Украинский Сталинград: Харьков глазами оккупантов с земли и с воздуха.

В четырёх битвах за Харьков и за время его двукратной оккупации СССР и Германия потеряли больше людей, чем где-либо ещё в истории Второй мировой, включая Сталинград. Городские старожилы утверждают, что Харьков не стал городом-героем потому, что Сталин считал позором для РККА освобождение Харькова лишь с третьей попытки.

Харьков в результате войны оказался одним из самых разрушенных городов в Европе. Были уничтожены десятки памятников архитектуры, вывезены в Германию многочисленные художественные ценности, в том числе картины и гравюры Рубенса, Веласкеса, Дюрера, Ван Дейка из художественного музея. Посетивший город в 1943 году «красный граф» писатель Алексей Толстой писал: «Я видел Харьков. Таким был, наверное, Рим, когда в пятом веке через него прокатились орды германских варваров. Огромное кладбище...»

2.



3. Так выглядит современная площадь.



4.



5.



6.



7.



8.



9.



10.



11.



12.



13.



14.



15.



16.



17.



18.



19.



20.



21.



22.



23.



24.



25.



26.



27.



28.



29.



30.



31.



32.



33.



34.



34.



35.



36.



37.



38.



39.



40.



41.



42.



43.

Харьков глазами немецких летчиков.

2.



3.



4.



5.



6.



7.



8.



9.



10.



11.



12.



13.



14.



15.



16.



17.



18.



19.



20.



21.



22.



23.



24.



25.



26.



27.



28.



29.



30.



31.



32.



33.



34.



35.



36.



37.



38.



39.



40.



41.



42.



43.



44.



45.



46.



47.



48.

Источник:

http://www.militaryphotos.net

Немцы при отступлении в 1943 году не смогли взорвать железобетонный Госпром — так прочно он был построен. В Доме проектов (сейчас новое здание университета) были уничтожены все перекрытия, бывшие деревянными, и полностью разрушено крыло, обращённое к зоопарку. Не подлежали восстановлению первый в мире Дворец пионеров, Центральный дом РККА, Пассаж и вся застройка спуска Халтурина, гостиница «Красная», здание КП(б)У, музей имени Сковороды, Южный вокзал и множество других. Было уничтожено полтора миллиона квадратных метров только жилья. В зоопарке перед войной жили более 5000 животных, а после освобождения в августе 1943 их осталось менее ста пятидесяти, из которых более-менее крупных всего десять (четыре медведя, пять обезьян и один волк); во время войны уничтожено пять тысяч животных.

Общий ущерб городу составил 33,5 миллиарда рублей. Западные эксперты предсказывали, что на восстановление города понадобится 50 лет..

Пустыри и развалины на месте разрушенных кварталов напоминали горожанам о войне вплоть до середины 1960-хгодов. На одном из памятников в Харькове высечены слова: «Герои не умирают. Они обретают бессмертие и навсегда остаются в памяти нашей, в свершениях наших, в великих деяниях грядущих поколений. Жизнью своей потомки обязаны им».

Оккупация

Харьков был наиболее населённым на момент оккупации городом Советского Союза, побывавшим в оккупации во время Великой Отечественной войны. Население города 1 мая 1941 года составляло 901 тысячу человек, перед оккупацией в сентябре 1941 вместе с эвакуированными составляло 1 млн 500 тыс.[12] (больше, чем сейчас), после освобождения в августе 1943 г. — 180—190 тысяч человек (по данным Н. С. Хрущёва, 220 тысяч).[13]

Уличные бои в Харькове, 25 октября 1941 года.Город был оккупирован 24 октября 1941 года силами 6-й армии вермахта под командованием Вальтера фон Рейхенау, 55-м армейским корпусом Эрвина Фирова (который стал комендантом города после взрыва Георга фон Брауна). Обербургомистром был назначен немецкий полковник Петерскнотте, который, однако, вскоре передал свои полномочия А. И. Крамаренко. Последний оказался плохим администратором, не сумел справиться ни с задачами снабжения, ни бороться с советским подпольем.

Впервые в истории Великой Отечественной войны здесь при отступлении советской армией были применены радиоуправляемые мины. Самый известный взрыв радиоуправляемой мины был совершён по сигналу советского минёра Ильи Старинова из Воронежа в 3:30 ночи 14 ноября 1941 года. На воздух во время банкета взлетел германский штаб по улице Дзержинского, 17 (партийный особняк, в котором жили секретари КП(б)У: сначала Косиор, затем Хрущёв) вместе с командиром 68-й пехотной дивизии вермахта, начальником гарнизона и комендантом города генерал-лейтенантом Георгом фон Брауном, братом знаменитого ракетчика Вернера фон Брауна. Немецкие сапёры во главе с инженер-капитаном Гейденом, разминировавшие здание и обезвредившие ложную мину, заложенную под огромной кучей угля в котельной особняка, были обвинены в измене и расстреляны. В отместку за взрыв немцы повесили пятьдесят и расстреляли двести заложников-харьковчан.[14]

Разрушенный вокзал Харькова, октябрь 1941 года. В саду Шевченко аллею от Ветеринарного института до памятника Шевченко немцы превратили в воинское захоронение для высоких военных чинов. (По прусским военным традициям захоронение часто устраивается в центре города). В харьковском саду были похоронены минимум два фашистских генерала: в ноябре 1941 — взорванный Ильёй Стариновым Георг фон Браун, надгробие над могилой которого было похоже на мавзолей; и в июле 1943 — командир 6-й танковой дивизии Вальтер фон Хунерсдорф, раненый 14 июля под Белгородом во время Курской битвы и умерший после операции в Харькове 19 июля; на его похоронах присутствовал фельдмаршал фон Манштейн.

Немцы собирались устроить на аллее сада «пантеон германской военной славы». После окончательного освобождения города, в 1943 году, оккупационное кладбище было уничтожено.[15]

Бои за город

Харьков был оккупирован 24 октября 1941 года силами 6-й армии вермахта под командованием Вальтера фон Рейхенау. Город был сдан почти без боя, из-за предшествующей катастрофы под Киевом. Бои шли в центре, на улице Университетской (основная точка обороны — Центральный Дом Красной Армии), и на Холодной Горе.

В январе 1942 РККА предприняла наступление южнее города, в районе Изюма. С изюмского плацдарма командование Юго-Западного фронта намеревалось осуществить Харьковскую операцию по окружению и дальнейшему уничтожению противостоящей 6-й армии. Эта операция, начатая 12 мая 1942 г., завершилась катастрофой: в окружение и плен попали значительные силы наступавших советских войск.

В феврале 1943 г., развивая наступление Советской Армии, начатое после Сталинградской битвы, Харьков был освобожден силами Воронежского фронта под командованием генерала Ф. И. Голикова. Однако последовавшее вскоре контрнаступление немецких войск в марте 1943 года привело к повторной сдаче города (15 марта). На этот раз группе состоящей из первой и второй дивизий СС под командованием генерала П.Хауссера.

В августе 1943 город был освобожден окончательно действиями 69-й армии Воронежского фронта, 57-й армии Юго-Западного фронта и 7-й гвардейской армии Степного фронта. День освобождения Харькова, 23 августа, с тех пор становится городским праздником, в 1980-х годах названным Днём города.

23 августа 1943 немцы отступили из города на южную окраину и в район аэропорта, при этом каждый день обстреливая артиллерией центр Харькова. В ночь с 27 на 28 августа по Змиевской улице группировка генерала Кемпфа, состоящая из мотопехоты при поддержке танков после короткой артподготовки предприняла попытку отбить город.[16] Их остановили в районе нынешнего автовокзала (Левада) и отбросили обратно. Только после этого, 30 августа, был проведён митинг в честь освобождения Харькова с участием Конева, Жукова и Хрущёва.[15]

В четырёх битвах за Харьков и за время его двукратной оккупации СССР и Германия потеряли больше людей, чем где-либо ещё в истории Второй мировой, включая Сталинград. Городские старожилы утверждают, что Харьков не стал городом-героем потому, что Сталин считал позором для РККА освобождение Харькова лишь с третьей попытки.

Вскоре после освобождения, в декабре 1943 года, в Харькове состоялся первый в мировой истории открытый судебный процесс над военными преступниками.

Утро немецкой казни или Нюрнберг в Харькове

Зима. Холод.  Многотысячная молчаливая толпа заняла всю площадь. Солдаты стоят кружком, греются возле виселиц. Для троих солдат немецкой армии и одного местного харьковчанина,  день 19 декабря 43-го стал последним..

До окончания войны еще далеко, но после поражения немцев в Курской битве Германия навсегда потеряла инициативу - это был переломный момент истории Второй Мировой Войны. Для многих уже тогда стал ясен исход войны.

Она была последней попыткой сохранить нашу инициативу на Востоке. С её неудачей, равнозначной провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне. Поэтому операция «Цитадель» является решающим, поворотным пунктом в войне на Восточном фронте.

— Манштейн Э. Утерянные победы. Пер. с нем. — М., 1957. — С. 423

В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя.

— Гудериан Г. Воспоминания солдата. — Смоленск: Русич, 1999

И пока советские войска продвигались на запад, отбивая город за городом, уверенность в победе крепла, и поэтому, настало время решить судьбу недавних "хозяев" мира. Для этого, Советское правительство  инициировало суд над тремя немцами(не самых высоких званий) и местным жителем. Это были: офицер немецкой военной контрразведки Вильгельм Лангхельд,  заместитель командира роты СС унтерштурмфюрер СС Ганс Риц, старший ефрейтор немецкой тайной полевой полиции  Рейнгард Рецлав и местный житель — шофер печально известной харьковской "машины-душегубки" Михаил Буланов. Харьковский процесс был первым в своем роде. Но не то, что немцем ранее не судили и не вешали.. Этот процесс, впервые, позволял привлекать к рассмотрению дел адвокатов для обвиняемых,репортёров, а в Законодательство СССР были внесены изменения специально для этого судебного процесса.Суд стал только репетицией перед сотней таких же процессов и самим Нюрнбергом, ставшим апогеем в судах над фашистами.

Слушание  проходило  в оперном театре (на тот момент в  здании с самым большим помещением).  Из материалов дела   преступная деятельность подсудимых выразилась в следующем:

Рецлав Рейнгард, являясь ефрейтором немецкой Тайной полевой полиции в Харькове, вел следствие по делам некоторых арестованных советских граждан, вымогая у них показания путем  пыток и фальсификаций   обвинений. Составил заведомо вымышленные заключения о том, что трое арестованных якобы сознались в антигерманской деятельности, и преднамеренно вписал в эти заключения 25 человек - рабочих Харьковского тракторного завода и Харьковской городской электростанции. На основании его заключений рабочие были арестованы и в дальнейшем  15 из них были расстреляны, а 10 умерщвлены посредством «душегубки». Неоднократно собственноручно погружал в «душегубку» мирных граждан, убив таким образом еще до 40 человек. Сопровождая «душегубку» к месту разгрузки на территорию Харьковского тракторного завода, принимал непосредственное участие в сожжении трупов удушенных.

Риц Ганс, являясь заместителем командира роты СС при Харьковской зондеркоманде СД, принимал участие в уничтожениях мирных граждан. В июне 1943 года участвовал в массовом расстреле  людей в районе деревни Подворки, близ Харькова. Участвовал в допросах арестованных зондеркомандой СД. Из допроса Рица:

Прокурор: "Присутствовали вы при массовых расстрелах советских граждан?"

Риц: "Да, я принимал в этом участие. Ханебиттер мне сказал, что предстоит расстрел примерно 3000 человек, которые при занятии города Харькова советскими войсками приветствовали приход Советской власти. Ханебиттер сказал мне, что я имею возможность присутствовать при этом расстреле."

Прокурор: "Вы сами напросились присутствовать при расстреле?"

Риц: "Да, я сам просил майора Ханебиттера разрешить мне присутствовать при этой операции.

...2 июня майор Ханебиттер, захватив меня, выехал с  офицером, в деревню, расположенную недалеко от города Харькова - Надворки или Подворки, где должен был происходить расстрел. В пути мы обогнали три автомашины, нагруженные арестованными, в сопровождении эсэсовцев, которые также направлялись туда. Машина, на которой я ехал, обогнала машину с арестованными и прибыла на лесную поляну, где были подготовлены ямы.

Эта поляна была оцеплена эсэсовцами. Вскоре после этого, появились автомашины с арестованными. Ханебиттер сказал, что в этот день подлежит расстрелу до 300 человек. Арестованные были разделены на небольшие группы, которые поочередно расстреливались эсэсовцами из автоматов. Не хочу умалчивать и о своем участии в этой операции. Майор Ханебиттер сказал мне: «Покажите, на что вы способны», и я, как военный человек, офицер, не отказался от этого, взял у одного из эсэсовцев автомат и дал очередь по арестованным."

Прокурор: "Среди расстреливаемых были женщины и дети?"

Риц: "Да, я помню, что была женщина с ребенком. Женщина, пытаясь спасти ребенка, прикрыла его своим телом, но это не помогло, так как пули пронизали ее и ребенка."

Прокурор: "Следовательно, на этот мерзкий путь, на путь расстрелов ни в чем не повинных людей, вы стали по собственной воле, ибо вас к этому никто не понуждал?"

Риц: "Да, я действительно в этом должен признаться."

Лангхельд Вильгельм, являясь офицером военной контрразведки, принимал непосредственное участие в расстрелах, допрашивал военнопленных, путем истязаний и провокаций, добивался от них заведомо вымышленных показаний, сфальсифицировал ряд дел против советских 490 граждан, по которым было расстреляно до 100 человек. Из допроса Лангхельда Вильгельма:

Прокурор: "Сколько лично вы уничтожили советских граждан?"

Фашистский палач глубокомысленно поднимает глаза кверху, минуту думает и отвечает:

Лангхельд: "Точно цифру назвать затрудняюсь, но полагаю, что не менее сотни."

Прокурор: "А известно ли вам, сколько всего было уничтожено немцами советских людей за время оккупации Харькова и Харьковской области?"

Лангхельд: "Я слышал, что было уничтожено более тридцати тысяч человек. Столько же, а то и больше уничтожено в Киеве, около пятнадцати тысяч - в Полтаве."

Буланов Михаил Петрович, изменив родине, перешел на сторону немцев и поступил к ним на службу на должность шофера харьковского отделения гестапо. Принимал участие в истреблении людей путем их удушения в «душегубке». Вывозил на расстрел мирных советских граждан. Из допроса подсудимого Буланова:

Буланов: "В начале декабря месяца 1941 года в Харькове по приказанию шефа гестапо было расстреляно около 900 человек, находившихся на излечении в харьковской больнице.

Мне было предложено подать трехтонную машину в распоряжение харьковской больницы. Когда я прибыл в харьковскую больницу, туда прибыли также, кроме моей машины, еще 9 грузовых трехтонных автомобилей.

Мне пришлось сделать четыре рейса, за которые я доставил к месту расстрела примерно около 150 человек. Когда я прибыл в больницу, то мне было сказано, чтобы я подал машину к одному из больничных корпусов. В этот момент гестаповцы стали выводить больных в одном белье и погружать их в машины. После погрузки, в сопровождении немцев, я повел машину к месту расстрела. Это место находилось примерно в четырех километрах от города. Когда я прибыл к месту расстрела, там уже стояли крики и плач расстреливаемых больных. Немцы расстреливали их на глазах у остальных. Люди молили о пощаде, падали в холодную грязь голыми, но немцы сбивали их в ямы, после чего производили расстрел.

...Летом мне пришлось с отделением команды СД поехать в станицу Нижвечирская. Числа 25-26 августа 1942 года мне и шоферу Влохину было предложено приготовить машины. Когда машины были готовы, нам приказали вести их в нижнечирскую детскую больницу. Мы приехали туда, и гестаповцы стали выводить детей из больницы и погружать в машины. Дети были оборванные, распухшие от голода.

Многие дети сопротивлялись и не хотели погружаться в машину, но гестаповцы стали их уверять, что они поедут к дядям и тетям в город Сталинград. Некоторые дети, поддавшись уговорам, сели в машину, некоторые же сопротивлялись до конца, после чего гестаповцы насильно погрузили и их в машину, и мне было приказано застегнуть сзади машины брезент. Когда я выполнил это приказание, то в сопровождении немцев поехал на станцию Чирская, где за мостом, в 3-4 километрах от станицы Нижнечирская, была заранее приготовлена яма.

Подъехав к яме, я по приказанию шефа отделения, а также и другие гестаповцы стали водить детей к яме, около которой стоял гестаповец, немец Алике, фамилии точно не знаю. В упор из автомата в голову он расстреливал детей, после чего сталкивал их в яму. Дети, видя происходившее, вырывались и кричали: «Дядя, я боюсь», «Дядя, я хочу жить, не стреляйте в меня», но на это немцы не обращали внимания."

Прокурор:  "В каком же возрасте были дети?"

Буланов: " Дети были в возрасте от 6 до 12 лет."

Перед зачтением приговора один из обвиняемых сказал, что вину нужно искать не в нем одном, т.к не он один творил зверства, такая- вся германская армия. Причину нужно искать  в правительстве Германии , он лишь исполнял приказы. Его выслушали и согласились, что  не он один виноват, на тот момент это было обычным делом для немецкого командования- устрашение местного населения. Согласились и повесили.  Конечно, это были только исполнители.

Видео: Харьков. Первый суд над фашистами.