Во что верить?

Пишет Александр Филей, русский филолог из Латвии: Помню, как один эстонец говорил мне: нас, мол, в несвободное советское время заставляли верить в то, что радио изобрёл Попов. Сегодня я живу в свободной Эстонии и верю, что радио изобрёл Маркони. Аргумент нехитрый, как комбинация из двух пальцев. Меня он тогда глубоко умилил и продолжает умилять до сих пор. Особенно в свете того, что свободные эстонцы красноречиво убеждают весь мир в том, что они изобрели марципан и открыли Антарктиду. Это не мои домыслы, а записи чёрным по белому из современных эстонских путеводителей и туристических буклетов.

Президент Керсти Кальюлайд в Антарктиде. Фото: Канцелярия президента

Про Антарктиду — то вообще их, президентское. А не замахнуться ли нам на Лазарева и Беллинсгаузена?..

Риторика о том, что «нас кто-то притеснял, заставлял, принуждал» не выдерживает никакой критики. Всё это словесная эквилибристика, которая вписана в сознание человека ещё в те годы революционно-сепаратистского озарения. Происходит это незаметно для стороннего наблюдателя.

Как перетянуть индивида на сторону цветной революции — вторгнуться в концептополе «свой» / «чужой» и перевернуть всё с ног на голову. Раньше Гагарин, Попов, Ленин были нашими — теперь они чужие. Раньше все вместе дружно, аккумулировав коллективную волю и максимально проявив организационные способности, провели интернациональную Олимпиаду в советском Таллине на средства из госбюджета — а сейчас Эстония является мировой олимпийской державой, на которую парусная регата свалилась как манна небесная.

В наших краях то же самое. Латышские школьники отказываются верить в то, что здание, где сейчас располагается Национальный театр, изначально строилось для Второго городского (русского) театра и в нём блистали выдающиеся дореволюционные актёры, а замечательный русский антрепренёр Константин Николаевич Незлобин, пригласивший в Ригу не менее замечательного режиссёра Константина Александровича Марджанова, вывел наш главный лифляндский театр на высочайший уровень. Этого не может быть потому, что в центре Риги не может быть ничего русского. А даже если так и было, то нас это не интересует, потому что это была не независимая Латвия, а чужеродная для нас Российская империя.
 

И попробуй в таком случае возразить: ни клином, ни обухом не перешибить этих убеждений, намертво вросших в сущность человека.

Ещё мало кто поверит в то, что младолатышское движение — это вообще из рода фантастики — было инспирировано и поддержано санкт-петербуржской высокопоставленной аристократией, и образованным латышам, пламенно писавшим о своих правах в столице Российской империи, власти зажигали зелёный свет.

Что генерал-губернатор Прибалтийского края Александр Аркадьевич Суворов помог будущему светилу фольклорного собирательства Кришьяну Барону закончить гимназию вопреки жестокому противодействию остзейских баронов.

Что о бесправном положении лифляндских крестьян откровенно писал правдоборец-правозащитник Юрий Фёдорович Самарин, за что подвергся порицанию и заключению в Шлиссельбургской крепости.

Что личную протекцию Кришьяну Валдемару оказал филолог, просветитель, этнограф Владимир Иванович Ламанский, а потом и великий князь Константин Николаевич, благодаря которым будущий писатель и мореплаватель стал видной фигурой в латышском национальном пробуждении. Много можно продолжать о том, во что не поверят. Потому что это не укладывается в голове.
 

Налицо парадокс: есть непреложный факт, но веры в него нет, потому что человеку предлагают готовую интерпретационную матрицу, которую закладывают в голову, а потом постоянно унавоживают уже подготовленную почву.

Отсюда и вера во что угодно, вплоть до великих укров, но отсутствие ощущения связи с подлинно великим прошлым, от которого нововерцы отказываются добровольно, не испытывая никакого эмоционального дискомфорта. Зачем нам аллея Космонавтики, если мы в Риге никогда не имели отношения к космосу (это всё советская пропаганда), а улица Дудаева… — да, личность, говорят, смутная, но он за свободу и независимость боролся.

Конечно, всему этому учит семья и школа. Но не только. Технологи со стороны грамотно и умело направляют трансформацию сознания в нужное русло, чтобы народ поверил в квазиконцепты, в фантомы, отвергнув своё, родное, домашнее, по-настоящему достойное и великое. И вопрос «Во что верить» становится главным водоразделов двух противоборствующих систем.

Источник