Что и как пили триста лет назад

«Два столетия беспробудного пьянства» — так, если верить документам, можно назвать эпоху от XVII до начала XIX веков. Поразительно, как люди, фактически годами не выходившие из запоя, могли строить армии, вести кровопролитные войны, создавать империи, заниматься наукой и писать великие книги. На каких спиртных напитках «держалась» европейская военная аристократия?

Где вино, там и драка. Иллюстрация из Tacuinum sanitatis – популярного трактата 14-15 веков о здоровье и жизни. Около 1390-1400.

Британия — первая среди пьяных

Лидерами в поклонении зеленому змию считались в ту пору англичане, но управлять колониальной империей им это совсем не мешало. Рубеж XVIII–XIX веков стал эпохой подъёма в экономике и роста могущества Англии.

При этом Уильям Питт-старший, глава британского кабинета в 1766–1768 годах, был известен тем, что мог пойти выступать перед депутатами, надравшись, и наблевать на пол Вестминстерского дворца.

На карьере премьера это никак не отражалось. Да и о кабинете Питта говорили, что единственным качеством, объединявшем политиков в его составе, было умение хорошенько выпить.

Пьянство в это время было обыденным и всеохватным явлением и в континентальной Европе. Дворяне (в подавляющем большинстве несшие военную службу) пили больше прочих, что объяснялось как особенностями тогдашней санитарии, так и конкретными условиями армейского быта.

Правда, англичане всё же выделялись на общем фоне. Так, путешествовавший по Англии в XVIII веке немецкий учёный Карл Мориц вспоминал, что не мог пить наравне с британцами, а английский эль казался ему слишком крепким.

Общественное мнение той эпохи считало, что, если «офицер и джентльмен» мог выпить много алкоголя, он тем самым демонстрировал свои лучшие качества: силу воли, твёрдость духа и крепость здоровья. Как писал о нравах офицерства начала XIX века историк Вильям Дуглас:

«В те дни большого пьянства… ни один офицер не считался годным к командованию ротой, если не осиливал за обедом трёх бутылок портвейна».

Тогда же в Англии прославился эксцентричный депутат парламента и землевладелец Джон Миттон, обладатель огромного состояния. Он выпивал в день от четырёх до шести бутылок бренди, а когда отправлялся путешествовать, всегда возил с собой огромную винную коллекцию. Миттон за пятнадцать лет ухитрился пропить почти всё, чем владел.

На фоне этой весёлой жизни настоящим подвигом воздержания считалась позиция английского консерватора Уильяма Уилберфорса. Став убеждённым христианином, он прославился не только борьбой с рабством, но и вдохновенными выступлениями против пьянства. Для себя Уилберфорс установил правило: не больше шести стаканов вина в день. Вот это настоящий трезвенник!

Сладкий, крепкий, дешёвый

Выбор напитков в те времена очень отличался от современного ассортимента. Если сейчас на первом месте стоят сухие вина, то в те годы особенно почитались креплёные.

Дело и во вкусах, и в технологиях. Без современных достижений химии, позволяющей применять консерванты и хранить вино очень долго, тогда можно было сохранять лишь креплёные вина, в то время как сухие очень быстро портились.

Поэтому больше всего пили портвейн, херес, мадеру и ликёрные вина вроде токая, мускатов, кипрской коммандарии. Вдобавок людям в креплёных и десертных винах нравилась сладость.

Крепкие напитки также были в ходу. После того как в конце XVII века в Англии приняли закон, поощряющий перегонку зерновых спиртов, на первое место по объёмам производства и потребления вышел джин. Но почему именно джин, а не виски?

Ответ прост — качество тогдашней перегонки не позволяло обеспечить достаточную чистоту продукта. Это означало не только жёсткий бодун наутро, но и противный вкус непосредственно при распитии. Для борьбы с этой напастью добавляли можжевеловые ягоды и травы.

Другой способ повысить качество напитка — длительная выдержка спирта в дубовых бочках. Так делают коньяк и виски, но понятно, что продавать только что перегнанный спирт было гораздо выгоднее, поэтому выдержанные напитки быстро стали уделом богатых людей. В основном тогдашний виски был совсем не похож на нынешний: абсолютное большинство производителей не выдерживало свой продукт и фактически продавало ячменную водку.

Третьим столпом крепкого алкоголя был ром. Он стал чрезвычайно популярен по двум причинам. Во-первых, его делали из отбросов сахарной промышленности. Безотходное производство, так сказать. Во-вторых, в силу специфики технологии ром изначально обладал приятным сладковатым вкусом и особым ароматом, что выгодно отличало его от зернового спирта.

Новый Свет — новый напиток

Ну, а в североамериканских колониях в XVIII веке начинается выработка бурбона. Колонисты считали его виски, потому что делался бурбон по схожей технологии, но сырьём для этого напитка служил не ячмень, а кукуруза и рожь, которые в изобилии произрастали в колониях и были очень дёшевы.

Довольно скоро выяснилось, что выгода от производства спирта мало уступает доходу с табачных или хлопковых плантаций, да ещё и не надо заботиться о том, чтобы продать товар в Европу. Ведь потребители бурбона проживали по месту его производства.

Отметим, что пить в то время воду было рискованно. Кипячение по всякому поводу, как у нас с вами сейчас, ещё не вошло в обычай, в том числе из-за дефицита топлива, и сырая вода служила в лучшем случае слабительным, а в худшем — отправляла на тот свет.

Спиртное, таким образом, служило для дезинфекции организма. Иногда — чрезмерной.

Борьба с пьянством

Борьбу с зелёным змием джентльмены начали не с себя. Пьянство среди простонародья приняло столь пугающие масштабы, что встал вопрос: «А работать-то кто будет»? И с 1736 года англичане начали решительную борьбу с излишествами, ограничив продажу и потребление джина.

Меры возымели эффект, и продажи джина упали с 82 миллионов литров в 1742 году до 32 миллионов — в 1751 году. Но, к элите всё это не относилось: XVIII век был эпохой настоящих алкогольных оргий, которыми прославились многие английские клубы, состоявшие из британской аристократии, вплоть до одиозного клуба «Адского пламени».

Это название — Hellfire — в XVIII веке носили несколько британских клубов, отличавшихся, скажем так, крайней вольностью нравов. Первый из них организовал герцог Филипп Уортон в 1719 году, но уже два года спустя премьер-министр (оцените уровень) Уолпол добился его закрытия за аморальность.

Следующее общество с этим же названием было создано Фрэнсисом Дэшвудом в 1730-х. От традиционных английских клубов они отличались во-первых, допуском женщин с пониженной социальной ответственностью, а во-вторых, свободой нравов — как и положено было на собраниях вольнодумцев, там высмеивали религию, много пили (даже по тем временам) и предавались разнообразному разврату, причём пародируя религиозные ритуалы.

Аналогом этих собраний в отечественной истории может служить легендарный «Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший Собор» Петра I, и, скорее всего, царь-реформатор подсмотрел идею у тех же англичан — «клубы Адского пламени», в конце концов, не были ни первыми, ни единственными. Но выдающимися.

Реальные успехи в борьбе с повальным пьянством появились лишь к концу XVIII века и закрепились в первой половине XIX века, после того как чай и кофе стали доступны широким слоям общества.

Окончательно добили массовый алкоголизм гигиена, кипячение воды и борьба с загрязнением городов, что позволило отказаться от спиртного как от обязательного средства дезинфекции напитков и пищи. Хотя ещё в середине ХХ века журналист и писатель Хантер Томпсон, описывая будни европейцев на Карибах, рассказывал, что без доброй порции рома прожить там решительно невозможно.

Источник