Забытый герой

Скоро исполняется 100 лет со дня рождения Башманова Ивана Андреевича. Вероятно подавляющему большинству нарвитян это имя ничего не скажет, а между тем он единственный из жителей Нарвы и всего Принаровья, кто удостоился высокого звания – Герой Советского Союза.

Родился будущий герой 26 марта 1923 года в ныне не существующей деревне Дюк-Переволок, её часто называли сокращенно – Дюк. Она находилась на правом берегу реки Наровы примерно в 8 километрах от истока из Чудского озера. Тогда это была территория, принадлежащая Эстонской республике, а сейчас относится к Загривскому сельскому поселению Сланцевского района Ленинградской области. На начало 20-х годов прошлого века в Дюку стояло всего лишь 13 домов и там проживал 71 житель.

⦁ Часть 1

Семья Башмановых была весьма многочисленной: у Ивана имелось старших 5 сестёр и 3 брата и еще одна младшая сестра, то есть всего насчитывалось 10 детей. Однако, у них было далеко не всё в порядке со здоровьем. Две сестры и один брат умерли в детстве, и еще два брата умерли уже в юношестве от чахотки (туберкулёза). Таким образом, семья сократилась более чем на половину. К тому же, когда Ивану было 12 лет от той же чахотки умерла его мама, и отец потом привёл в дом другую жену.

В возрасте 8 лет Иван пошёл в школу в соседнюю деревню Переволок, пройти расстояние в один километр для деревенских мальчишек было просто пустяковым делом. Затем его отец при разделе земли получил хутор в 1 километре от Дюка ниже по течению Наровы. Иван стал ходить в школу в деревню Скарятина Гора (сейчас не существует), а 5 и 6 классы окончил уже в д. Загривье. Тогда в Эстонской республике было обязательное 6-классное образование, которое, кстати, проходило на русском языке, хотя, разумеется, имелись уроки преподавания эстонского языка. Учился хорошо, отмечали, что ему особенно удавались сочинения, за которые учитель ставил его в пример всему классу. Хочется отметить, что почерк у Башманова, даже после всего пережитого, был просто каллиграфический.

В газетной статьи 1947 года приводились небольшие вспоминания Андрея Никаноровича Башманова — отца Ивана: «Семья у меня была немалая — десять человек детей, да старики-родители. Ваня рос серьёзным, послушным ребёнком. С любовью ходил он в сельскую школу, всегда приносил хорошие отметки. Чтение было его любимым занятием. Если он не был занят подготовкой уроков, то уж обязательно усядется где-нибудь в сторонке с книжкой. Летом мы ходили с ним удить рыбу, а когда Ваня подрос, он стал помогать летом, в страдную пору, в поле».

Иван со своим отцом Андреем Никаноровичем. Примерно 1939 год

В 1937 году (по другим данным в 1938) он окончил школу. Дальнейшая учёба для деревенских детей было делом мало реальным, требовалось платить как за само обучение в Нарве, так и за проживание в городе. Иван помогал отцу по хозяйству, в частности, пас коров.

С апреля 1939 года начинает трудиться на работах по строительству молов около Васкнарвы и углублению Наровы. Попасть туда парню в 16 лет явно помог отец, который долгие годы служил сторожем по охране склада взрывчатки. Сначала Иван работал подсобным рабочим в мастерских, но довольно быстро его заметили, как весьма смышленого парня, и обучили на моториста. С июля месяца ему доверили моторную лодку. Требовалось определенное умение и знание, чтобы управлять лодкой по реке с весьма непростым течением. Однако даже просто запустить керосиновый мотор, при помощи нагрева калильного элемента паяльной лампой, не самая простая задача – это совсем не то, что завести современный двигатель с помощью стартера. Кроме того, требовалось следить за состоянием мотора и его постоянно смазывать с помощью ручной маслёнки. Основной задачей Башманова являлась перевозка инженеров и технических работников с места углубления Наровы – это место практически напротив его хутора до Сыренца (Васкнарвы) – это примерно 10 километров в одну сторону по реке. Работа достаточно ответственная, трудиться приходилось 6 дней в неделю по 8, а иногда и по 10-12 часов, бывало, что и без выходного. Зато Иван получал вполне достойную зарплату, которой в то время могли бы позавидовать многие взрослые, особенно в деревенской местности. В январе и феврале 1940 года из-за отсутствия навигации получился перерыв в работе. Затем месяц пробыл на подсобных работах, а с апреля и до конца сентября – опять мотористом на лодке. Летом почти месяц ему довелось работать мотористом на плавучем кране. Работы на реке в итоге завершились, и требовалось искать другую.

В июне 1940 года Эстония стала частью СССР, и Кренгольмские фабрики, которые до этого работали ни шатко ни валко, стали получать большие заказы. Если до этого штат постоянно сокращали, то теперь потребовались рабочие. В октябре 1940 года Башманов устраился «помощником прядильного (подручный)» на Иоальскою фабрику. Вероятно, это было не самое лучшее место работы, но выбирать особо не приходилась, а к тяжелому труду деревенские парни были привычные. Зато здесь, в отличии от крестьянской работы, был нормированный рабочий день.

Однако, осталась тяга к продолжению обучения, и когда в Таллине открылось военное пехотное училище, Башманов подал документы на поступление. В Таллине требовалось пройти строгую медицинскую комиссию, потом написать диктант и решить задачи по арифметике. После экзаменов и прохождения мандатной комиссии его зачисляют курсантом. В некоторых документах указывается январь 1941 года, а в других – март.

Курсантов обмундировали в форму еще бывшей эстонской армии, но уже с петлицами и эмблемами Красной Армии. Обучение проходило в казармах на улице Тонди. После принятия присяги им выдали новые боевые винтовки. Эстонцев в училище было мало, главным образом, молодёжь из Принаровья, Нарвы, Причудья и Печор. Было несколько десятков русских из Таллина.

Преподаватели остались от бывшей школы прапорщиков эстонской армии, но это были действительно хорошие преподаватели. По-русски они говорили плохо, команды отдавались, в основном, на эстонском. Учёба в училище проходила очень напряженно, боевые тревоги проводились еженедельно в разное время суток. Сначала были тренировочные ночные подъемы, а затем с выходами в поле на несколько часов. Тренировались, как в настоящих боевых условиях. В процессе учёбы много внимания уделялось стрельбе из винтовок и пулемётов.

22 июня началась война, учебный процесс прервали, и курсантов направили на патрулирование улиц Таллина. Их задачей являлась поимка диверсантов и нарушителей комендантского часа (с 2.00 часов и до 6.00 утра). По ночам также строго следили за светомаскировкой окон, имелся даже приказ: за нарушение светомаскировки окон, после предупреждения, стрелять по освещенному окну.

В начале июля, когда немцы захватили Пярну, появилась угроза их прорыва к Таллину. Для ликвидации этой опасности училище направили в Мярьямаа. Курсанты оборудовали позиции и приготовились занять оборону. Несколько дней они провели в томительном ожидании, однако, командование приняло решение не использовать курсантов, как простую пехоту, а дать возможность им доучиться и стать полноценными командирами. Поэтому они получили команду маршем направиться назад в Таллин. От туда, погрузив абсолютно всё имущество училища, их на 4-х эшелонах в самых последних числах июля отправили в тыл. В районе станции Сонда вагоны обстреляли из стрелкового оружия то ли диверсанты, то ли им сочувствующие. От потерь спасли наволочки, заранее набитые песком и размещенные вдоль стен товарных вагонов, в которых ехали курсанты. Эти эшелоны стали одними из последних, успевшие проехать до того, как 4 августа немцы перерезали железнодорожное сообщение между Таллином и Нарвой.

Временным местом размещения училища стал г. Славгород Алтайского края. Училище заняло оставленный какой-то убывшей на фронт частью летний палаточный лагерь. Там продолжилось обучение военному делу. В одном километре от лагеря находилось хорошее стрельбище. Стреляли каждую неделю из всех видов оружия, в т.ч. из пулемёта «Максима», бросали боевые наступательные гранаты по мишеням. Занятия проходили по 12 и даже по 14 часов. Затем наступила осень, жить в палатках стало холодно, однако, как говорили преподаватели, надо привыкать, потому что рано или поздно придется ехать на фронт.

В конце сентября училище направили в Тюмень, там их разместились на окраине города в двух 2-этажных казармах. Сменился преподавательский состав, эстонских офицеров направили на формирование эстонской дивизии. Им на смену пришли советские офицеры, которые стали гонять курсантов по «полной» программе, в частности, каждодневные марш-броски с пулемётами на стрельбище. Пулемёт «Максим», весивший 32 кг, разбирали на 2 части: один бежал со стволом, второй со станком, ещё двое несли коробки со снаряжёнными пулеметными лентами. Не отменялись стрельбы и в лютые морозы. Разумеется были занятия в классах по изучения тактики, материальной части и прочее. Кроме учёбы, курсанты ходили в гарнизонный караул по охране различных складов.
В январе или феврале 1942 года состоялся досрочный выпуск, с присвоением бывшим курсантам звания младший лейтенант. Выдали офицерское обмундирование, портупею, ремень, в петлицы полагался один «кубик» – погонов тогда еще не было.

⦁ Часть 2

В то время существовал приказ Верховного Главнокомандующего, по которому всех эстонцев и жителей Эстонии независимо от национальности отправляли в Эстонский стрелковый корпус. Иван Башманов получил назначение командиром взвода в 300 полк 7-ой эстонской стрелковой дивизии. На Урале шла подготовка личного состава, теперь военной науки солдат стал обучать новоиспеченный офицер 19 лет от роду.

В конце октября часть погрузили в эшелоны и отправили в Калининскую область. 22 ноября 1942 эстонский стрелковый корпус прибывает на фронт, где ему предстояло участвовать в кровопролитных и очень тяжелых боях по освобождению города Великие Луки.

Но сначала был тяжёлый 200-километровый пеший марш. Дождливая погода менялась заморозками, а потом снова дождём. Тяжёлые повозки постоянно застревали в дорожной грязи, лошади рвали упряжь. Двигались по 12 часов в сутки, а продвигались не более 15-20 километров. Большие привалы делали днём только в лесу. Ночью же категорически запрещалось разводить костры для обогрева или приготовления пищи.

В Великих Луках Иван Башманов со своим взводом воевал в районах «Радиострой», Таращанка и около местного «Белого дома» – такие детали он вспоминал уже после войны, первый боевой опыт так просто не забудешь. После освобождения города 10 марта изрядно потрепанные эстонские части отвели в тыл для пополнения.

Март 1943 г.

В виду приказа о необходимости усиления внимания борьбе с танками, в составе соединений образуются специальные противотанковые отряды. В марте 1943 года Башманов получает назначение на должность помощника командира батареи 45-миллиметровых орудий. Дело это для него стало новым и незнакомым, поэтому в июне 1943 года его отправляют на специальные курсы в 45-ый офицерский запасной артиллерийский полк в Московский военный округ. Обучение на артиллериста там продлилось 3 месяца.

Затем Башманова, по какой-то неведомой причине, направляют не назад в эстонскую дивизию, а дают назначение в 1052 стрелковый полк 301 стрелковой дивизии. В этой части на должности командира батареи 45-мм пушек ему предстоит прослужить до конца войны. По штату в батареи полагалось 6 орудий и более 50 человек личного состава, но по факту, так получалось далеко не всегда. Батарея противотанковых орудий подчинялась командиру полка.

Непосредственно на фронт Башманов прибывает 6 сентября 1943 г., к этому времени 301 дивизия успела освободить г. Донбасс, за что получило почётное наименование Сталинская (тогдашнее наименование Донбасса — г. Сталино).
В сентябре 1943 года его полк ведёт бои в Запорожской области в районе посёлка Зелёный Гай (южнее г. Орехово) по преодолению сильно укрепленного немцами рубежа обороны, который они называли «Восточный вал». Только в начале февраля удалось прорвать немецкую оборону и ликвидировать, так называемый, Никопольский плацдарм на левом берегу Днепра. После тяжелейших боёв 8 февраля 1944 г. вышли к Днепру, овладев Большой и Малой Лепатихой Херсонской области (южнее нынешнего Каховского водохранилища). Уже 10 числа группа автоматчиков 1052 полка заняла небольшой плацдарм на правом берегу Днепра в районе Холодной Балки. В ночь с 14-го на 15-е туда переправились и остальные части дивизии, захватив плацдарм глубиной 2,5-3 км и по шириной 5 км. В это время начавшийся ледоход снёс ледовую переправу, боеприпасы и продукты доставляли на лодках и авиацией при помощи самолётов У-2. Затем лёд опять встал и снабжение улучшилось.

Надо понимать, что 45-мм орудия действовали практически на самой передовой, уничтожая танки при обороне или огневые укрытия противника, поддерживая пехоту при наступлении. Обычная дистанция стрельбы редко превышала 1 километр, а чаще была еще меньше. Соответственно и противник старался всеми доступными средствами вывести эти пушки из строя, уничтожить артиллеристов, а особенно командиров.

26 февраля начинается решительное наступление с плацдарма. В книге комдива 301 дивизии В.С. Антонова «Путь к Берлину» можно найти строчки, относящиеся именно к этому моменту: «В 1054-м стрелковом полку первой в бой вступила артиллерийская батарея старшего лейтенанта Башманова. Он с первого же выстрела подбил “фердинанда”». Скорее всего, по прошествии времени, автор перепутал номер полка, хотя возможно, что батарея могли придать для усиления в другую часть. В начале марта дивизия выходит на рубеж реки Ингулец. Продвижению вперед, кроме сильного огня противника, очень сильно мешала весенняя распутица: сплошная грязь и практически непроходимые дороги. Орудия приходилось перекатывать буквально на руках, за ночь преодолевали 3-5 километров. 6 марта от разорвавшего снаряда Башманов получает сильную контузию, и его отправляют на лечение в госпиталь в город Днепропетровск.

В наградном листе на представление к награждению орденом «Красной Звезды» написано: «Батарея, которой командовал старший лейтенант Башманов во время наступательных боев за высоту 81,9 под селением Екатериновка Запорожской обл., 13-18.1.44 года несмотря на сильный пулеметно-минометный огонь противника выдвинулся с пушками непосредственно в боевые порядки пехоты. Лично, управляя огнем батареи, метким огнем уничтожил 7 огневых пулеметных точек противника с прислугой, чем способствовал выполнению поставленной задачи пехоте. Старший лейтенант Башманов бесстрашный и мужественный командир». Приказ о присвоении награды подписан 24 января, но Иван Башманов узнал о награждении только летом, уже находясь на излечении в госпитале.

21 апреля 1944 г., Днепропетровск

К этому времени на него подготовили документы на еще одну награду: «26.2.44 во время штурма северо-западной окраины села Золотая Балка, Николаевской обл., огнем и колесами своей батареи, сопровождая пехоту, зачастую выдвигая орудия за боевые порядки, на расстоянии 100-200 метров прямой наводкой расстреливая гитлеровцев, выбивая их из опорных пунктов. В этом бою батарея старшего лейтенанта Башманова уничтожила 8 огневых точек противника и до 25 гитлеровцев. И сам лично в этот день из снайперской винтовки уничтожил 7 автоматчиков противника, чем обеспечил захват важного укрепленного рубежа противника и дальнейший успех наших частей по освобождению села Покровка, Николаевской обл. Исключительно храбрый и смелый офицер и знаток своего дела». Сколько драматизма скрывается за сухими строками документа: выдвижение с орудиями вперед на минимальную дистанцию стрельбы, когда в любой момент могут уничтожить из стрелкового оружия. Меткая стрельба из снайперской винтовки, надо полагать, что в училище научили отлично обращаться с этим видом оружия. Командир полка представлял Башманова к награждению орденом «Красного Знамени», но кто-то в политотдел армии посчитал, что достоин еще одного ордена «Красной Звезды». Приказ о присвоении этой награды подписан 8 апреля 1944 года.
После лечения, в июне 1944 года Башманов возвращается в свою часть. В это время его полк занимал плацдарм на правом берегу реки Днестр в районе озера Бык (ныне о. Салаш) севернее г. Бендеры. В режиме активной обороны с периодическими атаками и отражением контратак противника пробудут там до середины августа.

В августе дивизию перемещают на участок фронта несколько южнее и 20-го числа проводят атаку в направление Ноуй Григорени. 25 августа немцы в количестве 10 танков и до 2 рот пехоты прорвались по тылам, отрезав батальоны от штаба 1052 полка. Находившиеся при штабе офицеры и солдаты заняли оборону по хребту холма. 5 танков ворвалось на командный пункт полка, однако, встреченные противотанковой артиллерией, потеряли 2 танка типа «Пантера». Вполне можно предположить, что в обороне штаба своего полка принимал участие и Башманов, так как в журнале боевых действий 301 дивизии появляется запись: «В бою отличился расчет 45 мм орудия 1052 сп — командир ст. лейтенант Башманов — ночью подбил вражеское самоходное орудие». 26 августа дивизия ликвидировала окруженную немецкую группировку в районе Бознень и Альбины.

После этого дивизию отводят во второй эшелон. В начале сентября их по железной дороге перебрасывают в район г. Ковель (Волынская обл.). В октябре пешим маршем пересекают реку Южный Буг и вступают на территорию Польши. До конца 1944 года занимаются подготовкой личного состава, в частности, отрабатывают прорыв хорошо укрепленной линии обороны. В это время в батареи Башманова, согласно отчётов, имелось всего два 45-мм орудия и 14 челок личного состава, впрочем, пополнение постоянно поступало.

13 января 1945 года начинаются бои по преодолению реки Пилица в районе Грабов-Зеленув на Мангушевском плацдарме. 14 января после артиллерийского обстрела захватывают линию обороны противника, и уже к исходу дня по льду форсируют реку Пилица. На рассвете 15 января противник силами до 18 тяжелых танков и батальона солдат проводит контратаку. Его встречает плотным огнём противотанковая артиллерия полка, а также приданные полку орудия. Бой проходил в очень тяжелых условиях, но немцы так и не сумели прорвать оборону. Согласно записям в журнале боевых действий полка, тогда подбили 7 танков. Пехоту и танки противника подпускали на расстояние до 90 метров и встречали огнём противотанковой артиллерии и противотанковых ружей. В это время при поддержки 3 танков и самоходных орудий немцы пытались совершить обходной маневр, но были встречены огнём артиллерии. В итоге удалось отразить 12 немецких контратак.

В газетной статье 1947 года корреспондент, со слов самого Башманова, воспроизвел тот бой. Батарея сопровождала пехоту во время атаки, готовая в любой момент отразить контратаку немцев. Когда стал слышен гул моторов танков противника, Башманов приказал замаскировать орудия, и ждать команды на открытие огня. Танки приближались всё ближе, постоянно ведя огонь, но Башманов проявил железную выдержку и хладнокровие. Когда расстояние сократилось до 150-100 метров, танки стали поворачивать, подставляя под удар свои борта, только тогда командир батареи Башманов отдал приказ: «По немецким танкам — огонь!». Первым же снарядом у головного танка разбили гусеницу, и он завертелся на месте. Другому танку снаряд угодил в моторный отсек – он запылал. У третьего танка от попадания вспыхнул бак. Всего батареи Башманова удалась подбить 3 танка, а еще 5 уничтожили соседние батареи.

Наградной лист, заполненный после этого боя: «В полосе наступления штурмующего стрелкового батальона батарея 45 мм пушек под командованием старшего лейтенанта Башманова уничтожила 10 дзотов и 25 огневых точек противника в районе села Стефанув 14 января 1945 года. В это же день сопровождая пехоту огнем и колесами подавлял ожившие огневые точки. 15.1.45 года в районе села Марынка первым форсировал реку Пилица и успешно отразил контратаки танков противника на левом берегу, подбив 2 средних танка и уничтожив до роты пехоты противника». В наградном листе указано, что представляет к ордену Ленина — высшей награде того времени. Однако опять вручают орден низшего порядка, 31 января 1945 года Башманова награждают орденом «Красного Замени». Тогда же присваивают очередное воинское звание — капитан.

В 22 года грудь Башманова украшали три боевых ордена, которые он получил в течении всего лишь одного года. Таким количеством наград могло похвастаться очень небольшое количество офицеров, воевавших не в штабе, а непосредственно на передовой. Но самой большой удачей Башманова было то, что он остался в живых, имея на тот момент всего лишь одну контузию. Однако война еще не закончилась.

Во втором эшелоне дивизия двигалась маршем к реке Одер, преодолевая в сутки не менее 30 км, а иногда и до 48 км. Всего прошли пешком 570 километров и 1 февраля вышли к Одеру в районе Бервальде. Ночью 3 февраля форсировали Одер, овладев городами Целин и Гросснюендорф. Противник пытался сбросить советские части с плацдарма, и поэтому пришлось занять оборону. Противотанковая батарея 45мм пушек расположилась в районе дамбы. Каждый день приходилось отбивать атаки, немцы яростно пытались выбить с плацдарма. 7 февраля в полковом журнале сделали запись: «Атаки пр-ка 10 танком. Приданными арт. средствами отбили 3 атаки. Отличилась батарея 45 мм пушек. Подбито 7 танков». 14 февраля обстановка успокоилась, 28 числа сдали рубежи другой части, а сами отошли с переднего края. Установили лагерь и занялись боевой подготовкой личного состава, ремонтом вооружения.

12 апреля совершили марш в г. Кюстрин, там перешли реку Одер на плацдарм в районе о. Гаргаст. 15-го апреля атаковали Гольцев — это уже предместье Берлина. Комдив Антонов, описывая события 16 апреля 1945 г., посветил этой дате целую подглаву, есть там и такие строчки: «Батарея капитана Башманова сопровождает батальон. Вот уже разбит дзот, орудия бьют по пулеметам противника».

В газетной статье 1947 года Башманов рассказывал корреспонденту достаточно подробно про свой последний бой и обстоятельства ранения. Батарея двигалась вместе со стрелками. Половина орудий стреляла, а другая, отстрелявшись, снималась и шла вперёд на новые огневые позиции. В один из таких переходов Башманов выдвинулся вперёд, чтобы выбрать новую удобную огневую позицию. Тут же оказались и 8 миномётчиков, оторвавшихся от своей части. Вдруг сзади Башманов заметил до роты немцев, фактически они оказались в окружении. Приказав всем занять оборону в воронке, сам взял у своего связного автомат, подпустил поближе противника и выпустил по ним длинную очередь. Немцы залегли, они не знали сколько советских солдат перед ними, вероятно, хотели взять их живыми в плен. Еще несколько атак удаётся отбить небольшому отряду под командованием Башманова. Целый час длился этот неравный бой. Наконец, немцы пустили в ход фауст-патроны, один из них попал точно в воронку – 6 бойцов были убиты, а остальные тяжело ранены. Даже после тяжелейшего ранения, до того как потерять сознание, Башманов старался стрелять в сторону врага, убеждая его не приближаться. К счастью, для оставшихся в живых, вскоре подоспела подмога, и немцы были отброшены. От сильной боли Иван Андреевич очнулся, на нём горела фуфайка. Подошедшие солдаты потушили огонь и эвакуировали его в медсанбат. Там на нём насчитали 32 осколочные раны разного размера.

Для лечения Ивана Башманова отправляют в госпиталь города Харьков. Дивизия отправляется дальше на Берлин, его однополчанам доведется штурмовать здания гестапо и министерства иностранных дел.

⦁ Часть 3

Башманов находился в госпитале до 29 июня 1945 года, в итоге ему назначают 2-ю группу инвалидности и комиссуют из армии. 9 июля он возвращается в Нарву, где живёт его отец. С работой в послевоенном городе было очень плохо, поэтому в июле 1945 года орденоносцу удаётся устроиться военруком во 2-ю среднюю школу. Кроме трёх боевых орденов у него имелись еще три медали: «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

4 июля 1945 г.

15 мая 1946 года выходит указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Башманову Ивану Андрееву звания «Героя Советского Союза» с вручением ордена Ленина (№51450) и медали «Золотая Звезда» (№4953). Наградной лист, составленный еще 29 апреля 1945 г. гласит: «Капитан Башманов в составе полка и дивизии в занимаемой должности с 1.8.43 года. Сопровождая наступающую пехоту огнем и колесами своей батареи по освобождению Украины, прорыва сильно укрепленной обороны немцев южнее города Бендеры 22.8.44 года освобождению Молдавской ССР, прорыва обороны немцев на реке Висла 14.1.45 года и по освобождению союзной нам Польской Республики.
На счету батареи уничтоженных 39 танков и самоходных орудий, 156 огневых точек и более 1500 солдат и офицеров противника. Бесстрашный и храбрый знаток своей специальности.

Особенно отличился во время прорыва сильно укрепленной обороны противника западнее города Кюстрин 16.4.45 года, капитан Башманов, проявляя смелость и умение, выкатил орудие на открытые позиции и прямой наводкой уничтожил 8 ДЗОТов с их гарнизонами, 15 огневых точек и до 80 гитлеровских солдат и офицеров, чем обеспечил штурмующим стрелковым ротам захвата восточной окраины города Гольцов. В этом бою капитан Башманов был тяжело ранен». Получается, что звание Героя присвоили не за один конкретный бой или подвиг, а скорее по совокупности всей проделанной боевой работе. Большой срок между представлением к награде и её вручением объясняется всесторонней проверкой биографии кандидата, чтоб в ней не было никаких сомнительных эпизодов. Еще в марте 1945 года Иван Андреевич Башманов стал членом партии ВКП(б). Вручение высокой награды состоялось 23 ноября 1946 года.

Страница из удостоверения Героя Советского Союза

Обычно на этом описание биографии Башманова заканчивается. Но жизнь продолжалась, вероятно, есть необходимость рассказать и о его послевоенных «подвигах».

Вручения звания Героя не могло не сказаться на судьбе Ивана Андреевича, остаётся только вопрос в лучшую ли сторону?

Почти сразу после вручения награды, в августе 1946 года его приглашают на работу в нарвское отделение Министерства госбезопасности с сохранением воинского звания капитан. Скорее всего, предложение об этой работе ему поступило сразу после приезда в Нарву, и всё это время его кандидатуру всячески проверяли. Органы правопорядка в то время остро нуждались именно в местных кадрах, демобилизованных из армии, особенно со знанием эстонского языка. Присвоение высокой награды возможно ускорило этот процесс, и позволило «закрыть глаза» на тяжелые ранения и инвалидность. Башманов действительно хорошо знал эстонский язык, который он, по всей видимости, выучил, когда возил на моторной лодке по Нарове различных начальников, которые разумеется были эстонцами. Примерно в 1947 году он женился на эстонке.

Март 1947 года

В Нарвском отделении госбезопасности Башманов сначала исполнял обязанности переводчиком, а с января 1947 года стал оперуполномоченным. По всей видимости, к службе Башманова в Нарве у руководства претензий не имелось, поэтому в марте 1948 года его переводят в Таллин на должность оперативного уполномоченного.

Дальше начинаются постоянные командировки, разъезды по Эстонии. Его везде встречали, как Героя, старались угостить, алкоголь лился, можно сказать, рекой. Выпить с таким человеком для всех было чести, чтобы потом можно рассказывать: «Я с самим Героем выпивал!». Башманова это затянуло, он пристрастился к выпивке, стал сильно злоупотреблять, тем более, что платить тогда ему не требовалось – Герою наливали бесплатно. С той же полной самоотдачей, с которой Башманов воевал против гитлеровцев, он предался «борьбе с зелёным змеем». Вот только победить в этой битве ему было не суждено …

Закономерным итогом постоянного пьянства стало увольнение Ивана Башманова из органов. В свете современного времени можно было бы сказать, что увидев изнутри репрессивные действия органов МГБ против народа, и будучи не согласным с этими, Башманов пытался утопить своё недовольство в водке, чтобы его выгнали из этой системы. Впрочем, составленный им рапорт содержит такие аргументы: «Постоянное пребывание в командировках … и почти круглосуточный рабочий день стали отражается на моем здоровье. Мною на имя отдела кадров и руководство Министерства было написано 8 рапортов на увольнение или перевод на другую более легкую работу. Однако на это не обращалось никакого внимания. После чего в конце мая 1950 года я не вышел на работу до приказа на моё увольнение из органов. Кроме того имелось несколько случаев распития алкогольных напитков в рабочее время, как например 20 декабря 1949 года и не имея на то разрешения после вручения грамоты Героя. …». Кроме нарушения дисциплины, имелся некий конфликт с непосредственным начальником, а также нарушения внутренних инструкций. В итоге последовал вполне логичный итог – в феврале 1951 года Башманова выгоняют из органов. Впрочем, никаких других репрессий, не смотря на то что это было еще сталинское время, к нему не применяют — звание Героя явно выступает, как некий оберег.

Башманов возвращается в Нарву и до июля 1951 года нигде не работает. Пили в то время практически все ветераны, но всё-таки большинство из них находило силы держаться в более-менее приличных рамках. Понятно, что и в Нарве все наперебой старались выпить с Героем, угостить, поговорить, послушать его рассказы, что-то вспомнить, рассказать и про свои боевые дела. В кругу друзей, родственников и знакомых его так и называли «Герой» – для всех было понятно о ком идёт речь. Он был местной знаменитостью, другое дело, что омут пьянки затягивал его на дно всё глубже и глубже.

Просто так не работать в Советском Союзе было нельзя, за это могли привлечь к уголовной ответственности по статье «за тунеядство». Описывать все рабочие места, где отметился Башманов нет смысла, он долго не задержался нигде, его принимали на работу и затем вынужденно увольняли за постоянные прогулы из-за запоев. Например, будучи электриком, он за 3 месяца прогулял 37 рабочих дней. Пожалуй, дольше всего, целых 2 года, ему удалось проработать в рыбном флоте, сначала просто матросом, а потом трал-мастером, то есть человеком отвечающим за улов, а значит и за размер заработка всего экипажа. Один раз его отметил в газете в 1954 году капитан, описывая сложный из Калининграда в Нарва-Йыэсуу. Наверняка, в море Иван иногда вспоминал свои юношеские годы, когда ходил на моторной лодке по Нарове.

Накал пьянства у Башманов не снижался, все деньги уходили исключительно на алкоголь, не всегда его угощали, а «трубы горели». Жена не смогла оказать на него влияния, и примерно в 1954 году оформила развод, к этому времени у них родились две дочери. 16 июля 1958 года Башманова И.А. приговорили к 1 году тюремного заключения без поражения в правах (с учетом заслуг) «за злостную неуплату алиментов». Звания и орденов его не лишили, а вот из партии тут же исключили, тем более за ним числились систематические задолженности по партийным взносам. Видимо, осуждение по такой «лёгкой» статье являлось неким предупреждением Башманову от властей, чтобы он изменил свой образ жизни. Однако, его поведение, выражаясь по-современному, оставалось асоциальным: пьянки, гулянки, прогулы и так далее. Хотя те, кто знал Героя лично отмечали, что в трезвом состоянии он был добрым человеком и весьма интересным собеседником.

Ордена в то время не являлись личной собственностью награжденного, их выдавали «как бы поносить», а после смерти полагалось сдать государству. Поэтому награды нельзя было продать и купить — это являлось уголовным преступлением. Впрочем, жаждущий водки Башманов находил выход: он просто оставлял их в залог под небольшие суммы. Так пропил не только все ордена, но и золотую медаль (она действительно была сделана из золота). В 1961 году при обыске у буфетчицы бара милиция обнаружила удостоверение Героя Советского Союза на имя И.А. Башманова. По словам работницы торговли этот документ Башманов заложил ей за 25 рублей в 1959 году, а при многочисленных напоминаниях так и не соизволил его выкупить. Вероятно, именно потому, что этот документ тогда изъяли правоохранительные органы, он «не канул в лету», а сейчас хранится в Нарвском городском музее.
Тогда же стали выяснять, а где же находится золотая медаль. Оказывается, Башманов заложил свою Звезду одному нарвитянину за 100 рублей (в то время за эти деньги можно было купить 4 бутылок водки) примерно в тоже время, что и удостоверение. Разумеется выкупить его Иван был не в состоянии, и тот продал золотую медаль за 200 рублей на хутор эстонцу. Отпираться перед милицией хуторянин не стал: «Да, Звезду купил за 200 рублей, и её расплавили на зубы дочери». В итоге, осталось всего лишь четыре маленьких шарика золота весом около 8 грамм. Эти остатки изъяли и сдали в Госбанк.

28 ноября 1966 года

В 1965 году в честь 20-тилетия дня Победы в Таллине намечалось торжественное собрании, куда пригласили всех Героев Советского Союза, живших тогда в Эстонии. Городским властям Нарвы приказали «кровь из носу» обеспечить присутствие Ивана Андреевича Башманова на этом мероприятии. Герой всячески пытался уклониться от поездки в Таллин, мол у него нет приличного костюма и наград. Общими силами удалось собрать его в дорогу, одели в подобающий наряд, нашли нужные ордена и медали (откуда взяли «Золотую звезду» осталось неизвестным) и на автомашине доставили в Таллин. Там Башманову вручили именные золотые часы, на задней крышке которых была выгравирована надпись: «Герою Советского Союза Башманову И.А. от ЦК КПСС и Совета Министров СССР». К сожалению, герой-алкоголик вскоре пропил и этот подарок, так что, вполне возможно, у кого-то в Нарве и сейчас хранятся эти часы.

Исходя из современных реалий, может показаться странным, но Башманов не был бомжем, т. е. человеком без определенного места жительства. Квартира ему полагалась по статусу Героя Советского Союза, а так как она принадлежала государству, продать её, и соответственно обратить деньги в алкоголь не представлялось возможным. Удалось установить два адреса, по которым проживал Башманов. Один дом, в котором он поселился у отца сразу после войны – не сохранился. А вот дом, где он жил примерно с 1957 году, по адресу ул. Пушкина 12 существует и по нынешнее время.

За него постоянно ручались друзья, однополчане, бывшие фронтовики, но он всех их раз за разом подводил и постепенно они отворачивались от него. Большинство его ровесников воевало, и повидали на фронте немало чего, для них поведение Башманова было оскорблением высокого звания Героя и фронтовика, всего того, что за что они сражались и побеждали, за что сложили голову многие их товарищи.

Башманов умер 6 июля 1970 года в возрасте всего лишь 47 лет. Первоначально его похоронили на кладбище в Ивангороде, так как в то время своего места для захоронений в Нарве тогда не было. В 1983 году, по настоянию семьи, его прах перезахоронили на кладбище Риигикюла около Нарвы. На могиле установлен достаточно скромный памятник.

Так получилось, что жизнь Башманова поделилась на две почти равные части. Первую он вёл себя как герой, но не имел этого звания. Вторую часть он носил звания Героя, но его поведение сильно отличалось от геройского.
Те, кто видел Башманова в бане говорили, что на нём не было живого места. Но истерзано было не только тело, самое главное пострадала душа. Будучи достаточно молодым человеком он повидал столько смертей, сколько другим не увидеть и за 100 лет. Погибали его боевые товарищи, друзья, он сам неоднократно убивал врагов. Уровень адреналина в крови зашкаливал, и чем он мог заменить его после войны? Оказалось, что только спиртным, в котором он глушил душевную боль и, как ему казалось, находил выход. Никаких психологов тогда не было, никто не лечил послевоенный синдром у миллионов бывших фронтовиков. В мирной жизни они чувствовали свою не востребованность, надо было начинать жизнь практически с нуля, а кроме как воевать, и делать это на самом высочайшем уровне, они больше ничего не умели.

Башманов прошёл во время войны в прямом смысле огонь и воду, но не выдержал «медные трубы». Испытание бременем славы и известностью стало для него непреодолимым препятствиям. Его поведение было «головной» болью для городских властей Нарвы, так или иначе, но с них спрашивали за поведение Героя. Именно поэтому после смерти, его имя постарались поскорее забыть, и никак не увековечивать – ни названием улицы, ни памятной доской, ни как-либо другим образом.

Олег Дроздик