Оправдались ли надежды тех, кто в начале 90-х ратовал за независимость Эстонии, в эксклюзивном интервью Sputnik Эстония рассказал человек, сыгравший одну из ключевых ролей в процессе возвращения стране суверенитета, — Эдгар Сависаар. День восстановления независимости Эстонии, отмечаемый 20 августа, иногда также называют "День Эдгара" — в честь известного политического деятеля Эдгара Сависаара, который сыграл в событиях 1991 года одну из ключевых ролей.

Фото: Вадим Анцупов / Sputnik.ee

Что происходило 19-21 августа 1991 года, какие события предшествовали этим дням и как они повлиял на историю страны — об этом рассказал первый после восстановления независимости премьер-министр Эстонии, член правления "Народного фронта"*, организатор "Балтийской цепи"** Эдгар Сависаар в интервью Sputnik Эстония.

- Вы были в центре всех событий, в результате которых Эстония восстановила свою независимость. Что именно происходило в августе 1991 года?

— То, что произошло в Москве 18-19 августа (Августовский путч — Ред.), для нас стало неожиданностью. Я, например, в то время был в Стокгольме, где принимал участие в конференции шведской Социал-демократической партии. Мы не ожидали из Москвы каких-то особых новостей.

После стокгольмской конференции я должен был лететь в Москву. Там уже была подготовлена встреча представителей нашего правительства с премьер-министром СССР Павловым. Все было подготовлено как серьезные переговоры двух стран — с государственными флагами Эстонии и Советского Союза.

На мой взгляд московское правительство готово было на довольно важные компромиссы. Например, провести в Эстонии денежную реформу. Планировалось, что Эстония перейдет на крону, а например, Украина одновременно перешла бы на гривну. Об этом мы говорили с Павловым в июле месяце, и в то время не было еще разговора о каком-то путче.

Когда я узнал о московских событиях, в тот же день я вылетел из Швеции в Финляндию и оттуда на катере вернулся в Таллинн. Наш парламент занимался своими обычными спорами и никак не мог что-то решать. Только на следующий день состоялся большой митинг, на котором люди требовали объявления независимости Эстонии.

Честно сказать, мы этим требованием помогли и московским и петербургским нашим друзьям. В то время было ясно, что высшее руководство Советского Союза было разделено на две части и между ними шла борьба. И в армии были и те и другие мнения.

- Почему, на ваш взгляд, мятежники (ГКЧП) не победили?

— Здесь было несколько причин. Они представляли, что будут добиваться такого же результата как в 1964 году, когда без проблем сняли Никиту Хрущева. Честно сказать, вопрос был и в том, что во главе мятежа были "паркетные генералы", у которых было много орденов и медалей еще со времен Брежнева, но не хватало организационной и военной выучки. Многие из них сами находились под влиянием Запада. И представляли, что Запад будет поддерживать в Москве кого угодно — главное, чтобы сохранить мир.

- Верховный Совет Эстонии 20 августа 1991 года принял решение о восстановлении независимости. Это было единогласное решение?

— Среди депутатов были люди, которые участвовали в заседании и поддерживали решение о независимости, но были и те, кто под разными предлогами дистанцировались от участия в голосовании или только делали вид, что они голосовали "за". Кстати, среди них были и эстонцы. Так что говорить о том, что решение о независимости было принято по национальному признаку, нельзя. Но все же больше половины депутатов проголосовало за независимость.

- Какая обстановка в те судьбоносные дни была на улицах Таллинна?

— В Таллинне была расквартирована большая военная группировка танков и бронетранспортеров. И на следующее утро они действительно начали штурмовать телебашню, но взять ее не удалось — верхняя часть сооружения осталась в руках наших защитников. Это был один из самых тяжелых моментов в череде этих событий. Я тоже был на телебашне.

- Почему вы туда приехали?

— Ну я же не Чапаев бросаться с "саблей наголо" против танков. Когда шло заседание на Тоомпеа, мне позвонили, сказали, что на телебашне якобы начали стрелять и уже погибли люди. Этого еще не хватало! В Москве уже вопрос решен — а у нас стреляют! Мне показалось, что я должен был быть там.

- И как проходили переговоры с военными?

— Переговорами назвать это было сложно. Мы просто были на улице перед телебашней и громким голосом разговаривали с их руководством. Я им говорил, что договоренность с Москвой уже есть. Видимо, у них была плохая связь и они еще не получили приказа отойти от телебашни. У военного начальника были свои аргументы. Но в результате они все же согласились с нами и ушли.

© SPUTNIK / ВАДИМ АНЦУПОВ
Таллиннская телебашня

Люди не погибли. Мы были единственной республикой Советского Союза, которой удалось добиться независимости без крови. В Литве, Латвии были жертвы. В Литве до сих пор спорят, с какой стороны стреляли. Литовцы говорят, что русские, русские уверены, что наоборот. Но все же главное, что у нас жертв не было вообще.

- И какое главное ощущение было после событий этого дня?

— Облегчение. Мне кажется, что все люди Эстонии испытали это чувство.

- И возвращаясь к современности. Такого будущего вы хотели для Эстонии?

— Мы свободное государство, мы этого добились. Это была и наша цель, и цель всех государств, которые объявили о своем суверенитете.

- Судьбоносному решению о восстановлении независимости Эстонии предшествовала многолетняя подготовка. Это и многотысячный митинг на Певческом поле, где было объявлено о создании "Народного фронта", и "Балтийская цепь", тридцатилетие которой мы будем отмечать 23 августа. Кстати, как возникла идея о "Балтийской цепи"?

— Я сказал эстонцам, что латыши и литовцы готовы вместе встать за общие идеи, латышам сказал то же самое про эстонцев и литовцев, и в конце концов мы все вместе эту "Балтийскую цепь" организовали.

© SPUTNIK / ЮРИЙ АБРАМОЧКИН
Акция "Балтийская цепь" 23 августа 1989 года

Тогда люди были вместе в "Балтийской цепи" и на Певческом поле. Тогда никто не мог представить, что через несколько лет будет реформа собственности и людей надо будет выгонять из их квартир.

- Когда пошло это разделение интересов?

— С самого начала была часть людей, которые боролись не за независимость, а за собственность. Всегда рано или поздно это начинается. Я постарался, чтобы это случилось как можно позже и чтобы мы могли решить вопрос о восстановлении независимости до того, как начнутся трудные времена.

- Восстановление независимости Эстонии стало возможным прежде всего благодаря усилиям "Народного фронта". В чем секрет успеха?

— Мы были самые сильные. Ведь это мы организовали на Певческом поле народный митинг, где собралось 300 тысяч человек. Такого народного единства не было в истории Эстонии раньше и вряд ли будет в будущем.

- Почему вы думаете, что в будущем не удастся собрать столько людей для своего волеизъявления?

— Большинство этих людей сейчас за границей, и они не приедут обратно в Таллинн, чтобы петь песни на Певческом поле.

- Как же так произошло, что после 1992 года к власти пришло правительство Марта Лаара, ведь за вами было большинство?

— После меня премьер-министром стал Тийт Вяхи. Он старался вести ту политику, которую вел и я. Он подготовил и провел денежную реформу. Но он был премьер-министром недолго. Что же касается Марта Лаара, то он выполнил бы все, что ему было сказано из-за границы. Мы же добились главного. У нас есть свое государство!

* Прологом к провозглашению независимости Эстонии в 1991 году стали события 1988 года, когда в стране появились неформальные объединения жителей страны — самым крупным стал "Народный фронт". Учредительный конгресс "Народного фронта" проходил 1-2 октября 1988 года. После официального оформления отделения от СССР на платформе движения была создана Народно-центристская партия, переименованная позднее в Центристскую партию Эстонии. О роспуске Народного фронта было объявлено в ноябре 1993 года.

** "Балтийская цепь" — мирная акция в балтийских республиках СССР, проведенная 23 августа 1989 года. В рамках акции жители Эстонии, Литвы и Латвии выстроили живую цепь длиной около 670 км. Акция была приурочена к 50-летию со дня подписания пакта Молотова-Риббентропа.

ee.sputniknews.ru

"В августе 1991-го между мной и друзьями впервые вклинилась политика". Известные жители Эстонии вспоминают, как восприняли в детстве и юности независимость страны.

Четыре известных жителя Эстонии вспоминают, какими они были 28 лет назад и что делали в тот момент, когда Эстония получила независимость.

HeadRead kirjandusfestivali suurim staar Vladimir Sorokin vestles Tallinna Kirjanike Maja musta laega saalis P.I FilimonovigaFoto: Kristjan Järv

П.И. Филимонов, писатель

20 августа 1991 года мне было 16 лет (кошмар, какой я старый, ага) и я с ужасом ожидал конца летних школьных каникул. Понятно, что, как и всякий нормальный школьник, все эти дни знаний я видал в гробу в соответствующей обуви. Я то ли никуда в тот год не ездил, то ли уже благополучно из своих поездок возвратился. Скорее, второе. Не скажу, что я тогда не интересовался политикой совсем — время было такое, что так или иначе интересоваться ей приходилось. Но как-то события 19 августа изначально прошли мимо меня. Помню, что рассказал мне о том, что в Москве что-то происходит, папа, не помню, с какой окраской он это преподнёс. Но я включил телевизор и стал следить.

Смутно помню, что в какой-то момент телевидение отключилось, потом как-то без особенных эксцессов снова включилось, и я продолжал следить за тем, что происходит в Москве до победного конца 21 августа. Танков на улицах Таллинна я не видел, поскольку в центр, кажется, не выбирался. Ну, и осознание того, что я стал жить в другой стране, тогда ещё тоже не возникло. Жизнь только начиналась, и, в каких условиях она пройдет, тогда казалось не принципиальным.

Кристина КалласFoto: Madis Veltman

Кристина Каллас, лидер партии Eesti 200

Мне было всего 15 лет, когда произошел августовский переворот. В 1991 году, как и во все предыдущие годы, я проводила летние каникулы у бабушки в пригороде Ярославля. Моя бабушка жила в Судостроительном районе, что больше напоминает жизнь маленького села, чем большого города, каким Ярославль, сам по себе, конечно, является. Это было обычное теплое лето, полное купания в Волге, посещение парка развлечений и тусовки с моими ”летними друзьями” в России. Единственная разница заключалась в том, что между мной и моими летними друзьями, хотя и незаметно, в первый раз вклинилась политика. Как так? Я была из Прибалтики, а они из России, и этим летом впервые это имело значение.

Во-первых, потому что мы, прибалты, высказывали громкие слова о нашем общем отечестве, которые им, русским, не очень понравились. Во-вторых, потому что мне было уже 15 лет, и я интересовалась порядком вещей вокруг меня. Двумя годами ранее я стояла в Балтийской цепи со своей тетей, в школе я видела мальчиков старших классов в футболках с надписью ”Ei Fosvoriidile” и "Еи иммигратсиоониле!" - они выглядели очень круто! (Речь о протестах против разработки фосфоритных месторождений на северо-востоке республики - RusDelfi). Мой учитель истории часто менял тему в классе, игнорируя официальную программу и вместо этого рассказывая о прошлом Эстонии.

В конце концов, я уже дважды была в капиталистической Финляндии! Этот опыт сильно отличался от моих "летних друзей". Их жизнь была такой же, просто они, теперь уже подростки, стали больше осознавать досаду провинциальной жизни. Я чувствовала, что пробыла из другой страны, которая кипела и была полна позитивных надежд. Они чувствовали, наскольо будущее уныло, страна разваливалась. Они смотрели на меня с любопытством смешанном с завистью — я больше не была просто соседским ребенком, я была Той Девочкой из Прибалтики!

Я также помню, как подслушивала политические разговоры моей мамы с друзьями и с семьей. С их стороны, это было также любопытство: что же у вас там в Эстонии происходит. Со стороны моей мамы было то же чувство надежды и позитивных перемен, которые испытывала и я.

Мы покинули Ярославль 18 августа и прибыли в Кивиыли утром 19 августа. И вдруг, на следующий день, 20 августа все это прекратилось навсегда. Эстония стала независимой, в России воцарился полный беспорядок. Я помню, как мама говорила моей эстонской бабушке: ”Слава богу, мы оттуда успели уехать”, то есть мы не застряли в России или Москве из-за путча. На следующий день я гладила белье и слушала радио. Мэр Ленинграда Анатолий Собчак объявил, что он категорически против подавления независимости стран Балтии. Он также призвал подразделения армии СССР, дислоцированные в Эстонии, сохранять спокойствие и не принимать приказы организаторов переворота. И вот тогда я подумала, как хорошо, что Россия и мой "летние друзья" на нашей стороне. Значит все будет хорошо.

Следующим летом в Россию мы, конечно, не поехали. В августе 1991 года мои летние каникулы в России закончились раз и навсегда.

Андрей ТитовFoto: Jaanus Lensment

Андрей Титов, журналист, главный редактор "МК-Эстония"

В августе 1991-го я отдыхал в гостях у тети в Пярну. Будучи ещё слишком юным, политикой не интересовался совсем. Какие-то перемены, витавшие в воздухе, уже ощущались (скажем, в школе давно не носили пионерские галстуки), но о далеко идущих последствиях 12-летнему пацану как-то не думалось.

19 августа с утра мы, как обычно, носились с ребятами по дворам, играя в привычные для того времени подвижные игры вроде ”казаки-разбойники”. А когда пришли на обед домой, то взволнованная тётя, разливая по тарелкам суп, охала и причитала, что, дескать, в Москве переворот и скоро по нашим шоссе пойдут танки.

Поскольку тётя всегда была склонна несколько драматизировать события, особого значения её словам я тогда не придал, разве что на всякий случай запомнил доселе незнакомое ”путч”. В последующие дни она эту тему при детях больше не поднимала, так что привычные ребячьи радости в летней столице как-то затмили восстановление независимости Эстонии. Но тот разговор за обедом мне почему-то запомнился на всю жизнь.

Фото: Кристьян Ярв" itemprop="contentUrl">Андрей ШмаковФото: Кристьян Ярв

Андрей Шмаков, ресторатор, владелец TarTar

В это время я перешел на 4-й курс Таллинского мореходного училища и был на судовой практике. В этот день капитан собрал всех членов экипажа и объявил о путче. Все переживали, волновались, дискутировали. Кто-то предлагал снять портрет Горбачева, который висел в кают-компании, кто-то наоборот говорил, что шарлатаны захватили власть и их надо свергнуть! Почти что революция в массах 1917 года. Мне было 17 лет, я не совсем понимал о чем идет речь, но от новостей, которые показывали танки у телебашни, шли мурашки. Никто в то время и не понимал, что произошел распад СССР и жизнь уже никогда не будет прежней!