, за год-два отдам. Когда перестал пить, денег стало, конечно, больше, но теперь вместо алкоголя они уходят на врачей. Живот у меня сейчас болит каждый день, и мне нужно соблюдать строгую диету. Нельзя острое, соленое, жирное, жареное, поэтому я вынужден сплевывать приготовленную еду, когда пробую ее вкус. Также сплевываю вино, когда провожу дегустации и званые ужины. Но вино всасывается в слизистую, пока держишь его во рту, и у меня может случиться обострение панкреатита. Моя идея фикс — открыть кафе для людей с заболеваниями желудочно-кишечного тракта, потому что сейчас в любом недорогом заведении почти невозможно подобрать себе подходящее блюдо.

Обострение болезни может случиться из-за неправильной еды или любого количества алкоголя. Если выпить алкоголь, будет очень больно, можно умереть от болевого шока. Ты можешь пролечить несколько лет хронический панкреатит и вывести его в ремиссию, а потом одна рюмка вернет все назад.

Без алкоголя со стрессом справляться тяжелее. Помогает боулинг, лазертаг, караоке, музыка и компьютерные игры. Но я точно знаю, что немного выпью три раза в жизни. Первый раз — когда закрою кредиты. Второй раз — на свадьбе, а третий раз — когда родится ребенок. Не напьюсь, а просто выпью немного любимого вина или кальвадоса.

Руслан

редактор, 24 года

Руслан пьет не так много, как предыдущие герои: три-четыре раза в неделю. Любит ходить в московские рюмочные с друзьями. Серьезных проблем из-за алкоголя пока не было, но он давно хочет бросить.

Мне надоело извиняться за вещи, которые я бы никогда не сделал в нормальном состоянии. Я могу клятвенно признаваться девушке в любви, а сразу после этого признаться в любви ее соседке. Многие мне верят, потому что я убедителен

Попробовал спиртное я лет в 13. Перед школьным концертом, на котором мы с ребятами постарше играли каверы на RHCP, барабанщик мне сказал: «Со мной никто трезвым не играет. Иди глотни». Я просто прикоснулся губами к какой-то травяной настойке и ничего не понял.

Сейчас мой любимый алкоголь — это пиво. Я понял это после того, как лет в 18 побывал в Чехии и попробовал местное пиво. В то время в Москве был расцвет крафта, и я постоянно ходил в бар «Все твои друзья», пробовал новые вкусы и пытался разобраться в стилях. Из крафтовых больше всего люблю кислые сауры и соленые гозе. Хотя со временем я понял, что лучше лагера ничего нет. Крафт — опасная штука: пока пробуешь новое пиво, уже выпиваешь полтора литра — и вот ты уже пьяненький, и вы идете с друзьями в бар пить коктейльчики или пару стопок водочки.

И понеслась. Году к 15-му крафт перестал меня интересовать, и я ходил ради журналистской тусовки, где всегда весело. При этом себя обманывал тем, что тусуюсь не просто так, а ради нетворкинга. Это отчасти правда: благодаря тусовкам я давно не ищу работу — меня в основном куда-то зовут.

Шутки про алкоголизм и шутки по пьяни

Я не люблю, когда не помню, что со мной было. Мне нравится состояние приятного подпития. Мне должно быть весело, я не должен чувствовать себя напряженным даже в незнакомой компании. Но последние два года я плохо себя контролирую и не могу вовремя остановиться. Раньше я понимал, что время ехать домой, а сейчас думаю, что вроде еще рано, да и ребята пришли, с которыми давно не виделся. Хотя мы не виделись с ними дней пять. Словом, ищу поводы, чтобы остаться и подольше тусоваться. Плюс я живу далеко, не могу доехать домой на метро: надо еще пройти пешком или проехать на автобусе или такси. Поэтому у меня всегда возникает соблазн потусить до утра, потому что все равно ехать на такси.

Тогда у меня не было серьезных проблем с алкоголем, но года два назад я понял, что проблема все-таки есть. Я объективно начал больше пить. В то время я работал на фрилансе и спокойно мог выпить не только в выходные, но и в понедельник, вторник и среду. Порой, если встретил знакомых, мог перебрать и пропускал следующий рабочий день.

Я в принципе не помню выходных, чтобы я пошел куда-то отдыхать, но не пил. Мне сложно отказаться от алкоголя. В идеале мне нужен ситтер, который в нужный момент скажет: «Руслан, езжай домой, выспишься, отдохнешь». Не уверен, что я послушаю такого человека, но было бы круто, чтобы он был. Сейчас я пью три-четыре раза в неделю. Открытие новых рюмочных в Москве стимулирует мой алкоголизм. В мае я пил достаточно много и связываю это с тем, что открылась «Дежурка» на Новом Арбате. Я немного помогал ребятам с пиаром заведения, и через полчаса работы мы уже наливали пиво.

Не могу сказать, что, если бы у меня бы не было компании, я бы меньше пил. Для меня не проблема напиться одному, или познакомиться с кем-то, или поболтать с барменами. У меня до сих пор ощущение, что я могу в любой момент перестать пить. Может быть, это как с курением: я курю с 14 лет, но легко могу не курить много дней. Правда, в итоге все равно курю.

По пьяни я могу говорить людям обидные вещи. У меня чувство юмора трансформируется в оскорбления. Люди на меня обижаются, а я не помню, что им сказал. Мне надоело извиняться за вещи, которые я бы никогда не сделал в нормальном состоянии. Например, я могу клятвенно признаваться в любви какой-нибудь девушке, а сразу после этого признаться в любви ее соседке. И все это на полном серьезе. Многие в эти моменты мне верят, потому что я убедителен.

Вряд ли я изменился из-за алкоголя, но я стал намного реже искренне общаться с людьми. В компании я всегда веселый выпивоха — это мой образ. Так мне проще найти общий язык и делать хрень. «Ну выпил, ну чудит», — думают про меня. От образа я не устаю, он довольно органичен, я в целом тоже веселый человек. А разговор по душам обычно происходит в тесной компании с близкими друзьями, но довольно редко.

Отсутствие проблем и застой

Родители говорят мне, что я не развиваюсь, задержался на неинтересной работе и ничего не делаю. Плюс я расстался с девушкой, в том числе потому, что обижал ее по пьяни. После этого я понял, что надо завязывать. Пытался вводить искусственные ограничения, например, пить только раз в неделю, но они не особо работали. В итоге в пятницу я так напивался, что в субботу забивал на запрет и продолжал пить. Или пил только пиво, но, во-первых, можно набухаться и пивом, а во-вторых, после восьмого пива ты уже забудешь, что пьешь только пиво. Мои попытки не пить в течение двух недель не имели смысла. Я мог держаться две недели, но все это время только и думал, чтобы выпить. И потом с удовольствием напивался.

Я решил не пить до Нового года две недели. После Нового года я еду в Петербург, и задача максимум — не пить еще там, хотя это почти невозможно (в итоге Руслан выпил 30 и 31 декабря, а в Санкт-Петербурге пил только пиво. — Прим. ред.). Наверное, мы с друзьями могли бы мы все вместе не пить. Мы хорошо общаемся, но как будто после пары бокалов пива нам становится веселее. Хотя, пока пьешь два бокала пива, проходит минут 40, и очевидно, что трезвые мы бы тоже разговорились за это время.

Все в нашей компании понимают, что мы довольно много пьем. Друг друга мы не поощряем и не осуждаем. Обсуждаем проблему только в формате шутки: «Ну ты же алкаш». Некоторые друзья понимают, что у них зависимость.

Я рефлексирую, потому что сейчас разговариваю под запись и по сути веду диалог сам с собой. А серьезного отношения к алкоголизму, мне кажется, у нас нет, потому что пока нет серьезных проблем. Мы довольно молодые, и пока никто не закладывал квартиру по пьяни, никто не проигрывал машину и не вырезал почку. Ну, потерял ты документы или телефон, так их несложно восстановить. С девушкой расстался — ну, можно новую найти.

Источник