Ну, здравствуй, Яани, Новый год…

Пишет Александр Иконников: У нас ведь как: считай, два Новых года в одном. В декабре и в июне. Оба в ночь. На обоих надо много кушать (есть, питаться, жрать). Ну и потом встреча со старым знакомым, Похмелайненом. Водовка зимой, она же в жаркую июньскую ночь.

Иллюстративное фото: pixabay

Битва при Maxima

Затаривание в магазинах в предпраздничные дни сродни Куликовской битве. Вообще сродни битве. Что при Гастингсе, что под Бородино. Хотя битву скорее можно видеть в Maxima: три осаждённых кассы из 12. Редуты. Бастионы. Обозы телег с питьём и едой для целого полка. Кассиры-пулемётчицы. Теснота.

«Какая корона?! Какая дистанция?! Вас тут не стояло!!!» «Чо, интеллигент? Маску надел, думаешь умный?» Ну и так далее по тексту: «/…… … …!/»

И эта жара. Как долго мы её ждали. Солнце без лимита. Дух цветущих лип с нотками умирающей сирени. Трава по пояс на полях и лугах. Тёплая вода в море. На озёрах вообще рай… «Как же она уже остоюбилеила, эта теплынь! Куда правительство смотрит? У меня солнечный удар случится!»

В Selver’е иначе. Там кассы самообслуживания. И из шести касс с кассирами работают тоже три. Там нет заполошных воплей. Там шипят. Там возводят очи к потолку. Там логично требуют от кассиров говорить на русском или государственном, смотря кому вожжа под хвост попала. Автохтону или «нашему». Но телеги так же переполнены алкоголем и маринованными шашлыками.

И большая разница: кассиры в перепалку с умученными жарой и жёнами/мужьями клиентами не вступают. Или охрану немедленно зовут, или предоставляют право облаять тормозящего очередь сзади стоящим покупателям.

Rimi он и есть Rimi. Вот честное слово: там клиент клиенту друг, брат и товарищ. Товарищ волк. Молчаливая очередь. Только электрические разряды трещат порой. И там тележки не увозят на улицу. Почти не увозят на автостоянки или за три квартала. А в остальном — помесь двух вышеупомянутых сетей.

Но бои есть везде. Между плохим настроением в преддверии хмельной ночи с кострами и прочей повседневной клиентурой. Которая за редиской и подсолнечным маслом пришла. Она так каждый день ходит. Обладатели мини-фур с продуктами очень нервно относятся к таким. Мол, тут вагон, а ты в очереди лишнее лицо… ты ещё спичек купи… маску надел… Без колкости в сторону масочников нигде не обходится. Правительство же отменило масочный режим, снимай давай! Охрана! Сорвите с него маску!

Как будто вирус услышал, что правительство Эстонии отменило обязательное ношение масок. Вирус вроде б испугался постановления, в страхе прыгнул в ракету и умчался в космос.

В Иванову ночь жахнет

Тут синоптики нам подсудобили сюрприз. Грозу обещают в Иванову ночь. Да и в Jaaniöö тоже. То есть жаловаться на апартеид со стороны природы не приходится. Всем поровну. («Если будет дождь и град — это Каллас виноват!»))). А уж что за Каллас, он или она, — какая разница. Это уж как у Филатова о Дантесе: «Он Пушкина убил!»).

Вряд ли вода с небес и молнии остановят нас, привыкших за много лет к ливням именно в Иванову ночь.

Итак, представим себе. Дача. Где-то в Кийза. Или где угодно. Двухэтажный домина. Участок с две ладошки, засеянный благодатными полезными овощами, лечебными травками, корнеплодами и деревцами — вишня, груша, слива; кусты смородины им малины. Пугало огородное с глиняным горшком вместо головы. Всё, как доктор прописал.

Каждый год гости съезжаются на эту дачу. У гостей кое у кого тоже есть свои дачки, уж не хуже, но… но так уж сложилось.

Каждый год для хозяев Ивановы день и ночь — головная боль. Но так сложилось. Так повелось, а у нас традиции и скрепы. Если бухали прежде у Петровых, то они нам по гроб жизни обязаны предоставить свои владения во временное пользование на праздник. Ну, вот и представим всё это в репликах.

«Володя у нас непьющий вроде? Володя, ты потом нас отвезёшь домой, у нас дети там тоже празднуют, как бы нашу дачу не сожгли, напьются ведь…» Володя (в сторону): «Ничего себе, обломчик…». Вслух: « Угу». Про себя: «Всё равно вмажу!»

«Рита, Ритуль, ты у нас в положении вроде, тебе что налить?» «Коньяк есть? Буду». «А тебе можно?.. Сколько месяцев-то уже?» Ритуль (про себя): «Да уж тридцать шесть!». Вслух: «Можно, можно».

«Вовик! Прасковья! Дети! Не лазийте вы по кулумбам! Там у тёти… эээ… Наташи вроде как редиска посажена!» Тётя Марина, она же Наташа: «Пионы там растут, скоро распустятся». «Ну да, ну да, Прасковья, не писай в помидоры! Вовик, слезь с осинки! Поцарапаешься… Они же дети». Марина: «Пусть писает, там лечебная крапива жгучая. А осинка ничего, выдержит, потому что это у нас пугало. Горшок с верхушки может Вовику на черепушку шмякнуться, ну да ничего…» «Маааама!!! Мне попу укусили, ааа!» Марина: «Ничего, крапива лечебная». «Бумс!» «Мааама! Мне осинка по головке ударила!» Марина: «До свадьбы заживёт. Они же дети, времени вагон».

«Ну, мужики, какую водку открываем первой? На серёжках или палёнку?» «А «Абсолюта» нету?» «Вот ты, Толян, опять низкопоклонничаешь перед западом… Праздник наш, а тебе финскую водяру подавай». «Шведскую». «Да пофиг, я серьёзно: серёжки или контрафактик?»

«Петровна, тебе сколько уже? Семисит есть, наверное…» «Не больше твоего, Козлякина. В одном классе учились!» «Ага. Так  сколько? Наверное, ты старая уже совсем стала…» «Ладно. Наливку или водочки?» «Водку давай, пока они не видят». «Буль-буль-буль». «Эххх, пошла хорошо! Ещё давай!» «Ты смотри, Козлякина, ума и так нет, с водки совсем потеряешь, опять через костер прыгать начнёшь для депиляции огнём, невеста хренова. И снова в угли звезданёшься». «А ты меня не учи! Молодая ещё ты, Петровна!»

…Через три часа. «А Володя где? Он нас дом-мо-мой должен отвезти!» «Ничего вам мой муж не должен!» «А ты кто?» «Жена его!» «Разве Тарасов женат? И давно?» «Двадцать лет как!» «И на ком?» Жена Володи: «Откуда я знаю!»

«Вовика кто видел? Никто? Ну, плескани мне коньячку, пойду искать!» Хозяйка дачи, Марина: «Осторожнее там! Всю крапиву не вытопчи!»

Утро. Непьющий Володя жадно пьёт воду, потом пиво, потом снова воду и пиво.

Злая и трезвая жена его красится в лучах утреннего светила. Ночной ливень омыл всю грязь с листьев. Берёт Володю за руку, ведёт к машине, бросает на заднее сиденье, садится за руль, газует специально очень громко, сигналит и уезжает. Народ просыпается… Впереди очень тяжёлый день: похмелиться, снова напиться, кое-как разъехаться, а завтра на работу…

Эпилог

Ну и нормально. Можно было б и рассказать про шашлыки. Про тухнущий костер под ливнем. Про разговоры обо всём и о политике тоже. Но вы ведь и сами скоро все это услышите и проделаете.

А там и Новый год! И почти всё повторится сначала.

tribuna.ee