Не могу сказать за весь СССР, а в Нарве сами жуткие очереди я видел только в один магазин - это винный на Ору во времена Горбачевских антиалкогольных экспериментов. Народ был посажен на этот напиток довольно плотно и жизнь без него мало себе представлял. По этой же причине только в винном магазине можно было увидеть продавщицу, увешенную с головы до ног в золото (это я опять вспоминаю про специализированный магазин в Нарве), а должность грузчика в винном считалась жутко блатной профессией. Поэтому даже трудно поверить, что пить на Руси стали относительно не так давно и по началу даже народ сопротивлялся всеобщему приобщению к алкоголю.

Давайте вспомним, что мы пили, и узнаем про антиалкогольные бунты 18-го века.

Тот самый магазин на Ору в наше время:

И его ассортимент:

Золотая осень, 1 руб.15 коп. — «Зося»
Васисубани, 2 руб.00 коп. — «С Васей в баню»
Портвейн777, 3 руб.40 коп. — «Три топора», «Лесоповал»
Билэ мицне, 1 руб.70 коп. — «Биомицин»

Импортозамещение, оказывается, было актуально и во времена Советского Союза.

Вермут, 1 руб. 50 коп. — «Вера Михайловна», «Вермуть»

Аромат садов, 1 руб. 80 коп. -«Аромат задов»

Осенний сад, 1 руб. 70 коп. -«Плодово-выгодное»

Портвейн 33, 2 руб. 15 коп.- «33 несчастья»

Ркацители, 2 руб. 50 коп — «Раком к цели»

Кавказ, 2 руб.50 коп. — «Нищий в горах»

Анапа, 2 руб.30 коп. — «Солнечный удар»

Фруктовое вино, 1 руб.30 коп.- «Слезы Мичурина»

Самая легендарная «бормотуха» СССР

Портвейн «АГДАМ», спирт 19 об.%, цена 2 руб. 60 коп.,- как только не называли – «Как дам», «Агдам Бухарян», «Агдам Задурян» и пр., пр.

Эту адскую смесь забродившего виноградного сока, сахара и картофельного спирта в стране победившего социализма пили все — рабочие, студенты, академики.

Свое победоносное шествие по просторам страны Агдамыч завершил только в 90-е годы после разрушения коньячного завода в городишке Агдам — самом известном городе Азербайджана, который сейчас напрочь стерт с лица земли в результате карабахского конфликта.

По просьбам трудящихся на алкогольной ниве:

Десертный напиток «Волжские зори», крепость 12% об., сахар — 24%, цена — 1 руб.15 коп. — славный представитель советских «шмурдяков».

Как правило этот «десерт» пробовался только однажды, т.к. во второй раз рвотные позывы начинались уже от одного упоминания.

«Настойка из натуральных трав, обладающая тонизированными свойствами» — такое длиннющее название на этикетке еще одного легендарного напитка 70-х годов — Бальзама «Абу Симбел».

Емкость 0,83 л., крепость 30 градусов, цена — 5 руб. 80 коп.

Как просвещали в  общаге бывалые старшекурсники: «Абу» — лучший «бабоукладчик».

Пробку, учили они, нужно открывать очень осторожно, чтобы не повредить, и бутылку выбрасывать нельзя ни в коем случае: после опорожнения надо налить в неё обычного портвейна, аккуратно закупорить и,- все готово для следующего романтического свидания!

Анти-алкогольные бунты в России

Об этой войне умалчивают учебники, хотя то была самая настоящая война, с орудийными залпами, погибшими и пленными, с победителями и побежденными, с судилищем над поверженными и празднованием одержавшими победу и получившими контрибуцию. Баталии той неизвестной войны разворачивались на территории 12 губерний Российской Империи в 1858 – 1860 годах…

Эту войну историки чаще называют «трезвенническими бунтами», потому что крестьяне отказывались покупать вино и водку, давали зарок не пить всем селом. Почему они это делали? Потому что не хотели, чтобы за счет их здоровья наживались откупщики – те 146 человек, в чьи карманы стекались деньги от продажи спиртного со всей России.

Водку откупщики буквально навязывали; если кто не хотел пить, ему все равно приходилось платить за нее: такие тогда установились правила…

В те годы в России существовала практика: каждый мужчина приписывался к определенному кабаку, а если он не выпивал своей “нормы” и сумма от продажи спиртного оказывалась недостаточной, то недобранные деньги кабатчики взимали с дворов местности, подвластной кабаку.

Виноторговцы, войдя во вкус, взвинчивали цены: к 1858 году ведро сивухи вместо трех рублей стали продавать по десять. В конце концов крестьянам надоело кормить дармоедов, и они, не сговариваясь, стали бойкотировать торговцев вином.

Крестьяне отвернулись от кабака не столько из-за жадности, сколько из-за принципа: трудолюбивые, работящие хозяева видели, как их односельчане один за другим пополняют ряды горьких пьяниц, которым уже ничего, кроме выпивки, не мило.

Страдали жены, дети, и чтобы прекратить расползание пьянства среди сельчан, на сходах общины всем миром решали: В НАШЕМ СЕЛЕ НИКТО НЕ ПЬЕТ!

Что оставалось делать виноторговцам? Они сбавили цену. Рабочий люд не откликнулся на «доброту». Шинкари, чтобы сбить трезвеннические настроения, объявили о безоплатной раздаче водки. И на это люди не клюнули, ответив твердым: «НЕ ПЬЕМ!»

К примеру, в Балашовском уезде Саратовской губернии в декабре 1858 года 4752 человека отказались от употребления спиртного. Ко всем кабакам в Балашове приставили караул от народа для наблюдения, чтобы никто не покупал вино, нарушивших зарок по приговору народного суда штрафовали или же подвергали телесному наказанию.

К хлеборобам присоединились и горожане: рабочие, чиновники, дворяне. Поддержали трезвость и священники, благословлявшие прихожан на отказ от пьянства. Это уже не на шутку испугало виноделов и торговцев зельем, и они пожаловались правительству.

В марте 1858 года министры финансов, внутренних дел и государственных имуществ издали распоряжения по своим ведомствам. Суть тех указов сводилась к запрету трезвости. Местным властям предписывалось не допускать организации обществ трезвости, а уже существующие приговоры о воздержании от вина уничтожить и впредь не допускать.

Вот тогда-то, в ответ на запрет трезвости, по России и прокатилась волна погромов. Начавшись в мае 1859 года на западе страны, в июне бунт дошел и до берегов Волги. Крестьяне громили питейные заведения в Балашовском, Аткарском, Хвалынском, Саратовском и во многих других уездах.

В Вольске 24 июля 1859 года трехтысячная толпа разбила там винные выставки на ярмарке. Квартальные надзиратели, полицейские, мобилизовав инвалидные команды и солдат 17-й артиллерийской бригады, тщетно пытались утихомирить бунтующих.

Восставшие разоружили полицию и солдат, выпустили из тюрьмы заключенных. Только через несколько дней прибывшие из Саратова войска навели порядок, арестовав 27 человек (а всего по Вольскому и Хвалынскому уездам в тюрьму бросили 132 человека).

Всех их следственная комиссия осудила по одному только показанию кабацких сидельцев, оговоривших подсудимых в расхищении вина (громя кабаки, бунтовщики не пили вино, а выливали его на землю), не подкрепляя свои обвинения доказательствами. Историки отмечают, что не зафиксировано ни одного случая воровства, деньги расхищали сами служащие питейных заведений, списывая пропажу на восставших.

С 24 по 26 июля по Вольскому уезду было разбито 37 питейных домов, и за каждый из них с крестьян взяли большие штрафы на восстановление кабаков. В документах следственной комиссии сохранились фамилии осужденных борцов за трезвость: Л.Маслов и С.Хламов (крестьяне села Сосновка), М.Костюнин (с.Терса), П.Вертегов, А.Володин, М.Володин, В. Сухов (с.Донгуз).

Принимавших участие в трезвенническом движении солдат по суду велено было «лишив всех прав состояния, а нижних чинов – медалей и нашивок за беспорочную службу, у кого таковые есть, наказать шпицрутенами через 100 человек, по 5 раз, и сослать в каторжную работу на заводах на 4 года».

Всего же по России в тюрьму и на каторгу отправили 11 тысяч человек. Многие погибли от пуль: бунт усмиряли войска, получившие приказ стрелять в восставших. По всей стране шла расправа над теми, кто отважился протестовать против спаивания народа.

Требовалось закрепить успех. Как? Правительство, подобно героям популярной кинокомедии, решило: “Кто нам мешает, тот нам и поможет”. Откупную систему продажи вина отменили, вместо нее ввели акциз. Теперь всякий желающий производить и продавать вино, мог заплатив налог в казну, наживаться на спаивании своих сограждан.