Разрушенная сказка беженцев: как живут соискатели убежища в Эстонии?

Обычный вечер четверга. Шесть часов. В гостиной трехкомнатной квартиры на последнем этаже пятиэтажного дома в Хаапсалу Хала - маленькая женщина-беженка с большими глазами - налила чай в чашки. Зазвонил телефон. Ану, одна из двух опорных лиц для беженцев в Хаапсалу, встает с дивана, отходит на пару шагов и начинает говорить по-эстонски, пишет Postimees.

Беженцы собрались у здания горуправы Хаапсалу, чтобы выразить свое недовольство расторжением договора с MTÜ Pagula. | ФОТО: Arvo Tarmula / Lääne Elu

Хала взволнованно смотрит на Ану, которая в разговоре по телефону переходит на английский язык. Когда она завершает разговор, объясняет, что это прибывший в Эстонию в сентябре беженец- отец семейства, который живет отдельно, и он не забрал детей из детского сада. Хотя официально у городских чиновников было договорено, что мужчина в этот день заберет к себе своих троих детей, в телефонном разговоре он говорит, что до сих пор действующие договоренности прекращены и он больше не обязан брать к себе детей.

В глазах Халы отчаяние: как так? «Как он может так поступать?», - спрашивает она на английском языке. Она быстро надевает обувь и куртку. Хала раздосадована из-за бывшего мужа и образа перед глазами, как ее дети последними в детском саду ждут, пока их кто-то заберет.

Знакомая ситуация? Если в этой ситуации не было бы опорного лица, похожую картину можно наблюдать во многих эстонских семьях, когда родители разводятся и не могут наладить отношения. А дети оказываются между двух огней.

Хала и ее муж вместе с детьми после долгого путешествия из иракского Мосула через Грецию в сентябре прибыли в Эстонию. В Хаапсалу они стали третьей семьей беженцев. Две первые уже ждали их, помогли занести вещи в квартиру.

Это было время, когда у семей беженцев в Хаапсалу и помогающего им недоходного объединения Pagula дела пошли в гору. У одной семьи родился четвертый ребенок. Все малыши пошли в один детский сад, а воспитатели привыкли к кареглазым и темноволосым детям, говорящим на арабском языке.

Большую помощь оказывал также живущий в Хаапсалу и женатый на эстонке египтянин, который помогал переводить.

В сентябре вместе с прибывшей третьей семьей из Греции пришло письмо, что в семье существуют проблемы. Отношения женщины и мужчины такие тяжелые, что MTÜ Pagula нашла другую квартиру, в которой мужчина стал жить отдельно. В начале этого года горуправа Хаапсалу в присутствии Союза защиты детей договорились с родителям о порядке общения с детьми. Каждый четверг отец должен был забирать детей из детского сада к себе. К таким соглашениям прибегают в случае развода и на родине беженцев. Опорное лицо Ану говорит, что до сих пор соглашение выполнялось. Речь о прекращении договора, на которое мужчина ссылался в этот четверг в телефонном разговоре, - последствие ссоры между отвечающей за беженцев в Хаапсалу организацией и ведомствами.

Семейные драмы

К сожалению, не ограничиваются семейные драмы беженцев только одной семьей. Напряженные отношения и у первой семьи, которая прибыла весной. Прежде всего, горуправа Хаапсалу сообщила, что больше Хаапсалу некоторое время не будет принимать семьи беженцев — не справляются с теми, которые уже есть. Заявление стало полной неожиданностью, поскольку до этого Хаапсалу и MTÜ Pagula были на передовой в вопросах деятельности с беженцами.

Не прошло много времени, как из Хаапсалу пришла новость: в одной семье беженцев муж пытался поджечь жену. К счастью, попытка была неудачной. Мужчина был доставлен в тюрьму и было заведено дело.

Впоследствии рассуждали, кто, кому и когда говорил о нарастающих проблемах семей беженцев. Руководитель больше всего занимающегося в Эстонии беженцами Центра Йоханнеса Михкельсона (который включает в себя и MTÜ Pagula) Юхан Сахаров говорит, что коммуникация между различными сторонами не функционирует с осени. Сменились также руководители MTÜ Pagula. Ссора между работающими с беженцами организациями и ведомствами набирала обороты. Договор Центра Михкельсона с MTÜ Pagula на данный момент расторгнут.

Наблюдатели со стороны говорят, что, учитывая небольшой опыт Эстонии в принятии беженцев, не самое умное решение искать виноватых задним числом. Одно ясно: смотря на всех прибывших в Эстонию так называемых беженцев по квоте — на данный момент 30 семей, всего 120 человек -, самые сложные семьи были направлены в Хаапсалу. Правда, и в одной семье в Таллинне все обернулось не лучшим образом — муж поджег свою жену. Также глава одной семьи и отчим детей уехал из Эстонии на родину. Несколько семей отправились путешествовать из Эстонии в другие страны Европы и пока не вернулись. Еще не прошел срок, согласно которому можно было бы считать, что эти семьи покинули Эстонию.

Семьи беженцев в Эстонии и во всей Европе общаются между собой в интернете и делятся опытом. Беженцы из Хаапсалу могут похвастаться, что о них особенно сильно заботятся. Горуправа и Центр Михкельсона говорят, что заботятся даже слишком много, поскольку после проживания в Эстонии на протяжении полугода люди должны уже сами справляться.

Pagula больше вмешивались в жизнь хаапсалуских семей, Центр Михкельсона действует через опорные лица по-другому. Pagula на Рождество доставила всем домой елки, электрические гирлянды. Все дети, даже большие, получили подарки. Также были организовано лечение зубов, покупались лекарства и детские подгузники. Центр Михкельсона считает, что это неправильно — эти семьи должны сами справляться со своими нуждами, поскольку получают соответствующие эстонскому закону детские пособия, пособия по безработице и пособие по обеспечению прожиточного минимума.

Согласно правилам принятия беженцев, Хала и ее муж должны были бы жить вместе, а дети оказались бы в эпицентре скандала. MTÜ Pagula организовала для мужчины отдельное жилье и поддерживала немного финансово, когда он находился с детьми. Халу игнорирует сейчас общество хаапсалуских беженцев — оставшиеся беженцы поддерживают больше ее мужа, у которого уже новые отношения.

Что дальше?

Еще ни один из беженцев не нашел работу в Хаапсалу, поскольку никто не знает в достаточной степени английский или эстонский языки. Но Хала ходит на практику на швейную фабрику и ее муж в качестве трудовой практики подметает променад. Они вдвоем только надеются получить работу. Один из мужчин хотел бы работать электриком, но для этого в Эстонии необходимо подтвердить, что он способен выполнять эту работу, а без знания языка невозможно участие в курсах.

Осенью две кареглазые девочки пойдут в школу. Дети постепенно учат эстонский язык в детском саду. «До свидания!», - говорят на эстонском дочки Халы в четверг вечером воспитателю детского сада, до того, как их заключают в объятия. «Дети справляются», - заверяет воспитатель.

Одна из трех проживающих в Хаапсалу семей беженцев справляется хорошо и мать семейства говорит, что в Эстонии хорошие и безопасные условия для воспитания детей. Хала хотела бы отправиться вместе с детьми из Хаапсалу в Таллинн, чтобы была возможность учиться и работать по своей специальности в лаборатории. Теперь она должна сама справляться с эстонской социальной системой — такие правила.