Отдых и архитектура: где в советской Эстонии отдыхали трудящиеся

В советское время в Эстонии бурно развивалась культура дач и баз отдыха, в которой легкие западные и подчеркнуто социалистические нотки сформировали своеобразную архитектуру отдыха, пишут в газете Müürileht Эпп Ланкотс и Трийн Ояри.

База отдыха Тартуского пивного завода на озере Выртсъярв. Фото: Eesti Arhitektuurimuuseum

С самого начала промышленной эпохи на жизненный уклад и времяпрепровождение человека больше всего влияло изменение сути работы. Регулирование рабочего времени, появление выходных и отдых стали признаками модернизации общества, которые широко изменили и пространственную среду XX века. Эти изменения по-разному сказались на нашем ежедневном жизненном пространстве, от планировок квартир и городских парков до дачных районов и масштабных курортов.

Зарождение массового отдыха в первую очередь связано с построением общества благополучия после Второй мировой войны, когда в результате улучшения жизненных и трудовых условий отдых вне дома стал привычным. В советской Эстонии это означало возможность организованного на государственном уровне проведения свободного времени – отдых не означал бездействия. Напротив, это была деятельность, для которой были характерны систематическая организация и продуманное пространственное обрамление.

С начала советского режима и до конца сталинского периода отпуск в официальной пропаганде связывали с оздоровлением и восстановлением сил трудящегося, и учреждения отдыха были в основном с лечебным уклоном. Сфокусированная на работнике система отдыха в числе прочего означала, что путевки в санатории и дома отдыха давали индивидуально, а не семьям. Идеология первых десятилетий советского режима прежде всего исходила из ценности отдельного рабочего в обществе, и семья в этой модели была неважна.

В 1970-е дачи с выступающим чердаком по проекту Лембита Альясте появились во многих садовых кооперативах. Автор: Eesti Arhitektuurimuuseum

В 1960-е акцент значения отдыха сместился со здоровья на разнообразие возможностей проведения досуга и материальное благополучие. В это время в советских республиках ввели пятидневную рабочую неделю (в Эстонии в 1966 году) и в свете научно-технической революции отпуск стал важным направлением для исследования. В 1960-1970 годы в СССР и в Эстонии в частности составлялись многочисленные научные исследования: анализировали структуру населения, возможности передвижения, предпочтения относительно проведения отпуска, а также разработали многоликий перечень учреждений отдыха и помещений.

В эти десятилетия из-за строительства сотен новых садовых и дачных кооперативов существенно преображается вид пригородных территорий. В 1960-е в Эстонии появляются такие новые типы зданий как кемпинги и мотели, и в качестве массового явления – базы отдыха различных предприятий, которые строились как для проведения отпусков, так и совместных мероприятий. Рядом со старыми курортами для приема многочисленных отдыхающих планируются новые районы, например, Валгеранна в Пярнумаа и береговая зона от Пярну до Икла, окрестности Таллинна на северном побережье, северный берег Чудского озера и восточное побережье озера Выртсъярв.

Несмотря на то, что санаторный отдых на протяжении всего советского периода был самым вожделенным и одновременно недостижимым способом проведения отпуска и люди чаще всего отдыхали дома или у родственников в деревне, рассмотрим в этой статье массовое явление того времени – базы отдыха и личные дачи. Это два самых популярных типа зданий, благодаря которым отдых вне дома стал доступен для большой части населения.

Коллективный отпуск на базе отдыха

С целью смягчить дефицит санаторного отдыха руководство заводов, ведомств и прочих учреждений с середины 1960-х побуждали строить базы отдыха на свои средства. В советский период база отдыха в Эстонии была самым распространенным типом учреждения коллективного отдыха – к 1990 году в стране были созданы базы отдыха 360 предприятий, в то время как государственных баз было всего две, а санаториев – девять. На базе отдыха от предприятия работники за небольшую плату могли провести свой плановый отпуск или отдохнуть на выходных. Такую возможность в основном использовали для отдыха с семьей. На таких базах также проводили совместные мероприятия, справляли свадьбы и другие праздники.

Архитектура таких баз варьировалась от бань-дач до крупных комплексов на сто и больше мест. В Эстонии в основном строились небольшие базы, в среднем на 25 мест. Их архитектурный уровень сильно колебался. Были базы, которые строили на старых хуторах и в мызных постройках, но были и комплексы с игровой архитектурой, создающие новую среду, с минималистическими линиями, модернистские и амбициозные. В целом, особенность эстонских баз отдыха от предприятий по сравнению с типичными крупными курортными городками восточного блока состоит именно в малом масштабе, приватных условиях и непосредственном контакте с природой.

База отдыха "Промпроекта" в Сальмисту. Автор: Enno Raag/Eesti Arhitektuurimuuseum

Одним из первых предприятий, на котором задумались об отдыхе трудящихся, стал Тартуский пивной завод. По его заказу база отдыха в деревне Ранну на берегу Выртсъярв была построена еще в 1960 году (архитектор Рауль-Левроит Киви). Ступенчато расположенное здание несколько раз дополняли. К настоящему времени сохранился имеющий лаконичную форму и широкий венчающий карниз банный домик в духе Миса ван дер Роэ.

Одним из самых выдающихся строений 1960-х в стиле минимализма, со свойственными для эстонского модернизма темными стенами и белой крышей, является база отдыха "Промпроекта" в Сальмисту (архитектор Калью Валдре) с подвесным открытым камином.

Среди баз, спроектированных во второй половине 1960-х и начале 1970-х, было много качественной модернистской деревянной архитектуры, например, база отдыха "Таллиннского универмага" в Высу (архитектор Вольдемар Херкель) или база мебельного завода Viisnurk в Уулу (архитектор Майре Аннус).

В 1970-е архитекторы брались за смелые проекты по реконструкции. Так, например, в Паралепа к старому хлеву была пристроена база отдыха колхоза Lääne Kalur (архитектор Райне Карп), в базу отдыха Пайдеского молочного комбината был реконструирован бывший хутор Раэ в Ярвамаа (архитектор Удо Иваск, 1981), а водяная мельница Тугаманни превратилась в постмодернистскую базу отдыха предприятия "Эстонская сельскохозяйственная техника" (архитектор Адо Эйги, архитектор интерьера Нийна Эйги).

База отдыха "Полимера" в Паатсалу. Архитектор Тоомас Рейн, архитектор интерьера Юта Лембер, 1976–1979. Автор: Jüri Varus /Eesti Arhitektuurimuuseum

Во второй половине 1970-х в прибрежных поселениях, в основном по проектам баз отдыха от Института проектирования EKE, начинает формироваться архитектура с мощной формой и сложной пространственной структурой. В истории архитектуры Эстонии иконой советского рекреационного направления стала спроектированная Тоомасом Рейном база отдыха завода резиновых изделий "Полимер" в Паатсалу.

Среди баз отдыха с экспрессивной формой и игровой архитектурой, хорошо сохранившихся по сей день: база спорта и отдыха Таллиннского опытного авторемонтного завода под Локса, в Куйвоя (архитектор Андрес Альвер), база отдыха Тапаского авторемонтного завода в Высу (архитектор Аго Пяхн) и построенная в конце советского времени база отдыха Пярнуской межколхозной стройконторы в Кабли (архитектор Юлеви Эльянд).

Базы отдыха – замечательный источник для анализа роскоши советского периода. В архитектурном плане наиболее интересными являются прославившиеся в свое время в качестве примеров "параллельной реальности" базы Совета министров в Валгеранна (архитекторы Меэли Труу, Райне Карп, архитектор интерьера Таэво Ганс) и в Нарва-Йыэсуу (архитектор Марика Лыоке, архитектор интерьера Таэво Ганс), на которых в основном отдыхал Карл Вайно. Можно также выделить секретную базу отдыха "Взморье" развивавшего космические технологии Московского института научного исследования точного машиностроения в деревне Ягупи Пярнуского уезда. Самой амбициозной, но нереализованной частью в проекте (архитектор Харри Шейн) ныне разваливающегося комплекса был окружающий здание бассейн.

База отдыха Совета министров ЭССР в Нарва-Йыэсуу. Автор: Eesti Arhitektuurimuuseum

Так как во многих советских поселениях были рыболовно-охотничьи секции, то помимо предназначенных для семейного отдыха баз строились специальные. И если рыбацкие хижины в основном представляли собой простые деревянные домики с аскетичными условиями, в которых приходилось ночевать в одном помещении без отопления, то при строительстве охотничьих баз стремились к представительности и пространственному воздействию. Из них наиболее репрезентативными стали построенные в 1970-е годы охотничий дом Тугаманни Строительно-монтажного управления Министерства сельского хозяйства на берегу реки Вяэна (архитектор Хенно Сепманн, архитектор интерьера Рейн Лаур) и Дом егеря в Кулламаа Ляэнемааского лесхоза, в котором непривычная обстановка была достигнута благодаря комбинации псевдоисторического подхода и плоской модернистской крыши (архитектор Рейн Вебер, архитектор интерьера Аате-Хели Ыун). Постоянным гостем охотничьей базы в Кулламаа был 1-й секретарь ЦК Компартии Эстонии Йоханнес Кябин. В 1970-е годы на ней также принимали других высокопоставленных гостей.

Охотничий дом Тугаманни Строительно-монтажного управления Министерства сельского хозяйства на берегу реки Вяэна. Автор: Enno Raag/Eesti Arhitektuurimuuseum

Дача – приспосабливая коллективное под личное

Наряду с коллективным способом отдыха частью официальной системы был индивидуальный отдых. Дача хоть и была символом статуса гражданина, но советская идеология заменила ее элитарное прошлое на новую риторику о пользе для здоровья и общества.

В советский период в развитии дач переплетаются отдых без обязательств и продуктивное садоводство. Дачный кооператив стал создаваемым в живописном месте поселением, в котором разрешалось строить домики площадью не более 40 кв. метров. Заборы, грядки и сады не разрешались. Дачные кооперативы, как правило, возникали на песчаной почве в сосновом лесу. Часть из них строила тогдашняя элита. Дачные районы так называемых боссов были в Кабли, Раннамыйза, Высу и Эльва, Лохусалу же был известен в качестве места отдыха деятелей культуры и композиторов. В отличие от садовых домиков, которые строились по типовому проекту, проект дач нужно было заказывать у архитекторов индивидуально.

Садоводческие кооперативы, напротив, создавали на менее плодородных землях, которые колхозы или лесхозы соглашались отдать в пользование. Как правило, нужно было приложить немало усилий, чтобы земля стала пахотной. По крайней мере в начале появления садоводческих кооперативов площадь садовых домиков составляла 25 кв. метров, и садоводство было обязательным. Домики строились по типовому проекту, но при соответствующем заявлении допускались и спецпроекты – из-за малочисленности типовых проектов такой возможностью поначалу пользовались часто. Со второй половины 1960-х конкурсы на новые типовые проекты проводились каждое десятилетие, также выходили каталоги типовых проектов. С 1970-х большинство садоводческих кооперативов застроили типовыми домами. Зачастую в одном кооперативе использовались два-три варианта.

В 1970-е также сформировалась пространственная программа летних домиков, выражающая современное понимание предназначенного для отдыха помещений, удобства и праздности.

В садовых и летних домах доминирует единое, но мысленно разделенное на части внутреннее помещение, а кухня и спальня – скорее ниши. Центральное же место занимает камин, жилое помещение продлено при помощи террас и балконов, а виды обеспечивают просторные окна или веранда.

Дача архитектора Хейно Пармаса в Муристе, 1976. Автор: Eesti Arhitektuurimuuseum

Как в индивидуальных, так и типовых проектах в 1960-х и начале 1970-х царила сильная модернистская эстетика, а понимание простоты и экономичности оформлено строгим архитектурным языком: низкие скатные или плоские крыши с мощным карнизом, простое разделение объема, просторные окна, скромно оформленные элементы – наружный камин, зона отдыха, терраса или навес. В то же время современное понимание архитектуры отдыха отражалось в более игровом облике дач – такого веселья в элементах народной архитектуры (тростниковая крыша, бревенчатые стены) или смелого языка формы (так называемые дома-палатки, окна и крыши разной формы) в строительстве других жилищ не встретишь.

Из-за малого объема домов одной из наиболее отличительных черт стала форма крыши – плоская, с фронтоном или имеющая разную форму крыша отражала свободу формы в ситуации, когда, например, нельзя было поиграть со стройматериалами. Вариации формы крыши, или разные углы наклона чердака давали ненормированные дополнительные квадратные метры.

Одним из признаков дачной архитектуры, распространившимся во всех странах Балтии, можно считать американский дом-палатку с достигающим земли фронтоном. Форма, использованная при строительстве кемпинга Раннамыйза (1966) и популярного кафе "Мерепийга" (1967), быстро распространилась по Эстонии. Палатки с тростниковой или иной крышей в качестве типа здания с удовольствием использовались при планировании крупных дачных зон, например, в Высу и Лайтсе.

Дача в форме палатки в кооперативе "Романтик" в Раннамыйза. Архитектор Хиндрек Пийбер. 1973. Автор: Enno Raag/Eesti Arhitektuurimuuseum

Дача была функциональным элементом советской системы, в пространственном формировании которого человеку позволялось участвовать более активно, нежели в других сферах строительства – предоставлялась определенная свобода выбора, возможность принимать эстетические решения, самим создавать свое личное пространство. Строительство дачи позволяло самоутвердиться, однако при этом как архитектурные и интерьерные решения, так и приемы декоративного садоводства были по большей части закодированы в виде многочисленных инструкций и наставлений.

В заключение

Помещения для отдыха в советское время считались местами, в которых царили неформальные общественные отношения и личная система ценностей, отдых был возможностью сбежать от политизированной и монотонной жизненной среды. Тем не менее эти побеги – порой в помещения с незаурядной архитектурой – стали возможны в официальном обрамлении, демонстрируя таким образом действующие в позднесоветском обществе нечеткие границы между личным и публичным пространством. В архитектурно-историческом плане рекреационные постройки того времени знаменуют распространение модернизма в деревни за пределами густонаселенных территорий – такой масштаб был весьма исключительным во всем восточном блоке. Распространение модернистских дачных кооперативов с подчеркнуто единой эстетикой, особенно популярных домов-палаток, также показывает, что железный занавес времен холодной войны иногда был достаточно прозрачным и советский отдых порой принимал облик, характерный для западного среднего класса.

Эпп Ланкотс – историк архитектуры, проректор по научной работе и старший научный сотрудник Эстонской художественной академии. Основные области ее научных интересов – процессы модернизации в построенной среде и советская среда.

Трийн Ояри – историк архитектуры. Она изучает архитектуру XX века и занимается архитектурной критикой. Последние шесть лет руководит Эстонским музеем архитектуры.

С 14 августа по 29 ноября в Эстонском музее архитектуры будет открыта выставка "Дача. Отдых и архитектура в Эстонии в XX веке" (кураторы Эпп Ланкотс и Трийн Ояри).