Советское энергонаследие для Прибалтики в действии

Прибалтийские страны, пожалуй, наиболее активные противники строительства магистрального трубопровода «Северный поток — 2». Их конкурентом по степени нетерпимости к проекту российско-германского газопровода можно считать только Польшу.

Фото: Stena.ee

Чтобы понимать, почему это так, а не иначе, нужно не только рассматривать политическую составляющую активности стран Прибалтики, но и постараться найти экономическую подоплеку. Под ворохом выступлений всевозможных политиков добраться до экономики не так просто, но, если не торопиться, задача становится выполнимой.

Если не принимать во внимание драматическую историю с плавучим терминалом СПГ Independence у берегов Литвы, то мы с некоторым удивлением обнаруживаем, что за все годы, минувшие с момента распада СССР, в системе газового снабжения Литвы, Латвии и Эстонии никаких изменений не происходило.

Несмотря на вступление в НАТО, в ЕС, еще в какие-то структуры, система снабжения газом Прибалтики как была частью Единой системы газоснабжения СССР, так ею и остается поныне.

Границы, таможни, приходящие и уходящие правительства, создание всевозможных парламентских коалиций — всё это чрезвычайно увлекательно, но на газотранспортную систему влияния практически не оказывало до самого последнего времени.

Газ приходил из Сибири в подземное газовое хранилище (ПХГ) Инчукалнс на территории Латвии, чтобы оттуда «разбежаться» по городам самой Латвии и Эстонии и добраться до тогдашнего Ленинграда.

Инчукалнское ПХГ — одно из крупнейших на территории ЕС, но и его объемов было недостаточно для населения и высокоразвитой промышленности всех трех республик, поэтому в Литву газ поступал и поступает по трубопроводу Минск — Вильнюс. Во времена СССР проблема обеспечения электроэнергией решалась комплексно, проекты создавались централизованно и весьма продуманно.

Понимая, что только за счет газа обеспечить развитие Литовской ССР невозможно, руководство Советского Союза разработало и реализовало проект Игналинской АЭС, да еще и в комплекте с Круонисской гидроаккумулирующей электростанцией.
 

Игналинская АЭС. Источник: baltnews.lt
 

Недостаточный объем природного газа Эстонии успешно компенсировали тепловые электростанции, работавшие на горючем сланце, огромные запасы которого находятся на границе этой республики и Ленинградской области.
 

Реализованная схема энергоснабжения оказалась настолько продуманной и экономически целесообразной, что многие годы никто в Европе не был способен предложить разумную альтернативу.

Пожалуй, с точки зрения энергетики самый уникальный геологический объект на территории Прибалтики — Инчукалнское ПХГ. Газ в нём не хранится в некой огромной подземной полости — такие подарки природа не делает, по крайней мере такого объема.

Общий объем Инчукалнского ПХГ — 4,6 млрд кубометров, из которых 2,2 млрд — активные. На глубине около 700 метров в этом районе находится слой рыхлого песчаника, почти 30% которого составляют заполненные водой поры, что технологически чрезвычайно выгодно.

Компрессорная станция буквально вгоняет газ в слой песчаника, выдавливая из него воду, после чего газ может храниться здесь до того момента, пока не будет понижено давление.

Как только это происходит, вода возвращается на место, выдавливая газ обратно в трубопровод, что и обеспечивает сезонный цикл: летом газ закачивается в хранилище, в отопительный период газ, предварительно осушив от избытков влаги, отправляют многочисленным потребителям.

Инчукалнское газохранилище. Источник: rus.db.lv
 

Но главная уникальность окрестностей Инчукалнса еще и в упомянутой 700‑метровой «крышке» — это слой очень плотной глины, обеспечивающей полную герметизацию газа.

Такой песчаник есть на территории Эстонии, но там слой глины намного тоньше, безопасного уровня герметизации добиться невозможно. Такой песчаник есть на территории Литвы, но там слой глины больше двух километров толщиной, и для работы потребовались бы слишком мощные компрессорные станции.

И такого песчаника нет на всей прилегающей территории России. Так распорядилась матушка-природа.
 

Вот таким было советское энергетическое наследие республик Прибалтики: сланцевые и газовые электростанции на территории Эстонии, каскад ГЭС на реке Даугаве и газовые электростанции на территории Эстонии, АЭС и ГАЭС в Литве, ПХГ в Инчукалнсе и дополнительная газовая магистраль для Литвы через территорию Беларуси.

Рижская ГЭС. Источник: wikipedia.org
 

Помимо членства в Единой системе газоснабжения (ЕСГ) СССР, которую после 1991 года переняла Россия с ее «Газпромом», республики советской Прибалтики были и частью ЕЭС СССР — Единой энергетической системы.

Региональные системы огромной территории СССР начиная с 40‑х годов прошлого века стали продуманно и целенаправленно связывать линиями электропередач и необходимыми для этого подстанциями в единое целое.

И, как и в случае с ЕСГ, дело тут было не столько в политике, сколько в экономике.
 
Понять это несложно. Представьте себе некую изолированную энергетическую систему, никак не связанную с соседями, и вспомните расписание собственного дня.

Утро — вы проснулись, включили свет, отправились в душ, для работы которого где-то вдалеке включились насосы, потребляющие электроэнергию. Приготовили себе завтрак, включив газ на плите, и его тоже подали насосы, которым тоже нужна электроэнергия.
 

Друг за другом начинают работать офисы, магазины, заводы и фабрики, порты, шахты — и всё это требует потоков электроэнергии. Работают на полную мощность все электростанции, гудят их топки, вода вращает турбины ГЭС — нормальный трудовой ритм.

Вот настает вечер, и друг за другом отключаются производства, а потом и мы с вами выключаем телевизоры, компьютеры и свет, отправляясь спать.

Электроэнергия — это, конечно, товар, ведь мы платим за него деньги. Но товар это весьма специфический: у него нет складов, его нельзя произвести «про запас».
 

От производителя к потребителям этот товар перемещается по проводам практически со скоростью света, потому электроэнергии в энергетической системе может быть только ровно столько, сколько ее способны «скушать» все наши электрические приборы.

Следовательно, ночью приходится снижать мощность всех электростанций, чтобы утром в считаные минуты снова выводить их на полную мощность.

Каждый водитель автомобиля прекрасно знает, к чему приводит такая «перегазовка», стремительное переключение скоростей. Увеличивается расход топлива, увеличивается износ двигателя — ровно то же самое происходит и на электростанциях. Только двигатели тут в тысячи раз мощнее двигателя автомобиля, в тысячи раз больше и потребление топлива.

Получается, мягко говоря, неэкономно.

Ночь на территорию бывшего СССР приходит с востока. Если в Красноярске уже 21:00, на Урале — только 19:00.

Если красноярские электростанции имеют возможность гнать энергию на запад, им не нужно сбрасывать мощность еще пару часов, а позже ток может спокойно бежать дальше — и вот уже энергосистема Красноярского края «не заметила» ночного спада потребления и ее утреннего пика.

Меньше износ оборудования, меньше расход топлива — вот первый выигрыш.

Под Москвой электростанцию нужно поставить на ремонт, но Подмосковью не требуется резервная генерирующая мощность: дополнительной электроэнергией ее обеспечит какая-нибудь ГЭС на Ангаре или на Енисее, если «лениво» это будет сделать угольной электростанции на Экибастузе.

И это — второй выигрыш.

Третий — это возможность перестраховаться на случай ЧП, поскольку и для этого резервные мощности не требуются.

Эти «раз-два-три» обеспечивали инженерный фокус: стоимость электроэнергии в самой северной стране планеты (в отличие от других северных стран, в Заполярье бывшего СССР, а ныне России люди живут, причем в городах с населением порой больше 100 тысяч человек) оказывалась едва ли не самой дешевой в мире.

Именно по этой причине, а не из-за политики, к ЕЭС СССР в 1960‑е и 1970‑е годы друг за другом присоединялись Польша, Чехословакия, Румыния, Болгария.

Без спешки, планово была создана крупнейшая в мире объединенная энергетическая система «Мир», раскинувшаяся на 10 часовых поясов.

Настоящее инженерное чудо ХХ века, которому не суждено было перейти в век XXI: политические вихри постсоветского времени разрушили его, поскольку бывшие страны Совета экономической взаимопомощи отправились в самостоятельное плавание.

Но, как ни удивительно, страны Балтики не стали рвать энергетические связи с ЕЭС России и Беларуси.

От того, что северо-западная часть ЕЭС СССР стала называться «Энергетическое кольцо БРЭЛЛ» (Беларусь — Россия — Эстония — Латвия — Литва), политикам, наверное, стало приятно: это подчеркнуло самостоятельность и независимость их стран, — а вот энергетики эту смену декораций просто не заметили.

Два раза в год в Москве собираются руководители национальных энергетических компаний, чтобы обсудить и распланировать свои дела, и всё так же разговаривают на русском, всё так же нет им дела до государственных границ.

Простой пример: за годы существования БРЭЛЛ Беларусь 58 раз обеспечивала соседней Литве возможность проведения плановых ремонтов электростанции, надежно страxуя ее перетоками электроэнергии в необходимом объеме.

Это динамическое равновесие спокойно сохранялось до 2009 года, который и стал своеобразным рубежом. И дело не столько во вспышке русофобии — в том году Литва, выполняя свои обязательства перед ЕС, закрыла Игналинскую АЭС с ее 3000 МВт электрической мощности.
 

Равновесие было нарушено, и последствия этого мы и наблюдаем в настоящее время — как политические, так и экономические.

Борис Марцинкевич, главный редактор аналитического журнала «Геоэнергетика.ru»