Историк из России: морской столицей Пётр I планировал сделать Нарву

В эти дни 315 лет назад русские войска осаждали Нарву. Именно этот город, а вовсе не Санкт-Петербург, по мнению историка из Кингисеппа, члена Союза писателей Москвы Вадима Аристова, Пётр I изначально собирался сделать своей морской столицей.

Свои выкладки председатель Исторического общества Ямбурга-Кингисеппа Вадим Аристов подтверждает картами и документами. Николай Андреев.

Самое неудобное место

В российской и советской историографии принято считать, что альтернативы устью Невы как месту для строительства главного морского порта страны и её столицы не было. Обоснованием этого тезиса служит утверждение о том, что там наиболее удобный выход в Финский залив. Историк Вадим Аристов утверждает, что с точки зрения географии – всё наоборот. Устье Невы и Невская губа – это самое неудобное место для создания здесь морского порта и строительства города, ставшего затем новой столицей России.

Сообщение строящегося Санкт-Петербурга с Центральной Россией шло через реку Волхов, Ладожское озеро и Неву. При этом на Волхове было 17 километров труднопроходимых порогов. Пороги имелись и в истоке Невы. А на Ладоге часты были такие шторма, что только за первые годы строительства петровского «Парадиза» в озере погибло несколько тысяч судов (считая лодки, баркасы и т. п.). Поэтому для снабжения Северной столицы пришлось строить вдоль берега Ладоги канал, длина которого составила 111 км. Он стал самым длинным каналом Европы того времени. И понятно, обошёлся России чрезвычайно дорого.

До строительства же во второй половине XIX века Морского канала большинство крупных кораблей не могли подойти к Петербургу. В Кронштадте товары перегружали на мелкие суда и уже на них доставляли в Петербург.

Кроме того, Невская губа скована льдом до полутора месяцев в году дольше, чем Нарвский залив. И конечно, самый большой минус устья Невы – болотистая местность и знаменитые петербургские наводнения. Более 300 наводнений за 3 века истории города.

9 лет Пётр не мог определиться, где именно строить главную часть Петербурга. Сначала это была нынешняя Петроградская сторона, потом – Васильевский остров, где по приказу царя стали копать каналы, чтобы создать здесь «Новый Амстердам». Затем Пётр приказал возводить Петербург на острове Котлин.

Широко известно, что до шведов устье Невы контролировала Новгородская республика, затем – Московское царство. Но имея этот выход к морю, ни сами новгородцы, ни великие князья московские, ни цари до Петра не пытались строить там город. Вместо этого они раз за разом стремились получить выход в море через Нарову.

“Окно в Европу” до Петра

После разорения Иваном III Новгорода и присоединения новгородских земель к Москве главным русским торговым портом на Балтике стал… Ивангород, построенный этим московским князем. Но ко времени правления Ивана Грозного (внука Ивана III) Ивангород проигрывал конкуренцию немецкой Нарве, где действовали более понятные европейским купцам правила торговли.

В 1557 году в устье реки Наровы, при впадении в неё Россони, Иван Грозный построил новый – деревянный – «город для корабельного пристанища». А на следующий год отбил Нарву у ливонцев. Русские удерживали её 23 года, пока Нарву не захватили шведы. Для России порт в Нарве стал первым полноценным “окном в Европу”. Население Нарвы за счёт русских и европейских купцов стремительно выросло. По словам Вадима Аристова, Нарва разрослась до 7 тысяч жителей, обогнав не только Ревель (Таллинн), но на какое-то время даже Стокгольм.

Нёрке-Вермландский полк врывается на позиции русских войск под Нарвой. Неожиданный манёвр Карла XII спутал Петру I все планы. художник Марк Гривз

Почему Северная война началась с Нарвы?

Привычные объяснения, по мнению Вадима Аристова, не выдерживают серьёзной критики. Так, считается, что Пётр шёл сюда, чтобы оказать помощь своему союзнику – польскому королю Августу Сильному. Но документы того времени говорят о том, что Август и другие союзники Петра были категорически против его похода на Нарву. Они хотели, чтобы он шёл на Ниен, то есть на Неву, а не Нарову.

Другое распространённое утверждение: Пётр стремился рассечь группировку шведов, отделить их силы в Эстляндии от войск в Ингерманландии и Карелии (к началу Северной войны Швеция контролировала устья Наровы и Невы, большую часть нынешней Ленинградской области и всю Эстонию). Но почему-то для этого русский царь пошёл не на слабый Ниен, а на сильно укреплённую Нарву.

За 20 лет, предшествовавших Северной войне, Стокгольм вкладывал в укрепление Нарвы до 40 тысяч серебряных талеров в год (в Ревель – менее 20 тысяч, а в Тарту и Пярну – только по семь). В результате Нарва стала мощнейшей крепостью региона.

Как известно, первая попытка взять Нарву окончилась для русской армии катастрофой. По словам Аристова, уже через год Пётр собирался повторить поход. Но шведы атаковали Россию в районе Архангельска. Пётру пришлось идти туда. И уже на обратном пути из Карелии Пётр пошёл на Неву и взял шведскую крепость Ниеншанц, тем самым «разрезав» силы шведов. Следуя военной необходимости, захваченный район будущего Санкт-Петербурга начали укреплять.

Принято считать, что Пётр лично основал Петропавловскую крепость, заявив, что «здесь будет город заложён». Вадим Аристов утверждает, что царя в то время на Неве просто не было, и планов строительства города на этой реке на тот момент тоже не имелось. Свою же первую крепость на Балтике царь Пётр намеревался возводить в 1700 году в устье Наровы. Запись об этом имеется в его «Поденной записке».

Историк отмечает, что до феномена Санкт-Петербурга, который обошёлся России безумно дорого (не только экономически, но и по людским потерям), больших городов с нуля практически не строили. Развитые портовые города, приносившие огромные доходы в виде налогов с торговли, монархи друг у друга отбирали. Иностранные дипломаты отмечали в документах, что царь Пётр хочет «взять», «получить» или «добыть» порт на Балтике, а не строить его.

По словам Аристова, перед началом Северной войны Пётр устроил своеобразную утечку информации. В европейских столицах заговорили, что он готов отказаться от войны, если Швеция уступит ему «одну Нарву». Уже во время Северной войны Пётр неоднократно предлагал Карлу XII мир в обмен на Нарву, но Карл был слишком самоуверен, не считая Россию серьёзной силой.

Под шведской короной Нарва оставалась крупнейшим центром торговли с Россией в Финском заливе. Кингисеппский историк приводит данные по количеству торговых судов во владении горожан. В Ревеле таких насчитывалось примерно 30, в Нарве – около 80. В Ниене было 30-40 кораблей, но они в основном использовались для перевозок товаров до Стокгольма и обратно. Через Датские проливы в Западную Европу ежегодно ходили только два-три судна из Ниена и лишь иногда до десяти. При этом некоторыми кораблями ниенские купцы владели совместно с нарвскими. Из Нарвы через Датские проливы ежегодно проходили по 30-40 судов. По грузообороту в восточной Балтике Нарва уступала лишь Риге. Она в полтора раза обгоняла Ревель и в три с половиной раза – Ниен.

Кроме известного в Европе порта в Нарве были лесопильные мельницы, использующие силу падающей с порогов воды (там, где сейчас Кренгольм), небольшая верфь, мануфактуры по производству парусины и шпангоутов. И главное – здесь жили люди, которые умели строить и водить корабли. Это были немцы, эстонцы, русские, шведы, ижорцы, купцы и специалисты из Голландии и Англии. Они исповедовали разные религии. Значительная часть населения могла говорить на нескольких языках. Для Московии это было невероятным, и именно такие люди нужны были Петру для его преобразований. Поэтому неудивительно, что для Петра, который со всей Европы приглашал в Россию разных специалистов, Нарва была лакомым куском.

После взятия Нарвы Пётр часто бывал в городе, именно здесь он принимал датского и турецкого послов. Царь и его основные приближённые имели в Нарве каменные дома (когда в Санкт-Петербурге строили ещё деревянные). То есть, фактически, первое время нахождения в составе Российской империи Нарва выполняла некоторые столичные функции. Но полноценной столицей так и не стала. Шанс на это, считает Вадим Аристов, Нарва потеряла, отстояв себя ещё в 1700 году.

Если бы

Вадим Аристов, используя методы альтернативной истории, реконструирует возможное развитие нашего города, окажись он в руках Петра уже в 1700-м.

Историк считает, что Нарва (объединённая с Ивангородом ещё шведской королевой Кристиной) в роли морской столицы России росла бы к морю – на север и северо-восток. Нарвский залив открыт для штормов, и стоянка здесь судов небезопасна. Однажды за одну ночь тут утонули 22 голландских торговых корабля. Но вблизи Нарвского залива есть как минимум две безопасных бухты.

Первая – это озеро Тихое (Вайкне). В начале ХХ века на него обратили внимание русские военные моряки, они планировали использовать это место для стоянки миноносцев. Озеро, отделённое от моря полосой высокого соснового леса, соединяется с Россонью, по которой суда могут выходить и в Нарову, и в Лугу. Адмиралам петровского парусного флота это давало возможность проходить на своих судах к Нарве через Лужскую губу, минуя шведские военные корабли, блокировавшие устье Наровы. На отрезанном рекой Россонью от материка Кургальском полуострове (фактически острове) есть соединённое протокой с морем солёное Липовское озеро с глубинами до 17 метров. Это вторая защищённая бухта. Перед Второй мировой войной советские адмиралы организовали там гидроаэродром и планировали стоянку для малых кораблей и подводных лодок.

Нарвский залив обрамляют несколько крупных островов, которые могли бы сыграть ту же защитную роль, которую в Петербурге сыграл остров Котлин с его крепостью Кронштадт.

Почему всё же Петербург?

Царь Пётр, считает историк, боялся, что не удержит город, столь нужный не только ему, но и Карлу. Вплоть до Полтавской победы Петра преследовал страх катастрофы, которую его войска потерпели под Нарвой в 1700 году. В 1708-м, подозревая местных жителей в поддержке шведского короля, Пётр даже депортировал население Нарвы на север России, при этом не тронув самого города. Депортация прошла также и в Дерпте (нынешнем Тарту), но там русские солдаты взорвали основные городские здания и крепостные стены.

До Полтавы шведская армия оставалось грозной силой. А на то, чтобы укреплять Нарву и одновременно строить Санкт-Петербург с Кронштадтом, сил у России не было. Сам ход войны, считает Вадим Аристов, диктовал Петру решения, в результате которых именно Петербург постепенно стал полноценной столицей России. К тому же царь просто влюбился в широкую Неву, несмотря на её болотистые берега и наводнения.

Нарве запретили развиваться

Санкт-Петербург стал крупным портом лишь после царского запрета торговать в Нарве почти всем, кроме древесины. Но торговые пути менялись неохотно. Например, в 1724 году в Санкт-Петербург пришли 180 иностранных кораблей, а в Нарву – 115, (в Ревель – 62, а в Выборг – лишь 28). 
По мнению Вадима Аристова, Нарва стала заложницей своего потенциала. В ней видели реального конкурента Санкт-Петербургу, являвшемуся наследником Ниена. В промышленную эпоху, с расцветом крупнейшей в Российской империи Кренгольмской мануфактуры Нарва получила новый значительный толчок в своём развитии. В том числе – как морской порт. К началу Первой мировой войны в Нарве и её пригородах жили 40 тысяч человек, а например, в губернском городе Пскове – 34 тысячи. При этом Нарва была разделена между двумя губерниями. Там, где сейчас располагается Центральная библиотека, привёл пример Вадим Аристов, была территория Нарвы – заштатного города Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии (нынешнего Кингисеппского района Ленобласти), а рядом, за Липовкой начинался Иоахимсталь Везенбергского (т.е. Ракверского) уезда Эстляндской губернии.

Динамичное развитие нарвской промышленности требовало новых портовых мощностей. В результате в качестве аванпорта Нарвы стал развиваться порт Гунгербурга (Усть-Нарвы). Появились многочисленные планы соединения его железной дорогой с самой Нарвой, а через неё – с железными дорогами промышленных центров Центральной России. Однако, согласно исследованиям Вадима Аристова, после падения Российском империи планов строительства торгового порта в Нарве уже не возникало. В советское время крупный порт планировали построить в Усть-Луге, но эстонское руководство “переманило” проект в Таллинн. Теперь, когда порт Усть-Луга всё-таки появился и даже стал вторым в России после Новороссийского порта (обогнав Большой порт Санкт-Петербурга), а в Эстонии порт появился в Силламяэ, историю Нарвы как крупного торгового города-порта можно считать окончательно завершённой.

Николай Андреев, "Виру Проспект"