Невеста президента Эстонии дала первое интервью

Иева Купце (38) руководит координационным отделом национальной политики кибербезопасности в Министерстве обороны Латвии, а также является советником госсекретаря. Иева, являясь специалистом по международным отношениям, сделала успешную карьеру, но общественности она стала известна и интересна из-за своих отношений с президентом Эстонии. В интервью Купце Laupäevaleht и Delfi попытались сохранить разумный баланс между вопросами о Иеве как личности и о ее отношениях с Тоомасом Хендриком Ильвесом.

Foto: Hendrik Osula

В настоящее время вы попали в центр внимания из-за своих отношений, поэтому первый логичный вопрос: где и как вы познакомились с Тоомасом Хендриком Ильвесом?

С Тоомасом я знакома уже давно. Нас свела наша общая работа. Я начала работу в Министрестве иностранных дел уже в 1997 году, занималась вопросом принятия стран Балтии в НАТО. В то время было не много тех, кто верил в достижение данной цели. У них были одинаковые взгляды, ценности, цели. В связи со своей должностью Тоомас был одним из них…

В то время он был министром иностранных дел Эстонии?

Да. Данный круг людей собирался вместе в рамках официальных и менее официальных мероприятий и был очень узким — среди них и уже покойный Рон Асмус (Рональд Дитрих Асмус, американский дипломат и политический аналитик — прим. ред.), а также Александр Вондра (чешский политик — прим. ред.). Узкий круг единомышленников, которые работали во имя единой цели и верили в общие ценности.

Чем занимались люди этого круга ежедневно — обменивались мыслями, лоббировали принятие стран Балтии в НАТО?

Да. На тот момент был громкий протест против принятия стран Балтии в НАТО — что расширение НАТО за пределы границПольши является неприемлемым для Запада. Поэтому нам было необходимо иметь достаточно мужества и воображения. Тогда еще даже не было такого понятия как ”страна-кандидат”. Это был инновационный процесс — о том, как свести вместе страны Балтии и союзников НАТО. Тоомас был в то время министром, я — старшим референтом, а уровень формальных дискуссий тогда не был особенно важен.

И даже когда цель была достигнута, я встречалась с теми же людьми, в том числе и с Тоомасом, позже на различных мероприятиях, в Грузии или на Украине, и все это время мы работали с одинаковыми ценностями. Наши профессиональные отношения с Тоомасом длились на протяжении многих лет.

Когда же между вами проскочила искра?

Этим летом в моей жизни был период, когда я была одна с детьми. Тоомас был один. После чрезвычайно интенсивной и сложной работы в Совете Европы, которая касалась кибербезопасности во время президентства Латвии, я взяла два месяца отдыха. У Тоомаса тоже летом был более свободный период. Не секрет, что его хутор находится около латвийской границы. Связь между двумя свободными людьми, которых объединяют профессиональные интересы, привела к встрече. Летом мы все чаще проводили время вместе. Мы поняли, что те ценности, которые объединяют нас в профессиональном плане, объединяют нас и в личной жизни. Это время перевело наши отношения на другой уровень.

Что вы теперь по-другому видите в личности Ильвеса?

То же самое понимание добра и зла, которое мы до этого разделяли в политике, является у нас общим как в совместной жизни, так и в личных вопросах. Потому что партнеры по жизни должны быть и единомышленниками. Конечно же, я узнала о других, фантастических качествах и талантах, которые я не замечала во время профессионального общения. Его любовь к деревьям, которые он и его гости посадили на его хуторе. Его уровень знаний о деревьях и как он умеет об этом всем говорить! Его фантастический музыкальный вкус, знания о музыке!

Он очаровывает вас снова и снова?

Да. Он очаровывает меня снова и снова…

О музыке. По моему мнению, в душе Ильвеса должно быть постоянное противоречие: в его художественном вкусе те, кто идет против системы, но в то же время он сам все больше становится частью системы. Как он с этим справляется?

Мы с Тоомасом никогда так не считали. И мне тут сразу вспоминается другая личность: Вацлав Гавел. Я купила его книгу "Road to the Castle and Back" (”Путь в замок и обратно”) именно из любопытства, как это вообще: ты художник и бунтарь, но становишься президентом и каждый день должен идти на компромисс с самим собой.

Когда вы задали мне этот вопрос, мне подумалось, что сравнивать тут нечего, и это неправильно, но, разумеется, и у Ильвеса есть этот баланс. Баланс между бунтарем, у которого свое видение: где правда в отношении своего народа, Европы и мира в целом, и системой: насколько она выдержит это бунтарство.

То, что вы родились в маленьком городке, повлияло на становление вашей личности?

Я родилась в Риге, но детство провела в Салацгриве — недалеко от эстонской границы. В школу ходила в Лимбажи. По окончании средней школы уехала учиться в Ригу. Салацгрива для меня — то место, где я всегда чувствую себя хорошо. Может быть потому, что в маленьких городках больше человечности, больше сердечности.

Я единственный ребенок в семье. Мои родители связаны с искусством. Я потеряла отца в очень раннем детстве. Он окончил художественную академию, мать — школу прикладных искусств. И я вот что заметила: дети или идут по стопам своих родителей, или вообще в ином направлении. Я одна из тех, кому искусство не подошло. В математике и точных науках я была куда успешнее. Но я высоко ценю искусство. Художественный вкус — мне нравится элегантная простота — это влияние родителей.

Деловая выпускница из Лимбажи, которой нравится математика, и вовсе не человек искусства… Как вам пришла идея изучать то, что привело вас к карьере в области международных отношений?

В 90-х мир открылся. Появились новые возможности изучать политику и международную политику — в том числе. У нас в Лимбажи была самая обычная средняя школа, где под надзором Улдиса Умулиса мы изучали и социальные науки. Хочу ему выразить огромную благодарность за то, что он направил меня в эту сферу. Потом он написал при сотрудничестве с МИДом книгу для учеников о Латвии и НАТО.

Я поступила с хорошими результатами в Латвийский университет на отделение международных отношений. И уже на втором курсе стала работать в МИДе. С этого времени я и работаю по специальности в этой области.

Как вы пришли в вашу нынешнюю специальность — кибербезопасность?

Я начала работать в Министерстве обороны в 2005 году, тогда я подготавливала встречу НАТО на высшем уровне, которая прошла в Риге. Я занималась общественной дипломатией, но меня пленила мысль о повышении осведомленности общества в вопросах безопасности — люди должны знать, почему это важно. Тогда я занималась этими вопросами как в Министерстве обороны, так и в представительстве НАТО в Брюсселе. После этого меня "позаимствовал" ЕС для работы в Азербайджане.

Это был уникальный опыт, так как там на повестке для в плане дипломатии стояли всевозможный вопросы: права человека, экономика, религия, отношения с Россией, Ираном, Карабахом… Я осталась крайне довольна тем, что было сделано в сфере прав человека.

После этого я училась в магистратуре в США, в Вашингтоне. Тут я должна сказать огромное спасибо Тоомасу: он поддерживал меня в том, что в профессиональной деятельности порой надо делать паузы, чтобы развивать свои знания. Я не получала новую специальность, но углубляла знания философии, истории, политики. По сути это был свободный год для чтения литературы. Тем не менее, у кровати возникла огромная куча книг, до чтения которых я так и не дошла.

Потом я снова вернулась в Министерство обороны и стала заниматься вопросами кибербезопасности.

Теперь террористы не смогут через интернет открыть шлюзы Плявиньской ГЭС?

(Смеется) Нет ничего невозможного, но интернет-безопасность в Латвии действительно в надежных руках. У меня еще много идей, что и как можно улучшить.

Вы владеете эстонским?

(Смеется) Нуууу… Языковой вопрос. Тоомас учит латышский язык и уже знает много слов помимо "saldējums" (мороженое). Языки ему даются легко. Да, я учу эстонский уже некоторое время в Риге, у меня — фантастическая учительница Керту. Из любви к человеку и его стране надо знать язык хотя бы на начальном уровне. Я учу эстонский с большим удовольствием. Тоомас меня об этом не просил.