Всё, что нужно знать о никотиновой зависимости

Как никотин взламывает систему вознаграждения мозга? Почему бросить курить бывает так сложно? Что помогает выйти из зависимости с меньшим стрессом? Редактор "Дискурса" Яна Климова (на фото) отказалась от курения после пятой попытки: в фичере о причинах аддикции журналистка рассказывает о личном опыте и исследует, как гормоны, генетика, травмы и психические расстройства влияют на склонность людей к зависимостям и каким образом никотин воздействует на мышление. А также обсуждает с психиатром-наркологом, чем сигаретная зависимость отличается от алкогольной, как психотерапия помогает бросить вредные привычки, можно ли совмещать наркологическое лечение с антидепрессантами, в каком случае опасно бросать курить и какой вред телу наносят электронные сигаретозаменители.

Оглавление:

• Психоаналитическая история моей зависимости и выздоровления
• Причины никотиновой зависимости: дофамин, абстиненция, генетика, травмы и психические расстройства
• Как табак и никотин воздействуют на организм: когнитивные и физические эффекты, связь с COVID-19 и последствия выхода из зависимости
• Психиатр-нарколог о выходе из никотиновой зависимости: таблетки, терапия, самопомощь и вред электронных сигарет
• Смолить или не смолить?

Психоаналитическая история моей зависимости и выздоровления

Кажется, я знала, что начну курить, ещё когда была ребёнком. В раннем детстве я внимательно наблюдала за смолящим папой и думала, что это интересное занятие серьёзных взрослых — приходила постоять на балкон вместе с отцом и однажды, года в четыре, заявила:

— Папа, а дай попробовать?

— Ну на.

Изошлась, конечно, жутким кашлем, и желание повторять отбило на десять лет. Уже в 14 я попробовала свою первую «осознанную» сигарету — и мне, как этим обычно пугают детей, никто не предлагал её в подворотне. Я сама нашла повод — какую-то кажущуюся очень важной сердечную драму — попросить сигаретку у курящей подруги. Не умея курить в затяг, в очередной раз не поняла, в чём соль, и не продолжила. Но сердечные драмы не давали покоя, а курящие люди из кино, пинтереста и тамблера выглядели такими задумчиво-красивыми и элегантно-интеллектуальными — смотря на них, я чувствовала, как вдыхаю дым сама и переживаю их чувства с ними, — поэтому уже через год научилась «работать лёгкими», и понеслась.

До 18 лет я редко, но метко (пару раз в неделю по несколько сигарет) курила «за компанию» так, чтобы этого не заметили дома. Иногда конспирация не срабатывала, поэтому под конец моего пребывания в родных пенатах мама встречала меня на пороге с требованием «дыхнуть» и головомойкой о том, что я «не девочка, а быдло», и ей за меня стыдно. Тирада, конечно, не имела никакого эффекта, кроме отрицательного — пойти и ещё сильнее провоняться дымом.

Только уехав за несколько тысяч километров от семьи и получив право легально покупать табак, я плотно на него подсела — и это было, как сейчас помню, моё осознанное, насколько это возможно в юном возрасте, решение: я получала удовольствие, сидя где-нибудь на пожарке в общежитии, куря сигареты и слушая музыку в наушниках, куря на остановке, пока жду долго плетущийся автобус, смоля одной большой компанией с однокурсниками в курилке между парами, знакомясь и смеясь. 

Я выбирала курить: ещё не заимев зависимости, делая объёмную домашку и ощущая, что подустала, я предпочитала перерыв с сигаретой тому же перерыву на чай, который как ритуал практикует моя мама раз десять на дню.

Как и большинству курильщиков, мне долгое время казалось, что зависимости не будет, что я могу остановиться в любой момент — просто не хочу этого делать. Но через год-полтора всё изменилось: я уже не могла начать что-то делать без предварительной сигареты, а в процессе чего угодно в голове случался тот самый «щелк — надо» — и я чувствовала жизненную необходимость выкурить табачную палочку. Тело начинало будто зудить и ёрзать, если этого не удавалось сделать, концентрация улетучилась, и все полезные мысли заменялись мыслями о том, как я сейчас буду курить — буквально фантазиями об этом. Даже еда воспринималась как подготовка к грядущему курению, будто этот процесс важнее, чем питание. С сигаретой я теперь просыпалась и засыпала, с ней делала всё, каждый час отлучаясь на перекур.

Когда я осознала свою зависимость, стало очень неприятно. В этом осознании, как мне кажется, главную роль играет именно тот момент, когда понимаешь, что курение больше не приносит тебе удовольствия, а становится столбом, к которому ты привязан, который сильно тебя ограничивает, приносит неудобства, физический, моральный и эстетический дискомфорт. Мне перестал нравиться вкус и запах сигарет, меня бесило то, что они лишают меня воли, и я решила бросать.

Первая попытка увенчалась успехом — я легко, лишь с небольшим дискомфортом, пережила отказ от табака и никотина — это же и стало причиной провала, потому что день на двадцатый подумала: «Если теперь я независима, то можно курить иногда, когда захочется» — и снова скатилась в яму. Далее последовало где-то пять попыток, каждая из которых заканчивалась на второй-третий день, потому что я не выдерживала ужасных состояний абстинентного синдрома: гипертрофированной эмоциональности, злобы, перепадов давления, полной расконцентрации внимания, проблем с фокусировкой зрения и настоящую физическую ломку — скрип зубов, сведение мышц, обильное потоотделение, подергивание конечностей, постоянные мысли о сигаретах и желание наброситься на пачку и выкурить сразу несколько подряд.

К 22 годам я решила нырнуть в психотерапию — среди моих запросов было в том числе желание бросить курить. Терапевтка не стала акцентировать внимание на этом — за все тридцать с лишним сессий мы посвятили курению максимум полчаса и пришли к выводу, что сигаретами я заменяю свой отдых, что в них ищу опору, успокоение и медитацию (буквально наблюдаю так за дыханием), и нет смысла насиловать себя, резко лишаясь этой опоры, а стоит наблюдать за собой и идти дальше. Кроме того, терапевтка заявила: моя абстиненция — вовсе не следствие нехватки никотина, а никотиновая зависимость, по сути, слабая и легко проходит.

До самого конца терапии я всё никак не могла бросить — чувствовала, что не хватает на это сил. Ещё в процессе я перешла на вейп и теперь курила 24/7 — не только тогда, когда хотела отдохнуть, а просто так, потому что «вкусно». Однако, когда сессии закончились, я сразу же пустила освободившиеся ресурсы на то, чтобы наладить свою жизнь — вышла из созависимых отношений, записалась учиться танцам, стала гулять и дышать свежим воздухом каждый день, изменила питание и режим дня, начала чаще видеться с друзьями и наполнять дни приятными впечатлениями. И в какой-то момент почувствовала, что курю будто на автомате, потому что всегда так делала, и что теперь могу просто перестать, совершенно себя не насилуя. В тот день я просто отложила вейп и больше к нему не притронулась. Походила очень злая три дня. Ещё два выходных пролежала в кровати в полной апатии за сериалом и чизкейком. А потом — долгожданная свобода.

Я отказалась от курения не так давно, и все кардинальные изменения ещё впереди. Научившись слушать своё тело, теперь я чётко улавливаю и понимаю момент, когда устаю, хочу переключиться и побездельничать. Сколько помню, всё детство я слышала фразу, наверняка бытующую в российском фольклоре и впитанную многими с советским молоком: «Отдых — это смена рода деятельности». Но на самом деле отдых — это просто отдых, умение какое-то время ничего не делать, не осуждая себя за это и не тревожась по этому поводу. Такое умение приходит в момент, когда начинаешь получать удовольствие от жизни. Если взглянуть на это с точки зрения биологии поведения человека — начинаешь получать достаточное количество дофамина, способное поддерживать удовлетворённость своим бытием.

Причины никотиновой зависимости: дофамин, абстиненция, генетика, травмы и психические расстройства

Все известные наркотики, каким, как мы знаем, в лёгкой мере является и никотин‌, стимулируют производящие дофамин нейроны системы вознаграждения. Американский психиатр, нейробиолог и профессор биохимии Эрик Кандел в книге «Расстроенная психика» рассказывает, что дофамин не только дарит человеку чувство удовольствия‌, но и вырабатывает у него условный рефлекс, который повышает тягу к наркотику только от одного его предвкушения — например, запаха сигаретного дыма или при приятных воспоминаниях и ассоциациях с отдыхом, хорошей компанией, вкусным ужином и т. д.

Наркотики (Кандел на примере рассматривает один из самых аддиктивных — кокаин) постепенно «взламывают» нашу систему вознаграждения мозга: вызывающие быстрое привыкание вещества, коим является в том числе никотин, препятствуют очистке синапсов от дофамина — то есть «гормон удовольствия» первое время задерживается в мозге, вызывая продолжительное наслаждение, которое ощущается сильнее, нежели удовлетворенность от обычных физиологических стимулов.

Но позже в организме вырабатывается зависимость — наркотик завладевает системой вознаграждения, препятствуя возможности противостоять желанию, и при последовательном употреблении у человека возникает толерантность‌. На этом этапе курильщик перестает испытывать первоначальное удовольствие — вроде легкого головокружения, расслабленности и концентрации внимания. Теперь никотин становится ему необходим для того, чтобы организм функционировал, как может казаться, на привычном уровне. Но так ли это на самом деле?

Мозг курильщиков постоянно испытывает дефицит дофамина. По результатам исследования, опубликованного в Biological Psychiatry, дефицит дофамина может быть не только следствием, но и причиной курения, так как сниженный уровень нейромедиатора в синапсах головного мозга восстанавливается уже через три месяца после отказа от никотина. В то же время синдром отмены (абстиненция) напрямую связан со значительным повышением порога вознаграждения, недостаточным выбросом дофамина, который является важным компонентом никотиновой зависимости и ключевым препятствием на пути к воздержанию. 

Поэтому сигареты приносят курильщику облегчение — снимают стресс и разочарование. К тому же люди обычно курят сигареты в определенных ситуациях: после еды, в перерывах между работой или в компании друзей — между этими приятными рутинными событиями и курением возникает мощная связь, и когда человек попадает в похожую обстановку, она становится для него сигналом к очередному употреблению. Отмена же никотина и самого ритуала‌ курения вызывает тяжелые физические и психологические симптомы: гнев, тревогу, депрессию, проблемы со сном, аппетитом, концентрацией внимания, артериальным давлением и т. д.

Таким образом, некоторые люди «подсаживаются» на курение или прогрессируют в привычке отчасти именно из-за уязвимости к никотиновой абстиненции. Средний курильщик предпринимает около 30 попыток отказаться от вредной привычки за всю жизнь, однако бросить зависимость обычно удаётся всего 3-5% людей с высокой мотивацией это сделать. Вероятность бросить курить не зависит от пола, возраста и других социальных факторов, хотя важно уточнить, что из 1,3 миллиарда курильщиков (22,3% населения планеты) 80% — жители стран с низким и средним уровнем дохода. При этом меньше шансов справиться с зависимостью оказывается у тех, кто страдает нарушением внимания и гиперактивностью. Поэтому важную роль в возникновении зависимости также играет наследственность, ведь некоторые люди, даже прокурив некоторое время, в зависимость не впадают.

Генетические исследования указывают на роль в развитии зависимости подтипов никотиновых рецепторов и генов, участвующих в нейропластичности и обучении. Исследования на близнецах показывают высокую степень наследуемости зависимости (50%), количества выкуриваемых сигарет в день и симптомов абстиненции. Так, тестирование 1566 пар женских близнецов из Вирджинии показало, что существует связь между курением и клинической депрессией. Другое исследование 173 монозиготных и 183 дизиготных пар близнецов мужского пола от 52 до 66 лет выявило у никотинозависимых психонейрогенетическую предрасположенность к совместному употреблению табака, алкоголя и кофе. 

Кроме того, никотиновая зависимость коморбидна‌ многим психическими расстройствами — люди с заболеваниями психики потребляют 44% всех сигарет, продаваемых в США, и составляют 22% всего населения страны. Более 60% курильщиков страдали психическими расстройствами — шизофренией, клинической депрессией, биполярным расстройством, тревожным расстройством, паническими атаками, синдромом дефицита внимания и гиперактивности, посттравматическим стрессовым расстройством, алкоголизмом или наркотической зависимостью — в течение жизни. 

При этом курильщики с депрессией в анамнезе имеют повышенные риски рецидива заболевания после отказа от сигарет: для них никотиновая зависимость, на самом деле, может даже приносить пользу. Серотонин и норадреналин, которые никотин высвобождает в мозгу, аналогичны эффекту некоторых антидепрессантов, улучшают концентрацию внимания, стабилизируют настроение и благодаря стимулирующему действию могут уменьшать неприятные седативные побочки от психиатрических препаратов.

Существуют также данные, что содержащийся в сигаретах никотин потенциально может пригодиться в борьбе с болезнями Паркинсона и Альцгеймера, хотя механизм его воздействия в данных случаях пока до конца не исследован. Тем не менее негативные последствия употребления табака для здоровья людей с психическими заболеваниями и наркозависимыми значительны: люди с хроническими психическими расстройствами умирают в среднем на 25 лет раньше, чем люди без этих расстройств (в основном из-за сердечно-сосудистых заболеваний и диабета, которые вызываются в том числе курением). У хронических алкоголиков половина преждевременных смертей связана с курением сигарет.

На склонность к никотиновой зависимости также влияют травмы: по сравнению с людьми, которые не сталкивались с тяжелыми ситуациями в детстве, те, у кого в анамнезе было пять и более неприятных событий (например, словесное, физическое или сексуальное насилие, развод родителей, избиение матери, злоупотребление психоактивными веществами, психическое заболевание и т. д.) имели более высокий риск стать никотинозависимым. У меня, несмотря на довольно крепкую и ставшую устойчивой с возрастом и пройденной терапией психику, таких факторов набралось целое комбо: развод родителей, ещё один развод, физическое и словесное насилие отчима надо мной и матерью, буллинг кавказского сообщества в школе, расстройство пищевого поведения, которое длилось 7 лет… Созависимой‌ была моя бабушка, ей остаётся моя мама, на которую как на мёд липнут алкоголики. От созависимости страдала и я — до тех пор, пока не узнала себя лучше и не поняла, что приносит удовольствие мне как личности. Похожие ситуации были и у многих моих курящих знакомых.

Психолог Эдвард Дж. Ханзян, исследуя причины наркозависимости, пришел к выводу, что главная причина всех аддиктивных расстройств — это страдание, а вовсе не успешная работа наркодельцов, доступность наркотиков, давление социального окружения или поиск удовольствий и стремление к саморазрушению: 

«Страдания, которые аддикты пытаются облегчить или продлить с помощью наркотиков, отражают базовые трудности в сфере саморегуляции, включающей четыре основных аспекта психологической жизни: чувства, самооценку, человеческие взаимоотношения и заботу о себе». 

К никотиновой зависимости люди приходят не от лучшей жизни — курение помогает абстрагироваться от многих тревог, но эффект этот «внешний» — он нисколько не решает внутренних проблем и к тому же, как всем нам известно, разрушает здоровье и убивает почти половину употребляющих табак людей.

Как табак и никотин воздействуют на организм: когнитивные и физические эффекты, связь с COVID-19 и последствия выхода из зависимости

По данным ВОЗ, от последствий употребления табака ежегодно гибнет более 8 миллионов человек. Более 7 миллионов из них — потребители и бывшие потребители табака, и более 1,2 миллиона — некурящие, подвергающиеся воздействию вторичного табачного дыма‌.

Когда человек вдыхает дым сигареты, никотин выделяется из табака и вместе с частицами дыма попадает в легкие, где быстро всасывается в легочное кровообращение, а затем попадает в артериальное кровообращение и мозг. Исследования головного мозга показывают, что никотин резко повышает активность префронтальной коры‌, таламуса‌ и зрительной системы. Наиболее частые когнитивные эффекты приёма никотина — повышение бдительности и ускорение времени реакции. Физические же — увеличение частоты сердечных сокращений, сужение кровеносных сосудов и временное повышение артериального давления. Этим курение и опасно — оно наносит вред почти каждому органу тела, повреждает сосуды и угрожает ишемической болезнью сердца, болезнями лёгких, раком и повышением восприимчивости к инфекционным заболеваниям. Эпидемиологические исследования показывают, что никотин и его производные, содержащиеся в табачном дыме, способствуют возникновению и развитию опухолей легких, молочной железы, поджелудочной железы, головы и шеи. Никотин также снижает чувствительность к инсулину и может усугубить или ускорить развитие диабета.

В Институте физиологии НАН Беларуси также исследовали влияние курения на заболеваемость COVID-19: среди госпитализированных с COVID-19 пациентов регистрируется меньшая частота курильщиков, чем в популяции в целом. Это стало основой гипотезы о потенциальных положительных эффектах никотина для пациентов с тяжелой формой коронавирусной инфекции — авторы исследования экспериментально подтвердили, что вирус способен связываться с никотиновыми холинорецепторами, блокируя их и тем самым снижая возможность клеток отвечать на ацетилхолин‌. Однако данные о влиянии потребления никотина на протекание COVID-19 неоднозначны: связи между тяжестью заболевания и курением либо не было выявлено, либо курящие имели повышенный риск тяжести заболевания: 

«Совет начать курить был бы неуместным, так как курение связано с рядом других опасных заболеваний, а в табачном дыме содержится большое количество токсичных химических веществ. Все это может нивелировать возможные благоприятные эффекты никотина».

Отказ от курения в любом возрасте значительно снижает связанные с ним риски. Процесс очищения организма от последствий курения занимает примерно год. Затем начинают восстанавливаться функции тела, пострадавшие в результате воздействия токсических веществ — укрепляются стенки сосудов и миокард, нормализуется тонус гладкой мускулатуры, проходимость вен и артерий, приходят в норму показатели артериального давления и сердечный ритм, устраняется патологическое сужение сосудистых просветов, оптимизируется снабжение сердца кислородом, снижается риск инфаркта. А уже через пять лет риск развития онкологических заболеваний сокращается втрое.

Однако, несмотря на все факторы, подталкивающие людей выходить из зависимости, примерно у 80% курильщиков, бросающих самостоятельно, возникает рецидив в течение первого месяца воздержания. Пока я дописывала эту статью, он случился и у меня — в очень стрессовый период (резкий переезд) я осознанно прожила три дня на одноразовой сигарете, понимая, что вариантов заместить никотин в данном случае нет. Однако мне не составило труда не сорваться обратно в зависимость — за то время, пока я не курила, я выработала полезные привычки, не испытываю абстиненции и не планирую продолжать курить. Тем не менее абсолютно точно ясно, что бросить курить самостоятельно крайне сложно — особенно если «стаж» зависимости насчитывает десятилетия. Чтобы разобраться, как медикаментозная и словесная терапия помогают бросить курить, я поговорила с психиатром-наркологом Ивери Кизицким о грамотной стратегии выхода из зависимости.

Психиатр-нарколог о выходе из никотиновой зависимости: таблетки, терапия, самопомощь и вред электронных сигарет

— Чем никотиновая зависимость отличается от алкогольной и наркотической?

Ничем. Потому что суть любой зависимости структурно идентична. То есть внутренняя структура любого патологического процесса может быть как схожа, так и чем-то отличаться, но зависимость на то и зависимость — она объединена этим понятием и структурно отличается только агент, вызывающий эту аддикцию. Безусловно, отличаются какие-то симптомы, проявления, методы лечения и прогноз, но все зависимости объединены одной группой, поэтому этим занимается один врач.

— И зависимость, по сути, строится на проблемах с дофаминовой системой, с системой вознаграждения? Или есть ещё другие факторы?

Любая зависимость не специализируется на каком-то одном конкретном нейрогормоне — это комплексное «повреждение» на многих точках приложения. То есть безусловно дофамин участвует в зависимости, но на самом деле никотинамид‌ — в никотиновой зависимости основной. Никотиновых ацетилхолиновых рецепторов‌ очень много в организме, причем не только в нервной системе, а по всему телу, и именно из-за того, что их количество огромно (это один из самых распространенных видов рецепторов) зависимость очень сильная и физическая, и психическая, если можно так разделять — сейчас так не делят.

— По поводу причин зависимости. Именно никотин может стать причиной зависимости или для того, чтобы какая угодно зависимость возникла, должна быть предрасположенность в психической структуре к этому?

Предрасположенность не совсем верный термин, потому что это то же самое, что говорить, что у стены есть предрасположенность быть сломанной молотком. На самом деле любым молотком можно повредить любую стену. И здесь такая же взаимосвязь. Никотинамид так воздействует, потому что в нашем организме происходят вызванные им процессы, которые формируют зависимость.

— А какие препараты сегодня наиболее эффективны в лечении никотиновой зависимости? Чем они отличаются друг от друга?

Вся терапия, если мы говорим о терапии лекарственными средствами, — создается и существует по принципу заместительной терапии. Это пока единственное, чего удалось достичь фармацевтической промышленности. Ну, а на безрыбье и рак рыба, потому что суть патологического звена не меняется — какая разница, как и каким путём мы встраиваем недостающее? А недостает нам, если мы курим, именно никотинамида — он может поступать через сигарету или же с помощью препаратов, содержащих этот никотинамид. Разница только в том, вдыхаем мы его совместно с другими веществами (по большей части — канцерогенами, это известный факт), либо вводим в свой организм чистый никотинамид. То есть зависимость продолжает существовать, просто меняется форма.

Безусловно, эти лекарства нужно принимать по определенной схеме, и эта схема требует строгого соблюдения. Принцип заместительной терапии — уменьшение доз этого лекарства, постепенное сведение его на «нет» по лесенке.

Практика показывает, что лучший способ бросить курить — это просто бросить курить. Но сопроводить это психотерапевтической поддержкой, потому что основная и самая большая трудность на пути выздоровления — это синдром отмены курения табака. Именно он заставляет в силу тяжелых симптомов покурить вновь. И его нужно просто перетерпеть, а чтобы его перетерпеть, нужно знать, сколько он длится: длится он остро две недели, но по-хорошему потерпеть надо два месяца — это то время, когда желание станет легко преодолимым.

Если желание не пропало через два месяца, надо не начинать курить, а уже искать через диагностический протокол психиатра какое-то невротическое расстройство — значит, дело в нём. И неудовлетворительное самочувствие субъективное вызвано не желанием покурить, а какой-то формой пограничной и чаще всего аффективной или эмоциональной патологии — банальной депрессии, например.

— У зависимостей большая коморбидность с расстройствами психики. В таком случае, можно ли заместительную терапию сочетать с антидепрессантами, антипсихотиками и т. д.? Какие у этого могут быть последствия?

Все эти лекарства совместимы друг с другом, насколько мне известно. Ну не все, но никотинамид в разных формах. Так было бы ещё правильнее, потому что для лечения любой зависимости нужен комплексный подход. Это значит, что нужно: 1) прекратить курить; 2) получать заместительную терапию по правильной схеме; 3) принимать поддерживающую медикаментозную терапию от невротического расстройства. Ведь мы не исходим из предположения, что все здоровы, — наоборот, достигли тончайшего уровня дифференциальной диагностики, что субклинические проявления можно выявить абсолютно у всех людей. А значит вполне обосновано на фоне лечения зависимостей в том числе назначение психиатром антипсихотиков или антидепрессантов при необходимости в малых дозах — современных, без последствий, без побочек; 4) психотерапию никто не отменял — она тоже помогает справиться. Но всё это нужно в комплексе и должно быть подобрано индивидуально.

— Частая ли практика, когда только одна словесная терапия и поиск новых источников дофамина, выработка полезных привычек могут помочь выйти из зависимости?

Это правильно — тут, наверное, ни убавить, ни добавить. Что меняется, когда человек заводит полезные привычки? Удлиняется путь добычи порции гормона радости. Мы вынуждены строить свою жизнь, постоянно добывая его разными методами. Мы в норме даже просыпаемся с утра с небольшой нехваткой этого нейрогормона и ощущаем это как желание, которое нужно удовлетворить. И разница заключается только в том, что есть желания, с которыми нас поставила в вынужденное положение природа (жажда, прием пищи, секс — базовые вещи), а есть вот такие имитирующие врожденные желания, но нажитые потребности вроде желания покурить.

— Фрейд утверждал, что курением человек удовлетворяет сосательный рефлекс и компенсирует отсутствие материнской груди. Так ли это на самом деле? Какие современные трактовки возникновения зависимости от курения есть в психотерапии и психоанализе?

Психоанализ широко шагает вперед, и после Фрейда был достигнут огромный прогресс. Современный психоанализ существует совсем в другой форме. К сожалению, он до сих пор не предлагает никаких терапевтических решений, но сам терапевтический эффект может быть достигнут за счет понимания невротических механизмов, которые паразитируют на нашей психике. Потому что эти механизмы никуда не ушли — их всячески описывали, и психоаналитики в том числе этим заняты… Поэтому то, что говорил Фрейд, — правда, однако с существенными оговорками — в наши дни это имеет другую форму концептуализации. Это значит, что, вероятно, свою лепту сосательный рефлекс в желание курить всё-таки вносит, но однозначно не является единственной первопричиной. Отдадим рефлексу навскидку 10% факторов, влияющих на зависимость.

— А в каких случаях лучше вообще даже не пробовать бросать?

Не стоит бросать только в том случае, если вы находитесь в стадии выздоровления от какого-то тяжелого физического заболевания, когда симптомы абстинентного синдрома способны усугубить ваше самочувствие.

Казалось бы, человек перенес инфаркт, и он очень плохо себя чувствует, у него постинфарктная реабилитация, и, конечно, курение и риск болезней сердца связаны… Я не говорю, что нужно продолжать курить, перенеся инфаркт — я говорю, что абстиненция может усугубить симптомы, которые проявляются в организме из-за перенесенного инфаркта. И на высоте абстиненции может быть очень плохо — в кардиологических отделениях даже есть курилка. Это не должно, конечно, также быть оправданием, мол, можно курить, потому что бросать опасно: постинфаркт длится около двух недель — как только ваше состояние стабилизировалось, обязательно стоит бросать курить.

— Если у человека нет возможности отправиться на терапию, а пить таблетки он не хочет, — что может помочь избавиться от зависимости с наименьшим стрессом и не скатиться в рецидив? Подскажите техники самопомощи.

Объективно в том, чтобы бросить курить, нет ничего сложного. Вот реально — никаких сверхусилий прилагать не надо, недостижимого результата не маячит, это никакая не мечта — это процесс, который требует бинарного решения — либо «да», либо «нет». Если вы выбираете не курить, с вами ничего не происходит, поэтому если из этого исходить, никакие техники самопомощи не нужно надстраивать. Это все очень просто устроено, усложнять и психологизировать ни к чему, серьезно. Надо просто для себя решить, что вы хотите этого — все остальное и есть вот эта надстройка, которая не несет в себе никакого смысла.

Если вы не можете волевым усилием не курить, значит у вас помимо зависимости есть уже последствия этой зависимости, и это невроз. Получается, ваш вопрос звучит как: «А если у человека нет возможности лечить невроз, можно ли как-то лечить невроз самостоятельно?» — боюсь, что нет. Неврозы лечатся словесной и медикаментозной терапией. Наверное, если вы находитесь в тяжелой обстановке, и реально нет возможности лечиться, поможет только не усугубить свое положение. Окажись вы на острове, вы не будете курить, и абстинентный синдром перенесете, и всё будет с вами в порядке.

— Дааа, и в целом, когда человек отвлекается, когда нет сигарет или нет возможности их покурить (например, в том же самолете), о них даже не думаешь — нет никакого нервного напряжения. Интересный феномен.

Как врач я бы хотел из практики ещё обратить внимание на курение электронных сигарет. Это способ поставлять никотин в наш организм в новой форме, и он более агрессивен и изощрен, потому что никотин поступает в альвеолы уже не с дымом, а с паром, и никотин зажат в молекулы глицерина, а глицерин — это мыло. Мыло осаживается тонкой пленкой на наших альвеолярных пузырьках в легких, и эта тонкая пленка не только препятствует свободному дыханию (то есть насыщению крови кислородом), а ещё и саму молекулу никотина более «качественно» напрямую переносит в организм — это значит, что это более точное оружие поражения. Поэтому это особенно опасно, и синдром абстинентный более выражен, и попытки бросить курить электронные сигареты переносятся сложнее — никотина больше, и бьёт он точнее.

Смолить или не смолить?

Каждый, конечно, ищет ответ на этот вопрос самостоятельно. Кто-то не мыслит себя без курения, любит это занятие и не видит смысла лишать себя подобного удовольствия. Для тех же, кому надоела зависимость, одного желания бросить курить зачастую оказывается недостаточно: чтобы отказ от сигарет прошёл легко, крайне важно чувствовать удовлетворенность жизнью — в противном случае вероятность рецидива огромна. Если волевое решение не позволяет отказаться от курения, значит необходимо лечить невроз, а то, насколько комплексным должно быть лечение, может оценить психиатр. Выход из зависимости похож на своего рода выход из матрицы и кардинально меняет жизнь в лучшую сторону, знакомит с самим собой, восстанавливает здоровье и экономит деньги.

Источник