Зуб даю или Особенности национальной стоматологии

Пишет Борис Мельников, водитель автобуса из Латвии: Расскажу вам три реальных случая из жизни. О своих визитах к зубным врачам. К еврею, латышке и русскому.

Случай первый. Дружелюбный

Заболел зуб, и я решил пойти в широко рекламируемую стоматологическую клинику на бульваре Бастея. Зашел. Всё как в «лучших домах» — дежурные улыбки, вышколенный персонал. Узнал цены: пломба — примерно 10-15 латов (1 лат тогда равнялся примерно 1,4 евро) плюс-минус как пойдет.

Сделали рентген зуба за полтора латика, и через какое-то недолгое время я слышу:

— Проходите, пожалуйста, в кабинет, вас ждут.

Доктор сразу усадил меня в кресло, представился и немного рассказал о себе.

— Я доктор Коган, учился стоматологии двадцать лет в Америке и сейчас принимаю вас в одной из самых лучших клиник Латвии.

Как я понял по его интонации и выражению лица, слово «Америка» должно было вызвать во мне благоговейный трепет.

Мы поболтали о фастфуде и Голливуде, затем он похлопал меня по плечу и, как мне показалось, попытался как бы полуобнять. В голове мелькнуло. Неужели «пед»? Куда я попал? ОНИ — везде.

Я слегка напрягся, но затем быстро понял, что ошибся. Доктор явно посещал тренинги «Как увеличить объемы продаж» и работал по схеме «Максимальный контакт и быстрое завоевание доверия клиента».

Держа в руке снимок моего зуба, он как-то по доброму сообщил, что рот я могу не открывать, ему уже всё ясно.

Далее он максимально дружелюбно продолжил:

— Лечение будет состоять из трёх частей. Первая — прочистка каналов, вторая — пломбирование, и третья часть — установка коронки. Каждая часть стоит примерно 30 латов, в процессе работы цена может измениться как в одну, так и в другую сторону. Вы можете, конечно, за десятку поставить пломбу в другой клинике у какого-нибудь костоправа, но через месяц вы опять вернётесь сюда, и мне придётся все переделывать. Поскольку я, доктор Коган, учился «любимому ремеслу» двадцать лет в Америке.

И он с симпатией посмотрел на меня добрыми глазами.

Честное слово, эту фразу про обучение в Америке за время нашего недолгого общения он произнёс три раза минимум.

После того как была озвучена цифра 90 (девяносто), зуб перестал болеть.

Ах ты, японский городовой, подумал я, что мне там на ресепшене про 15 латов говорили!

Далее я сказал, что подумаю, посмотрю, когда будут выходные, определюсь со сроками — и плавно собрался двигать к выходу.

Осознав мою неплатежеспособность, доктор с укоризной посмотрел на меня и загрустил, на лице его собралась печаль.

Чтобы хоть как-то его утешить, я спросил что-то про Америку. Лицо доктора просветлело, он мечтательно улыбнулся, в глазах появились искорки.

Я включил удвоенную любезность и заинтересованность в биографии доктора — и ещё раз с пониманием выслушал рассказ о его непростой судьбе, вехах трудового пути и двадцатилетней учёбе «этому делу» в Америке. Мы расстались почти друзьями.

На следующее утро по совету коллеги я оказался в другой стоматологической клинике, на ул. Блауманя. Древняя бабуля, помнившая, с её слов, ещё Карлиса Ульманиса, влепила мне пломбу за 10,40 (десять латов и сорок сантимов), которая стоит до сих пор.

P.S. С того дня много воды утекло, и доктора Когана я больше никогда не встречал, но каждый раз, когда я прохожу мимо клиники на Бастея, в памяти невольно появляются его дружелюбное лицо и добрые глаза. Всегда вспоминаю о нём с теплотой.
 

Случай второй. Белое на красном

В следующий раз, когда мне понадобилось посещение стоматолога, я жил в центре, и поэтому отправился в ближайший зубной кабинет на улице Медниеку.

После осмотра доктор Озолниеце сказала, что зуб сильно запущен, можно пробовать лечить, но лучше удалить.

Я согласился, решив, что доктору видней.

Мы пообщались, обсудили проблемы мультикультурализма, затем врач сделала обезболивающий укол — и работа началась.

В кабинете было включено радио, шла музыкальная передача по заявкам слушателей, и известная латвийская скрипачка начала исполнять партию соло.

Сразу всё пошло не так. Доктор пыхтит и тянет чуть не двумя руками, я в кресле кручусь, укол почему-то не подействовал, больно — мама не горюй.

Тянет и так и сяк, пыжится, вижу устала, со лба пот капает. У меня полный рот ваты с кровью, глаза на лоб лезут, в висках пульсирует, чувствую — мозг сейчас лопнет.

На мой вопрос, почему укол не действует, доктор строго ответила, что надо немножко потерпеть.

Скрипка продолжала пилить. Это было невыносимо. В короткую паузу я услышал, как диктор по радио объявила следующую композицию. По заявке Ансиса из Дурбе хор мальчиков исполнит гимн Латвии.

Во время первых аккордов раздался хруст — и пытка закончилась. На этом вроде бы и всё, уйти и забыть, но доктор щипцами поднесла к моим глазам вырванный зуб и объяснила: туго шло потому, что корень зуба был длинный и кривой. Она откровенно им любовалась, а затем чуть ли не восхищенно добавила:

— Какой чистенький, хорошенький зубик!

Если он хорошенький и чистенький, зачем ты его вырвала! — с негодованием подумал я. Попытка с кляпом во рту сказать, чтобы она оставила зуб мне, не удалась, получилось только мычание, перед глазами пошли круги, и я услышал, как зуб со стуком упал в плевательницу. Возмущаться уже не было смысла.

Вечерело. Зарядил нудный дождь. Мрачные дома нависали угрюмо. В грязных подворотнях орали коты. Без веры в медицину, без сил и без зуба я брёл домой.

P.S. Не люблю скрипку.
 

Случай третий. Ка эйропа

Последний раз я сидел в стоматологическом кресле лет пять назад. Кенгарагс, второй этаж над «Максимой».

Ждал своей очереди, вышел стоматолог с марлевой повязкой на лице и пригласил меня в кабинет. Я удивился тому, что доктор был в маске, но затем с удовлетворением подумал: наверное, сейчас так принято, давно нигде не был, настоящий сервис, ка эйропа.

Доктор Ермолаев рассказал несмешной анекдот, мы вместе посмеялись. Затем обсудили последние футбольные новости — и процесс пошёл...

Сижу в кресле с просверленным зубом, доктор сказал рот не закрывать — и отошёл готовить пломбу.

Метрах в трёх впереди, боком по мне, сидит пишет бумаги ассистентка с ярко накрашенными красными губами и неприступным выражением лица.

И тут она начинает кашлять. Слышу — в груди у неё хрипит и рвётся, остановиться она не может, всё разлетается по кабинету, случай хронический, а марлевой повязки, в отличие от доктора, у нее нет.

Я в положении полулежа начинаю елозить в кресле, пытаюсь прикрыть рот рукой. Чувствую каждой своей клеточкой — все бациллы устремились ко мне в рот.

Слава богу, секунд через двадцать она успокоилась, подошёл доктор и снова занялся мной.

Почти сразу у него в кармане зазвонил телефон. Доктор — человек культурный, извинился и объявил минутный перерыв.

Далее — я его не вижу, он у меня за спиной, но слышу его ответы. Передаю почти дословно:

— Извините, забыл. У меня полностью вылетело из головы. Я сейчас быстренько закончу и приеду.

Я чуть в кресле не подпрыгнул. Ах ты ёшкин кот! Ты сейчас быстренько, тяп-ляп налепишь, а мне ходить потом страдать.

После моего лёгкого кипежа всё чудесным образом устроилось как нельзя лучше. Доктор сказал, что я его неправильно понял. Я сделал вид, что поверил. Взгляд медсестры стал более располагающим, и она ушла кашлять за стенку.

P.S. Надо отдать должное доктору — работа сделана хорошо.
 

Вспомнил эти три истории — и пришла мысль, что в каждом из этих случаев проявились черты национального характера врача, определяющие привычную манеру поведения и типичный образ действий.

В первом случае доктор — еврей. Люди этой национальности славятся умением заработать. Вот и наш доктор пытался продать более дорогую услугу, чем мне требовалось.

Во втором случае доктор — латышка. Скажем так: у каждого предмета есть как бы форма и содержание. Латыши, по сравнению с представителями других национальностей, уделяют большее внимание форме. Доктор искренне восхитилась вырванным зубом, а мои страдания оставили её равнодушной.

В последнем случае врач — русский. Здесь проявилось наше родное, исконное. Назовём это — раздолбайство и пофигизм. Клиент пришёл? Эка невидаль. Тоже мне, пациент — горе луковое, небось не олигарх, чего за него держаться, придёт следующий. Я считаю, что пофигизм нужен — это защитная реакция от внешнего воздействия, но всё должно быть, конечно, в меру.

Я почему всё это вспомнил? Вот уже несколько дней побаливает зуб. Надо идти к врачу. Интересно, в чьи руки я попаду на этот раз?

Напоследок, для снятия возможно возникшего у вас напряжения, предлагаю анекдот.
 

— Я случайно наблюдал, как зубной врач копался в своем автомобиле. Очень интересно.

— Что же интересного?

— Он взял плоскогубцы и сказал: «Потерпи, дружок, сейчас будет немножко больно...»