Алексей Берест: непризнанный герой штурма Рейхстага

Взятие Берлина в 1945 году и его кульминационный момент — штурм Рейхстага — стали, без всякого преувеличения, эпохальными событиями. На завершающем этапе штурма на крыше Рейхстага было водружено Красное Знамя. Два бойца, водрузившие его — Михаил Егоров и Мелитон Кантария — стали знаменитостями и были удостоены звания Героя Советского Союза и многих других наград.

А вот судьба командовавшего ими и также участвовавшего в историческом водружении лейтенанта Алексея Береста сложилась совсем иначе. Он не только не был награждён по достоинству, но и вся его последующая жизнь была полна лишений и испытаний. Как такое могло произойти и почему — об этом и узнаем сегодня.

Жизнь Алексея Береста до войны

«Храбрость сердца доказывается в час сражения, а неустрашимость души во всех испытаниях, во всех положениях жизни», — говорил ещё в XVIII веке Денис Фонвизин. Эти слова отлично подходят к герою нашей сегодняшней статьи Алексею Прокопьевичу Бересту, показавшему храбрость сердца в военные годы, а неустрашимость души — уже в мирной жизни, которая также была полна нелёгких испытаний.

Алексей Берест родился 9 марта 1921 года в небольшом селе Горяйстовка в Сумской области. Его родители были обычными крестьянами, с трудом сводившими концы с концами. Всего в семье было 16 детей, однако Гражданскую войну и голод 1932–1933 годов смогли пережить лишь девять из них. В эти голодные времена умерли и родители Алексея: мать — в 1931 году, отец — в 1933‑м. После их смерти Алексея воспитывали старшие братья и сёстры.

Будущий герой штурма Рейхстага окончил семь классов, после чего в 16 лет начал работать трактористом. Чтобы ему не отказали в работе из-за «малолетства», Алексей добавил себе два года, поэтому даже сейчас в некоторых источниках можно встретить ошибочную дату его рождения — 1919 год.

Трактористом Алексей проработал недолго: уже в апреле 1938 года он становится снабженцем-экспедитором на машиностроительном заводе в Харькове, а в октябре следующего 1939 года записывается добровольцем в Красную армию.

Алексей Берест. Фото военных лет

***

Хранительница единственного в своем роде музея его памяти Ирина Алексеевна Берест около полувека собирала всевозможные свидетельства о своем отце и добивалась присуждения Алексею Бересту, посмертно, звания Героя России. Ответ от властей был всегда один – отказать.

На столе перед ней – огромная распухшая папка с документами, газетными статьями, письмами. «И это только 2010-й год!»- уточняет она.

(материал был подготовлен осенью 2010 года).

Только на барельефе.

19 декабря на Поклонной горе в Москве торжественно откроют памятник «В борьбе против фашизма мы были вместе» - копию взорванного в Кутаиси Мемориала славы. Центральной частью монумента должна была стать композиция из трех фигур, которые водружают знамя Победы над рейхстагом – Берест, Егоров и Кантария. Но…

- Лужков взял и вычеркнул одну фигуру. Я написала Лужкову и президенту союза грузин в Москве. Мне ответили из московской мэрии: фигуры они все-таки оставят две, а Береста изваяют где-то на барельефе. Но поднимите 5-й том «Истории Великой Отечественной войны».

В 5-м томе «Истории Великой Отечественной войны» написано, что знамя над рейхстагом водрузили разведчики 150-й стрелковой дивизии Егоров и Кантария во главе с замполитом лейтенантом Берестом.

Только вот после войны ни русский Егоров, ни грузин Кантария об украинце Бересте не проронили ни слова. «Егорова и Кантарию называли «герои по умолчанию»: им дали звезду и сказали: «Закрыли рот и замолчали», - рассказывает Ирина Алексеевна.

Поиску истины в этой истории посвящены исследования и монографии. Последняя из них, направленная в канун 65-летия Победы президенту Медведеву, была написана бывшим ростовчанином Юрием Галкиным.

Галкин - работник Центрального архива Министерства обороны РФ, полковник в отставке, долго и аккуратно собирал документальные свидетельства жизни своего земляка Береста, чтобы представить их в Кремле и добиться справедливости. Небольшим тиражом на свои деньги он выпустил книжку. Отправил президенту.

Галкина, по словам Ирины Алексеевны, уволили из архива, а Бересту в награде в очередной раз отказали: «Правовых оснований для пересмотра сегодня, спустя 65 лет, решения командующего войсками

3-й ударной армии, а также Комиссии по государственным наградам у нас не имеется».

- Власть не хочет признавать собственные ошибки – а это же ошибки, - говорит, перебирая подшивки с документами разных лет, Ирина Алексеевна. - Я хочу, чтобы наша история не имела белых пятен. А они налицо!

Первое обращение по поводу Береста было направлено его друзьями-однополчанами в Главное управление кадров Министерства обороны еще в 1946 году. «Его подвиги в рейхстаге широко известны в нашей стране», - писали однополчане Гусев, Литвинов, Шатилов.

Они видели, как Берест – молодой двадцатичетырехлетний лейтенант, только что выпустившийся из Ленинградского военно-патриотического училища и назначенный замполитом дивизии, не жалел себя в боях. До училища Берест успел повоевать: прошел финскую, начало Отечественной. За Алексеем бойцы шли без оглядки...



Май 1945-го.

Штурмовать Берлин было решено не считаясь с неизбежными огромными потерями. Ну а флаг на рейхстаг, понятное дело, надо было установить к Первому мая.

Каждому, кто отличится в этой операции, гарантировалось звание Героя СССР. В суете и спешке из подручных материалов срочно делались красные знамена – всего их было 9, по числу дивизий, рвущихся к рейхстагу.

У дивизии Береста оказалось знамя №5.После боев в доме Гиммлера и сражений за каждый метр Королевской площади перед рейхстагом бойцы наконец-то заняли здание. После этого двоих разведчиков – Кантарию и Егорова (уточним – в боях за рейхстаг они не участвовали) – попросили принести знамя, укрытое в доме Гиммлера, и установить его на крыше рейхстага. Принесли. Пошли устанавливать – и вернулись через двадцать минут: «Там темно, у нас нет фонариков, мы не нашли выход на крышу...».

Разгневанное командование дивизии дает поручение Бересту – возглавить и обеспечить водружение Знамени Победы над рейхстагом. Алексей берет 10 автоматчиков для прикрытия знамени и пробирается с Егоровым и Кантарией на крышу. Он доставляет их туда буквально на своих плечах. Отрывок из письма Береста: «Лестница в отдельных местах была разрушена, которое препятствие нам удалось миновать путем образования живой лестницы: становился я, на меня – товарищ Кантария, а на нас – товарищ Егоров».

В 22:50 1 мая 1945 года Знамя Победы было установлено над рейхстагом – под руководством заместителя командира батальона по политчасти А. П. Береста.

В мае 1946 года был опубликован указ о присвоении звания Героя СССР за взятие рейхстага и водружение Знамени Победы. Береста в списке фамилий не было.

- Но вы еще не забывайте, что Берест спустился в подвал, где был полный гарнизон гитлеровцев! Не пошел туда ни Егоров, ни Кантария – пошел туда Берест, - рассказывает Ирина Алексеевна.

После водружения знамени немцы, прятавшиеся в подвалах рейхстага, выбросили белый флаг и передали, что согласны вести переговоры о капитуляции. Но с условием – на уровне не ниже полковника.

Полковников в 150-й дивизии в то время не было: самый старший – капитан Неустроев. Решили – за старшего пойдет Берест: самый видный, статный, ростом под два метра, держится достойно.

На Алексея надели трофейную кожаную куртку, чтобы закрыть лейтенантские погоны, поделились наградами. Неустроев пошел «адъютантом» «полковника».

Переговоры длились больше двух часов. Под дулами немецких автоматов Берест уверенно и напористо убеждал гитлеровцев сложить оружие и добровольно сдаться.

Когда парламентеры уходили, немецкий офицер выстрелил Бересту в спину. Но промахнулся.

«Я рывком повернулся, разрядил свой пистолет, и тотчас же вспыхнула стрельба», - пишет Берест.

Наутро немецкий полковник положил свой пистолет к ногам Алексея.



Замполиты не в чести.

Почему не был отмечен подвиг Береста, который штурмовал подступы к рейхстагу, сражался в его залах, водружал Знамя Победы и, наконец, вел переговоры о капитуляции гарнизона рейха?

После сражения в доме Гиммлера в открытом сейфе нашли часы, предназначенные для награждения гитлеровцев, которые возьмут Москву. Берест стал раздавать их бойцам, отличившимся в схватке за Берлин. Незнакомому офицеру, протянувшему руку, отказал: «Что-то я вас не помню. С такими длинными руками надо у церкви стоять, там подадут». Говорят, этот офицер был то ли из СМЕРШа, то ли из вышестоящего штаба…

На одном из собраний партактива артиллерийской бригады в марте 1946 года(еще до приказа о присвоении Героя) замполит Берест выступил с критикой аморальных поступков, которые допускают коммунисты: «У нас имеются случаи самовольных отлучек, ведущих к венерическим заболеваниям. Наша парторганизация не все сделала для оказания помощи командиру в укреплении воинской дисциплины… Пьянство, моральное разложение, общение с немками, приводящее к венерическим заболеваниям, несовместимо с высоким званием члена ВКП(б)».

Говорят еще, что Береста из списка представленных к награде вычеркнул лично Жуков – не любил замполитов. Комбат Неустроев вспоминал: «На приеме в честь получения наград говорили: если бы написали в реляции «заместитель командира батальона», и не писали бы «по политической части», он прошел бы».

Берест был из тех, о ком говорят «самый умный» - не вписывающийся в систему, не желающий и не способный быть, как все. Именно это качество помогло ему водрузить знамя, и именно оно помешало в тонкой политической игре за награды.

Невеста из Ростова.

После войны его не встречали с оркестрами и цветами – из Германии лейтенант Берест возвращался на поезде с репатриированными, в качестве начальника эшелона.

Выполнив задание, поехал на родину - в украинскую деревню Горяйстовку – там прошло его детство, там во время коллективизации умерли его родители, там в 11 лет остался он круглым сиротой… В дороге Алексей заболел тифом, был снят с поезда и отправлен в ближайший госпиталь – в Ростов.

Для госпитализации нужно было обрить все волосы, в том числе и на интимных местах – для этой цели к нему послали медсестру Людмилу Евсееву. Он ей не дался, на следующий день сбежал из больницы. Вернули Алексея в госпиталь уже с вокзала, в полуобморочном состоянии.

...Перед выпиской Берест раздобыл адрес медсестры, надел военную форму и пришел к Людмиле домой – свататься. Постучал в дверь со словами: «Открывай, теща, зять пришел!»

Людмила потом рассказывала: «Он сразу понравился матери и всем. Он завораживал людей. Такое доброе лицо у него было».

Расписавшись в загсе Пролетарского района, молодожены поехали на новое место службы Береста - в Кенигсберг.

- Немки любили отца, обожали! Мама говорит, когда в Кенигсберге были, он вот таких здоровенных вареников наварит, а они: «Леша, гут! Леша, гут!» - рассказывает об одном из самых счастливых периодов в жизни отца дочь Ирина. - Отец не был ожесточенным человеком. Он готов был последний кусок хлеба отдать тому же немецкому ребенку. Очень любил цветы, из любимых книг – «12 стульев», «Золотой теленок».

В 1947 году Береста переводят в Севастополь.

Семью замполита поселили в землянке, стирали в ледяной воде. Рождение дочери Ирины Алексей и Людмила отметили чудом раздобытой банкой компота и жареной картошкой. Когда в части поменялся командир, Алексей не сошелся с ним характером. Разбирательства закончились увольнением - лейтенанта Береста уволили с действительной военной службы.



«Второй фронт».

В начале 50-х Берест - начальник отдела кинофикации Неклиновского района Ростовской области. Однако и такая, на первый взгляд, неконфликтная должность привела Алексея к драматическим событиям.

Кассиршу клуба дважды уличали в воровстве. Однако у нее был высокопоставленный друг – помощник местного прокурора. Из Ростова приехала комиссия, провела ревизию, обнаружила, что в зале во время сеансов людей больше, чем продано билетов.

С Берестом ревизор держался вызывающе. Алексей вспылил и выбросил ревизора вместе с креслом из окна второго этажа.

Непричастность Береста к недостаче подтвердили 17 свидетелей, при обыске в его доме следователь ничего не нашел – семья жила крайне бедно. В протоколе описи имущества карандашом следователя записано «нет ничего».

Однако 14 апреля 1953 года районный суд приговорил Алексея Береста к 10 годам заключения. За «хищения».

- Когда отца арестовали, мама решила покончить жизнь самоубийством, - рассказывает Ирина Алексеевна.- Мы с братом тоже должны были умереть... Зима была лютая... Мама - совсем худенькая - вылезла в форточку, повесила на дверях со стороны улицы замок, чтобы никто не беспокоил, и влезла назад. Дед-сосед смотрит, день-второй дыма нет над трубой, никто не выходит, дед и говорит своей бабке: что-то там неладно. Они решили взломать дверь. В сенях за это время замерз козленок... Не судьба была нам умереть.

Людмила Федоровна вернулась в Ростов к матери, устроилась на работу.

В конце 1955 года, после двух с половиною лет, проведенных в лагере, в Ростов приехал и Алексей Прокопьевич. Береста освободили досрочно, полностью реабилитировали и даже восстановили в партии.

...Потом,в 1970-м, когда Береста уже не было в живых, выяснилось, неклиновскому следователю пригрозили увольнением, если тот не посадит Береста...

- Это было указание сверху, - считает Ирина Алексеевна. – На нем вся политика сходится.

Из лагеря Берест писал жене: «Будет и на нашей улице праздник, осталось недолго. Брехня, я ни перед кем на коленях не стоял и никогда и нигде не стану». И еще: «Думаю, что теперь никто в жизни меня не обманет. Самое главное, теперь буду жить для себя и, в первую очередь, для семьи».

После «второго фронта», как он называл заключение, Берест сменил несколько мест работы – нигде не мог найти применение своим силам. Работал грузчиком, экспедитором, заместителем заведующего столовой, слесарем котельной… Дольше всего – 6 лет – проработал на «Ростсельмаше», в самом тяжелом – сталелитейном - цехе.

На всех праздничных демонстрациях он руководил колонной своего цеха.

В Ростове Бересты жили в поселке Фрунзе, в «хижине» на две семьи.

- У Долматовского есть книга «Автографы победы», он там пишет, что судьба Береста была одета в колючий панцирь, - продолжает Ирина Алексеевна. - На фронте он видел своего врага, а в жизни… он как бы уходил в себя от всех недоброжелателей. Отец был мягкий по натуре. Никогда не давал в обиду слабого. Неустроев, когда приезжал к нам, свою звезду Героя снимал и говорил: «Алеша, это твоя звезда». А жена его говорила: «Да тебе как о подвигах Алексея больше не о чем и рассказывать». Я помню, когда он приезжал к нам на старое жилье – там котельная была под нами, этот вечный запах, угар – он говорил отцу: «Я бы на твоем месте и квартиру имел, и все!» Я помню, девочкой была, мы ходили с отцом в Первомайский исполком. Тогда у наших начальников только-только появлялись двойные двери. Мы зашли, в приемной была очередь, и сидела женщина с грудным ребенком. И вот он дверь открыл одну, вторую и говорит: «Ты, сел здесь, как окопная крыса, ты не видишь, кто у тебя в приемной сидит?»

...В 61-м году Берест ездил в Москву – там собирали всех участников штурма рейхстага, чтобы восстановить правду. Это было перед выходом пятитомника «История Великой Отечественной войны». Благодаря тому собранию имя Береста попало в книгу.

Роковая электричка.

Вечером 3 ноября 1970 года Алексей Прокофьевич Берест возвращался с работы. Забрал пятилетнего внука Алешу из садика и шел к станции «Сельмаш».

Подходила электричка, к платформе побежали люди, кто-то толкнул маленькую девочку, и она оказалась на рельсах. Берест рванулся вперед – оттолкнул внука, бросился через рельсы и выхватил из-под поезда девочку. Сам отскочить не успел.

Удар был очень сильный.

В 4 часа утра, не приходя в сознание, Алексей Прокофьевич Берест умер в больнице.

- Ему было 49 лет. Он никогда не болел. Гроб дошивали – невозможно было крышку закрыть. Ноги большие, 46-го размера. Люди плакали, почти 700 человек было на похоронах. В колонне шли чиновники, и соседка услышала, как один из них сказал: «Не в обиду сказано покойному, но я бы на его месте уже хоромы имел». Она повернулась и сказала: «Послушайте, вы у него и так все отобрали. Вот только славу его не сможете в карман положить». Похоронили его на кладбище рядом с библиотекой им. Листопадова в Александровке. Не на Братском - там нам отказали, причем на самом высоком уровне. Видимо, власти он и мертвый мешал.

Ирина Алексеевна вспоминает любительский фильм об отце, снятый еще до его гибели: «Фильм начинался так – показывают движение поездов, и между путями растет большой куст ромашки. Поезда проходят, и самая большая ромашка сломана».

- Его друзья тоже ушли из жизни. Егоров пьяным разбился на подаренной ему машине. С ним погибли 4 человека. Кантария не дожил до 50-летия Победы. Он был без образования, но его назначили директором сухумского универмага. И когда его спрашивали: «Мелитон, ты хоть знаешь, где твой универмаг?», он говорил: «Да зачем мне знать? Мне зарплату домой привозят, и все», - говорит Ирина Алексеевна.



Народный герой.

После гибели Алексея Прокофьевича многие люди и организации обращались с просьбой присвоить Бересту звание Героя. К президенту Путину с этим вопросом обращался лично губернатор Ростовской области Чуб. Число подобных ходатайств перевалило далеко за 300, и почти все они собраны дочерью Береста.

Увы!

Две награды у Береста все же есть: одна - от председателя Постоянного Президиума Съезда народных депутатов несуществующего СССР Сажи Умалатовой (от нее родные Береста отказались), и вторая – Герой Украины.

За ней Ирина Алексеевна ездила в Киев в 2005 году. Награждение было торжественным, приехали СМИ со всего мира, только вот из России не было. На приеме присутствовал и покойный ныне Черномырдин, но к дочери Героя отчего-то не подошел.

На сегодняшний день дела обстоят следующим образом.

На мемориале «Город воинской славы» в районе аэропорта подвигу Береста посвящен картуш - барельеф с текстом.

Один из переулков Первомайского района Ростова-на-Дону (самый короткий в районе) получил имя Береста. На доме, где он когда-то жил, соседи-пенсионеры на свои деньги установили мемориальную доску.

Висит мемориальная доска на проходной «Ростсельмаша», есть здесь и бюст народного героя.

Есть доска и на ростовской школе №7, которая носит имя Береста.

Недавно в Неклиновском районе, в селе Покровском, где был арестован Берест, его именем назвали площадь и улицу.

...Ирина Алексеевна хранит Звезду отца в банковской ячейке - дома ее держать опасно.

– Но когда иду на какую-нибудь встречу, я ее приношу. Была в Речном училище и брала ее с собой. Со стороны это очень трогательно, когда ребята подходят и говорят: «Дайте прикоснуться. На счастье». Мурашки по коже.

19 декабря Ирина Алексеевна полетит в Москву, на открытие монумента. Полетит на свою пенсию - в отличие от Украины, столица поездку не оплачивает.

- Если не я – то кто? Я эту борьбу продолжаю. И люди не молчат, людям не все равно. Ведь есть народный артист, народный художник, а Берест – народный герой. Ростовчане меня подталкивали к тому, чтобы в этом году собирать подписные листы. У нанайцев был снайпер, который убил более 300 немцев, и о нем тоже незаслуженно забыли. Тогда нанайский народ, который насчитывает 2000 человек, взял и собрал подписные листы к президенту. И дали снайперу Героя. Я думаю - да, будет отец награжден. Будет. Люди так просто это не оставят.

P.S.

7 мая 2011 года в Ростове-на-Дону на «Аллее звёзд» состоялась торжественная церемония закладки именной «звезды» Бересту Алексею Прокопьевичу

В селе Покровское Неклиновского района Ростовской области, где проживал Берест, его именем названы центральная площадь и улица

6 мая 2016 года в Ростове-на-Дону состоялось открытие пятиметровой бронзовой скульптуры героя в сквере 353-й Стрелковой дивизии. Скульптор — Анатолий Скнарин

Источник