Олимпийская дискриминация. Чем беженцы лучше неграждан?

Пишет Сергей Середенко - юрист и правозащитник из Эстонии: Заявление об этом, как следует из расследования «Коммерсанта», было сделано в октябре прошлого года, но окончательное решение было принято только в марте этого. Что послужило причиной такого решения? «Коммерсанта» видит её в численности беженцев: «в Европу в прошлом году попали около 600 тыс. беженцев, сообщает Международная организация по миграции (МОМ), а общее их число, если добавить и сухопутные маршруты, превысило 2 млн. человек. Именно этот факт стал для Международного олимпийского комитета (МОК) основным, когда в октябре 2015 года организация впервые решила создать сборную беженцев и допустить ее на Игры в Рио».

Данная «команда» спонсируется самим МОК и новости о её продвижении регулярно появляются на сайте МОК. Последняя по времени новость связана с тем, что президент МОК Томас Бах встретился с руководством этой «команды» и высказал следующую мысль: «Такой команды никогда раньше не было — МОК никогда ранее не создавал такой команды, так что это новое дело для всех, не имеющее прецедента.

Олимпийская команда беженцев является выражением подлинного олимпийского духа. Мы хотим дать этим атлетам-беженцам дом, мы хотим предоставить им ту же возможность, что и остальным атлетам в мире. Мы хотим послать сигнал всему миру о том, что эти атлеты-беженцы, как и все беженцы, могут существенно обогатить спорт. Они — фантастическое выражение олимпийского духа».

Также, по мнению МОК, данная «команда» «привлечёт глобальное внимание к магнитуде кризиса с беженцами».

«Команда» повсеместно в кавычках потому, что набрать её оказалось делом непростым. Настолько, что начинают возникать сомнения в том, а «беженцев» ли в неё берут. В частности, «Коммерсант» пишет об иранской тхэквондистке Рахоех Асемани, которая «уехала из родной страны еще в 2012 году и поселилась в Бельгии. На протяжении почти 4 лет девушка пыталась решить два насущных вопроса: найти работу и получить бельгийское гражданство». Это описание эмигранта, на не беженца.

Впрочем, всё вышесказанное можно считать предисловием. К тому, что решение МОК представляется мне несправедливым и дискриминационным. Потому что ещё лет десять назад начал продумывать с коллегами-правозащитниками идею олимпийской команды «неграждан» Эстонии и Латвии. Гораздо более перспективную в спортивном смысле, чем набирать с бору по сосенке «беженцев». Потому что проблема «неграждан» по масштабу сопоставима с проблемой «беженцев», только гораздо старше. Но МОК не считает нужным «привлекать глобальное внимание к её магнитуде».

Как эксперт Международного Института новейших государств, отмечу также непредставленность в олимпийском движении Республики Южная Осетия, Абхазии, Нагорного Карабаха, Приднестровской Молдавской Республики, а с недавнего времени и Донецкой Народной Республики и Луганской Народной Республики. И тут уже не просто «сопоставимо», тут уже «больше или равно». Впрочем, в отношении двух последних есть «прецедент»: в 1992 году на Олимпийские игры не была допущена сборная Югославии «из-за войны на Балканах». Страны-агрессоры были допущены, а подвергшаяся агрессии НАТО страна — нет. Но — прецедент.

Насколько решение МОК соответствует Олимпийской Хартии?

Прежде всего следует изучить вопрос о том, является ли участие в олимпийском движении универсальным правом человека. Олимпийская Хартия даёт на этот вопрос уклончивый ответ. В п. 4 главы «Основополагающие принципы Олимпизма» говорится следующее: «Занятия спортом — одно из прав человека. Каждый должен иметь возможность заниматься спортом, не подвергаясь дискриминации, в духе Олимпизма, что подразумевает взаимопонимание в духе дружбы, солидарности и честной игры».

Заниматься спортом и участвовать в олимпийском движении — вещи очевидно разные. При этом вопрос о том, насколько Олимпийская Хартия правомочна устанавливать права человека, открыт, но вот статус самой Олимпийской Хартии стоит напомнить: согласно предисловию, она одновременно является «документом, носящим конституционный характер, устанавливающим основополагающие принципы и важнейшие ценности Олимпизма», а также служит «в качестве устава Международного олимпийского комитета».

В ч. 3 ст. 1 главы 1 говорится о том, что «Помимо трех основных сторон, составляющих олимпийское движение, в него входят также (…) и, в особенности, спортсмены, соблюдение интересов которых составляет основной элемент деятельности олимпийского движения». Этот аспект следует выделить как строго положительный: МОК действительно неоднократно допускал к Играм «проблемных» спортсменов.

А вот следующий п. 10 ч. 2 ст. 1 Олимпийской Хартии требует особого внимания. В нём говорится о том, что «Роль МОК заключается в том, чтобы (…) противостоять любому политическому или коммерческому использованию спортсменов и злоупотреблениям в спорте». А в рассматриваемом случае «сборная беженцев» создаётся в очевидно политических целях — для «привлечения глобального внимания к магнитуде кризиса с беженцами». Причём создаётся не кем-то, а самим МОК.

Ну и, наконец, главное: «Любая форма дискриминации в отношении страны или лица — расового, религиозного, политического или иного характера, или по признаку пола — несовместима с принадлежностью к олимпийскому движению». Это п. 6 ч. 2 ст. 1 Олимпийской Хартии. В этом свете решение о создании «команды беженцев» носит явно, как я уже указывал, дискриминационный характер. Потому как дискриминация — суть неравное обращение. Недискриминационным был бы другой подход: предложение дать о себе знать всем лицам и группам лиц, которые по тем или иным неспортивным причинам не могут принять участие в Олимпийских Играх, анализ этих причин, и вынесение решения о допуске или недопуске их к Олимпийским Играм в индивидуальном или групповом порядке.

Решение же о допуске (и не просто допуске, а фактически о создании в приказном порядке) к Играм только «команды беженцев» нарушает фундаментальное право неграждан Эстонии и Латвии на недискриминацию и имеет отчётливо политический характер, что идёт вразрез с содержанием Олимпийской Хартии. Поставлю вопрос шире: почему вопрос неграждан Эстонии и Латвии никого в мире, кроме России, не волнует? Почему не волнует первопричина их «появления» — масштабное нарушение прав человека в виде кражи гражданства, что должно оцениваться как преступление против человечности?

Не буду голословным: перед Олимпийскими Играми в Сочи я с большим трудом сумел взять интервью в тогдашнего президента НОК Эстонии Нейнара Сели. Вот вопрос и ответ из него:

«Эстонские политики любят повторять, что Эстония — маленькая страна. Как на состоянии олимпийского движения Эстонии сказывается тот факт, что значительная часть населения Эстонии — вне спорта высоких достижений, так как они не являются гражданами Эстонии? Почему, например, жительница Эстонии, чемпионка мира по шахматам среди девушек Валентина Голубенко, будучи гражданкой России, выступает за команду Хорватии, а не Эстонии? Кого еще из спортсменов профессионального уровня Вы можете назвать из тех, кто не может выступать за сборную Эстонии по причине отсутствия гражданства?

— Правила различных видов спорта по-разному регулируют вопросы участия в титульных соревнованиях и представительства государства на международном уровне. В некоторых видах спорта, например, в фигурном катании, представлять государство можно, и не имея гражданства этого государства. Однако Олимпийская Хартия гласит, что представлять государство на играх можно лишь при наличии гражданства этого государства».

Нейнар Сели просто ушёл от ответа, сославшись на Олимпийскую Хартию. Которая, как выяснилось, совсем не препятствует созданию «команды беженцев», и это «фантастическое выражение олимпийского духа». Была у меня возможность задать вопрос о негражданах Генеральному Секретарю ООН Пан Ги Муну — тот вообще не стал на него отвечать. Почему так? Почему в середине двухтысячных на всех европейских правозащитных мероприятиях, что я посещал, речь шла исключительно о правах рома и синти, а о правах русских неграждан устроители не слышали. В смысле — ты им говоришь, а они не слышат. Тогда еще теплилась дурацкая надежда на то, что вот, решим проблемы рома и синти, и возьмёмся за проблему русских неграждан. Нет! «Беженцы!». Мы-то думали, что тут живая очередь, и даже номерок пытались взять, а оказалось, что тут — фейс-контроль. Другие правила.

Думаю, причина этого показного невнимания в том, что указанные группы и государственные образования — суть протектораты России. В той или иной степени. Вот она пусть и решает. С точки зрения европейцев, конечно.

Пора переходить к выводам и практическим рекомендациям. В нейтральной ситуации решение МОК о создании «команды беженцев» могло бы стать для российской дипломатии отличным поводом для того, чтобы «глобально» поднять вопрос о негражданах в Эстонии и Латвии и хотя бы спортивном признании указанных государственных образований. Однако ситуация далека от нейтральной, и МОК только что допустил российских атлетов к Олимпийским Играм (упрощено, но суть понятна). А с точки зрения российского правосознания это милость, в ответ на которую совсем не принято огрызаться. «Улыбаемся и машем». Но шанс перейти в контратаку — есть.