В субботу, 2 ноября, на 75-м году жизни скончался Александр Дормидонтов, известный краевед, собиратель русского архива и убежденный хиппи. Еще в 60-х годах прошлого столетия, в советское время, он присоединился к движению хиппи, и с тех пор посвятил себя собиранию всего, что издавалось на русском языке в Эстонии, передает «Актуальная камера».

Александр Дормидонтов никогда не изменял себе — он жил так, как ему нравится, и не делал ничего, что было бы противно его душе. Фото: Райго Паюла

После восстановления независимости Эстонии Дормидонтов несколько раз участвовал в выборах в Рийгикогу и Таллиннское горсобрание, выдвигаясь от различных политических партий, но ни разу не был избран. В последние годы он состоял в Свободной партии.

В 2014 году за свою деятельность он был награжден Орденом Белой звезды пятой степени. В 2016 году у него диагностировали рак. В 2018 году Александр передал свою коллекцию документов, которые отражают быт и историю русскоязычных жителей Эстонии, в Таллиннский городской архив.

Из памяти не стереть. Интервью 4-летней давности.

Фамилия Дормидонтов в Эстонии ассоциируется с историей русских на эстонской земле. Начинавший, как и многие в детстве, с марок и спичечных этикеток, Александр ДОРМИДОНТОВ собрал настоящий архив, дающий представление о жизни граждан Эстляндии и Лифляндии в составе Российской империи, судьбах русских людей, оказавшихся в Эстонcкой республике после революции и гражданской войны, а также жизни в Эстонской ССР. В эксклюзивном интервью порталу Tribuna.ee хранитель Русского архива, которому в сентябре исполнилось 70 лет, рассказал о том, как стал собирать свой архив, о свободе, к которой стремился с детства, баньке, в которой живёт, и камнях в своём саду, служивших когда-то фундаментом памятника Петру I на главной площади эстонской столицы.

Александр Дормидонтов в 2009 году на съёмках фильма "Памятник Петру Великому в Ревеле-Таллинне". Фото Р. Глазова, facebook.com/estRossica 6 051Поделиться

Прошлое для Александра Дормидонтова — не пустой звук. Ещё в детстве он познакомился с историей своей семьи, а позднее понял, что прошлое не только его личное, но и всех остальных, нужно знать и помнить. Для этого воспоминания необходимо материализовать, превратив их в атрибуты эпохи — газеты, фотографии, документы и прочее. Именно этим он и занимается почти полвека.

Я — потомственный русский, чьи предки жили в Эстонии еще в XIX веке. В юности я был портным, продавал книги и пластинки, хипповал.

«Мною пошитые шмутки на мне и на многих других. Штаны из обивочного мебельного материала, клёш со швами на брючных стрелках» — так Дормидонтов сказал о своей фотографии, которая была сделана на андеграундном рок-фестивале в эстонском Эльва в 1972 году. Фото: facebook.com/venearhiiv

Но в тот день, когда в моих руках оказался архив моих предков, я осознал, что жизнь нашей семьи может показаться небезынтересной другим. Я стал узнавать истории тех, чьи судьбы пересекались с судьбами моих родственников. Как круги по воде от брошенного в неё камня становятся всё шире, так расширялся и мой интерес. Находя и приобретая всё, что говорило об эпохе и было в первую очередь связано с жизнью русских в Эстонии, я собрал архив, к которому сегодня обращаются историки и прочие люди, интересующиеся страницами нашего прошлого.

Я — память твоя

Как признался Сассь (так зовут Александра Дормидонтова его друзья), о том, что он «не наш», он узнал от полковника, назначенного директором таллиннской школы, в которой Сассь учился. Полковник объяснил, что если родственники паренька — «из бывших», то и сам он — «белый». Придя домой, десятилетний Саша поинтересовался у родителей, что это значит.

Мои родители сказали, что вся наша родня — православное священство. В Вильянди это Раевские, а в Тарту, Нарве, Раквере, Таллинне — семейство Бежаницких, предок которых вообще был одним из первых православных священников в Эстонии. Мой прадед Александр Бежаницкий почти 20 лет являлся настоятелем Никольской церкви на улице Вене в Таллинне, а его брат Николай Бежаницкий, расстрелянный в 1919 году большевиками, — настоятелем прихода Святого Георгия в Тарту. Кстати, в 2000 году Русской православной церковью он был причислен к лику святых. Может быть, директор думал, что я буду всех их стыдиться, но сведения, полученные от родителей, наоборот, меня заинтересовали. Они послужили толчком к тому, что спустя какое-то время я стал собирать всё, относящееся к жизни русских в Эстонии до революции и в годы первого периода независимости Эстонии.

В юности Дормидонтов, как сказано выше, носил длинные волосы, слушал рок-музыку и считался хиппи (хоть и работал портным). И до сих пор поддерживает связь с теми, кто в ту пору, в 70-е годы, хипповал вместе с ним. Дух свободы воспитывался в нём с детства: уже в 16 лет, решив жить отдельно от родителей, он перебрался на дачу в зелёном пригороде Нымме, ещё с довоенных времен принадлежавшую его предкам.

Привокзальная площадь в Нымме. Foto: J. Christin, год 1913. Источник: facebook.com/estRossica

Место, можно сказать, историческое. Ещё до революции Николай фон Глен, прибалтийский немец, собственник всех земель в округе, решил сделать из поселения Нымме город. С целью привлечения в него жителей, он стал ставить вот такие деревянные домики. Владельцем одного из них, приобретённого в 1920-е годы в качестве дачи, оказалась семья моей бабушки. Теперь тут живу я.

По остывшим следам

Не сразу, но постепенно стало формироваться обширное семейное собрание: к тому, что осталось от деда и бабушки, Дормидонтов присоединял бумаги и документы, принадлежавшие другим родственникам. Попутно собиралась печатная продукция — газеты и журналы на русском языке буржуазного времени, а также периода революции и гражданской войны. А первой книжкой, купленной им в букинистическом магазине ещё в 18 лет, стал «Печорский сельскохозяйственный вестник». С тех пор Дормидонтов сделался завсегдатаем букинистических и антикварных магазинов. Выставочной деятельностью он занялся уже в перестройку, в 80-е годы.

Вот она, свобода! Но знаете, что я заметил? В стране же тогда стали печатать запрещённую прежде литературу, и все ошалели: кинулись читать Солженицына, были в восторге. Тем не менее мы не понимали друг друга. Всех волновал 37-й год, на который моя историческая память никак не отзывалась. Для меня это было событие в соседней стране, несмотря на то, что я являлся гражданином Советского Союза. А они не понимали репрессий 40-го года в Эстонии, наивно вопрошая — разве вы не добровольно вошли в состав союзного государства? Наша генетическая память уходила корнями в сталинскую эпоху с одной стороны и в довоенную Эстонию и царскую Эстляндию и Лифляндию с другой.

Архивные фотографии и документы из коллекции Александра Дормидонтова. Фото из личного архива Александра Дормидонтова

Первая выставка Александра Дормидонтова состоялась в 1988 году при клубе филателистов. Свой слёт они организовали в Синем выставочном павильоне в Пирита. Среди эстонцев Дормидонтов один был русским. Тогда он выставил русскую периодику времён независимой республики (свою прессу тогда издавали и эмигранты), а также революционных лет, когда выходило множество всяких газет. Были представлены и газеты царского времени. Подобные выставки Дормидонтов делал до 1991 года, а последняя прошла в Доме профсоюзов на улице Сакала (ныне здесь стоит торговый центр Solaris).

На одной из выставок ко мне подошли студенты Тартуского университета, напомнившие о Русском заграничном архиве в Праге (архиве русской эмиграции). Я тут же вспомнил Алексея Булатова, российского общественного деятеля, оказавшегося в 20-х годах в Эстонии и сотрудничавшего со многими периодическими изданиями, выходившими на русском языке в Эстонии. Часть материалов он отсылал в Русский архив в Прагу. К концу разговора, совершенно непроизвольно, присутствовавшие стали называть моё собрание архивом. Я не возражал.

Архив занимает очень много места. Фото из личного архива Александра Дормидонтова

В 1991 году, когда Эстония вернула независимость, утерянную полвека назад, Дормидонтова пригласили на Эстонское радио. Формировалась русская редакция, соответствующим образом задавалась и тема нового цикла передач — «Русские в Эстонии». Тема, которую никто из журналистов не знал, как раскрыть, не знал, что в связи с этим вообще можно сказать. Русский же архив Александра Дормидонтова предлагал для этих целей обширный материал. Одновременно, готовясь к передачам, и сам он, по собственному признанию, «умнел», дополняя имеющееся у него информацией из других источников.

Хранитель Русского архива. Фото из личного архива Александра Дормидонтова

Мы — русские

Первая «серьёзная» выставка Дормидонтова — «Русские в Эстонии», приуроченная к годовщине образования Эстонской Республики, случилась в феврале 1995 года в Таллиннском городском архиве. Она была подготовлена на основе материалов, собранных им за предшествовавшие годы и рассказывающих о жизни русской диаспоры в Эстонии до Второй мировой войны, начиная с краткого периода немецкой оккупации в 1918 году. Многочисленные документы и фотографии отражали эмигрантскую жизнь, жизнь православной церкви, рассказывали о культурных организациях, в том числе театре, и об образовании. Была представлена печатная продукция того времени — книги, газеты. Два стенда знакомили с русскими инженерами и предпринимателями. Можно было также получить представление и о довоенных контактах Эстонии и Советского Союза.

Помню, подошел историк Виктор Маамяги, отметивший, что выставка хорошо сделана и всё хорошо читается. Спросил, где я столько всего взял? Профессор Тартуского университета, автор трудов по культуре Эстонии Сергей Исаков назвал мою выставку уникальной. Экспозицию посетили сотрудники посольства России в Эстонии, а также ряда других посольств. Благожелательно отозвался об экспозиции и директор Таллиннского городского архива Юри Кивимяэ, сказавший, что за четыре месяца её посетило немалое число горожан. Ходили на неё больше эстонцы. Историческая память моих русских соотечественников никак не могла переварить тот факт, что до войны существовала Эстонская Республика и в ней тоже жили русские. До сих пор ещё целый ряд наших сограждан живёт историей, написанной в советское время, и не хочет воспринимать её иной.

Вырезка из газеты. Фото: facebook.com/estRossica

Эту выставку Александр Дормидонтов потом возил в Москву, Нарву и Хельсинки. Поездку в Москву организовал Эстонский институт, образованный в 1989 году по предложению президента Эстонии Леннарта Мери. Его целью являлось продвижение культуры Эстонии за рубежом. Деятельность института и сегодня поддерживается Министерством культуры Эстонии и европейскими интеграционными фондами. Выставка в Москве прошла в Библиотеке иностранной литературы, о ней даже снял новостной сюжет один из центральных каналов российского телевидения.

Следующей была большая выставка «Русский дух в эстонской фотографии 1855—1940 годов». Расположившаяся на 16 стендах, она демонстрировалась в эстонском парламенте. С ней я объехал всю Эстонию, стенды выставлял и у памятника «Бронзовому солдату» на Тынисмяги. Тогда вокруг него наблюдался большой ажиотаж, много народу приходило. Куда бы я ни приезжал с выставкой, я одновременно собирал подписи в поддержку создания Русского музея, в котором надеялся разместить своё разросшееся собрание. Когда я понял, что здание, предназначавшееся для него в Кадриорге, незадачливые русские политики, обещавшие помочь, «профукали», я вновь остался наедине со своим Русским архивом.

При этом Александр Дормидонтов жил всё там же, в Нымме, где жили его предки. Бревенчатый дом из кругляка, доставшийся от Глена, сотню лет не пережил, но Сассь на месте старой конюшни, переделанной в баню, выстроил домик из кирпича, тоже с банькой и камином, в котором и обитает.

Новая баня, где сейчас живёт Александр Дормидонтов, со спасённым из старого дома архивом. Фото: Jenny Grape

Всё здесь дышит прошлым, даже груда камней на участке напоминает о «русском следе» в истории Эстонии: сто лет назад они служили фундаментом памятника Петру I на центральной площади эстонской столицы. Когда несколько лет назад Петровскую площадь, в советское время — Победы, а теперь — Свободы, модернизировали, то камни привезли Сассю в Нымме.

Те самые камни. Фото из личного архива Александра Дормидонтова

Дорога без конца

Не пересказать всего, что предпринимал за свою жизнь Дормидонтов, собирая Русский архив Эстонии и желая сделать его достоянием широкого круга заинтересованных сограждан. Скажем только, что часть его наконец-то нашла пристанище: два года назад семейный архив Раевских, Бежаницких и Дормидонтовых Александр Дормидонтов передал Таллиннскому городскому архиву. Самые первые документы в нём относятся к XVII веку, а фотография 1844 года (дагерротип) считается самой старинной в Эстонии.

В моём Русском архиве есть всё, что имеет отношение к истории русских в Эстонии. Неважно, в какую эпоху они здесь жили: царское ли это время, годы ли Первой республики, советский период или нынешний отрезок истории. Я собираю всё. У меня есть марки Северо-Западной армии генерала Юденича, оказавшейся в конце-концов на территории Эстонии и имевшей собственные почтовые марки. У неё же были и свои денежные знаки, их я тоже собираю. Имеются также монеты времён немецкой оккупации 1918 года. Но главное — это «русская буква», которую я собираю всю жизнь: газеты, журналы, книги на русском языке. Учебники разные, буклеты, листовые издания, всякие документы — от простейших справок до старых дипломов и паспортов.

Обёртка (фантик) карамели «Раковыя шейки» Эстляндской конфетной фабрики «Прогресс» в Ревеле (Таллинне), 1920 год. Фото: facebook.com/estRossica

Деятельность Александра Дормидонтова по созданию Русского архива признают все: эстонским правительством он награждён орденом Белой звезды 5-й степени, своей медалью его отметила Русская православная церковь Московского патриархата, имеются и две частные награды. Одна — серебряный крест с фрачником к 300-летию добровольного воссоединения Эстляндии и Лифляндии с Россией (это случилось в 1710 году, когда Пётр I отобрал у шведов Ревель). А медалью Дормидонтова наградили реставраторы, работающие с памятниками старины.

Для меня эстонско-русская история и отношения между нашими народами всегда имели важное значение. Собственно, это должно волновать всех. Ведь мы живём «на границе». Недаром Ярослав Мудрый, составив свод законов для Руси, назвал их «Русской правдой», псковичам же, жившим на границе, он определил «Псковскую правду», в которой учитывался ряд местных особенностей. Для того чтобы во Пскове русские спокойно могли жить и торговать со скандинавами, эстами, латышами и понимать друг друга, а не ругаться и драться. Уже тогда Ярослав это понимал. Что теперь-то говорить — тысяча лет прошла.

Александр Дормидонтов (второй слева) при передаче части своего собрания Таллиннскому городскому архиву. Фото из личного архива Александра Дормидонтова

Мечта хранителя Русского музея Эстонии — восстановить в стране ряд памятников русской культуры и истории. Возможно, следует поставить и новые. Есть идеи и проекты, нужна лишь помощь заинтересованных в этом людей. Не пустословов и интеллигентных «гопников», а тех, кто держит слово и готов работать не только за деньги.

Надеюсь, мой Русский архив за 30 лет способствовал возвращению исторической памяти тем из нас, кто потерял её в вихре драматических событий XX века.

Источник

В прошлом году Александр представил свой взгляд на историю русофобии в Эстонии и исторические события, которые сформировали современное отношение к русскоязычному населению в этой стране.