Возможность поностальгировать тем, кто знакомился с компьютером в те времена, когда это еще казалось волшебством. На видео с оцифрованной видеокассеты сюжет из компьютерного салона в 1997 году. На нем продавец подробно и в силу своих познаний, как может объясняет принципы пользования.

Листая старые подшивки. Взгляд изнутри на компьютерную прессу 90-х.

Российские девяностые принято считать лихим периодом зарождения дикого капитализма. Это было время острого дефицита и безудержного роста цен, бандитских разборок и «новых русских» в малиновых пиджаках, стихийной уличной торговли и появления первых дорогих бутиков. Населению стали доступны более-менее современные персональные компьютеры, а вместе с ними наступила эпоха расцвета компьютерной прессы. Мне повезло: я очутился на самом гребне этой волны, захлестнувшей, подобно цунами, все постсоветское пространство. Сейчас остается только с ностальгией вспоминать, как мы отчаянно отжигали 26 лет назад, почувствовав свежее дыхание истинной свободы слова и прессы — ощущавшейся даже в пыльных редакциях компьютерных журналов и газет. За многие вещи, которые мы без зазрения совести творили тогда, в наши дни нам бы уж точно не поздоровилось. Но в девяностые было можно. И мы этим с удовольствием пользовались.

Свой первый комп — ZX Spectrum 48K на базе платы «Ленинград» — я собрал из пригоршни микросхем в 1989 году с помощью старшего приятеля, с которым мы вместе выгуливали во дворе по вечерам наших собак. Приятель уже учился в радиотехническом техникуме, и потому был знаком с электроникой намного лучше меня. Именно он научил меня правильно держать в руках сигарету, стакан с портвейном и паяльник. Для подключения «Спекки» и телевизору требовалось распаять на нем разъем RGB, но родители решительно пресекли все мои попытки покуситься на единственный в семье дефицитный цветной телек «Рубин», без которого стало бы невозможно смотреть по вечерам телесериал «Рабыня Изаура». Для экспериментов мне выделили старый переносной «Юность Р603». Мало того, что этот чудо-аппарат обладал маленькой диагональю экрана и изрядно выгоревшим кинескопом, он был черно-белым, потому игры на таком «дисплее» не доставляли ни малейшего удовольствия. Но осуществившаяся мечта — собственный компьютер — не позволяла забросить на антресоль персоналку в самодельном корпусе из клееного дихлорэтаном пластика. Изучая возможности «Спектрума», я обнаружил в нем встроенный бейсик, который, впрочем, довольно быстро мне наскучил. Однако оказалось, что помимо бейсика «Спекки» умеет еще и в Ассемблер.

С чем-то подобным я уже сталкивался ранее, когда, грезя о собственной персоналке, подолгу набирал на клавиатуре калькулятора МК-54 программы из рубрики «Мир электронных игр» журнала «Техника Молодежи». Эти игры, благодаря которым крошечный черно-зеленый дисплей МК-54 становился для меня настоящим окном в дивные фантастические миры, развивали не столько навыки программирования, сколько абстрактное мышление и фантазию. Но именно благодаря им синтаксис Ассемблера показался мне смутно знакомым, и я залип перед черно-белым лупоглазым телевизором надолго, наплевав на увлекательные путешествия по гаражам и стройкам в поисках карбида, игры в пионербол, конструирование пневматических винтовок из велосипедных насосов и прочие веселые развлечения школьников позднесоветского периода.

К моменту окончания школы я уже успел накопить немного денег и приобрел на радиорынке бэушнуый ПЭВМ «Поиск» краснознаменного завода «Электронмаш». Это уже был практически настоящий IBM PC/XT в несколько странном форм-факторе в виде корпуса с клавиатурой, куда вставлялись постоянно норовившие вывалиться картриджи расширения. 512 Кбайт оперативной памяти, черно-белый монитор, 5-дюймовый дисковод с MS-DOS, «Нортон», текстовый редактор «Фотон», «Арканоид» и «Принц Персии». Полный комплект под названием «жизнь удалась» для повернутого на компьютерах подростка образца 1992 года.

Примерно тогда же во мне проснулась тяга к литературному творчеству: я набивал на своем «Поиске» короткие рассказы, которые потом распечатывал через копирку на трескучем «Роботроне» — парочку из них спустя несколько лет даже опубликовала широко известная в узких кругах питерская газета «Сорока». Очень хотелось поступить на журфак в ЛГУ, но в том году ситуация в универе была примерно такая же, как у самой красивой девочки в нашем классе с поклонниками: больше пяти желающих на одно вакантное место. Решив не рисковать, я сдал вступительные экзамены в технический вуз, благо, в компах я к тому моменту разбирался довольно-таки сносно, а высшая математика с программированием в списке дисциплин меня не пугали.

И этот фактор в сочетании с умением складно излагать свои мысли на бумаге оказался настоящим счастливым билетом: в стране началась тотальная компьютеризация, газетные прилавки заполонили тонны компьютерных изданий, которые я скупал пачками и читал взахлеб. А редакциям срочно требовались люди, способные конвейерным методом писать обзоры железа, игр, софта, а также бесконечную рекламу для тысяч разношерстных компьютерных фирм, плодившихся, точно тараканы в студенческой общаге. Так, еще будучи студентом, в 1995 году я оказался сотрудником издательства «Макбис-Пресс» и впервые получил корочки внештатного корреспондента.

Компьютерная периодика начала-середины девяностых условно делилась на две категории. Во-первых, были газеты и журналы чисто развлекательного характера, «популярное чтиво», где публиковались статьи о новинках из мира высоких технологий, обзоры железа и игр, всякие полезности, заметки о хитрых особенностях софта и прочие занимательные вещи. Эти издания окупались за счет розничной продажи, подписки и частично — рекламы. Во-вторых, были «прайсы» — толстые брошюры, почти сплошь состоявшие из бесконечных таблиц с ценами от разных фирм на компьютерную комплектуху. Такие журналы распространялись как в рознице, так и бесплатно в бизнес-центрах, но доход от рекламы был для них определяющим. Помимо табличных прайсов подобные издания включали и содержательные статьи, правда, писались они с поправкой на более серьезную целевую аудиторию — коммерсантов и бизнесменов. Потому редакционные требования жестко ограничивали в них объем раздолбайства в целом и компьютерного сленга в частности. Наше издательство выпускало и то, и другое. С играми у меня как-то не сложилось еще со времен «Спектрума», потому я писал про железо и софт.

Поскольку интернет в те годы не был широко доступен населению, компьютерные журналы для многих стали, наверное, единственным источником информации о хитростях тонкой настройки системы, о новых приложениях и коварных компьютерных вирусах. Мы, авторы этих публикаций, до многих вещей доходили экспериментальным путем. Тексты писались дома, но я часто захаживал в редакцию и порой засиживался там до закрытия метро. В конторе стояли более мощные компы с цветными мониторами, на которых вечерком можно было погонять в «UFO», «Wolfenstein 3D» или «Warcraft: Orcs&Humans». Только представьте: на дворе — теплый весенний вечер, из распахнутых окон льется пряный аромат распускающейся листвы и назойливая мелодия «Ласкового Мая», гудит недовольным шмелем редакционный сервак на Novell Netware. На компе с Windows 3.11 for Workgroups открыт Word 6.0, ты сочиняешь новую заметку, тебе 18 лет, а впереди — полная неизведанных приключений и захватывающих событий жизнь.

Курс рубля в тот период скакал, как бешеный заяц, потому цены и на компьютерную технику, и на рекламу в СМИ обозначали в «у.е.». Коммерсанты нередко рассчитывались с нами за публикации бартером, отсыпая щедрой рукой комплектующие и оргтехнику. Один ноутбук, бесплатно доставшийся мне в те годы за усердный труд, я бережно храню до сих пор.

За статьи платили мало. Нет, не так. За статьи платили охренительно мало, потому писать одновременно для нескольких издательств (включая конкурирующие) чем-то особо зазорным не считалось. Выручали творческие псевдонимы. Чуть больше обычной ставки платили за рекламу, которую мы сочиняли в потогонном режиме. Чтобы заработать на этом немного больше стандартного гонорара, авторы порой шли на хитрость: для заказчика писалась развернутая и даже чем-то полезная читателям статья, в которой разок-другой как бы невзначай проскакивало наименование фирмы. Затем под статьей размещался рекламный модуль с телефоном и контактной информацией, оплата за который и шла в кассу издательства. А содержимое конвертика с вознаграждением за саму публикацию (естественно, чуть дешевле официального прайса) справедливо делилось между автором и редактором. Тогда мы еще не знали умного слова «нативочка», но необходимость напрягать мозг, выдавая на-гора тонны креатива для одинаковых, в общем-то, коммерческих предложений, стала неплохой тренировкой содержимого черепной коробки. Наверное, поэтому мне так полюбился потом Пелевинский «Generation П»: местами роман уж слишком напоминал исторические очерки.

Поскольку денег было в обрез, а кушать хотелось регулярно, браться приходилось за разную работу, то и дело подменяя уволившихся или перегруженных другими задачами коллег. Создание и подготовка иллюстраций, помощь в разработке обложек, верстка, цветоделение, вывод типографских пленок, мы занимались буквально всем. Photoshop, Corel, Quark XРress — навыки работы с этим софтом пришли именно оттуда.

Обстановку в популярной прессе девяностых может проиллюстрировать такая история. Как-то раз я курил в редакционном коридоре, обдумывая очередную статью про карманные компьютеры Palm, когда ко мне подрулил главред популярного «криминального» глянцевого журнала. Редакция этого издания обитала на соседнем этаже. Придирчиво осмотрев меня со всех сторон, главред вкрадчиво поинтересовался: «коллега, не желаешь ли немного подзаработать?». Отказываться было глупо: сигарета, которую он стрельнул у меня перед этим, оказалась последней, а следующий гонорар ожидался нескоро.

Помимо дизайнера, верстальщика и самого главреда в журнале работало несколько благообразных тетушек неопределенного возраста, напоминавших своим интеллигентным видом школьных учительниц русского языка или библиотекарш. В течение восьмичасового рабочего дня они неустанно и методично сочиняли для своего издания адскую расчлененку с кровавыми подробностями, которую вместе с инцестом, кишками и подпорченными трупами равномерно раскладывали по страницам. Практически все публикации в «криминальном» глянце того времени для пассажиров пригородных электропоездов являлись плодом бурной фантазии вот таких милых дам с высшим филологическим образованием. В свободное время они сочиняли для газет типа «Сверхъестественное» статьи о поселившихся в метрополитене крысах-мутантах и Снежном Человеке, сожравшем всех голубей на территории детского сада №2 города Колпино.

Озвученная главредом проблема заключалась в том, что для своего издания он перефотографировал по десять раз уже всех сотрудников редакции включая секретаршу и уборщицу, в связи с чем ему срочно требовались свежие лица. За скромный гонорар меня убедили попозировать со зверским выражением лица перед камерой, постоять у стены с травматическим пистолетом наизготовку и полежать мордой вниз на редакционном полу в наручниках. Мое лицо в случае публикации обещали прикрыть черным квадратиком.

Неладное я почувствовал через пару недель, когда от меня вдруг начали шарахаться бабушки возле подъезда, а пассажиры в метро стали странно коситься в мою сторону. Затем на пейджер пришло сообщение от мамы: «сынок, у тебя все в порядке?». Борясь с нехорошим предчувствием, я купил в ближайшем киоске то самое издание, где и обнаружил убойную статью под заголовком вроде «Сбежавший из дурдома маньяк изнасиловал десять мертвых старушек ржавой кочергой». Разумеется, с моей физиономией на целый разворот в две полосы. Без всяких обещанных квадратиков,— об этой мелочи коллеги как-то забыли.

Примерно тогда же я неожиданно для себя превратился в астролога: одна из питерских газет попросила меня писать для нее гороскопы, ставшие тогда необычайно популярными у населения. Аргументы о том, что я ни черта не смыслю в астрологии, к рассмотрению не принимались: пиши что хочешь, главное — как можно более общими фразами и без негатива. Поначалу я даже пытался быть честным: по дороге в редакцию я брал у метро несколько бесплатных рекламных газет, чтобы скомпилировать свой материал на основе тамошних астрологических прогнозов. Но они оказались настолько разными по содержанию и порой полностью противоречащими друг другу, что я быстро пришел к выводу: эти гороскопы тоже сочиняют «газетные астрологи» вроде меня.

В течение некоторого времени я пытался ответственно решать поставленную передо мною задачу и с завидной регулярностью выдавливал из себя нечто вроде «сегодня вам следует сосредоточиться на работе, не поддавайтесь эмоциям; в конце дня вас ожидает интересная встреча, которая полностью изменит ваш взгляд на вопросы квантовой физики». Потом мне это надоело окончательно, и я переключился на откровенный стёб. «Весы — постирайте трусы, Козероги — брейте ноги». Однако расчет не оправдался: такой формат редакции неожиданно «зашел», и вместо того, чтобы поручить составление прогнозов кому-то другому, меня попросили писать вдвое больше подобных «веселых и смешных гороскопов». Вскоре такая же колонка появилась и в нашей компьютерной газете — мы стали сочинять пародийные гороскопы для программистов и админов. Им даже нравилось.

Ко второй половине 90-х модемы стояли уже практически в каждом компе, а многочисленные провайдеры продавали повсюду карточки с почасовым доступом в интернет. Студенты в целях экономии покупали дешевый ночной тариф, которым иногда пользовались вдвоем или втроем по очереди. Конкурировать с появившимися в Рунете Anekdot.ru, «Чертовыми куличками», «Городским котом» и прочими развлекательными сайтами становилось с каждым днем все труднее. Росла конкуренция и между изданиями. Потому редакции требовали креатив, больше, еще больше креатива — ведь тиражи по-прежнему нужно было продавать.

И мы принялись творить с утроенной энергией, отрабатывая растущий спрос. Первенцем на рынке «панковских» околокомпьютерных изданий стала питерская газета «Help», на страницах которой мы оттягивались и оттопыривались по полной, публикуя ну просто адский треш и угар. Мы искали в сети объявления о продаже дипломов, связывались с авторами, приглашали их на рандеву, а потом писали об этом колонку. Сочиняли советы о том, как познакомиться с девушкой в IRC, ICQ или чате «Кроватка». И ведь знакомились! Устраивали набеги на компьютерные фирмы, где, строя из себя полных даунов, мучили продавцов-консультантов идиотскими техническими вопросами, а потом сравнивали, в какой конторе нас послали по известному адресу через десять минут, а где сотрудники стойко продержались аж целых полчаса.

Но этого было мало: интернет неотвратимо наступал нам на пятки, изощренного креатива требовалось все больше. К тому времени ваш покорный слуга уже освоил основы веб-дизайна — преимущественно методом известного ученого Тыка, а именно, модифицируя в Notepad.exe сохраненные на диске веб-страницы и просматривая в Netscape получившийся результат. Вскоре Microsoft родила FrontPage, жить стало немного веселее. И мы начали творить.

Для начала соорудили фейковый веб-сайт, где якобы предлагали подешёвке «ворованные» компьютеры (даркнета тогда еще не существовало даже в проекте, мы придумали его первыми!). Потом мы раскидали соответствующие объявления по бордам и принялись ждать добычу. Корреспонденты вежливо интересовались у потенциальных покупателей: а вас совсем не смущает, что у этих компов криминальное прошлое? Да, дешево, но вы и вправду не боитесь загреметь в народную милицию за скупку краденого? Результатом сего бесчеловечного эксперимента стала редакционная статья, порицавшая алчность и безнравственность некоторых отдельно взятых граждан. Дальше – больше.

Мы придумали «компьютерную фирму», которая первой на российском рынке стала предлагать покупателям изобретенный нашей редакцией после обильных возлияний процессор Intel Gexium. Процессор имел настолько фантастические для того года характеристики, что поверить в подобную ересь мог только читатель с высшим гуманитарным образованием. Тем не менее, мы собрали несколько предзаказов и с десяток восхищенных отзывов, о чем опять же незамедлительно написали издевательскую заметку, высмеивавшую излишнюю доверчивость и неумение некоторых граждан пользоваться поисковой системой altavista.digital.com.

Затем мы сочинили неолуддитскую организацию «Клуб убийц компьютеров», участники которой ненавидели компьютерную технику до такой степени, что ее физическое разрушение стало для них основным смыслом существования. Корреспондент якобы внедрился в ряды этого тайного ордена компьютероненавистников и сообщал читателям настолько ужасающие подробности, что от них неминуемо зашевелились бы волосы в ушах любого матерого психиатра. Однако в 90-е в стране развелось такое неимоверное количество контактёров, экстрасенсов, исследователей барабашек, уфологов, прорицателей и пришельцев из иных миров, что подобные загогулины не вызывали у публики ни малейшего удивления. Ну, собирают люди самые современные и дорогущие компьютеры, чтобы выкинуть их из окна. Бывает. Главное, чтобы не зашибли кого-нибудь ненароком.

Мы представлялись в сети хакерами и предлагали доверчивым гражданам чего-нибудь бесплатно взломать, но только при условии, что затея послужит добру и миру во всем мире — и записывали кучу изумительных историй одна веселее другой. Мы организовывали оранжерею со специальными тибетскими кактусами, способными поглощать вдвое больше отрицательной энергии от ЭЛТ-мониторов. Мы писали о том, что если шарик от компьютерной мыши поместить на 10 минут в работающую микроволновку, то в Windows 98 появится набор прикольных анимированных курсоров. Мы собирали подписи за выдвижение Билла Гейтса на пост губернатора Ленинградской области. Мы лазили с нашими сверстниками — мастерами только зарождавшихся домовых локалок — по чердакам и подвалам, делая на плёночный Canon изумительные снимки сетевых коммутаторов в антураже из керамзита и дохлых голубей.

Апофеозом наших экспериментов стало создание вполне функционального сайта некоего государственного учреждения под названием «Научно-исследовательский Институт Физических Исследований Гражданского Атома». Особый писк затее придавало то обстоятельство, что в сокращенном виде наименование учреждения звучало, как «НИИФИГА» (да, я очень люблю Стругацких). На сайте мы написали, что в связи с конверсией, переходом на самоокупаемость и рыночные отношения институт предлагает всем желающим приобрести бытовой атомный реактор, от которого можно запитать небольшой сталелитейный завод, домик на приусадебном участке или какой-нибудь полезный самогонный аппарат. На сайте мы выложили подробные технические характеристики изделия, протоколы испытаний и прочую сочиненную нами с бодуна техническую документацию. На отдельной страничке института по сходной цене продавалась бывшая в употреблении атомная бомба. Самые ржачные отклики из сообщений электронной почты и гостевой книги сайта мы, конечно же, опубликовали на страницах нашей газеты.

Несмотря на то, что из-под моего пера регулярно выходил подобный адский трешак, это не мешало мне писать серьезные аналитические материалы в респектабельные «PC WEEK», «UpGrade Special» и «Мир Internet». Самое интересное, что за все время подобных издевательств над здравым смыслом нашими выходками не заинтересовалась ни одна серьезная контролирующая организация, никто не мешал нам развлекать и веселить публику самым изощренным образом.

Газета «Help» со временем почила в бозе, но ее выпавшее знамя подхватила «Компьютерная Газета», публиковавшая не менее крышесносящие тексты. Именно в этом издании я со временем занял кресло редактора, именно в «КГ» помимо чисто технических статей стали понемногу выходить фельетоны, смешные «гороскопы для программистов» и научно-фантастические рассказы с айтишным уклоном. Примерно в то же время появился на свет «Полный ПК», к которому я тоже приложил свою шаловливую руку в качестве одного из авторов. Мы писали о вебкаме и киберподполье, брали интервью с кардерами, делали обзоры вареза и сайтов, посвященных нетрадиционной любви. И ничего не боялись. В девяностые государство как-то не особо лезло к гражданам в постель и не регламентировало идеологически правильный образ мыслей. Жить и творить было по-настоящему интересно.

С наступлением нулевых то ли я немного повзрослел, то ли уровень угара как-то начал потихоньку снижаться сам по себе, но, перебравшись в журнал «Магия ПК», я стал сочинять серьезные лонгриды о софте и железе. Этот ежемесячный журнал имел свою постоянную аудиторию и слаженный коллектив авторов, старавшихся писать подробно, но интересно. Особенно здорово было списываться для уточнения каких-то технических вопросов и деталей с зарубежными экспертами, сотрудниками иностранных музеев, исследователями — из подобной переписки зачастую рождались совершенно неожиданные темы для новых статей. Я писал в MIT и Беркли, в Oracle и Apple, Ричарду Столлману и Линусу Торвальдсу. И они иногда отвечали. Обмен даже парой фраз с подобными людьми был особенным сортом утонченного интеллектуального оргазма.

Издание просуществовало вплоть до начала второго десятилетия XXI века, когда его, как и остальную компьютерную прессу, окончательно поглотил интернет. Какая-то периодика вроде «Хакера» и «Компьютерры» благополучно ушла в онлайн, «Магия ПК» тоже предприняла попытку превратиться в электронный журнал, но она не увенчалась успехом.

Эпоха компьютерных изданий завершилась более десяти лет назад, айтишных журналов «на бумаге» сейчас не осталось вовсе. Но память о тех временах хранится у меня в кладовке в виде трех объемных картонных коробок, которые я время от времени открываю, сдувая накопившуюся пыль. «Help», «Компьютерная Газета», «Полный ПК», «Мир Internet», «Техноподиум», «Компьютер-бизнес Маркет», «Телефон», «PC WEEK», «UpGrade», «UpGrade Special», и конечно же, «Магия ПК», — с пожелтевших страниц этих изданий на меня смотрят иллюстрации моих старых статей. Немного жаль, что те времена навсегда ушли. Они были по-настоящему клёвыми.

Источник

Ну и как здесь не вспомнить классику: