Правила чистоты: пришло время пересмотреть свое отношение к ВИЧ-инфицированным

Им трудно заразиться и мы знаем, как его лечить. Но почему тогда общество до сих пор презирает и наказывает людей за то, что они больны ВИЧ?

Все мы знаем, как выглядит ВИЧ-преступник. Это Зденек Пфайфер, чешский «распространитель ВИЧ», который намеренно заражал своих гомосексуальных партнеров. Это Дарилл Роу, британский парикмахер, заразивший пятерых мужчин и утверждавший, что он был «пронизан» ВИЧ. При этом он намеренно портил презервативы во время секса, а одной из жертв даже сказал: «Ну все, я тебя заразил. Сдохни. Теперь и ты инфицирован». ВИЧ-преступник — это Валентино Таллуто, бухгалтер из Рима, который знакомился с женщинами онлайн, занимался с ними сексом и уходил, оставляя их с инфекцией. Это коварный безответственный злодей из дешевой прессы, как правило, мужчина, у которого десятки несчастных зараженных партнеров. Он занимается сексом со всеми подряд, потому что хочет причинить страдания окружающим. Мы знаем этих монстров, стремящихся заразить как можно больше людей.

В 2006 году Лесли Флэггс познакомилась с мужчиной на курсах изучения Библии. Ей было чуть больше сорока лет, она жила в Су-Сити в Айове и была ВИЧ-положительной. Он же впоследствии оказался токсичным партнером, регулярно применяющим физическую силу. Мужчина пригрозил сказать, что  она намеренно заразила его ВИЧ, если женщина позвонит в полицию. Она туда так и не обратилась, но это сделали их соседи. На основании закона 709с штата Айова она получила 25 лет условно и 4 года административного надзора, а также попала на 10 лет в список сексуальных преступников после того, как этот самый партнер заявил, что она скрыла факт наличия у нее ВИЧ. Флэггс, жертва домашнего насилия, стала ВИЧ-преступницей. В 2009 году Ник Роудс из того же штата Айова был приговорен к 25 годам тюремного заключения за сокрытие положительного ВИЧ-статуса от своего партнера. В том же году Роберт Саттл признал свою вину и пошел на сделку со следствием после того, как его бывшая девушка подала на него заявление о сокрытии положительного ВИЧ-статуса. Последующие полгода он провел в Луизианской тюрьме.

У Флэггс, Роудса и Саттла есть кое-что общее, помимо ВИЧ, или вируса иммунодефицита человека — они никого не заражали. Никто не пострадал. Но никого и не надо заражать, чтобы стать ВИЧ-преступником. В период с 2013 по 2015 год в России были арестованы, привлечены к уголовной ответственности и осуждены за связанные с ВИЧ преступления по меньшей мере 115 человек. Все они попадали под широкий спектр обвинений, включающий сокрытие (когда человек не сообщает своему партнеру о факте наличия у него ВИЧ), подвергание риску (когда ВИЧ-положительный ставит чью-то жизнь под угрозу в результате сексуального контакта или употребления наркотиков) или заражение инфекцией (непосредственная передача вируса). В США к тюремному заключению приговорили 104 человека, в Италии — минимум шесть, в Австралии и Германии — по пять. В период с 2015 по 2017 год в Беларуси было заведено 128 уголовных дел по статье 157 УК РБ, считающейся самой жестокой статьей в мире о людях с ВИЧ-статусом, поскольку в ней содержится наказание за заражение кого-либо по легкомыслию или с «косвенным умыслом». В Юте максимальное наказание, которое могут получить ВИЧ-отрицательные люди за занятие проституцией или использование соответствующих услуг — это ограничение свободы на срок до 6 месяцев. Однако ВИЧ-положительного человека, осужденного по тем же статьям, считают преступником и могут отправить в тюрьму на срок до 5 лет независимо от того, заразил он кого-то или нет.

В 2016 году Всемирная Организация Здравоохранения (ВОЗ) подсчитала, что 46% всех государств мира обеспечивают своих граждан бесплатными антиретровирусными препаратами (АРВ). Если человек с ВИЧ принимает их, он становится незаразным. АРВ снижает уровень вируса в организме до такой степени, что стандартный тест его не фиксирует, а риск заражения составляет шанс «научно эквивалентный нулю», согласно авторам огромного исследования PARTNER-2. Однако это знаменательное медицинское достижение никак не учитывается в законах очень многих государств. В США 11 штатов считают преступлением передачу ВИЧ через плевки и укусы, несмотря на то, что передать вирус таким образом практически невозможно.

В 2018 году научные знания о ВИЧ и законы, разработанные для ограничения его распространения, противоречат друг другу. Взять хотя бы тот факт, что наличие вируса до сих пор может считаться преступлением в тех странах, где большинство ВИЧ-положительных могут жить обычной жизнью с нулевой вероятностью заражения окружающих. В чем дело?

«Стигма» — слово, появившееся в Древней Греции, когда люди начали выделять рабов из общей массы, клеймя их и рисуя на них цветные точки. Стигма создает границу, разделяющую «их» и «нас». И хотя «мы» и «они» постоянно меняются, стигмы существуют до сих пор. Как правило, стигма заметна окружающим, но не всегда. Я встречала женщин и девушек из Непала, которых заставляли жить в неотапливаемых сараях во время месячных. Это табу незаметно для окружающих, и хоть оно никак не помечает человека (если не считать изоляцию), оно сравнимо по силе со стигматизацией. Табу, стигма, чистота и грязь — все эти понятия связаны с разграничением людей в попытке сохранить правильное население в безопасности.

Как писала американская писательница Сьюзен Зонтаг в книге «СПИД и его метафоры» (1989), самыми страшными эпидемиями всегда считались те, которые выделяли и уродовали людей. Они становились чумой: «Люди больше всего боятся тех болезней, которые не просто убивают, а превращают организм во что-то отталкивающее, как в случае с проказой, сифилисом, холерой и даже раком (в воображении многих людей). Поэтому вышеперечисленные болезни идеально подходят под описание „чумы“». Когда люди отделяют своих от чужих, им не до логики: некоторые из самых ужасающих болезней вовсе не смертельны, и ими тяжело заразиться. Еще один ингредиент, помогающий закрепить стигму на человеке — это секс, ведь стигматизировать гораздо проще, если человека есть за что винить. Вспомните сифилитиков и прокаженных, которых считали аморальными извращенцами. (Считалось, что проказа тоже передается половым путем, хотя это не так.) Стигмой отмечается грязь, чистота остается в безопасности. Сохраняется порядок.

«Абсолютной грязи не бывает: она видна ее носителю, — писала британский антрополог Мэри Дуглас в книге „Чистота и опасность“ (1966). — Наши представления о болезнях также не объясняют всех особенностей нашего поведения, касающегося мытья или избегания грязи. Грязь восстает против порядка. Устранение ее — это не негативное действие, а позитивное стремление организовать окружающий мир». Чистота и табу — две стороны одной системы организации порядка.

У ВИЧ/СПИД есть все необходимое, чтобы считаться современной чумой. Западные люди считают, что болезнь пришла откуда угодно, только не с запада (из Африки), как это было с холерой (из Азии) и проказой (от Бога), поэтому они могут смело винить во всем иностранцев. Кроме того, ВИЧ поражал узкие слои населения — мужчин-гомосексуалов, наркоманов и людей, занимающихся проституцией — которые можно было обвинить в распутстве. Болезнь также оставляет видимую стигму в виде сарком Катоши и изможденного организма. Все это, в совокупности с тем, как легко винить инфицированных, привело к тому, что стигматизация распространилась, а ее методы стали более грязными: так, американский консерватор Уильям Бакли предлагал наносить специальные татуировки на гомосексуалов. В 1970-ых и 1980-ых годах в Великобритании на домах больных гемофилией, заразившихся ВИЧ в результате переливания крови, появлялись граффити «спидозные мрази», а дети больных регулярно подвергались издевательствам. Травля помогала людям спрятаться от своего страха.

Мэри Мэллон — повар ирландского происхождения, работавшая в Нью-Йорке в начале 20 века. Врачи подтвердили, что она была здоровым носителем туберкулеза, но несмотря на это, продолжала работать поваром и заражать таким образом посетителей. Люди, жившие неподалеку от заведения, где она работала, всегда хорошо к ней относились, но после того, как о ее «преступлениях» стало известно общественности (в конечном итоге была подтверждена ее связь с 51 случаем заражения туберкулезом и тремя смертями), газеты начали публиковать рисунки, на которых изображалось, как она бросает человеческие черепа на сковороду, и называть ее «ходячей фабрикой брюшного тифа». И хотя было множество здоровых носителей тифа, которые привели к гораздо большему количеству смертей, чем она, только Тифозная Мэри получила свое ужасное прозвище, и только Тифозная Мэри была осуждена на пожизненное заключение в тюрьме. Будучи неприветливой эмигранткой из рабочего класса, она идеально подходила на роль козла отпущения.

Самый известный из тех, кто повторил ее судьбу — это «нулевой пациент» Гаэтан Дюга, бортпроводник из Канады, который вел беспорядочную половую жизнь. Он был осужден за то, что принес ВИЧ в «цивилизованный мир». После тщательного эпидемиологического расследования Дюга был оправдан, но только не в сознании общественности.

Но затем вирус совершил непростительный поступок и распространился среди всех слоев населения. А раз больше нельзя перекладывать вину на какую-либо узкую группу людей, то боятся должен каждый.

Не так давно журналисты ВВС выложили несколько серий старых информационных роликов, которые они описали как «короткие фильмы ужасов, одобренные государством». В основном ролики датируются 1970-ми и 80-ми годами. Я запомнила каждый фильм, потому что они действительно очень страшные. Пожалуй, страх был разумным способом изменить поведение людей тридцать лет назад, и это сработало. Безликая фигура в зловещем одеянии монаха — Дух темноты и одинокой воды — смотрит, как дети падают в водоемы и ямы. Горящий фрисби, застрявший в проводах. Если вы застали те времена и у вас был телевизор, эти образы вызвали у вас немедленную реакцию — ту самую, которую и добивались авторы — страх. Мы много чего боимся: воды, неизвестной опасности, электрических опор, ядерного гриба. Однако есть еще один информационный ролик, который BBC не включили в свою подборку, и именно он пугал сильнее всего.

Любой британец, смотревший телевизор в 1986 году, помнит ту социальную рекламу с могильной плитой. Тревожная музыка и пугающее лязганье. Зловещая черно-серая цветовая гамма. Извергающийся вулкан, обрушивающиеся камни, чьи-то руки, вырезающие слово «СПИД» на темной плите. Текст читал Джон Херт, мрачным баритоном предупреждая об опасности, которая нам угрожала. Все могли заразиться — и мужчины, и женщины. «До сих пор болезнь встречалась в небольших группах населения, но она распространяется». Звучит призыв не умирать от невежества, из тумана появляется могильная плита, с грохотом падает обратно, и затем на землю опускается букет белых лилий и информационная брошюра правительства. Кто-то загрузил это видео на YouTube с описанием: «В восьмидесятые всех до усрачки пугал этот информационный фильм». Его критиковали за чрезмерное нагнетание страха. На самом деле создатели изначально хотели начать социальную рекламу с воя сирен ядерной тревоги, но премьер-министр Маргарет Тэтчер решила, что это будет слишком. Как в 2017 году сказал один из членов съемочной группы Малкольм Гаскин в интервью The Guardian: «Думаю, если бы мы продолжили в том же духе, все бы запаниковали».

СПИД — страшилка моего поколения. Я до сих пор его боюсь, потому что сработала пропаганда. Но другие — нет. Сегодня эта реклама с надгробием забыта, как и то, что ВИЧ до сих пор является угрозой, но, как правило, только в бедных странах или группах высокого риска (заключенные, осуждаемые обществом гомосексуалы на Ближнем Востоке, гетеросексуальные женщины, зараженные партнерами). Спросите любого молодого человека или девушку во многих странах, включая мою, беспокоятся ли они по поводу распространения СПИДа. Их ответ будет отрицательным. Вирусологи говорят, что студенты воспринимают лекции по ВИЧ как занятия по истории.

Исследователи СПИДа заявляют о выходе на плато. Сейчас все гораздо лучше: меньше детей заражаются, меньше людей умирают (10 лет назад за год умирало почти 2 млн, сейчас — меньше 1 млн). Я думаю, что мы находимся на развилке, а не на плато. ВИЧ все еще убивает, но теперь он снова убивает «других». Болезнь чаще всего встречается среди гетеросексуальных женщин, и почти все они из развивающихся стран. Молодежь, которая считает, что ВИЧ остался в прошлом, может подумать, что 36,9 млн ВИЧ-положительных живут где-то далеко. Неведение делает болезнь невидимой не хуже антиретровирусной терапии.

В 2017 году правительство США изменило адрес сайта СПИД.gov на ВИЧ.gov, что отражает низкую смертность от СПИДа среди американцев. (Это не относится к гомосексуальным афроамериканцам в США, половина которых при сохранении нынешних показателей будет заражена.) Большинство стран ослабило ограничения на въезд ВИЧ-положительных людей, хотя могут возникнуть проблемы на границе Бахрейна (который депортирует всех, кто болен ВИЧ), Ирана (каждый, кто остается в стране более чем на 3 месяца, должен быть ВИЧ-отрицательным), Ирака (требует от каждого, кто приезжает больше, чем на 10 дней, сдавать анализ и депортирует всех ВИЧ-положительных) и нескольких других странах.

В США отменили ограничения на въезд в 2010 году спустя 14 лет после разработки ВААРТ (высокоактивной антиретровирусной терапии). Согласно глобальной базе данных о поездках зараженных ВИЧ лиц, ВИЧ-положительные могут въезжать в США «на общих основаниях», а программа безвизового въезда в США больше не относит ВИЧ к инфекционным заболеваниям. Что странно, так как это не правда. ВИЧ — заразная болезнь и передается из-за безответственных действий людей, таких как незащищенный половой акт или употребление наркотиков. Люди не перестали и никогда не перестанут делать это. Изменение правил, инициированное Центром по контролю и профилактике заболеваний США, дало более точную формулировку. В рекомендациях терапевтам по поводу того, на какие заболевания проверять иммигрантов и беженцев, написано, что ВИЧ больше не является «инфекционным заболеванием, представляющим опасность для населения».

В мире 46% зараженных имеют доступ к антиретровирусной терапии: принимая препараты АРВ, пациенты могут подавить болезнь до такой степени, что ее невозможно обнаружить в анализах, и обеспечить нормальную продолжительность жизни. Вирус снова рассматривается как эпидемия уязвимых слоев населения: наркоманов, гомосексуалов и других. ВИЧ не встречается среди нас. Не среди нормальных людей. И тут порицание возобновляется. Граффити на тему СПИДа сейчас можно встретить разве что в неблагополучных районах. И мы решаем проблемы, набрасываясь на нарушителей спокойствия и изолируя тех, кто напоминает нам о существовании ВИЧ. Если раньше клеймение выражалось оскорбительными граффити, то сейчас оно приняло форму беспристрастного (и несправедливого) правосудия.

Проблемы начались со случая Райана Уайта. В 1990 году Конгресс США выпустил акт, названный по фамилии подростка, которого вышвырнули из школы из-за того, что тот был носителем ВИЧ, и который в том же году умер от СПИДа. Акт был нацелен на увеличение финансовой помощи ВИЧ-положительным с низким уровнем дохода, но в то же время требовал от штатов, чтобы их законодательство позволяло преследовать людей, подвергающих других опасности инфицирования, и тех, кто кого-то заразил. Раньше подвергнуть кого-то риску заразиться было равносильно передаче вируса. Сейчас вирусологи знают, что на самом деле ВИЧ довольно сложно получить. Существуют другие, более устойчивые к внешней среде вирусы, чем этот, который передается только через определенные жидкости организма и не передается воздушно-капельным путем, через сидения унитаза и поцелуи.

Но в 72 странах действуют специальные законы, касающиеся сокрытия ВИЧ-статуса, создания риска заразиться или передаче вируса, и в 61 стране они применяются. Сотни человек отбывают срок не за то, что они кого-то инфицировали, а из-за разрыва отношений, ссор и обид. В Шотландии раньше преследовали людей за создание опасности заразиться ВИЧ, а также за передачу вируса; в Англии и Уэльсе — только за безответственное поведение, которое привело к заражению. ВИЧ используется как оружие, но не теми, кто является его носителем.

Возьмем другую переменную. ВПЧ, или вирус папилломы человека. Он вызывает рак анального прохода, шейки матки и прямой кишки. В Великобритании у 3 тысяч женщин ежегодно диагностируют рак шейки матки. Это самый часто встречающийся вид рака среди женщин в возрасте до 35 лет, и почти все случаи вызваны вирусом папилломы человека. Он передается половым путем, чаще всего через вагинальный, оральный или анальный секс. Звучит знакомо? Никто в Британии никогда не был привлечен к ответственности за передачу ВПЧ, несмотря на то, что в Соединенном Королевстве почти тысяча женщин в год умирает от рака шейки матки.

Дело не в самой болезни, которая скрывается за аббревиатурой, а в том, какой слой населения ее переносит. Как писала Дуглас в 1966 году, чтобы понять правила чистоты, нужно посмотреть, кого они исключают. Подставьте «здоровье» вместо чистоты. Нарушители с ВИЧ загрязняют основное население. Они — грязь, которая угрожает порядку, или, по крайней мере, сегодняшнее воплощение угрозы. Чтобы сохранить дом в чистоте и отгородиться от опасности, их нужно держать подальше. Люди всегда так поступали, когда встречались с необъяснимой угрозой. Сейчас ВИЧ хорошо изучен, но не побежден. В ЮАР, где 7 млн человек живут с ВИЧ несмотря на то, что в стране десятилетиями был доступ к бесплатным лекарствам, ВИЧ-положительные подростки прекращают принимать препараты из-за побочных эффектов, вследствие чего повышается устойчивость вируса. Они не могут позволить себе более дорогие препараты второго или третьего поколения. Эксперты серьезно обеспокоены возможной второй волной эпидемии.

Мы должны остерегаться не ВИЧ-положительных, а силы этого вируса. Взять под контроль вирус не значит его победить. Но вместо этого мы выбрали жертвой тех, на кого проще всего напасть, а жестокие приговоры являются лишь подтверждением наших страхов, которые стоило забыть, как только появилась антиретровирусная терапия. Законы используются для наказания тех, кто напоминает, что ВИЧ/СПИД не побежден. В некоторых культурах для лечения обращаются к шаманам, применяют амулеты, зелья. Однажды я в ужасе наблюдала за непальским целителем, хлеставшим по лицу девушку и требовавшим, чтобы дьявол покинул ее тело. Вряд ли малярия от этого прошла.

Клеймение неизбежно, оно с корнями уходит в прошлое и адаптируется, чтобы держать «грязь» на расстоянии. Это следствие страха, и не стоит ожидать, что люди смогут побороть это явление, перестав бояться. Но сейчас мы боимся людей с необнаруживаемым и непередающимся вирусом, хотя они не причиняют вреда другим. Чересчур жесткие законы о ВИЧ — такой же пережиток прошлого, как куклы-вуду и амулеты.

«Изгнать этот страх из души и потемки рассеять, — писал римский поэт Лукреций в „О природе вещей“, — должны не солнца лучи и не света сиянье дневного, но природа сама своим видом и внутренним строем».

В 2017 году Калифорния смягчила законы по ВИЧ, приравняв осознанное создание опасности ВИЧ-инфицирования к административному правонарушению, сократив тюремный срок с нескольких лет до шести месяцев. Таким образом, за подвергание риску заразиться ВИЧ дается такое же наказание, как и за создание опасности заражения другими инфекционными болезнями. Штаты Иллинойс и Айова также смягчили законодательство. Даже Беларусь объявила об изменении 157 статьи и пересмотре дел о судебном преследовании женщин, чьи партнеры знали о возможности инфицирования и согласились на близкий контакт. Законы о ВИЧ непродуманные. Но что хуже, криминализация болезни вынуждает людей молчать о своем диагнозе и отбивает желание сдавать анализы: если ты не знаешь, что болен, то тебя не будут преследовать за сокрытие ВИЧ-статуса.

Я не считаю, что можно оправдать человека, говорящего бывшему «Сдохни. Ты теперь заражен». Но я считаю, что намерение причинить вред должно быть доказано. И если человек представляет угрозу, его должны судить. В противном случае устаревшие уголовные законы должны соответствовать уровню развития науки, и мы должны протестовать, если это не так, как это делают движение Sero Project и HIV Justice Network. Если мы будем бездействовать и смиримся с тем, что в тюрьме находятся люди с ВИЧ, которые никого не заразили, а может, и не могли заразить, даже если бы попытались, тогда мы ничем не лучше того непальского целителя, а наши законы не далеко ушли от его суеверий.

По материалам Aeon

Автор: Роуз Джордж

Источник