"Музей оккупации и халтуры" глазами россиянина (фото)

...Еду по Чухне на авто с местными номерами, никого не трогаю. Внезапно на перекрёстке возле меня останавливается полицейская машина, из неё выходит полиционер и стучит мне в стекло: остановитесь, мол. По-чухонски не понимаю, так что разговор пошёл по-русски.
-Нам позвонили, что вы как-то неровно едете. Надо проверить, не выпили ли ли ли вы... Пью я крайне мало, а тем более за рулём, и дуть в трубочку никогда раньше не приходилось. Дую. Просят дуть сильнее. -Всё хорошо, можете ехать дальше. Наверное, вы просто смотрели карту. (под лобовым стеклом действительно лежала карта).
И заметьте - никакой тебе оккупации, никакого КГБ - вот так просто по-доброму люди дают знать органам: едет человек подозрительно, и улыбка у него какая-то не наша.

...Так я о музее оккупации. По воздействию на посетителя он сравним с молдавским фотошопом (приклеивание подписи "Гулаг" к снимку из Бухенвальда - см. недавнюю заметку в моём дацзы-бао). Сразу оговорюсь: мне ведомо, сколь пострадали эстонцы, часто безвинно, в 1940 и после 1944, однако посещение калыванского музея оккупации навевает мысли не столько о тогдашних жертвах, сколько о нынешней власти, после освобождения от оккупации вышвыривающей с работы десятки тысяч людей плохой национальности. Далее...

Чисткам подверглись и музейные работники. Оставшиеся же принадлежат к хорошей национальности, но понятия не имеют о правилах создания коллекций, работе с архивами и прочей ерунде Нынешний чухонский премьер в годы оккупации выстрадал себе должность завотделом райкома КПСС в гор.Тарту. Такое впечатление, что музей оккупации создавали так, как некогда выставку "Эстонская ССР: 34 года в братской семье советских народов", т.е. бездумно и халтурно - лишь бы отчитаться перед ЦК в Таллине. Теперь халтурят, дабы втереть очки брюссельскому обкому и вашингтонскому ЦК.

Кстати, музейчик невелик. Повесть о море народного горя уместилась в одном зале площадью примерно 25Х25 кв.м. Вход - 2 евро (при среднем жалованьи в 500-700 евро даже в столице, местные жители не готовы платить больше за встречу со страшным прошлым). Итак, встреча с прекрасным.

Доставляет инвалидка, которую бесплатно раздавали калекам, в т.ч. титульной национальности:

Телефония в свободолюбивой балтийской голове навсегда связана с чужеземным захватом:

 
Кстати, не только с советским захватом. Одна из витрин отдана немецкой оккупации. О ней напоминают игральные карты, манекен и опять-таки телефон:

Такое впечатление, что создателей музея в детстве били или даже насиловали телефонными трубками - столь широко представлены они в качестве немых свидетелей народных мук. Больше телефонных аппаратов свободные балты ненавидят только туалетную бумагу, навязанную им оккупантами:

 
Звероподобные иноземцы извлекали звуки и слова признания даже из дерева и пластмассы, чему посвящён целый музейный угол:

Из обвиняющих советский строй документов представлены почему-то паспорта и профсоюзные билеты, подтверждающие, что оккупируемые стали равноправными жителями оккупирующей страны и что их включили в тогдашнее государственное устройство на тех же правах, что и прочих граждан СССР. Табличка "Двор для прогулки арестованных" как_бэ подчёркивает зверства московитов, ибо в независимой Чухне нет ни тюрем, ни тем более дворов для прогулки содержащихся в них лиц:

Нет, глядя на изданные по-чухонски сочинения Сталина я не думаю о тех чухонских переводчиках, редакторах, издателях, ответработниках, которые получали за эти бордовые книжки неплохие зарплаты. Я не думаю о бывшем завотделе райкома партии, а ныне премьере. Я думаю о том, что если что сии издания что и доказывают, то как раз то, насколько оккупанты воспринимали оккупируемых как равных себе. Вряд ли, скажем, немцы взялись бы переводить на чухонский сочинения Гитлера или Геббельса - напрягаться, чтобы донести мысли вождей для второсортных жителей подвластных земель, им в голову не приходило.

Как я есть беспартийная сволочь, всегда полагал логарифмическую линейку предметом, свободным от идеологической нагрузки и не ожидал увидеть её в музее оккупации. А вот поди ж - увидел:

Водку, мило соседствующую с логарифмической линейку, в чухонские глотки вливали только насильно.
В детстве не понимал предназначения следующего предмета из музея оккупации, но всё же догадывался, что предназначен он не для удушения чухонских женщин:

Глядя на городость музея оккупации всяк поймёт, что на самом деле это человеконенавистническое устройство газирует не воду, а людей. Особенно эстонцев.

Удивительно, что для помещения в музей не выкорчевали с калыванской мостовой люк с советским ГОСТом:

Невесть к чему висит в музее и этот экспонат, приписать который НКВД или гестапе довольно трудно, но всё равно врач сказал в морг - значит в морг, и никаких таблеток-укольчиков раз оккупация - значит оккупация, провокационных вопросов не задавать. Может, опричники при Иване Четвёртом, за свирепость прозванном Васильевичем (ц), такое носили, не знаю, и вообще не путайте меня фактами:

Забегая вперёд замечу, что когда после осмотра, давясь слезами, я заглянул в продающуюся в музее книжку на русском языке, то первым попался на глаза этот документ:




Очень извиняюсь за какчество снимка, может, кто сподобится увеличить. Для остальных расскажу своими словами. В бумаге с возмущением говорится о необоснованном, в нарушение закона, аресте некого гражданина, его неправильном содержании под стражей и о том, что несчастный в итоге умер в тюрьме. Возмущённый автор требует разобраться в происшедшем и наказать виновных. Вот только вопреки тому, что можно было бы подумать, подписан обличающий текст отнюдь не оперуполномоченным какой-нибудь "Международной амнистии", а наоборот советским прокурором, и не после хрущёвских "разоблачений", а в 1946 г. Вот такая оккупация. Занятно, имеются ли свидетельства подобного вмешательства  в действия гестапо в отношении эстонских граждан со стороны рейхс-прокуроров?