Кренгольмская мануфактура — как сбылось пророчество императора Петра I

«Кренгольсмкая мануфактура» — это основанное в середине XIX века крупнейшее предприятие на территории города Нарва, которое на протяжении 160 лет вполне можно было назвать градообразующим. Швейные изделия с маркой «Кренгольм» по праву считались известнейшей маркой Эстонии и в годы Российской империи, и в первую независимость, и в СССР. Однако в начале XXI века эстонские власти и бизнесмены, получившие предприятие в свои руки, сделали всё, чтобы его история прервалась. Обо всём этом расскажет в своих публикациях автор портала Tribuna.ee Дмитрий ЦЕХАНОВСКИЙ.

Гравюра водопадов Кренгольма. XVIII век. В настоящее время хранится в Нарвском городском музее.

Когда в 1704 году Пётр I побывал в Нарве уже в спокойной, а не в боевой обстановке, он обратил внимание на достигающие почти семиметровой высоты водопады на реке Нарова, являющейся пограничной между Россией и Эстонией. Первый император российский заявил, что в округе этого места обязательно возникнет крупное производство. И оказался прав.

Русло Наровы вблизи ставшего теперь частью Нарвы острова Кренгольм разделяется на два рукава, и на каждом из них находится по водопаду. Речной уступ западного рукава с Йоальским водопадом, который находится ближе к Эстонии, — шириной около 60 метров и высотой 3,5 метра. Восточный же уступ русла образует Кренгольмский водопад — его ширина около 125 метров, а высота — до 6,5 метров.

Ещё в 1649 году в районе водопадов было построено предприятие, специализировавшееся на дублении кожи. Дубильщик Х. Кох закупал сырьё для своей небольшой фабрики в России, а несколько его соседей вдоль реки обрабатывали лён и коноплю, а также производили парусную ткань. Русско-шведская война 1656-58 годов прервала мирную жизнь вдоль Наровы. Однако к 1675 году здесь была восстановлена лесопилка, которую продали лесоторговцу и судостроителю Юргену Тундеру. Появилась к концу XVII века лесопилка и на правом берегу Наровы. 1690-е годы стали для Нарвы временем расцвета лесоторговли. По некоторым данным, в 1695 году из города было вывезено только досок около 300 тысяч штук.

Войдя в состав Российской империи вместе с Эстляндией, Нарва продолжала развиваться как торговый центр лесо- и пиломатериалов. Крупные леса вокруг и водная энергия водопадов позволяли быстро развиваться лесной промышленности. Отсюда в разные части России отправлялись доски и брёвна, а также материалы для кораблестроения, в том числе и стволы для корабельных мачт. Экспорт леса из округи Нарвы набрал такие обороты, что были даже приняты правительственные меры по его ограничению.

К началу XIX века на Нарвских водопадах работали уже не менее пяти лесопилен. Крупнейшей из них считалась входившая в имение Йоала лесопильня с 12-ю пилорамами на левом берегу Наровы. По некоторым данным, эта лесопильня была крупнейшей на территории Северной Европы того времени — только одна её пилорама могла переработать за год более 10 тысяч брёвен, а при запуске на полную мощность она не имела себе равных — было бы сырьё.

Границы имения Йоала, расположенного за чертой города Нарва, были определены ещё декретом шведской королевы Кристины в XVII веке. В его владения входили деревни Йоала и Кулгу, а также Георгиевский остров. В XVIII веке имение Йоала перешло к Российскому государству, а императрица Анна Иоанновна в 1732 году подарила его своей камеристке — дочери нарвского нотариуса Анне Регине Крамер. Лес в окрестностях Нарвы было позволено рубить только владельцу имения Йоала — первично не более 27 тысяч деревьев в год. В 1743 году указом Елизаветы Петровны имение было подарено первому петербургскому генерал-полицмейстеру Антонио Девиеру. Затем его владельцами были бургомистр Гетте, купец Болтон, а с 1821 года — купец Бенедикт Крамер.

В 1820-е годы в районе водопадов были основаны сразу три суконные фабрики. В 1820 году на правом берегу реки появилась фабрика Павла Монна, в 1822 году на Георгиевском острове своё дело основали братья Карл и Георг Шварц, а в 1825 году на левом берегу начал производство Йозеф Нюссер. Однако к началу 1830-х жизнеспособной осталась только фабрика Монна. В 1851 году к Суконной фабрике Монна присоединилось Льнопрядильное производство барона Александра Штиглица, а затем появилась и Кренгольмская мануфактура, которой суждено было более чем на полтора века стать крупнейшим ткацко-прядильным производством региона.

Прядильный цех «Кренгольмской мануфактуры» в XIX веке. Фото из книги «Кренгольм»

Создание «Кренгольмской мануфактуры» стало для Людвига Кнопа (1821 — 1894) делом всей жизни. Ранее, в 1847 году, он «под ключ» создал современную текстильную фабрику для Саввы Морозова, а с 1852 года организовал в Москве фирму с филиалами в Санкт-Петербурге и Ревеле. Во время посещения Нарвы Кноп, как ранее и Пётр I, обратил внимание на окружённый двумя водопадами остров, а также на Нарвский морской порт и реку, ведущие в Чудское озеро.

Вот что упоминается в исторической литературе: «Знаменитый деятель по развитию хлопчато-бумажной промышленности в России барон Лев Герасимович Кноп обратил внимание на выгодное положение острова Кренгольм, лежащего посреди двух могучих водяных двигателей».

Барон Кноп приобрёл у семьи Суттгоф остров Кренгольм площадью 12,2 гектара, а затем — 20 гектаров земли имения Йоала и создал для Нарвы градообразующее предприятие на полтора последующих века. Помог в этом и указ Николая I от 28 марта 1830 года об особых льготах предпринимателям, «…кои заведут на Нарвском водопаде действующие фабрики или заводы, освобождаются на 10 лет от оплаты торгового свидетельства и и военного постоя».

Групповое фото учредителей мануфактуры. Из книги «Кренгольм-50»

Учредителями «Товарищества Кренгольмской мануфактуры» выступили Людвиг (Лев) Герасимович Кноп, Козьма Терентьевич Солдатенков, Алексей Иванович Хлудов, Ричард Васильевич Барлов и Эрнст Фёдорович Кольбе. Закладка первого здания будущей мануфактуры на острове Кренгольм состоялась 30 апреля 1857 года. Строительство корпусов на острове велось по проектам архитектора Романа Генрихсена, а Йоальская и Георгиевская фабрики возводились по проектам, сделанным Павлом Алишем.

Экономисты конца XIX века вполне обоснованно сравнивали Кнопа с Рокфеллером. Будучи купцом в седьмом поколении, он смог вырасти до крупного промышленника. В России второй половины XIX века было немало торговцев и банкиров, имевших состояния, позволявшие им вливаться в промышленность, но Кноп — один из немногих, кто сумел воплотить свою бизнес-стратегию в жизнь. 37 лет своей жизни он руководил массовым выпуском тканей (в основном миткаля* и пряжи) и выгодно реализовывал её как на огромном российском рынке, так и выводя на экспорт. Созданная Клопом бизнес-стратегия, после его смерти в 1894 году, успешно применяла вплоть до начала Первой мировой войны.

Дом директора фабрики, а также памятник основателю Кренгольма Льву Герасимовичу Кнопу. Фото из книги «Кренгольм-50»

Производственные корпуса мануфактуры строились при соблюдении всех требований техники безопасности и условий труда, которые соответствовали тому времени. Фабричные помещения освещались газовыми лампами, а газ для них вырабатывался на собственном оборудовании. 10 октября 1858 года прядильная фабрика Кнопа запустила свои первые 8 тысяч веретён. К концу года было выпущено первые 226,4 тонны пряжи. По состоянию на август 1859 года на ткацкой фабрике работали 516 станков, выпустившие к концу года 215 тысяч метров суровья и миткаля. Последний надолго стал основной продукцией Кренгольма.

Когда в 1861 году начала работу новая часть прядильной фабрики, число веретён было доведено до 64 тысяч, а объёмы производства позволили Кренгольмской мануфактуре назваться крупнейшей в Европе и самой современной в Российской империи. В комплекс с производственными зданиями постепенно стали добавляться жилые дома для директора и служащих, а также различные административные здания. Застройка бывшей территории имения Йоала шла очень активно. До конца XIX века здесь были построены рабочие казармы, а также более комфортные жилые дома для рабочих, служащих, мастеров и директоров. Постепенно разрастался и комплекс общественных зданий. У мануфактуры появились своя школа, почтовая контора, полицейское управление, арестантский дом, больничное строение, детский сад, офис телеграфиста, парикмахерская, клуб, баня, хлебопекарня, прачечная. Сначала для отправления религиозных обрядов была построена часовня, а затем появилось сразу две церкви.

В цехах мануфактуры. Трепальная (вверху), щипальное отделение (внизу) и ровничные
машины (справа). Фото из книги «Кренгольм»

С годами расширялось и количество производственных площадей. В 1870 году на острове Кренгольм была построена новая прядильная фабрика (корпус «Е.Ф»), а в 1880 году, после окончательного выкупа территории мызы Йоала, на левом берегу Наровы была построена запущенная в два этапа Йоальская фабрика. Первая её очередь была сдана в 1884 году, а вторая — в 1890 году. Выкупленный же ещё в 1872 году Георгиевский остров стал местом, где 1899 году была построена Георгиевская фабрика. Между двумя фабриками был углублён канал, а в нём установлены новые, более мощные электрические турбины. Ещё в 1892 году первое на территории Эстонии электрическое освещение появилось в цехах Кренгольма. Когда же том же 1892 году в Эстонию были импортированы первые химикаты для отбеливания миткаля — это начали делать, естественно, на Кренгольмской мануфактуре. К 1900 году было построено и здание собственной электростанции, но для освещения производственных цехов до 1915 года всё-таки использовался газ.

Новая, старая и Георгиевская фабрики «Кренгольма». Фото начала XX века. Источник: книга «Кренгольм-50»

Владельцы мануфактуры с радостью подсчитывали рост своих барышей. Их первоначальные вложения в два миллиона рублей серебром резко увеличились — к концу XIX века основные фонды составляли уже 12 миллионов рублей. Свою прибыль совет учредителей удачно вкладывал в станки, а также в строительство и обустройство новых зданий. К 1913 году на Кренгольме работало более 9 тысяч человек. Все здания и постройки здесь возводились настолько добротно, что даже через 50 и более лет могли использоваться в полном объёме без крупных дополнительных вложений.

«Кренгольмская мануфактура» стала одним из самых крупных и современных текстильных предприятий царской России. Продукция предприятия, а там в те годы в основном производили хлопчатобумажную ткань, нить и вату, продавалась не только на всей территории России, но и далеко за её пределами. Благодаря появлению мануфактуры Кнопа, Нарва в конце XIX столетия стала одним из важнейших городов текстильной промышленности не только в России, но и в масштабах Европы. На «Кренггольме» 1910-х годов производилось около 10% всех российских тканей.

Статистические показатели производства на «Кренгольмской мануфактуре» с 1857 по 1906 годы (слева). Список призов, полученных продукцией «Кренгольмской мануфактуры» с 1861 по 1900 годы (справа). Обе таблицы из книги к 50-летию «Кренгольской мануфактуры» (1907 год)

Впереди была Первая мировая война, после которой Эстония выйдет из состава Российской империи. В непростые годы первого периода эстонской независимости Кренгольмская мануфактура выживет, а затем останется одним из градообразующих предприятий Нарвы и в советское время, но рядом с городом будут построены электростанции, которые дадут работу тысячам энергетиков. Современные эстонские реалии «Кренгольм» уже не переживёт. Обо всём этом мы расскажем во второй части нашей публикации.

*Миткаль — суровая тонкая хлопчатобумажная ткань полотняного плетения, в которой уточная нить тоньше нитей основы. Из необработанного миткаля затем различными способами обработки получали другие виды хлопчатобумажной ткани – ситец, мадаполам и муслин.

tribuna.ee