«Третий год живу с девушкой. Сначала снимали квартиру — платил за все я. Потом мои родители внесли первый платеж за ипотеку, теперь есть и квартира, и машина, и неплохая работа. У меня. А девушка считает, что совместный быт должен оплачивать я, а она может заниматься чем пожелает и тратить свои деньги как заблагорассудится. При этом она говорит, что хочет семью и детей, а я слышу «Хочу продолжать нихрена не делать!».

Я бы был не против такого расклада, если б со стороны ее семьи была финансовая помощь. Но вообще-то я считаю, что современная женщина должна, как и мужик, зарабатывать деньги, а жена в виде сиделки с детьми — это какой-то совок.

Если б со стороны ее семьи была финансовая помощь, тогда занимайся, чем хочешь, дорогая. Но она приезжая из маленького города. Мне казалось, такое мотивирует людей вертеться в мегаполисе: мои знакомые «понаехавшие» девушки хорошо устроены в Спб, куплены квартиры, машины, устроены на работу. А мою, видно, мама наставляла «Приедешь в Питер, найдешь мужика, все, ура, получилось!». И отправила ни с чем.

Я дал ей возможность менять работу, увлечения, найти, где больше нравится, чем заниматься… Но без «приданого» работать для галочки и перекладывать реальную добычу на МЧ, тем более если он с этим совсем не согласен — это наглость.

Моя половинка регулярно ходит на маникюр и педикюр, каждую неделю покупает новую тряпку. Я плачу за ипотеку, машину, ее обслуживание, бензин, продукты, коммунальные, интернет, телефонные счета, долги, оплачиваю развлечения на выходных. Захотел потратить крохотный остаток на себя? Ан нет! На др ей надо новый телефончик, надо сюрпризики с мимимишными шариками и цветочками, съездить к ее маме на машине за 1000 км.

Я расставил себе приоритеты: встать на ноги, заработать на квартиру, уверенная зарплата, потом жениться и завести детей. Первых целей я достиг. Но в своей избраннице уже вижу не жену, а безответственную и эгоистичную женщину. Получается, я должен рассчитывать только на себя, а она сядет дома с ребенком, от чего затраты только увеличатся, и в два раза громче и настойчивее будет твердить ТЫ ДОЛЖЕН, ДОЛЖЕН.

При этом вся она — такая фея. Пару дней стоит у плиты, на третий начинает гневаться, мол, ее это бесит, она готовит для меня, жила бы одна — ела помидорчики с огурчиками. В итоге я не меньше трех раз в неделю готовлю себе сам — это проще, чем рассыпаться в благодарностях за котлеты из покупного фарша или болоньезе с готовым соусом. Готовлю я даже получше нее.

В итоге — постоянно скандалы. Я долго терплю, потом не выдерживаю и повышаю голос. Она сразу возмущается, мол, кричать на любимую женщину — значит не уважать и не любить! При этом в любых ссорах не упускает возможность сказать что-то гадкое про меня или моих родителей. Да, кстати — мои родители с ней так и не познакомились: принципиально не хотят.

Это мои первые серьезные отношения, которые зарождались с прицелом на семью. Сначала жил ею, ее желаниями и хотелками, но когда эмоции и страсть приутихли, милые недостатки стали острыми проблемами.

На самом деле я ее люблю. Но разве я не прав — если хочешь семьи, нужно уважать партнера, уважать отношения, как-то согласовывать свои приоритеты и представления о жизни, ставить перед собой цели? А не сидеть у меня на шее свесив ножки.

Вот и вопрос: Что с ней с такой делать? Перевоспитывать? Как?

И в тему вам рассказик:

Чего хотят мужчины или все женщины - стервы!

Молодой полнотелый трутень с важным видом прохаживался вдоль сот, высокомерно поглядывая на суетящихся пчел-строителей. Какой же мелкой и никчемной казалось ему жизнь этих безустанных работяг в сравнении с его беззаботным существованием! Он даже позволил себе легкую жалость по отношению к этим неудачником. Впрочем, рассуждал трутень, каждому свое. Кто-то приговорен гнуть спины, возводя соты, а кому-то суждено отдыхать в покоях Матки!
Трутня звали Жорж. Он всего месяц назад появился на свет, но уже прекрасно разбирался кто на что горазд в пчелиной семье. Последние двенадцать часов он провел в состоянии безмятежного сна и успел за это время изрядно проголодаться. К счастью, пищу добывать самостоятельно, как это делали рабочие пчелки, ему не требовалось. Королева Матка лично наказала своим слугам кормить трутней в любое время дня и ночи. По первому требованию изголодавшихся. И вот сейчас Жорж направлялся в трапезный зал, где он и другие трутни предавались бесконечному пиру.
- Привет, дружище! - приветствовал Жоржа весельчак Рич, отправляя в рот порцию утренней росы. - Как спалось?
- Как молодой матке, - Жорж плюхнулся на восковую перину. - А вы все поглощаете припасы водоносов?
- Так для кого заготавливаются эти все припасы? - удивился Рич. - Неужто не для нас?
- Не знаю, - покачал головой Жорж. - Кроме нас в семье еще около сорока тысяч пчел все-таки.
- А что тут знать? - вмешался в разговор прожорливый Макс. - Мы - отцы семейства и наши благородные дети выполняют свою святую обязанность - уважают старших. Вот и запасают на зиму для нас мед, воск да прополис... Жизнь прекрасна, и незачем забивать свои головы глупостями...
Но Рич, впервые задумавшийся о своем будущем, не спешил менять тему.
- То есть ты думаешь, что все старания пчелок, тащащих пыльцу и нектар в улей, только ради нас?
- Конечно, - кивнул Макс, работая ворсинчатыми челюстями. - Мы ведь единственные, кто имеет право входить в покои Королевы!
- Верно, - поддакнул Жорж. - А ты когда родился, Макс?
- В мае, как и все мы, а что?
- А ты подумай сам, приятель. Все мы родились в мае, а где же наши отцы? Куда они подевались?
- Подожди, - позабыв о каплях росы, Рич подпрыгнул, - Ты говоришь...
- О старых трутнях, друзья, - в голосе Жоржа дрогнула нотка печали. - Они, наверное, также как и мы предавались бездельею и строили планы на зиму. Но их-то в улье нет!
- Странно, - согласился Макс. - Честно говоря, никогда не думал о чем-нибудь подобном.
- А мы вообще думать перестали, если быть честным, - Рич безо всякого желания бросил в рот пузырек воды и вновь откинулся на восковую перину.

* * *
Мысли - мыслями, а пустота в брюхе - хуже. Поразмышляв некое время о превратностях и капризах природы, Жорж набросился на еду.
Вернее еда сама набросилась на него, поскольку всю необходимую трутням пищу преподносят рабочие пчелы. Так и на этот раз, одна из пчел-поварих подлетела к Жоржу и принялась кормить трутня сладеньким медом из своего крошечного зобика. За первой поварихой выстроилась очередь таких же заботливых пчелок, услужливо распахивающих зобики, словно протягивая поднос с ароматными блюдами.
- Слышите, - насытившись, Жорж решил перекинуться словечком с кормилицами. - А что случилось с теми трутнями?
- Какими "теми"? - не поняла одна из поварих.
- Ну... которые были до нас...
Пчелки непонятливо переглянулись и поспешили убраться прочь.
Еще не стихли жужжания крылышек улетевших нянек, как в трапезном зале появилась Старуха.
Это была очень древняя пчела. Если верить самой Матке, то она одна из немногих счастливиц, переживших минувшую зиму.
На своем первом месяце жизни трутень уже уяснил: для пчел очень выгодно появиться на свет осенью. В этом случае они имеют все шансы прожить более девяти месяцев, весенние же не протянут до июля...
- Послушай, Старуха, - поглаживая ворсинки на брюшке, пробубнил Жорж. - Ты у нас одна из самых старших, так?
- И что с того? - Старуха уперла лапки в бока.
- Тогда ты должно знать наших отцов. Что с ними сталось?
Старуха задумчиво потеребила похожие на антеннки усики.
- Откуда я знаю! - уклончиво ответила она. - Да и не мое это дело заниматься трутнями. Моя задача - следить за яйцекладкой, так что извиняй, ничем помочь не могу.
- Зачем ты тогда сюда явилась?
- Тебя желает видеть Матка, немедленно.
Жорж лениво поднялся на лапки.
- Что ж. О судьбе своих предков придется узнать у самой Матки. Она-то ведь уже четвертый год властвует...
Недовольно бурча что-то под нос, Жорж затопал к покоям Королевы.

* * *
- Простите, можно вопрос? - начал Жорж, тупя взор перед властительницей улья. - Что происходит с трутнями зимой?
Матка отдыхала на такой же восковой лепешке, которую так облюбовали трутни. Подле нее хлопотали личные служанки, пытающиеся перещеголять друг друга в преданности.
- Трутни, говоришь? - протянула Матка, подставляя свои крупные бока служанкам для чистки. - Это сложный вопрос, Жорж, но я вызвала тебя как раз по этому поводу.
- Вот как? - изумился трутень.
- Видишь ли, дорогой, - продолжала Матка. - Лето в этом году выдалось дождливым и холодным, а это значит, что жителям нашего улья не хватает пропитания. Поскольку основные едоки в нашей семье - это вы, трутни, то я пришла к выводу, что придется уменьшить...
- Согласен, - поспешил кивнуть Жорж. - Я давно хотел предложить уменьшить наш рацион, госпожа. В то время как остальные пчелы голодают, так обжираться - недопустимо!
- Хорошая мысль, Жорж. Но, боюсь, ты меня не понял. Я решила уменьшить не объем пищи для трутней, а количество трутней...
- Как? - испугался Жорж и его усики поползли вверх.
- Я буду следить за вами, и вскоре избавлюсь от самых прожорливых! Поэтому предупреди остальных.
- И что будет с неугодными? - осмелился поинтересоваться Жорж.
- Они будут лишены пищи пока не усохнут! - громко объявила Матка.
Жорж вздрогнул. Вот тебе и счастливая жизнь! А как все удачно начиналось!
- Госпожа, - Жорж вспомнил о мучавшем его вопросе, - что все же происходит с трутнями зимой?
Матка разогнала прислугу и присела.
- Никакой зимы вы не увидите, друзья. Как всегда осенью, мы изгоним всех трутней из улья и вы будете предоставлены сами себе.
- А как же голод и холод? - голос Жоржа трусливо дрогнул.
- Радуйтесь, что хоть немного вы поживете по-царски. А теперь, иди и подумай над моими словами, Жорж.

* * *
Все стало ясно, твердил себе Жорж, лавируя между ячейками с нектаром и пыльцой, предназначенных для подрастающего поколения.
Он наконец-таки понял, почему никогда не видел своего отца, как, впрочем, и других прошлогодних трутней. Королева улья объяснила достаточно просто: зимой в улье нет места толстунам с повышенным аппетитом. А значит... осталось всего два месяца до выдворения из улья. Если конечно его не вышвырнут намного раньше: Жорж как-никак слыл главным обжорой семейства. Придется сесть на диету, решил расстроенный трутень, врываясь в трапезный зал.

* * *
- Что, так и сказала? - Рич поперхнулся медком.
- И что теперь делать? - с ужасом взвизгнул Макс, глядя Жоржу в глаза.
- Ну, для начала надо бы поменьше есть.
Макс с Ричом замерли. Отказывать себе в деликатесах они не отваживались даже в мыслях.
- Прямо не знаю, - сомневался Рич. - Если мы станем поглощать еды в два раза меньше, то Матка все равно кого-то накажет. Вот невезение!
- Это еще не все, - сообщил Жорж. - Тем, кто продержится в улье до осени, уготована та же участь. Изгнание из семьи!
- Не может быть! - хныкнул Макс.
- Может, приятель, еще как может.
Рич запихнул в рот как можно больше меда и громко зачавкал:
- Ну, тогда мне нечего терять! Погибать, так хоть не на пустой желудок!
Жорж тяжело вздохнул:
- Должен же быть какой-то выход, ребята! Подумайте, что мы можем сделать, чтобы перезимовать в улье?
- И что же? - пропищал Макс.
- Избавиться от Матки! - заключил Жорж.
- Ты предлагаешь... - донесся шепот Рича.
- Да, - Макс вышел в центр трапезного зала, - мы должны захватить власть! Тогда именно мы будем решать, кому место в ульи, а кому пора отправиться пощекотать ветер...

* * *
Чтобы не томиться ожиданием, бунт было решено провести незамедлительно - следующим утром.
Группа заговорщиков, возглавляемая Жоржем, сперва подкрепилась: идти на штурм королевских покоев на голодный желудок в планы мятежников не входило.
Пчелы-кормилицы удивлялись: вопреки угрозам Матки трутни вовсе не собирались уменьшать утренние порции.
- Ну, пора в путь! - подбодрил всех Жорж, отряхиваясь от сладкой пыльцы. - Сегодня великий день!
- Сметем все в прах! - огрызнулся Рич.
- Да здравствуют трутни! - добавил Макс, и трое храбрецов твердо зашагали к королевским покоям.
Вход в опочивальню Матки сторожили две молодые пчелы, называемых ульевыми. Жорж знал, что на первых неделях жизни пчелам запрещалось покидать улей и им поручали работу по благоустройству жилища. Одни ухаживает за потомством, другие строили соты, вот этим, к примеру, выпала честь оберегать покои владычицы улья.
Стражники никак не отреагировали на появление трутней. В конце концов, в этом не было ничего необычного: этим трем толстякам разрешалась наведываться в царские хоромы в любое время суток.
Очутившись внутри королевских апартаментов, трутни без слов принялись расталкивать королевских служанок, занятых кормлением Матки.
- Что случилось я спрашиваю?! - возмутилась хозяйка улья, надеясь одним лишь голосом усмирить бунтовщиков
Однако трутни были настроены решительно. Раскидав по углам служанок, они обступили Матку.
- Прошло твое время, госпожа! - Жорж важно расправил крылья. - Теперь МЫ тут главные!
- Это мы еще посмотрим! - бесстрашно вымолвила Матка.
Трутни уже собирались накинуться на королеву, как над их головами что-то зажужжало. На помощь своей госпоже бросились личные охранники Матки.
Согнувшись пополам, свирепые пчелы-телохранители выставили вперед жало, повергая заговорщиков в ужас.
- Плохи наши дела, братцы, - обреченно вздохнул Жорж. - У нас ведь нет такого грозного оружия...
- И что будем делать? - спросил Рич.
- Остатется одно - сдаваться...
Так мятеж был подавлен за считанные секунды.

* * *
Организаторы восстания подверглись жестокому наказанию - их лишили пищи сроком на целый день! Правда, как утешал себя Жорж, могло быть и хуже.
- А не проще ли свыкнуться со своей участью? - пробормотал Макс. - Если все наши предки заканчивали жизнь изгнанием, то чем мы лучше?
- Верно! - поддакнул Рич. - Не мы придумывали такой порядок, не нам его и менять!
Жорж с грустью посмотрел на своих друзей. Слишком быстро они соглашались с необратимостью судьбы.
- И все-таки это как-то несправедливо! - негодовал Жорж. - Наши жизни не должны зависеть от чьей бы-то ни было воли!
Макс в ответ лишь нервно усмехнулся:
- Может ты и прав, Жорж, но на штурм покоев Королевы я больше не отважусь!
- Согласен! - как обычно вставил Рич.
- Больше никаких штурмов! - заверил приятелей Жорж. - У меня есть идея получше.
Рич и Макс как по команде пригнулись к товарищу, перешедшему на заговорщицкий шепот.
- Чем мы отличаемся от других членов семьи? - поинтересовался Жорж.
- Это, по-моему, всем понятно, - Рич широко улыбнулся. - Мы не работаем как остальные!
- В этом-то и вся загвоздка! Посмотрите на себя! Мы в два раза крупнее этих горделивых медоносов. Да если мы захотим, то сумеем набить кладовые за пару дней!
Макс вдруг как-то забеспокоился.
- Погоди, - сказал он, - ты предлагаешь, чтобы мы собирали мед?
- Ты прав, старина! Как только мы покажем себя усердными работягами, никто не осмелится выпроводить таких добытчиков!

* * *
Пограничники, несшие дозор на выходе из улья, не поверили своим глазам. Прямо на них надвигались трое серьезного вида трутней, явно намеривающихся покинуть улей.
- Куда вы собрались, нерадивые? - не без сарказма промолвила одна из стражей.
- Понятно куда, - важничал Жорж, - на медосбор!
Пчелы-пограничники звонко рассмеялись.
- Это где же видано, чтобы трутни собирали мед? - давясь хохотом, вопрошала первая.
- Вы же ничего не смыслите в этом деле! - вторила вторая.
- Ничего, - Жорж подал знак друзьям следовать за ним. - Разберемся как-нибудь!
Трутни часто покидают улей, чтобы насладиться прелестями летнего луга, но сегодня цель их пребывания была иной, более благородной.
Жорж знал: у пчел действует четкий план по полевым работам. Сперва несколько разведчиков отправляются в разные стороны светы в поисках ароматных цветков-медоносов. Когда же разведчики возвращаются в родной улей, то выполняют ритуальный танец, состоящий из вращательных движений. По этим самым движениям разведчиков опытные пчелы определяют направление и расстояние до заветного места. Сейчас Жорж ругал себя за безделье и невнимательность: будь он чуточку расторопнее, то давно бы научился понимать "танец разведчиков" и никаких проблем относительно местоположения сочных залежей меда для него никогда бы не существовало.
"И так справимся" - утешал себя Жорж, порхая над пестрым луговым ковром.
- Парни! - послышался веселый голос Рича. - Тут отличные заросли барвинка! Все сюда!
"Ну все, - ликовал Жорж, - проблема решена!"
Однако собирать мед оказалось делом непростым. Как выяснилось, трутни вовсе не приспособлены к такому, простейшему на первый взгляд, ремеслу. Их нижние челюсти и губа не образовывали такой удобный хоботок, которым пользовались пчелы, а на задних лапках отсутствовали корзинки для переноса пыльцы. Одним словом, трутням не удалось и толком вывалиться в пыли, не то чтобы собрать хоть щепоточку нектара.
- Опять все зря, - проворчал Макс.
Два других трутня ответили ему суровым молчанием.
Пришлось возвращаться ни с чем.
У входа в улей неудачников уже встречало около сотни любопытных пчел. Слухи о трутнях, внезапно открывших в себе трудолюбие, разлетелась по улью со скоростью мухи, и многие хотели воочию увидеть столь сознательных трутней.
Едва трое несостоявшихся медосборщика подлетели к улью, их буквально оглушил звук всеобщего смеха. Так жестокие пчелы оценили провал сумасбродной идеи Жоржа.
Поджав лапки, трутни поспешили скрыться от этих горьких насмешек.

* * *
- Все! - кричал Макс, расхаживая по трапезному залу. - Уж лучше смерть или изгнание чем еще один позор!
- Ты прав, - поддержал товарища Рич. - Это бесполезное занятие. Надо же, мы собирались пополнять запасы, к которым даже не прикоснемся!
- К тому же это очень утомительно, - продолжил Макс. - И вообще, надо признать: мы ни на что не годны...
- Хватит ныть! - осадил приятелей Жорж. - Бороться надо до конца!
- Как ни крути, а конец у нас один - голодная смерть в изгнании...
Жорж никак не отреагировал на обреченный тон Рича.
- Победа не бывает легкой, - философски заметил главный вдохновитель. - Мы не одолели Матку и совсем не приспособлены для медосбора. Но если мы придумаем что-то по-настоящему великое...
- Послушай, старина! - не выдержал Макс. - Почему бы тебе не оставить нас в покое? Все рано или поздно уходят из жизни, и если мы не переживем зиму - значит так тому и быть.
- Мы не рабы! - с пафосом воскликнул Жорж. - К тому же у меня есть одна затея...
- Оставь-ка ее лучше на осень, когда нас вышвырнут из улья. А сейчас - предавайся радостям жизни, она у нас и без того коротка!
Жорж ощутил прилив ярости, но вымещать ее на собратьях не собирался. Он понимал: раб, обретший свободу, все равно со страхом косится на кнут. Поэтому безвольных ни в чем не винят, их обычно жалеют.
- Вы как хотите, парни, а я бороться не перестану!

* * *
Жорж долго шатался по улью, размышляя как продлить дни своего пребывания в улье. Он пристально вглядывался в строителей сот, подумывая как бы подсобить этим пчелам, но пришел к выводу, что никогда не сумеет построить таких ровных шестиугольников. Значит, вызвать доверие строительством не получится.
Тогда свое внимание Жорж переключил на, торопливо снующих по туннелям, воинов. Эти смелые пчелы оберегали всех членов семьи от вторжения чужаков. Только на прошлой неделе в улей ворвалось две огромные осы, привлеченные запахом появившихся на свет личинок. Тогда в неравной борьбе с хищниками погибло больше сотни воинов, но угроза была отражена. "Нет, - печалился Жорж. - Какой с меня воин? Ни жала, ни смелости..."
Мимо него шмыгнула юная Принцесса, а за ней - многочисленная свита. Принцесса готовилась стать плодовитой Маткой и изучала хозяйство, которое вскоре перейдет ей по наследству. Жорж бросил вслед удаляющейся группе пчел задумчивый взгляд. А может забыть про гордость и стать придворным чистильщиком молодой Матки? Но посмотрев на свои лапки, начисто лишенных "щеточек", тут же передумал.
И тут Жорж остановился как вкопанный.
- Постой! - сам себе сказал он. - Ведь принцесса становится Маткой! Да-да! Старой Королеве уже четыре года и ей пора на покой! А это значит... Значит всем теперь будет заправлять Молодая Матка!
Эта мысль вскоре переросла в новую идею спасения собственной жизни.

* * *
Жорж подошел к дверям, ведущим в спальню юной Принцессы, и галантно постучал. Через миг на пороге появилась будущая хозяйка улья.
- Что вам надо, Жорж? - похоже молодая Матка не ожидала увидеть в столь позднее время трутня близ своих покоев трутня.
- Да так, - уклончиво ответил Жорж, - ничего особенного...
Лапка, находящаяся за спиной, вмиг очутилась перед лицом ошеломленной Принцессы. В протянутой конечности находился крохотный цветок сирени.
- Это вам, юная красавица, - Жорж постарался придать своему голосу деликатность. - От чистого сердца, так сказать.
Принцесса опешила, и трутень, не давая ей опомниться, протиснулся в комнатенку.
- Вы не могли бы удалить из своих апартаментов прислугу? - как бы невзначай бросил он.
- Хор... хорошо, - промолвила Принцесса, жестом наказывая свите освободить помещение.
К удивлению молодой матки в другой лапке Жоржа оказалась капелька вечерней росы, добытая с листка хмеля.
- Вы решили мне вскружить голову? - начала понемногу соображать Принцесса.
- Нет, несравненная. Скорее наоборот, это вы вскружили мне голову, а заодно и сердце!
Принцесса, прежде не слышавшая подобных слов, невольно присела, и услужливый трутень ей тут же поднес капельку хмельной росы.
- Ах, как вы любезны! - происходящее стало вызывать у Принцессы удовольствие. - Ныне хмельная роса - большая редкость...
- Согласен. Для того чтобы ее добыть мне пришлось сразиться с плотоядным пауком и отобрать ее у гигантской гусеницы!
- В самом деле?
- А как же иначе? - полушепотом ответил трутень, подсаживаясь ближе.
А потом он рассказал еще пару забавных историй. Прошло немного времени, и очарованная принцесса просто не захотела отпускать от себя этого остроумного кавалера.

* * *
Через неделю в семье ульевых пчел произошла смена власти. Старая Матка, как и полагается, на пятом году жизни уступает свое место дочери, а та в свою очередь выбирает трутней-фаворитов... Жорж и оказался тем самым фаворитом, которому предстоит стать отцом нового поколения пчел после зимней спячки.
Да и как может быть иначе? Там, где не помогла смелость и трудолюбие помогло проверенное чувство. И пусть любовь со стороны Жоржа оказалась не совсем искренней, можно даже сказать, вынужденной, это не так и важно. Ему все же удалось одолеть саму Природу...

* * *
- Как тебе удалось провернуть это дельце? - осведомился Рич, когда снаружи ударили первые морозы.
- В самом деле, Жорж, - Макс проворно забросил в рот очередную "сушку". - Подумать только, за ульем - зима, а мы в тепле и уюте! Что ты сделал с Молодой Маткой, дружище?
Жорж в ответ развел лапками.
- Любовь, братцы, это дела сердешные... - туманно высказался он и удалился в покои Матки.
Он не хотел раскрывать друзьям свой секрет: все Женщины, будь-то люди или пчелы любят ушами и очень охочи до всяких там ухажерств и элитных напитков. Эта проторенная дорожка обязательно приводит Мужчину к женской душе. А любовь - красивое слово, которым любят щеголять юноши, чтобы маскировать истинность своих намерений.